Троллиха с болота

      Лес. Болото. Алиса ступила на упавшее дерево, чтобы добраться до кочки, на которой виднелись кусты брусники. Она не боялась. Всего несколько шагов до целой кучи спелой ягоды! Девушка потеряла равновесие и, выронив корзину, упала в болото, вскрикнув.       — Без паники! Нельзя паниковать! — истерично прошептала Алиса, паникуя.       Она звала на помощь, но никто не слышал девушку, и её неумолимо затягивало. Алиса пыталась двигаться к бревну, с которого упала, но вязкое болото связывало по рукам и ногам. Полужидкая масса сомкнулась над глазами утопающей, вызвав полный отчаяния крик. Было темно, и со всех сторон сильно давило. Казалось, её проталкивают через садовый шланг. Наверное, так же чувствует себя мышь, когда её ест змея. Со всех сторон раздавался ритмично утихающий и возрастающий, но часто срывающийся звук, напоминающий человеческий крик. Алиса не знала, сколько длился этот кошмар, но когда всё закончилось, ей в глаза ударил яркий белый свет. Одновременно с этим грудь резко сжалась, причиняя дикую боль, и Алиса закричала.       Далее она слабо соображала, но когда боль утихла, уступая немного места сознанию, девушка обнаружила, что её несёт куда-то огромное существо. Через минуту она почувствовала воду, но видела только белые и серые пятна. Алиса не помнила, как отключилась, а потом проснулась на чём-то мягком и тёплом. Это что-то говорило ласковым голосом, но Алиса не понимала ни слова, хотя речь казалась знакомой. «О, да это же женщина! Только слишком большая… Почему я на ней лежу?» — подумала Алиса и недовольно пошевелилась, пытаясь слезть, но потерпела неудачу. Женщина, с которой не удалось уползти, защебетала активнее, а Алиса думала о том, что никогда ещё кошмары не были такими реальными. Отчаянно заставляя свой разум проснуться, она пропустила то, как её кормили.       В ближайшие три месяца Алиса спала большую часть времени, а в редкие моменты бодрствования с ужасом пыталась смириться с засевшей в сознании мысли о том, что она — ребёнок. Алиса поняла, что умерла. Легко ли пережить собственную смерть, как бы странно это ни звучало? Нет. Алиса чувствовала липкий ужас, сковывающий тело и леденящий кровь каждый раз, когда она вспоминала свою жизнь и думала о том, что больше не увидит родных, не войдёт в свой дом. Отрицание окончательно сменилось гневом. Умереть из-за ягод! Ужасно. Можно подумать, что она должна быть благодарна судьбе за второй шанс, но, чёрт возьми, она хотела вернуть свою жизнь, а это новое неудобное тело, непонятный язык, терзали её душу, и принятие того, что привычной жизни больше нет, казалось невозможным. Алиса нечеловечески злилась на новоявленных родителей, хоть и понимала, что они не виноваты в её смерти.       После гнева ей было плевать, что будет дальше. «Родственники» показывали ей фокусы с искрами, вылетающими из чего-то вроде карандашей, но она даже не обращала внимания. Алиса ела еду, которую давали ей «родители» или странное ушастое существо, но не понимала зачем. И, несмотря на апатию, Алисе всё же было немного интересно, что это за монстрик. Он говорил на одном языке с её «семьёй», но выглядел весьма необычно. За полгода своего пребывания в новой жизни, девушка (или уже девочка) догадалась, что окружающие говорят на английском, и даже начала понимать многие слова и фразы, улавливая смысл разговоров «родителей». Она выяснила, что их зовут Алоизиус и Трифена, а ещё у неё есть старший брат по имени Маркус, но он редко заходил к ней в комнату, предпочитая занятия, обозначаемые неизвестными девочке словами. Также она узнала своё имя — Мирабелла. «Какой ужас, ну и имечко!» — подумала Алиса, когда всё осознала.       К девяти месяцам Алиса узнала и свою фамилию — Флинт. Она увидела это слово на конверте, который «отцу» принесла за завтраком сова. И медленно, неверяще, она сложила пазл у себя в голове. Маркус Флинт, странное ушастое существо, искорки, создаваемые родителями, совы-почтальоны. «Господи, мир Гарри Поттера!» — шокированно осознала она, — «Но у Маркуса Флинта не было младшей сестры… Или была? Разница у нас довольно большая, лет пять, а может, и больше, судя по росту Маркуса… Мирабелла… То есть, я? Могла и не упоминаться…»       Приближался Хэллоуин. Апатия Алисы прошла, она приняла своё новое положение. В июле был её день рождения, а в ноябре Маркусу исполнится семь лет. Мальчик без умолку трещал об этом, просил у родителей новую метлу и планировал праздник, благодаря чему Алиса, всё ещё кривившаяся от своего нового имени, высчитала, в каком году она родилась, а в каком ей должно прийти письмо из Хогвартса. «Если оно вообще придет. Может, я сквиб!» — допускала Алиса, не желая, чтобы это было правдой. Было бы обидно родиться в сказке и не попасть в неё. Даже если это страшная сказка. «Кстати, если я туда попаду, неплохо было бы хоть немного уметь защищать разум от всяких гадов, — подумала Алиса, — делать мне всё равно нечего, научусь очищать сознание».       Тридцать первого октября Гарри Поттер отразил лбом заклятие Волдеморта, а Лили и Джеймс героически погибли. Алиса видела, как облегченно, и даже счастливо выдыхают «родители», читающие «Ежедневный Пророк». Хоть Флинты и не вступали ни в ряды Пожирателей Смерти, ни в Орден Феникса, сохраняя нейтралитет, их фамилия была в перечне истинно чистокровных семей, а Тёмный Лорд собирал таких волшебников в свои ряды, и «родители» закономерно боялись за себя и ещё сильнее за детей. Но зло было повержено, и целый день по поместью летали совы, нося письма для Флинтов-старших и от них.       Тринадцатого ноября был день рождения Маркуса. Ему подарили новую гоночную метлу Нимбус-1500, о которой он так мечтал, и он тут же опробовал её, сделав круг над садом, и заставив Трифену схватиться за сердце. Праздновали в кругу семьи, потому что во время войны мало кто рисковал наносить визиты знакомым, так что у Маркуса не было друзей, которых он мог бы пригласить. Зато у него была сестра, с которой тоже можно было неплохо играть. Иногда. Алиса под руководством «матери» нарисовала «брату» в подарок картинку: он держит в руках кубок мира по Квиддичу. С Маркусом у Алисы отношения складывались хорошие для детей с разницей в почти шесть лет.       «И всё же до чего ужасное имя! — пронеслось в голове у Алисы, — надо что-то с этим делать. Придумать хорошее сокращение? Белла? Нет, не хочу. Мира? Отлично, подойдёт!» С этого момента Алиса решила думать о себе как о Мире.