"Жизнь одинаково права И нет хороших, нет плохих"
© "Неторопливая любовь", Ночные снайперы
День Гермионы Джин Грейнджер не задался с утра. Точнее, конечно, не задался он еще со вчерашнего вечера, когда она едва не опоздала на самолет, застряв в бесконечной пробке на подъезде к аэропорту. Потом был длиннейший перелет, оставивший ее с ноющей шеей и затекшими ногами. Теперь она сидела перед кабинетом министра магии, лениво поглаживая рыжую шерсть Живоглота и размышляя о своем несоответствии этому месту. Секретарша Кингсли явно разделяла ее мысли, то и дело бросая короткие неодобрительные взгляды. Что ж, ее внешний вид мог вызвать подозрения у самого лояльного обитателя магического мира: оливкового цвета майка на тонких лямках, обнажавшая дочерна загорелые руки, штаны цвета хаки, черные запыленные берцы. Довершали образ Гермионы чудовищных размеров кот, с ухмылкой принимающий незатейливые ласки хозяйки, и объемный рюкзак, небрежно брошенный рядом с креслом. Вряд ли она походила на обычных визитеров этой сверкающей хрусталем люстр приемной, и, если бы не личный приказ министра, кто знает, пустили бы ее на порог. Тряхнув лохматой гривой выгоревших кудрей, Грейнджер пришла к неутешительному выводу: сравнение с обновленным министерством явно не в ее пользу. Впрочем, сейчас она была не в том состоянии, чтобы огорчаться подобным мелочам. Едва слышно скрипнувшая дверь привлекла внимание. Если день еще мог стать хуже, он определенно стал: на пороге министерского кабинета стоял Люциус Малфой. «Как всегда идеален», - мрачно хмыкнула Гермиона, вызывающе скользнув глазами по темному силуэту, застывшему в проеме. Папаша Драко всегда заставлял ее чувствовать себя неуютно: его расшитые мантии, стрелки на брюках, такие острые, что ими можно порезаться, перстни на ухоженных руках…массивные трости с серебряными набалдашниками…Глухое раздражение медленно сдавило грудь: после войны мир чистокровных слишком быстро поднял голову. Иначе лорд Малфой не стоял бы сейчас так близко. - Гермиона, дорогая, прости, что заставил тебя ждать. Заходи же! - глубокий голос Кингсли, разорвал неловкую тишину. Ее старый враг вздрогнул, словно очнувшись, и, взмахнув полами мантии, покинул брустверовские апартаменты. Фыркнув ему вслед, Грейнджер пересадила кота на соседнее кресло и проследовала к министру, сопровождаемая неприязненным шипением секретарши. Доблестного аврора Бруствера, ныне прочно обосновавшегося на верхушке иерархической лестницы магического мира, она не видела почти три года. С тех самых пор, как июльским днем 1998 года полтора часа прорыдала на его плече, а после просила, нет, почти умоляла, найти ей дело. Любое дело, только бы отвлечься от той ноющей тоски, что не давала сил жить дальше. И он нашел. Время не изменило Кингсли: от его крупной фигуры, укрытой темно-фиолетовой мантией, все так же веяло спокойствием и уютом. - Наконец-то ты вернулась, - пророкотал он, поднимаясь навстречу Гермионе. – Я наслышан о твоих успехах. Ведьма улыбнулась: - Профессор Иноэ предложила мне обучение под ее руководством, но для поступления требуются ЖАБА. Я, к сожалению, не успела закончить курс, и директор Макгонагалл была добра, позволив сдать экзамены в этом году. Кроме того, Ваше письмо… - Да-да, помню. Об этом мы поговорим позже. Ты планируешь остановиться у Гарри? Занятия в Хогвартсе начнутся через три дня. - Не хочу его беспокоить. Директор обещала предоставить мне комнату… - Что ж, с ее стороны весьма щедро. Странно, что ты решила вернуться в январе, ЖАБА для лучшей ученицы не так сложны, чтобы подготовка заняла полгода, - подмигнул министр. - Боюсь, успела забыть школьный курс, кроме того, здесь накопились дела. - Пожалуй, ты права. В копилку твоих неотложных дел и мне есть, что добавить. Сможешь навестить меня, скажем, в следующий четверг? Я напишу Минерве, она пропустит тебя через камин. Гермиона кивнула: Кингсли не выглядел встревоженным, но им явно предстоял долгий разговор. Дольше, чем они могли бы позволить себе сейчас. - Буду ждать тебя, и, если вдруг возникнут проблемы…ты можешь связаться со мной в любое время, мисс Грейнджер, - ободряюще коснувшись ее плеча, Бруствер дал понять, что на сегодня беседа окончена. Он проводил ее в приемную, и здесь, перекинув через плечо рюкзак и стащив с кресла Живоглота, тут же безвольно повисшего на руках, девушка решилась. Оглянувшись на уткнувшуюся в пергаменты секретаршу, она повернулась к министру и тихо уточнила: - Откуда здесь Малфой? Оставалось надеяться, что Кингсли поймет ее правильно. Государственные дела ее не касаются, но увидеть здесь человека, слишком тесно связанного с мрачным прошлым, было, как минимум, странно. - Разве ты не знаешь? Малфоев вытащили. Старший перестроил Мунго и вложился в восстановление Хогвартса, младший…за него так заступался Поттер, - ироничная усмешка скользнула по губам главы британского министерства. - Значит деньги и Гарри? - Да, деньги и Гарри, - ответ на ее дерзкий вопрос был получен.