Альберто проснулся из-за голосивших чаек, что совсем недавно повадились прилетать к ним на крышу. Скорфано допустил огромную ошибку, бросив однажды кусок рыбы прилетевшей птице. После этого дом был полностью оккупирован, и Массимо не раз приходилось выходить ранним утром со шваброй в руке, чтобы прогнать их. Но птицам будто бы было плевать на потенциальную опасность быть сбитым с дерева тряпкой на палке, поэтому их нашествия не прекратились до сих пор. Не особо умные создания были слишком голодны, чтобы упустить шанс урвать даже малюсенький кусочек рыбешки.
Альберто потер переносицу и перевернулся на другой бок. Сейчас наверняка еще не было даже и шести утра, так как Альберто приучил себя вставать в несусветную рань. Самое подходящее время для ловли рыбы. Но сегодняшним утром было то, из-за чего можно не спешить.
«Uccelli del cazzo…»*
Раздраженно думал Альберто, боясь, что птицы разбудят Луку. Скорфано наблюдал, как Пагуро мерно дышал во сне, и со смешком заметил, что за все эти годы Лука спит в одной позе. На боку, чуть свернувшись, напоминая комок.
Альберто приподнялся на локте и безумно захотел сотворить одну глупость. Вот только встрявший между его мыслями голос поспешил напомнить о себе:
— Чего ждешь? Давай же, сделай это и все разрушь…
Альберто отшатнулся, чуть не свалившись на землю, вовремя зацепившись рукой за край досок. Вздохнул и спрятал лицо за ладонью. Спать на «их месте» стало неудобно. Скорфано стал выше и больше, и свободного пространства между ними катастрофически не хватало. И чтобы не прижиматься к Луке (хотя Альберто очень хотел этого), ему пришлось уместиться с краю. В отличие от мирно спящего на одном месте Пагуро, Альберто всегда ворочался во сне, за что ночью поплатился. Вынырнул из снов, почувствовав, как что-то резко впилось в живот, и обнаружил себя лежащим внизу, на корнях дерева. Хотел было посмеяться со своей неуклюжести, но веки слабо дрогнули, и Альберто не был против уснуть прямо тут. Правда, Макиавелли, зачем-то прогуливающийся ночью по двору, не дал ему этого сделать. Мельтешил перед глазами до тех пор, пока Альберто, вяло махнув на кота рукой, не забрался наверх.
— Ты же не думал, что все будет так просто, а? Осталось меньше трех месяцев.
— Необязательно напоминать мне это каждый раз, — пробурчал Альберто, потягивая онемевшее плечо. Последний раз бросил взгляд на Луку и спрыгнул с дерева.
Чайки засуетились, выкрикивая знакомые только своим собратьям звуки. Альберто махнул на них руками, но бестолковые птицы только взмахнули острыми крыльями и гаркнули в ответ.
Зайдя на кухню, Альберто удивился, заметив Джулию, что вытирала руки о полотенце.
— А…
— Мы с papà уже все сделали, не волнуйся, — словно прочитав его мысли, сообщила девушка, дружески улыбаясь.
— Сколько сейчас времени?
— Восемь утра.
Альберто был в ступоре. Скорфано был уверен в своих биологических часах, поэтому никогда не ставил будильник. Словно внутри него самого было что-то, что подсказывало, сколько сейчас времени.
— Болтали о чем-то интересном? — Издевательски изогнула брови Джулия, заставляя Альберто непроизвольно покраснеть. Девушка первая заметила повышенное внимание Скорфано к другу. А сопоставить злобно брошенные взгляды, когда девушка касалась Луки, с ревностью было нетрудно. Все это лежало «a pelo d'acqua»**, как любит говорить Альберто.
Альберто пробурчал что-то нечленораздельное и поднялся на второй этаж. Раз Марковальдо все сделали, у Скорфано появилось свободное время для того, чтобы прийти на берег раньше. Сегодня он заменял Карлоса, местного спасателя.
Карлос Марино был немногословен и любил закатывать глаза чаще, чем чайки соизволят подать голос. Альберто подумал, что фамилия даже подходит мужчине***.
Как-то, а точнее два года назад, у Скорфано проснулся интерес к значениям фамилий и имен. На самом деле, интерес пошел от одного старичка, что поблагодарил паренька за принесенные вещи, которые разнес по всему пляжу злосчастный ветер. Тот тогда сказал, что Альберто «благородно блестит», на что Скорфано засыпал пожилого человека вопросами о странном выражении. Старик просто ответил, что так переводится его имя, и Альберто настолько понравились эти слова, что он нашел время и желание откопать старую, пыльную книгу на чердаке в доме. Массимо после возбужденных вопросов приемного сына с усмешкой отвечал, что на чердаке могла заваляться подходящая ему книга. Она нашлась сразу, и Альберто провел за ней весь вечер.
В книге, правда, фамилий было меньшее количество, чем имен, и Альберто любил думать, что их с Лукой фамилии индивидуальные и необычные. Значение имени Луки осталось в памяти Альберто, как самое подходящее и правильное слово для мальчишки.
— Ты сегодня рано, — приметил Карлос, отставляя бутылку с зеленым чаем подальше.
Альберто не мог сказать, как относится к нему Марино. Он не был против того, что Альберто был монстром, но и не поощрял. Но, что удивительно, стремительно и быстро доверил часть своей работы практически незнакомому сущест… человеку. Альберто был рад, что его не прогнали взашей, как только просьба о подработке сорвалась с его губ.
— Да. — Только и ответил Скорфано, стягивая сумку с плеча. День обещал быть жарким, и Альберто решил охладиться, прежде стянув с себя майку. Пусть одежда и высыхала быстро на нещадно-палящем солнце, парень не хотел, чтобы она снова пропиталась запахами соли и водорослей.
— Удачи, — промолвил Марино и поднялся с насиженного камня, — сегодня латте.
В один день Марино стал носить с собой разные напитки и, под предлогом, что он уже сегодня пил, отдавать их Альберто. Как позже выяснилось, его жена работает в ближайшей пекарне и делает на дому разные вкусности. Новый день, новый напиток. Карла Марино была женщиной прозорливой и понимающей. В их семье царила гармония. Она часто подшучивала над мужем перед гостями, припоминая их слишком уж схожие имена. Узнав от мужа, что «один малец» заменяет его на работе, буквально запихивала ему в руки бутылки с собственно-заваренным чаем или еще какой-либо жидкостью. Иногда могла и накинуть сверху пирожных.
Альберто знал Карлу; он познакомился с ней в пекарне, когда Массимо отправил его с доставкой. Она ему понравилась, и он пообещал заглядывать почаще.
— Спасибо, — Альберто отвлекся и повернул голову к уходящему спасателю, крикнув, — передавайте «привет» синьоре Марино!
Карлос поднял большой палец вверх, показывая одобрение.
Глубоко вдохнув солоноватый и приятный запах свободы, Альберто нырнул под воду.
***
Вода приятно скользила по чешуйкам, охлаждала нагревшееся на солнце лицо и обволакивала короткие ресницы. Альберто любил заплывать далеко: там и вода холоднее и волны спокойнее.
— Тихо, прямо как в тот раз…
Альберто, скривившись, помотал головой, смахивая наваждение. «Тот» раз Скорфано не любит вспоминать. А потому он находится на самом дне его памяти, скованный цепями. Шрам на плече протестующе заныл, словно напоминая, что он еще здесь. Здесь и останется.
— Хватит так много думать, idiota! — Поругал себя Скорфано, плавно опускаясь на дно. Задумчиво срывая перистую Ундарию, а говоря на языке Альберто, обычные водоросли, чешуйчатый вспоминал, как Карла попросила его добывать их для семейной пекарни Марино.
***
— Так будет проще и быстрее! Да и ты не останешься без «ничего», уж я об этом позабочусь, — восклицала Марино, всплескивая руками.
— Да будет вам, синьора Марино! Я с удовольствием сделаю это и за «так», — отвечал Альберто, неловко держа руку на затылке.
— Ну что ты! Тогда захватишь половину моего фирменного хлеба с водорослями. Теми самыми, которые принесешь.
— Так и быть, — с улыбкой откликался Скорфано.
Карла напоследок подмигивала и переключалась на покупателей. Она знала, что Альберто не совсем человек, но было известно ей это от мужа или от кого-то другого, Скорфано не догадывался. Она была слишком проницательна, по мнению парня. Настолько, что даже прознала о его влюбленности.
— Как вы догадались?! — Прикрикнул Альберто однажды, привлекая внимание посетителей на себя.
Она хитро улыбнулась и указала на стойку рядом с собой. Альберто подошел ближе, чтобы не выкрикивать слова через весь зал.
— Милый, это невозможно не заметить, — молвила женщина, вытирая руки о фартук, — ты часто вздыхаешь, витаешь в облаках, временами чересчур эмоционален, а еще, по словам Массимо, стал много времени уделять книгам.
Альберто растерялся от такого количества фактов. Он-то верил, что все это было совсем незаметно, и Скорфано с неким испугом подумал, кому еще об этом известно.
— Очевидно, это очень дорогой для тебя человек. Она приезжает на поезде? — Спросила Марино, отвлекаясь, чтобы подложить сахару явно недовольному гостю в его напиток.
— Ха, да, приезжает… — Как-то невесело продолжил Альберто, что не скрылось от женщины.
На том их разговор и завершился.
***
Длинные водоросли приятно щекотали кожу, когда Альберто вынырнул на поверхность. Сложив будущую еду в сумку, связав их перед этим тугой резинкой, Альберто краем уха уловил крик:
— Альберт-о-о! — Бартоло с разбега врезался в парня, сжимая в маленьких ладошках его ногу.
— Эй, tornado d'acqua****! — Альберто любил так его называть, потому что тот был настоящей катастрофой. С которой разбираться теперь приходиться Скорфано.
— Ты обещал! — Мальчишка выразительно надул щеки, напоминая об обещании.
— Помню-помню, дай мне закончить.
Бартоло счастливо кивнул и кинулся к берегу, плюхнувшись нижней частью тела в мелководье. Альберто подумал и убрал бутылку с чаем также в сумку, зная, что солнце сегодня не пощадит никого.
«Светлый»
Да. Самое подходящее слово для Луки.
