Still With You

Он бежал и бежал. Он не слышал топота копыт, возгласов всадников, окриков продавцов. Скорее бы увидеть то чудо, о котором все говорят… Увидев разноцветную толпу, тощий десятилетний мальчик направился к ней… Активно работая локтями, он всё-таки смог пролезть поближе к дороге. В пыли и на жаре двигался целый ряд всадников на белых лошадях с позолоченными попонами. За ними шла вооруженная до зубов армия. Мальчик присвистнул. В их посёлке такое встречалось нечасто. Варвары, которые то и дело нападали на их столицу, не отличались красотой, да и оружия у них не было... Всё, что мог вспомнить мальчик – это вытаращенные глаза, зловоние, кривые зубы и длинную, с многими узелками плеть. – Где же невеста? – Наверное, будет позже… –Важная шишка, наверное… – Сколько войска в сопровождении… – Говорят, монгольский хан продал своего омегу в императорский гарем за долги… Мальчик разинув рот, прислушался к разговору двух богато разодетых купцов. Как это продали? Разве так бывает? – Омега, говорят видный, хоть и мал ещё… – И что в этом странного? Моя Хе Джин обручилась, когда ей только пять исполнилось… – То обручилась, а то свадьба… По слухам, невесте лет 12 если есть… – Ничего привыкнет… Не он первый, не он последний… Впереди него ещё 750 наложниц… Вряд ли он так красив, как говорят… 750? Маленький альфа даже представить не мог, что у него может быть столько жен… За длинной кавалькадой всадников показались высокие крытые носилки, которые бережно и осторожно несли двенадцать рабов… Люди пали ниц, не смея смотреть на будущую императорскую омегу… Мальчик прижался лбом к горячему песку. Почему он должен кланяться какой-то богатой малявке? Он осторожно поднял глаза и замер. Тонкая маленькая рука, увешанная оберегами и браслетами, отодвинула занавеску на переносном шатре. Лицо омеги скрывало покрывало. Мальчика внезапно словно ударило током. На него смотрели миндалевидные карие глаза… Ручка завесила шторку и мальчик отмер… – Ты что это удумал, малец? Жить надоело?– удар бича неожиданно пришелся по хрупкой спине мальчика… Тот зашипел и упал в песок… – Господин, простите моего ученика, он ещё не знает всех порядков, – седовласый архитектор Чан услужливо валялся в ногах императорского смотрителя. – В следующий раз его голова будет украшать вон те ворота,– оскалился черноволосый воин. Мастер схватил за ухо альфу и потащил за собой. Что за божье наказание? Если бы он не был так талантлив, то давно бы погиб из-за своего любопытства… – Дай Бог императору и его новой омеге много детей… ***** Тэхён подкинул полено в костёр и прислушался. Вроде никаких диких зверей не слышно, но на всякий случай надо достать маузер. Альфа начал рыться в своей походной сумке, выбрасывая спички, альбом, огрызки карандашей, пачку писем, перевязанных лентой, мешочек с золотым песком. На самом дне, в не очень чистом платке был замотан его малыш. Ким любовно погладил оружие, проверил патроны, впихнул всё назад у сумку и бросил её под голову. Растянувшись на земле и положив маузер рядом, альфа устало зевнул и перевёл взгляд на Чонгука. Тот вырубился прямо на земле и что-то хныкал. Большой ребёнок. И не скажешь, что ему уже 25 лет. Где бы был Тэхён, если бы не познакомился с этим неугомонным искателем приключений на свою задницу? Занимался бы микробиологией, исследованием вакцин… Может начал бы писать диссертацию… Если бы не ленился. Чонгук – другое дело. Нет ничего, что не умеет этот чертяка в свои годы. И диссертацию защитил, и книгу написал, и 6 языков знает. Седьмой учит. Тэхён так бы не смог. А так он на свободе… Был уже в 12 странах… Его всё устраивает. Сегодня он здесь, а завтра там. Составляет опись редких растений, записывает обычаи и традиции разных племён. А все эти артефакты, глиняные черепки, манускрипты и папирусы пусть останутся Чону. Он фанатеет по ним с детства. В темноте леса ухнула сова и взмахнула крыльями. Тэхён почувствовал, как у него волосы на голове встали дыбом. Да ну его! Он дотянулся палкой до бедра альфы и толкнул его: – Хватит дрыхнуть, бро! Проснись, Чонгук! Здесь, капец, как стрёмно! Чонгук! – Мастер? Что ? А? Я опять уснул?– альфа протёр опухшие глаза.– Какая-то чертовщина… – Как можно дрыхнуть, когда я забочусь о нашей безопасности? Ты себя видел? Щетиной можно землю пахать. Волосы длинные, спутанные. И весь ты какой-то помятый. Так на тебя ни одна омега не посмотрит.– Тэхён улёгся набок, поближе к костру, и с интересом посмотрел на сонное лицо друга.– Жду, не дождусь, когда я уже выйду из этого проклятого леса и наконец-то приму ванну. Возможно и не один… – Не нужна мне никакая омега. Я слишком занят… – Да. Своими хеками... – Хеттами… – Мерзозойской эрой… – Мезозойской… – Династиями Мин, Тан, Цянь, Фу… – Не было такой династии! – Да не в этом суть! Ты скоро превратишься в свою любимую мумию! – У меня нет любимой мумии! – Да неужели? А чью ты статуэтку таскаешь уже пару лет всегда с собой? Чонгук достал из кармана обсуждаемый предмет и бережно вытёр с него пыль. Тэхён закатил глаза и надвинув на глаза шляпу забубнил: – Она же неживая… Да и безголовая… Может это вообще какое-то животное? – Это омега. Я точно знаю. – Чон провёл пальцем по крутых выступах на фигурке. – Да и рисунок пионов не просто же так… Я вижу в этом знак! – Ты во всём видишь знак! Почему мы копошимся по всяким мусоркам? – Мусорка – храм для археолога. Там много всякого интересного и полезного. – Лучше бы там было золото или в худшем случае серебро… Эй, оторвись от своей безголовой омеги! – Наверное, она была маленькой. Судя по пропорциям. С хорошей фигуркой и милыми ручками. Интересно, как она выглядела? – Ты точно помешался. Меня как бы привлекают живые омеги, а не их трупы… Ты плохо спал. Тебе опять что-то снилось? Что-то новое? – И да и нет. – Чонгук поморгал глазами, присматриваясь к расплывчатому лицу Кима.– Мальчик опять бежал. Опять кого-то ждал. Омега 12 лет должен стать наложником императора. – А императора ты не видел? Может быть ты узнал бы его, или он тебя, – хмыкнул Тэхён, почесав свою щетину на щеке. – Очень смешно. Нет. Его я не выдел. Я видел омегу. – Неужели? Не прошло и 10 лет. И как он выглядел? – Не знаю. – В смысле? Ты же говорил, что его видел. – Лицо было закрыто. Но его глаза… У него были очень несчастные глаза… И крошечные ручки… – У всех омег 12 лет крошечные ручки… – Я клянусь, Тэ, он смотрел прямо на меня. Это было так странно. – Друг мой, – альфа подсунулся к археологу поближе, – твоё подсознание выдает желаемое за действительное. Твой мозг тебе выдумал историю, чтобы ты успокоился и в неё поверил… – И поэтому меня с детства тянет путешествовать, исследовать старые документы и изображения. Меня тянуло на запад. Мы приехали сюда. Я знал, что источник питьевой воды находится в роще, слева от волчьей балки. И копать в пересохшем колодце мне просто так захотелось? – Ну, у тебя всегда были свои причуды… – Я очень давно вижу этот сон, Тэ. И я думаю, что статуэтка и это место как-то связано. Я начал видеть силуэт омеги в моём сне только тогда, когда нашел её. А что, если это её изображение? – Ты думаешь… её старый дух тебя зовёт? А больше никаких опознавательных знаков не было в том сне? Где искать-то конкретнее? Мы не сможем медитировать на сухом пайке и ловить дзен. У нас не так много запасов. Надо бы смотаться в город. – Никаких.– Чонгук обреченно склонил голову.– Я сошел с ума? – Определённо да. Но я с тобой. Так что говорит твоё альфье чутьё? Где нам искать след твоей старинной омеги? – Если бы я знал. – Чонгук прикрыл на мгновение глаза, пытаясь вспомнить детали. – Её руки. На них были амулеты и браслеты. Точно! Браслет. Я уже где-то этот браслет видел. Найдём браслет, узнаем, приблизительно какое это столетие. А повезёт, может и династию. Надо в городской архив. У тебя же золото осталось, Тэтэ? Они не любят чужаков. – Что бы ты делал без своего несгораемого сейфа? Значит, завтра в город…