Still With You

– Спаси меня, – от ладони на плече отдавало холодом. Чонгук ощущал, как каждая клетка его тела начинала неметь и так же леденеть. Откуда здесь ветер? Альфа вцепился пальцами в земляной пол, пытаясь закрыться и спастись от оглушающего воя и шума. Пыль и мелкие камешки летели прямо в лицо. Парень зажмурил глаза и покорился этой буре. Он пошатнулся и почти упал, но внезапно на его плечо вернулась странно тëплая ладонь и удержала от падения. Его обдало волной приятного сладкого запаха и внезапно шум ветра стих… Чонгук резко открыл глаза, всем телом ощущая странный замогильный холод. Ничего не видя, он слепо нащупал возле себя края натянутого полотнища, и чуть покачнувшись, сел. Остальные пассажиры убого судна спали, как убитые… Мелкий Хосок похрапывал в углу, прижимая к себе ноги и кутаясь в старый тулуп. Чуть вдали от него, в таком же убитом гамаке, вытянув длинные ноги и надвинув шапку на глаза, сопел Тэхëн. Но альфа знал, что это была мнимая беспечность. У него невероятно чуткий слух и какое-то шестое чувство, которое помогало ему выжить. Здесь нельзя доверять никому и нигде. Север не терпит слабаков. Чон чуть покачнулся. Усталость играет и с ним в странные игры. Повторяет один и той же ужастик, а теперь ещë и добавляет к нему новых участников. Жуткое чувство безумного страха, которое настигло его во сне, постепенно покидало его и дыхание восстанавливалось. Болели глаза. Болела голова и шея. Болело всë тело.Чистым рукавом своей рубашки парень вытер остатки кошмара со своего лица и уставился взглядом в старую деревянную доску, которая как раз находилась напротив его глаз. Он всë ещë не мог ни на чëм точно сосредоточиться. Кроме храпа и скулежа людей, сейчас можно было слышать, как матерятся матросы на верхней палубе да как скребутся в амбаре корабельные крысы и пытаются пробраться к своему сородичу в их каюту. Да вот же она…Альфа краем глаза заметил, как уродливое усатое существо обнюхивает драные сапоги одного из старателей и пробирается дальше. Еë грязный хвост прикасается ко всему, что только можно… Не хотелось бы парню оказаться на его месте. Одно радует – крыса из корабля не бежит. Гнилое судно дойдëт таки к Ванкувера. Корабль кряхтит и скрипит, но продолжает рассекать волны. После стольких месяцев на севере, эта забытая Богом посудина чуть ли не родной дом. Через просвет в доскахподнимаются вверх ленты пыли и скользят по сером дощатом полу. Скоро рассвет. Одна из таких назойливых лент скользит по стене и пробирается ближе к Чонгуку. Тот избегает назойливого луча и ложится на бок, притягивая к себе руку. Он бездумно смотрит на свою ладонь, сжимая и разжимая пальцы. Странное ощущение. Его сон был таким реальным. И ладошка, которую он гладил – тоже. Маленькая… и странно тëплая… Живая… Как для кошмара странно живая. Альфа нахмурился и поднëс свою ладонь поближе, рассматривая еë. Фантомное ощущение тепла ещë ощущалось. А еще… Чонгук неверяще поднял брови и принюхался. На кончиках пальцев ощущался легкий цветочный аромат… Он окончательно сошел с ума. ***** – Чувствую себя дикарëм, – прошептал Хосок, снял наконец утеплëнную шапку и вытер пот со лба. В почтовом отделении Ванкувера, как на удивление, было очень много людей. Может, это был праздник. Но возможно, что это были туристы, которые хотели отправить карточку родным. Или телеграмму. Мальчишка поëжился, чувствуя на себе презрительные взгляды, которые, казалось, сканировали его недостойный внешний вид. Кто же ходит в такой жуткой куртке и утеплëнных меховых унтах в такую прекрасную погоду? Чертово высшее общество. Будь оно не ладно. Он вновь посмотрел на соседнее окошко. Ким Тэхëн, спокойный как удав, диктовал телеграмму. Служащий, дяденька с подкрученными усиками, услышав его фамилию, услужливо кланялся и любезничал. И его не волновало, что с ним говорит человек в такой же изношенной и утеплëнной одежде, характерной для жителей севера. Прямая спина и врожденное благородство в жестах и языке делало Ким Тэхëна выше всех этих так званых «выскочек из высшего света». Они выставляли свои животы, кряхтели и время от времени смотрели на свои позолоченные часы не для того, чтобы проверить время, а чтобы подтвердить свой статус. Дымили сигаретами и важно разговаривали по сути ни о чëм. А омеги? Затянутые до невозможности в узкие корсеты, шелестели своими юбками по грязи, делали ангельские лица, а сами были последними из сплетниц. Вот и сейчас. Прижимают кружевные платочки к носикам, косятся на него, будто он заразный. Или чумной. Нет, хватит для него сегодня высшего света. Парень громко и вкусно сморкнулся в платок. – Благодарю,– Тэхëн наконец закончил все свои дела и повернулся к мальчишке, саркастически поднимая бровь.На лице его мелькнула улыбка. –Ты такой джентльмен.Боюсь, дамы не поймут твоего стремления им понравиться… – Я и не хочу никому нравиться, – зашипел Хосок.– Мы уже можем идти? – Нет. Ещë надо сделать фотографию, – альфа оглянулся и вновь посмотрел на недовольное лицо друга. –Моя семья в этом деле очень строга и консервативна. Мало ли какой проходимец отправит телеграмму. Правда,– он с отвращением посмотрел на свой «костюм»,– одежда на нас явно не для фото. Надеюсь, Чонгук нашел нормальную лавку. Он в местности ориентируется лучше, чем мы… Нечего задерживаться в таком большом городе. **** Чонгук устало свалился на скамью трамвая, придерживая свою сумку с нехитрыми пожитками. Слава всем Богам, они наконец-то избавились от всей слишком жаркой одежды. Даше дышать стало легче. Ещë бы сон был таким спокойным, как эти безграничные зелëные поля. Альфа был жутко измотанным и уже боялся закрывать глаза, чтобы опять не стать участником ужаса. Судя по карте, Нью-Вестминстер находился на приличном расстоянии от американской границы. Да ещë к нему вела трамвайная колея… Путешествие, впервые за долгое время, должно было быть приятным и несложным. Да и пассажиров было немного. Но на деле оказалось всë совсем по-другому. За два года до их прибытия город сгорел дотла. Они выбрали неправильное направление. ***** – Как дела,Полли? – омега наклонился к маленькой девочке лет семи. Каждый вечер, возвращаясь из библиотеки и сворачивая в этот переулок, дабы бесстрашно и поскорее пройти скорее домой, Сокджин видел эту крошку, которая в старом и замызганном платье мастерила из камешков какой-то домик. Омега не боялся здесь ходить, поскольку в это время на фабрике ещë работала очередная смена. В один из таких вечеров он и заметил девочку. Иногда она игралась с кошкой, иногда с самим младшим братом Дейлом. Но потом Дейла не стало…Как и многих малышей, матери которых трудились на «благо общества». Какого общества? Вот это благо? Бараки да полуразвалюхи, в которых крыс больше, чем людей? Здесь, на этой улице, жили работники местных фабрик, которые едва сводили концы с концами. У большинства омег было скудное образование да бесправие. В век новых открытий и прогресса. Этим пользовались владельцы фабрик, которым были нужные безмолвные рабы, которые могли почти даром и круглые сутки работать за едва ли доллар в неделю. Если бы только взрослые…Прогуливаясь по городу возле одной из ткацких фабрик, Ким однажды решил понаблюдать за самим зданием. И когда очередная смена буквально выползла на улицу, омега с ужасом заметил, что кроме взрослых здесь было много замученных и больных детей, которые едва перешагнули возраст 10 лет и выглядели потухшими стариками. Вот и Полли, эта прелестная зеленоглазая крошка, скоро будет трудиться в поте лица… – У меня всë хорошо, – залепетал ребенок, принимая из рук омеги румяную булку. – Спасибо…. Мамочка скоро придет… Она обещала принести конфеты… Вы любите конфеты? Я очень бы хотела попробовать конфету… Я слышала, что они очень вкусные… Глаза Сокджина защипало. Он молча погладил девочку по спутанным волосам и внезапно обнял. Самое мерзкое в этом обществе, что одни смотрят, как умирают другие и ничего не делают. Все эти идеалы равенства, свободы и братства разбиваются, когда это видишь. А омеги остаются почти бесправными и безвольными существами, которым втолкли в голову, что они должны быть послушными и кроткими. Да ничего подобного. И Сокджин готов это доказать. ***** Половина пути… Столько времени они в дороге, уже никто не помнил… Железная дорога… Трамвай… Пешая ходьба через болота и леса… Пароход… Опять железная дорога…Когда наконец-то им удалось раздобыть двух лошадей, то друзья посчитали это манной небесной. Пересекая границы штатов, нужно было быть очень осторожными, поскольку здесь были разные законы и заморочки. А ещë везде относились с подозрением к «косоглазым»… Очередной штат и маленький городок Ролла встретил их шумом… и однообразием похожих друг на друга домиков… – Разпродажа индейских скальпов! Горячий товар! Огненный товар! Каманчи! Кайова! Налетайте.Разпродажа! – вещал, стоя на повозке бородатый мужчина, держа в руках что-то с длинными волосами. – Уроды. – Чонгук поджал губы и бросил побледневшему Хосоку. –Не смотри туда. – Это отвратительно, – мальчишка сплюнул подбежавшую горькую слюну на песок и отвëл глаза от мерзкого зрелища. – Я слышал, что их снимают с ещë живых индейцев. – Этот ритуал придумали сами индейцы, – заметил Чон. – А колонисты сделали его прибыльным. – Это мерзко,– прошептал Хосок, всë ещë посматривая в сторону странных скукоженных «тряпочек» с волосами. – Аборигены так обращались с убитым врагом, – обозвался опять альфа.–Брали заточенный побег тростника и надрезали по кругу кожу головы а потом отрывали еë вместе с волосами. Высушивали, привязывали к наконечнику копья и хвастались. – Фу, меня сейчас стошнит. Как представлю,– скривился Хосок и погладил нервно бурчащий живот. – Слабак,– фыркнул Тэхëн, ощущая как странно зачесалась кожа вблизи его прекрасных волос. – Особенно прославился в этом деле некий Лоуэлл,– продолжил рассказ Чонгук, пребывая в своих мыслях.– Только за один месяц его отряд, который насчитывал 88 человек, убил 10 индейцев. Правда и его ждала потом такая же жестокая расплата. – Кто бы подумал, что хуже аборигенов оказались люди,– выдохнул Тэхëн и укоризненно хмыкнул.– Гукки, знаешь же как нагулять аппетит перед обедом… – А я вообще уверен, что скорее всего это подделка, – апатично молвил Чонгук, шагая дальше по улице. – Может даже сделано из какой-то шерсти животного. Торговля скажем так, оригиналом, прекратилась ещë пару десятков лет назад… Да и племëн здесь, скорее всего, тоже нет. Разве что тот мужик оскальпировал кого-то другого… – Охренеть, – воскликнул мальчишка и тут же получил подзатыльник от Тэхëна.– Он столько всего знает! – Будешь учиться – и ты станешь таким, – напутствовал его Ким. – Э нет… Мне это не надо. Совсем. Вся эта хр… Ой! ***** Чонгук в очередной раз хмыкнул. Человеческой тупости нет границ. И жадности тоже. Альфа продолжал вести лошадь за поводья и удивляться этому городку. Нет. У них дома лучше. – Чудодейственный бальзам Вашингтона. Лекарства. От малярии, дизентерии, туберкулëза, – орал ещë один экземпляр в красном вытертом жилете, держа в руках пару бутылочек з мутной жидкостью неопределëнного цвета. – Светило медицины. Наверняка он продает свою мочу. – Чон равнодушно скользил взглядом по хмурых и усталых лицах мужчин. Длинные грязные юбки женщин подметали песок, повозки раскачивались и скрипели. Лошади ржали. Всë это и создавало пылевую бурю и мелкий городок полностью тонул в пыли. – И возник светлый ангел… И пали пред ними бесы в низком поклоне…– кричал проповедник на противоположной стороне улицы, размахивая крестом и старой потрëпанной книжицей, пытаясь воззвать к смирению и послушанию. Тут же возле навьюченных лошадей курили табак старатели, обсуждая наверное, свои следующие шаги. Вся толпа была смесью серых и коричневых пятен. Только омеги хоть как-нибудь разбавляли это уныние своими нарядами. – Какие интересные у них одежды, – хихикнул Хосок, краснея и поглядывая на скучающих омег, затянутых в корсеты, в неприлично коротких юбках, сетчатых чулках. И ужасно накрашенных… Они выглядывали из окон двухэтажного и ничем не примечательного дома с яркой вывеской «Рай мадам Розе». – Малявка,– Тэхëн схватил Хосока за плечо и потряс. – Слушай меня внимательно. Если не хочешь остаться без штанов на улице и без денег, то не посещай сомнительные заведения в незнакомых местах. Всегда трижды подумай. Мало ли… – Я не малявка, – мальчишка надулся и похвастался. – Между прочим, у меня уже были омеги. – И что ты с ними делал? – поинтересовался Ким, переглянувшись с Чонгуком. – За ручку держался? – Да всë было! Целовался и… – И целовался!– закончил за него Чонгук, чувствуя себя неловко, обсуждая такую щекотливую тему. – Тэхëн правду говорит. Он в этом деле.... – А то, – согласился Ким. – В высшем свете это просто принято – посетить с благословения отца дом для удовольствий, когда ты станешь подростком. – И сколько тебе было? – глаза Хоби заинтересованно засверкали. Чонгук сделал пару глотков воды с фляжки, когда его ушейдостиг этот вопрос. Нет, он сам ни за что не признается. Он же не будет у него спрашивать? – 14, – хмыкнул Тэхëн, не замечая вытаращенных на него глаз друга. – Офигеть! – бета с уважением и каким-то благоговением посмотрел на старшего. – А расскажешь, как это б… – Нет. – Но почему? – Может, тебе ещë и показать?– Тэхëн поиграл бровями. – Фу, нет, – скривился мальчишка и ускорил шаг. – А что так? Испугался? – Не хочу прерывать вашу светскую беседу, – Чонгук остановился и кивнул на большой амбар на роге улицы «Конюшня Ричарда Бейла». – Но мы уже у цели. ***** Пахло… Ну как обычно могло здесь пахнуть… Навозом и лошадиным потом. И пылью… Возле самого сарая стояло пару повозок, накрытых желтовато- белой тканью. На столбах висели грязные лампы, возле которых беспокойно жужжали мухи. Подпирая спиной стену, на лавке сидел седовласый мужчина в потëртой шляпе и, сплëвывая себе на пальцы, пересчитывал на бочке полученные от заказчика доллары. – У вас две? – окинул альфа тяжелым взглядом попутчиков из-под насупленных серых бровей. Таких молодчиков, прибывших из Севера, он видел каждый день. Только глаза одних горели восторгом, а вторых – разочарованием и усталостью. Чонгук кивнул. - Как записать вас? – хозяин достал замасленную серую книгу и открыл на нужной странице. – Чонгук и Тэхëн, – сказал альфа, безмолвно переглядываясь с товарищем. Бесполезно было пытаться назвать свои имена. Для американцев они слишком сложные да и на одно лицо. – Развелось здесь китайцев. Куда не плюнь – везде мелкие да наглые, пролазят и что-то всë время разнюхивают, – бурчал недовольно хозяин конюшни, выводя на бумаге что-то наподобие Чепбук и Техан. – Послушайте. А есть какие-то гарантии, что с нашими лошадьми всë будет в порядке? – не вытерпел Ким, краем глаза замечая исковерканные имена на бумаге. – 40 и возле каждой будет охрана, – недовольно блеснул водянистыми глазками мужичок. – Нет, спасибо. Мы вам верим, – вмешался Чонгук, мечтая уже поскорее упасть в кровать и не просыпаться пару дней. – Нам бы найти гостиницу… – Вы втроем или с вами ещë омеги с детьми?– равнодушно скользнул глазами по тощей фигуре Хосока мужчина. – Нет, мы без семей. – Хорошо. Не место это для детей. Вот Джорджия или Луизиана… Ах, да. Гостиница. Пройдëте квартал с красными фонарями, свернëте налево. Выйдете возле банка Моррисона. Там через дорогу будет красное здание. Кстати, вы к нам надолго? – Дня на 3. –Если не придëте за лошадьми вовремя – у них будет новый хозяин, – напомнил седовласый. – А как насчет оружия? – тихо поинтересовался Тэхëн. – Как здесь с этим? – Не светить, но лучше держать при себе. Всякое бывает. Здесь и омеги умеют им пользоваться не хуже альф. Под юбками у них не только цветочки,– захохотал над своей грязной шуткой мужичок. Глаза Хосока полезли на лоб. – Ясно, – кивнул Чонгук.– Разберëмся… ***** – Меня не ждите, – Тэхëн пригладил свои непослушные волосы и ещë раз покрутился перед зеркалом. Всë же север оставил на нëм неизгладимые шрамы. Но добавил некоего шарма. – Куда ты так надушился? – зевнул Чонгук, переворачиваясь на кровати и окидывая одним глазом высокую фигуру альфы, одетую в светлый парусиновый костюм и модные ботинки. – Да так. Решил сходить на разведку. Оценить что да как… – Ну, ну, – протянул Чон, вновь ворочаясь под одеялом… – Или ты хочешь со мной? – поиграл бровями Ким. – Тебе бы не помешало тоже расслабиться… Спустить пар…Так сказать… Поглаживая свою безголовую неживую куколку, ты не достигнешь… – В другой раз, – перервал его альфа и натянул одеяло на голову. – Ты с Хосоком ? – Хотел, но этот кузнечик выдохся и дрыхнет без задних ног. В другой раз так в другой раз. Ловлю тебя на слове…– Стройная фигура Тэхëна плавно скрылась за дверью. Чëрт. Чонгук сбросил с себя одеяло и уставился в серый потолок. И кто его тянул за язык? ***** Хитро придумано. Гостиница, дома для удовольствий, салуны – почти всë на одной улице. Из одного из таких салунов, как не странно, было слышно гитару. Ох. Наконец-то нормальная музыка. Его уши довольны. Мягкие и томные переливы звучания сочетались с бистрыми.. Казалось, будто ты перенëсся в Италию или Испанию… Мелодия очень напоминала фламенко… Великолепное исполнение… И если бы Тэхëн не имел свои планы, то он возможно бы заглянул в салун, чтобы разузнать об исполнителе… Может быть завтра. И Чонгука захватить. Пусть послушает… Альфа шагнул за порог одного из неприметных домиков, из которого на улицу было слышно музыку и весëлый хохот, и тут же был захвачен в море фальшивой позолоты, дешевых сладких духов и табака. Не спеша, он сел за свободный стол возле сцены и заказал выпивку. Сама сцена не представляла из себя ничего особенного.На ней извивались в дикой пляске такие же полуголые омеги и беты, которых было всегда в таких заведениях. – О! Какой красавчик! – рыжеволосая фурия в красном корсете отчаянно пыталась привлечь его внимание. Облизывала губы и проводила кончиком веера по его груди. Тэхëн ухмыльнулся. Куртизанки везде одинаковые. – Я– Ветерок, а моя подружка – Конфетка Мей. Не хочешь принять ванну? И меня? – омега резко села ему на колени и выгнулась.– Можешь потереть мне спинку… А потом я тебе… Ммм? – Забудь о ванне,– рука второй полуголой смуглой омеги поползла по его груди.– Можешь сразу подмять меня… – Заманчиво, – прищурил глаза альфа, сканируя комнату, в которой было ещë не меньше пятнадцати альф, одурманенных сладкими речами. Их тоже соблазняли и спаивали, дабы они раскошелились в этой обители похоти. – Ты не пожалеешь, – шептали искусительницы ему на ухо.– Мы исполним любой каприз… – Это кто?– Ким кивнул на невысокую худую омегу, одетую в такой же корсет с низким декольте, которая почти полностью разделась на импровизированной сцене – Это Мэри, – фыркнули куртизанки.– Ничего особенного. Кожа да кости. – Я хочу еë, – Ким допил алкоголь и поднялся с места. – А как же мы? – И вас тоже… – Оу…