Что в имени моем...

      Он очнулся в какой-то промозглой пещере на куче тряпья, завернутый в тёмную и плотную ткань. Рядом жизнерадостно потрескивал костерок. Пахло дымом и чем-то съестным, отчего внутренности скрутило узлом, но зато прояснилось в голове, которая до сих пор ощущалась бумажной поделкой для похорон. Он закрыл глаза, и мир снова померк.       Когда он открыл глаза снова, пещера оказалась заснеженной, а рядом с почти прогоревшим костром стоял котелок и пах ещё более одуряюще, чем ночью. Придерживая ткань на плечах, он дополз до котла и жадно зачерпнул варево прямо ладонью. К счастью, не обжёгся, каша слегка остыла, но оставалась божественно вкусной. Он остановился, только когда съел не менее половины. Сразу стало лучше, даже голова, хоть и казалась тяжёлой, но ощущалась своей родной из плоти, крови и костей. В животе поселилась приятная тяжесть, а в теле – тепло. Он даже рискнул подняться на ноги, и ему удалось.       Он вытер руки подвернувшимся лоскутом и оглядел себя. Нижние белые одежды были в порядке, а тёмная ткань оказалась относительно целой форменной одеждой из добротной и явно новой ткани. Явно не одеяние простого солдата, какого-нибудь… «Тайчуан» - всплыло в голове знакомое слово. Элитные убийцы короля, ну и шпионы.       Оглядев свое тело – молодое, ухоженное, если не обращать внимание на недавние синяки, но явно тренированное. Он вполне мог быть воином из подобного отряда. Ведь он…       Тёмная плотная ткань упала к ногам, тихо прошелестев, но так и не дав ответ на один-единственный вопрос, который крутился в голове детской вертушкой – кто он такой? - Очнулся, сопляк? – сварливый голос он услышал раньше, чем почувствовал чужое присутствие, что говорило о многом.       Он развернулся так быстро, что распущенные волосы хлестнули по собственным плечам. Человек у входа был окутан белыми одеждами, словно находился в глубоком трауре. Высокий, стройный и могучий, с молодым лицом, старыми глазами и седой прядью – воин, сильный, но непонятный. И неприятный. Слишком резкая складка губ, слишком сварливый голос, слишком давящее ощущение силы. - Кто ты? – он застыл, не решаясь шевельнуться, даже чтобы поднять одежду. Так и стоял дурак дураком, простоволосый и в одном исподнем – стыдоба. - Е Байи, - человек вздёрнул голову и раздражённо скривил выразительный рот. - Головой что ли стукнулся и теперь не узнаёшь?       Он некоторое время смотрел. Почему-то хотелось соврать, но его чутьё безошибочно подсказывало, что этому человеку врать занятие бесполезное. - Да? – неуверенно ответил он, удивляясь отчётливо вопросительной интонации собственного голоса.       Назвавшийся Е Байи замер, удивлённо задрал брови, выразительный рот собрался гармошкой, а затем один уголок губ отчетливо повис. Наблюдать за этим лицом оказалось забавно. - Что «да», бестолочь? – несмотря на целое мимическое представление человек мгновенно отреагировал, а его тон стал ещё более сварливым. Ни дать, ни взять – старый дед, уставший от «бестолковой молодёжи». - Головой стукнулся, - услужливо, но едко отозвался он, удивляясь, какой привычной оказалась эта интонация. – И всем остальным тоже.       Старик с молодым лицом криво ухмыльнулся и вскинул подбородок. - Так что аж память отшибло? – яда в его голосе хватило бы на пару скорпионьих армий, но едва договорив, Е Байи осёкся, вперился острым взглядом прямо в его зрачки и нахмурился. На этот раз по-настоящему. – Имя своё помнишь?       Ноги вмиг стали ватными, а голова восхитительно пустой. Он осел на холодный пол пещеры, прижимая ладонь ко рту – как же так, как же он сам не заметил, ведь должен был догадаться, когда прикидывал, его ли эта форменная одежда… перед глазами потемнело.       Когда он очнулся в очередной раз, Е Байи был рядом. Он деловито помешивал варево в котелке, совершенно не обращая внимания на зашевелившегося безымянного. - Е Байи, - слабо позвал он. – Ты знаешь, кто я? - Вот ещё! – сварливо отозвался тот, даже не соизволив повернуть голову на голос. – Вас там было на целую армию. Я вас все эти дни откапывал, а потом хоронил по-человечески. Только ты один оказался ещё жив. Было ещё несколько раненных, но их мне спасти не удалось. Слишком поздно нашёл. И понесло же вас под лавину, идиотов.       Е Байи наконец повернулся, оглядел пронизывающим взглядом с головы до ног и мотнул головой. - Иди поешь, - неведомым образом его голос стал ещё более сварливым, хотя казалось, что дальше некуда. – Зря что ли выхаживал.       Губы сами собой растянулись в благодарной улыбке. - Спасибо…