Внутренний голос

Альберто вяз в беспощадной темноте моря, словно мошка в сиропе. Что-то не давало выбраться на поверхность, что-то, цепко схватив за щиколотки, тянуло вниз. На непроглядное дно. Альберто открыл было рот, чтобы закричать, но с ужасом понял, что задыхается. Странно ощущать то, что, в принципе, НЕ МОЖЕТ случиться. Хотя одна мысль, проскочив мимо со скоростью беспощадной пули, напомнила об одном инциденте. Ничего особенного. Не считая того, что Альберто чуть не распростился с жизнью, пока, не подумав, вылил в себя целый стакан воды. Кто же знал, что в человеческом облике по сравнению с обликом монстра такое не работает. Джулия десять минут не меньше пыталась привести приемного брата в нормальное состояние, стуча ладонями по спине. Откашлявшись, Альберто отпрыгнул в сторону, смотря на девушку слезящимися глазами, требуя ее прекратить лупить его «как Сидорову козу». Оба тогда рассмеялись от нелепости ситуации. В тот день Альберто больше не рисковал брать в руки стакан. Вода наполняла легкие, желудок и, казалось, все тело. Альберто резко стиснул зубы, прикусив язык, надеясь выиграть больше времени, прежде чем рассудок оставит его. А он покидал его стремительно. — Ma che cazzo, Leonardo! * — Громко вскричал рыбак, злобно потрясывая кулаками, — Я велел тебе не своевольничать, а ты?! Теперь мы остались без гарпуна! Мужчина в широкополой шляпе наклонился над лодкой, вглядываясь в мутное море. Лодка неустанно раскачивалась на волнах. — Это очень НУЖНАЯ нам вещь, — Рыбак вызывающе посмотрел на своего недалекого брата и со вздохом добавил, — была. — Н-но, Марко! Ты не видел. Там было чудовище, а я прогнал его! — Воскликнул Леонардо, трясущейся рукой указывая на водную гладь. Марко снова вздохнул, попросив у Богов терпения. С Леонардо не помешало бы железное. Он не был дауном, как все опасались, просто несообразительным. Олухом, как без злобы повторял его брат. Недавно Лео исполнилось двадцать. И Марко пришлось обменять довольно престижную работу в Генуе на присмотр за младшим братом, так как накануне их матушка скончалась от инфаркта за резкой овощей. Родственников у них, кроме нее, не оставалось, и Марко, скрепя сердце, стал рыбаком, продавая пойманную рыбу за гроши. Впрочем, на основное им хватало, а мужчина прихотливым не был. — Ты все еще в них веришь? — Спросил Марко у брата, усевшись обратно и беря в руки удочку. Лео не ответил, только отвел глаза на то место, где он, по определению, заметил монстра. Боль. Все, что имело значение в данный момент. Альберто не думал, что тот недоумок попадет в него. Но, надо же, как удачно, попал. Гарпун задел плечо, не глубоко, но маленький Скорфано до этого не сталкивался с понятием «боль». Он прижался к подводному камню, подогнув под себя ноги и беззвучно плакал. «Запомни, Берто. Настоящие монстры не льют слезы по пустякам» Вспомнились наставления отца, когда Альберто еще был мальцом. Это было еще до того, когда отец, якобы истратив собственные заповеди для учения сына, преспокойно уплыл, бросив малыша на произвол судьбы. Альберто даже не помнил его имени, считая отца предателем. Хотя бы за то, что тот не постарался объяснить своему первенцу, что монстрам тоже может быть больно. Но одно Альберто усвоил и без отца: люди — вот настоящие монстры. Скорфано считал, что если тебе страшно — это не значит, что ты должен в первую очередь брать вилы, или тот же самый гарпун. Даже он, впервые увидев человека, не бросился на него с когтями и клыками. Наоборот, он вызвал у него интерес. Запах крови щекотал нос, и Альберто попытался остановить ее, обвязав вокруг плеча длинную водоросль. Гарпун, что задел малыша-амфибию лежал подле. Скорфано с испугом, но любопытством, пересиливающей страх, протянул к нему руку. Металл приятно тяжелел руку, и Альберто твердо решил, что отныне орудие станет его талисманом. Тогда царило безмолвие, словно все рыбы, что плавали буквально пять минут назад, вымерли. Словно лодка с рыбаками, которые громко ругались, никогда здесь и не проплывала. Альберто подумал, что не хочет провести оставшуюся жизнь в такой тишине. Скользкие, мерзкие водоросли оплели руки, выворачивая их назад. Воздух молниеносно кончался. Оглушительный вой прозвучал, возвращая боль в висках. — Морской монстр! — Лука? — Скорфано наблюдал, как его первый и единственный друг тычет в него пальцем, уклончиво отводя взгляд, а Джулия за руку оттаскивает его подальше от волн. «Нет, он не может, просто не может» Крутились мысли у Альберто. Пока одна мысль не вспыхнула на фоне остальных, словно яркий светлячок. «Он же не мой отец…» То самое, чего так страшился Скорфано. Но до сих пор тлела надежда, что Лука не такой. Он не предаст его. Только не после всего, что они вместе пережили. Вблизи вспыхивали крики Эрколе и его прихвостней, но Альберто не отводил взгляда от Луки. Силился услышать, как он прошепчет, что был не прав, или хотя бы скажет «прости», но тот молчал. Не мог взглянуть на друга. Джулия что-то кричала, но Скорфано слышал только стуки собственного сердца. «Я не хочу снова оставаться один!» Не дождавшись каких-либо действий от друга (друга ли теперь?), Альберто медленно развернулся, и волны поглотили его полностью. Где-то рядом с ухом прошелестели копья, но ни одно не задело его. Волны оттолкнули и испуганный вскрик Луки, когда тот уже хотел было броситься вслед за Скорфано. Но ноги упорно стояли на месте. — Никчемный, — прозвучало тогда в первый раз, но Альберто не придал этому ни откуда взявшемуся голосу значения.

***

— Печально, правда? Твой лучший друг предпочел вместо тебя малознакомую девушку и человеческую школу. Альберто распахивает глаза и желает заткнуть назойливый голос, но выходит лишь хрип. — Бедный, бедный Альберто, — приторно-ласково сообщает голос, — ты остался совсем один. Альберто хочет выкрикнуть, что он ошибается. Он простил Луку и подружился с Джулией, на сей раз, они не бросят его. — Может, и не бросят, — вдруг соглашается голос, — но Лука причинит тебе боль и без этого. — Ты что, всерьез думал, что я полюблю тебя?! Я нормальный, в отличие от тебя! — Скрежетал зубами Пагуро, испепеляя Скорфано горящими глазами. Альберто понимает, что это очередная проделка от его знакомого «товарища», но не может оторвать взгляда от карих глаз напротив. Никогда они еще не горели таким ненавистным огнем. Никогда Лука еще не выглядел так… неестественно. Губы чуть разошлись, открывая короткие клыки, а ладони сжаты в кулаки до хруста, будто тот готов ударить Альберто, если он сделает шаг навстречу. — Я дружил с тобой только из жалости, — усмехается Лука в сторону, язвительная усмешка скользит по его губам, а глаза с отвращением оглядывают Скорфано, — в любом случае, спасибо за то, что вытащил меня из моря. Ты открыл передо мной все двери. И он уходит. Вероятно, в те самые двери, полные знаний и увлекательных книжек с картинками, о которых он так мечтал. А Альберто стоит на месте, опустив руки и склонив голову. Что ж, он снова один. Как и всегда, несомненно. Разные голоса перемешиваются, устроив бешеный хоровод. Альберто хочет зажать уши, но руки связаны чертовыми водорослями, которые, словно изолента, приклеились к нему. — Слабак. — Ха-а-а, влюбился в собственного лучшего друга, кто бы мог подумать! — Ты отвратителен. Смехотворный Жалкий Урод Альберто Чей-то голос пытается прорезаться сквозь пучину безумной круговерти и ему это удается. — Альберто! Прошу, встань! — Б-бартоло? — Хрипит Альберто, с трудом разлепляя глаза, — что случилось? Во рту настоящая пустыня и Альберто хочется напиться, пусть даже он подавится как в тот раз. Бартоло сидел рядом, без конца тормоша чешуйчатого за плечо. Слезы лились по его лицу, и он без конца икал, пытаясь совладать со своими эмоциями. Альберто жутко захотелось его утешить. — Ну-ну, — язык с трудом передвигается, а солнце слепит прямо в глаза, — что произошло? Повторяет вопрос Альберто, притягивая мальчишку к себе. Тот прижимается к Скорфано, проливая на него слезы и заикаясь, пытается сказать. — Э-это я-я вин-новат! Я! — Ну же, воды здесь предостаточно, — криво усмехается Альберто, замечая, что сидит по пояс в воде, облокотившись о высокий камень. — Волны, — вдыхает воздух Бартоло, — т-ты спас меня, когда волны поднялись. Но ударился о камень головой. И… и отключился! Бартоло снова разревелся. Альберто поглаживал его по макушке, начиная ощущать такую забытую боль. Как только пройдет шок, затылок разгорится адским огнем, в этом Альберто был уверен. Скорфано попробовал подняться, но тут же сел обратно, чувствуя кусающую боль. Мальчишка посмотрел на него заплаканными глазами, и Альберто поспешил его успокоить, махнув рукой: — Пустяки! Бывало и хуже. «Совсем не пустяки» — Сколько я пролежал без сознания? — Спросил Альберто, оглядываясь по сторонам. — Не знаю, я не следил за временем, — ответил Бартоло, понемногу успокаиваясь. Альберто хмыкнул, заметив медленно садящееся солнце. Значит, дело близится к вечеру. — Ладушки! — Вскочил Скорфано, поднимая Бартоло над водой, — я еще должен проводить тебя домой. Бартоло хлюпает носом, но не препирается. Альберто посылает его за вещами и тот, еле перебирая ногами, плетется под дерево, где оставлял свои вещи. Альберто трогает затылок и обнаруживает кровь. Чувствует, что она натекла и за шею, и радуется, что не надел майку. Быстро смывает все водой, чтобы паренек не заметил и черепашьим шагом бредет к сумке. Чай, конечно же, нагрелся, но даже в таком виде он невероятен на вкус. Синьора Карла знает толк в добавках. Глаза слипаются, и нестерпимо хочется прилечь. — Я собрался, — оповещает Бартоло, сжимая свой рюкзачок в руках. Альберто устало улыбается, хочет приободрить и кладет руку ему на спину. — Тогда вперед! И они уходят прочь с пляжа. Альберто думает, что с последствиями разберется позже.