Убийственная страсть

      Утром Кир обратился к миловидной брюнетке, которая принесла ему завтрак:       — Не знаешь, что это такое? — он указал пальцем на антенну. Девушка мельком взглянула в ту сторону.       — Нет, не знаю. — Она кокетливо улыбнулась. — К тому же я думаю, тут есть кое-что более интересное.       Красноречиво глядя ему в глаза, она подошла ближе, но Кир поспешил от неё отделаться: он хотел разобраться с загадками этого места и не собирался отвлекаться.       Однако Кир быстро понял, что его возможности сильно ограничены. Всем, кроме него, было наплевать на странности: и гости, и девушки думали, кажется, только о сексе и им же занимались ту часть времени, которую не проводили за сном или принятием пищи. Он так и не смог найти кого-либо из руководства — даже менеджера или метрдотеля — и связаться с внешним миром, получив на все просьбы и даже угрозы вежливый, но уверенный отказ.       Раздосадованный, он быстро шёл по коридору. Чёрт, и что дальше? Безумие какое-то: вокруг творятся ненормальные вещи, до которых никому нет дела. Как такое возможно?!       Кир завернул за угол и не заметил девушку, идущую навстречу, но не успел затормозить и врезался в неё. Она ойкнула, отлетела в сторону и неловко упала на колени.       Вот дура неуклюжая! Кир буркнул: «Извините» и направился было дальше, но услышал позади тихий всхлип. Этот звук словно шарахнул его по затылку и привёл в чувство. Кир резко остановился, будто столкнулся со стеной, обернулся — девушка сидела на полу, держалась за ушибленную ногу и тихонько плакала. Он подошёл к ней и, присев рядом, виновато заговорил:       — Извините, я не хотел вас задеть. Я… могу чем-то помочь?       — Со мной… всё в порядке. — Она с видимым усилием улыбнулась. Кир подал ей руку и помог встать. Даже несмотря на высокие каблуки, она всё равно была ниже него ростом, поэтому сейчас с задраной головой смотрела на него большими зелёными глазами, в уголках которых ещё стояли слёзы.       — Больно?       — Нет, — она помотала головой, тёмные длинные волосы колыхнулись. — Почти нет. — Она опять улыбнулась. Кир опустил взгляд, ненадолго задержав его на аппетитной груди, прикрытой полупрозрачной кофточкой, посмотрел на колени: на одном из них багровела свежая ссадина. Чёрт, ну и скотина же он!       — Пойдём. — Кир взял девушку за руку, и она послушно пошла за ним. Он отвёл её в свой номер, усадил на кровать, нашёл аптечку и опустился перед ней на колени.       — Будет щипать, но ты потерпи. — Он капнул на рану перекись водорода — жидкость запузырилась, девушка ойкнула. Чтобы отвлечь её, Кир спросил: — Как тебя зовут?       — Джейн.       — А меня Кир. Джейн, потерпи ещё немного, уже почти всё. — Он обработал рану зелёнкой, заклеил пластырем. — Вот, готово.       Кир поднял на девушку всё ещё виноватый взгляд.       — Ну как ты?       — Намного лучше, спасибо! — Она впервые непринуждëнно улыбнулась.       Вот и славно. Кир невольно ответил на светлую улыбку. Он не спешил вставать, любовался девушкой, её стройным телом и симпатичным лицом, снова взглянул на полную грудь, высокую даже без лифчика, опустил взгляд ниже и заметил, что под короткой юбкой тоже ничего нет, кроме нежной, гладко выбритой, дразнящей кожи. Поднимаясь на ноги, он не удержался — ласково провёл пальцами по внутренней стороне бедра и сказал:       — Я рад, что с тобой всё хорошо. Только будь поосторожнее.       Джейн кивнула.       — Постараюсь. Кир, я могу тебя как-нибудь отблагодарить?       — Да ладно, чего уж там… — начал было Кир, но неожиданно заметил, как она смотрит на него: пристально и одновременно ласково. Почувствовал её руки на своей талии, которые мягко тянули его ближе к девушке.       — Но я хочу… — проникновенно прошептала она.       Кир всё понял. Хотел остановить Джейн, но не смог — увяз в нежном омуте взгляда. Кровь стучала в висках, мысли спутались, а изящные руки уже расстёгивали пояс его брюк. Чёрт, он ведь так и не узнал ничего, а ещё эта дурацкая антенна, которая смотрит сейчас на них… Но затем Кир почувствовал нежные, осторожные прикосновения губ к члену и забыл обо всём. Он отдался ласкам, возбуждаясь всё сильнее. Джейн не торопилась: её движения были неспешными, нереально чувственными. Она сосала его член с нескрываемым удовольствием, облизывала, тихо постанывала. Кир провёл руками по её волосам, собрал их в хвост, чтобы не мешали. Джейн продолжала ласки, одной рукой массируя и легко сжимая яйца.       Кир больше ни о чём не думал: наслаждался процессом и почувствовал, что вскоре всё может закончится. Слишком быстро. Отодвинул руками голову девушки, скинул с себя одежду, подкатил поближе кресло, уселся в него и притянул девушку обратно.       — Продолжай, мне нравятся твои извинения.       Джейн слезла с кровати, опустилась на колени и накрыла член ротиком. Кир не сдерживал стонов удовольствия. Он держал в руке её волосы, но не давил на голову, не принуждал — в этом не было необходимости: девушка будто бы знала, чего именно он хочет, отсасывала у него старательно, но не слишком глубоко, делая это очень нежно и с удовольствием. О-о, как же она хороша!       Когда Кир понял, что не может больше сдерживаться, он осторожно отстранил Джейн, заметил, как она слизнула с губ слюну вперемешку со смазкой. Снял с неё одежду, в процессе с удовольствием касаясь пальцами шелковистой кожи, положил спиной на кровать и прикоснулся губами к набухшим соскам. Он ласкал одну грудь языком, сжимая вторую левой рукой, а правой поглаживал её промежность, чувствуя, как пальцы легко проскальзывают внутрь, где она была влажной и горячей. Джейн нетерпеливо застонала, схватила его за волосы, прижала головой к груди, выгнулась телом, буквально умоляя, чтобы Кир вошёл в неё хотя бы пальчиком. Но нет, он не будет ей поддаваться. Кир не спеша ласкал клитор, вызывая новые, более громкие стоны. Наконец он перестал её мучить, проник внутрь пальцем.       — Да-а! — выдохнула Джейн, когда он ввёл второй палец и начал двигать ими интенсивнее. — Да, пожалуйста, не останавливайся! Я скоро кончу!       И Кир не останавливался до тех пор, пока всё её тело не затряслось от оргазма. Он поднял голову, поцеловал её, сорвав с губ тяжёлое дыхание.       — Джейн, ты просто потрясающая.       Он хотел сказать что-то ещё, но не успел — Джейн захватила его жадным, настойчивым поцелуем. Какое-то время они лежали обнявшись и целовали друг друга, горячо, страстно, переплетая языки и кусая губы. Потом Джейн отстранилась и, пока Кир переводил дыхание, повернулась к нему спиной и ловко уселась на член. Их стон слился воедино. Джейн начала двигаться, старательно работая бёдрами, а Кир, приподняв голову, с удовольствием наблюдал, как упруго колышутся её ягодицы и как член ненадолго появляется и тут же исчезает в её глубине. Внутри она обхватывала его так плотно, и он входил так глубоко, что Кир стонал и не мог сдержаться.       — О да! Да, Джейн, да, продолжай!       Она тоже громко постанывала, постепенно ускоряясь.

***

      Он перевёл взгляд с экрана видеонаблюдения на монитор: кривая графика стремительно росла. Вот так, да… Замечательно! Просто прекрасно! Снова всё идёт, как он и задумывал. Да, он справился, преодолел препятствие. Как и в тот раз…       Измотанный несколькими месяцами бесплодных усилий, он, возможно, позволил себе оплошность, а может, та катодная трубка была сделана с браком. Как бы там ни было, однажды ночью её стеклянная стенка треснула. Он узнал об этом утром по показаниям приборов и заметил, что его лабораторные крысы лежали мёртвыми в клетке. Сначала он ничего не понял. Вскрыл их тела и обнаружил, что их нервную систему как будто выжгло изнутри. Но гипотеза требовала подтверждения. Тогда он поставил несколько камер, установил дистанционный механизм, который должен был разбить заполненную энергией катодную трубку, оставил клетку с новыми крысами и убрался от лаборатории подальше. Камеры скрупулёзно и бесстрастно зафиксировали, как разбилась вдребезги катодная трубка и как крысы мгновенно умерли, не успев даже пискнуть.       Его прошиб холодный пот. Он осознал, что его жизнь уже долгое время висела на волоске. Он испугался, малодушно хотел избавиться от изобретения, но остановился. Да, оно опасно, но нельзя всё вот так бросить. Нужно исследовать это явление, понять его природу, просто надо соблюдать технику безопасности. Он просвечивал каждую новую трубку, ища микротрещины, устилал все поверхности противоударным покрытием и изучал одновременно две вещи: то, почему энергия эмоций убивает, и то, как она это делает.       Оказалось, что при резком высвобождении, не имея точки приложения в виде какого-нибудь металлического проводника, энергия распространяется равномерно во все стороны, создавая большой радиус смертельного поражения любого живого организма, имеющиго центральную нервную систему. Энергия эмоций проходит через них и, резонируя с энергией жертвы, перегружает нервную систему — это приводит к разрушению нервных волокон и мгновенной смерти. Выяснить больше подробностей ему не удалось: не хватало ресурсов и знаний. Однозначно можно было утверждать только то, что эти свойства энергии эмоций связаны с дуальными свойствами электронов, из которых она состоит.       Никакого другого воздействия энергия эмоций не оказывала, высвобождалась незаметно и бесшумно. И никакого спасения от неё тоже не было: все возможные защитные экраны, которые он перепробовал, бетонные плиты и свинцовые пластины были бессильны. Опытным путем он установил, что радиус «взрыва» напрямую зависит от количества высвобожденной энергии, даже вывел примерную формулу для его расчёта. Эксперименты из лаборатории он перенёс в заброшенный песчаный карьер.       Он многое узнал, и первое разочарование схлынуло. Да, его изобретение опасно, и вряд ли удастся использовать его так, как планировалось изначально. Но оно всё еще гениально, ведь он открыл то, что до него никто не смог обнаружить. Пусть его открытие имеет разрушительный потенциал, но даже его можно использовать во благо. Значит, нельзя прекращать трудиться. Наоборот, надо провести ещё один опыт, установить, какова максимальная сила воздействия. Способно ли его излучение убить человека? Когда он впервые задался этим вопросом, то содрогнулся: знал, что ответ можно получить только на практике. Неужели он станет убийцей? Нет. Но его изобретение гениально, оно изменит мир. Значит, надо провести испытания. Найти подопытного, гибель которого никого не расстроит. Он ведь не рыдал над каждой погибшей крысой, мышью и лягушкой, так в чём же отличие? Верно, ни в чём. Это всего лишь небольшая жертва ради науки. Ради его великой цели.       Оказалось совсем не трудно найти бомжа, который за бутылку дешёвого пойла согласился делать то, что ему скажут. Этот человек был отвратителен, от него воняло гнилью, и казалось, будто последние остатки сознания уже покинули его.       Поэтому, нажимая на кнопку, он не испытал ни боли, ни сожаления, ни вины. Гибель подопытного — небольшая и даже необходимая плата за его выдающееся изобретение, за которое ему ещё скажут спасибо. После первого он провёл и второй подобный эксперимент, стараясь определить минимальное количество энергии, которое окажется смертельным для человека. Тела подопытных он закапывал там же, в карьере, на всякий случай предварительно обильно поливая аммиаком.       Несколько дней шли дожди, а потом ребята, решившие поиграть в пейнтбол в заброшенном карьере, совершили страшное открытие. За дело взялась полиция.       Он узнал об этом позже, когда за ним пришли. Оказалось, нашлись свидетели, которые видели его возле того карьера. Да, прямых улик не было, но он не мог внятно объяснить, что там делал, поэтому стал главным подозреваемым. Тогда он испугался по-настоящему. Если его посадят за решётку, то некому будет продолжить его труды, и изобретение погибнет, не доведённое до конца, или, хуже того, его найдут и присвоят себе другие.       На допросах он всё отрицал и не говорил ни слова о том, чем занимался в лаборатории, только кричал, что это не относится к делу. Сначала его уговаривали, дальше угрожали, а потом избивали, заставляя давать показания. Он держался, терпел, но силы и выдержка таяли. Он уже готов был сдаться, когда однажды к нему пришёл посетитель; после короткого разговора он получил не только свободу, но и возможность продолжить работу, ведь ей заинтересовались…       Он усмехнулся, вспоминая, каким жалким тогда был. Худой, побитый, вздрагивающий от каждого шороха… Но прошло совсем немного времени, и он смог добиться впечатляющих результатов. А самое главное, это — только начало!