Троллиха с болота

      Двенадцатого июля Мире исполнилось четыре года. Она уже знала поместье как свои пять пальцев, и родители не сильно беспокоились, если она убегала из поля зрения. Естественно, что она была довольно смышлёным ребёнком для своего возраста, чем умиляла взрослых. Алоизиус и Трифена точно знали, что скорее в июне выпадет снег, чем их дочь упадёт с лестницы или уронит на себя тяжёлую вазу. Летом Флинтам нанесли визит Малфои, и Мирабелла познакомилась с Драко. Он был милым и забавным, но ей, как взрослому человеку, пусть и в теле ребёнка, было скучно с ним, и она была рада окончанию этого дня, показавшегося вечностью. Мире было гораздо интереснее летать с Маркусом на метле, и когда брат был не против покатать её, они могли играть весь день, прерываясь лишь чтобы поесть, но Драко был обычным четырёхлетним ребёнком, и ему не разрешалось летать без отца, который вёл светскую беседу с мистером Флинтом.       Кстати, Мира выяснила, что в магическом мире нет никаких лордов, кроме Тёмного. Она смутно помнила, что в книгах говорилось об отсутствии у магов титулов, так что её это не удивило, но девочку тревожило, что некоторые детали исчезали из её памяти, и хотя за четыре года их не должно было накопиться много, она боялась упустить что-то важное, поэтому начала учиться строить дворцы памяти, чтобы сохранить самые важные фрагменты сюжета. За последние три года Мира научилась очищать своё сознание, и это было в самом деле сложнее, чем обычно писали в фанфиках, которые она читала в прошлой жизни.       Через два года Маркусу исполнилось одиннадцать. Он обучался дома нескольким дисциплинам, не требующим волшебной палочки, и, конечно, не мог дождаться письма из Хогвартса, а Мира — похода в Косой Переулок, куда родители обещали взять её летом, когда брат будет покупать необходимые для учёбы вещи. За шесть лет своей новой жизни Мирабелла выходила из дома только в поместья друзей родителей, у которых были дети. Когда Алоизиус и Трифена наносили визиты знакомым, у которых не было детей, или они были сильно старше Маркуса, Мира с братом оставались с Пинки в поместье. А Маркус уже был в Косом Переулке в свой восьмой день рождения. Двухлетнюю Миру тогда оставили дома, сочтя, что она слишком мала. Девочке не терпелось посмотреть на гоблинов и узнать, правда ли кровью занимаются банкиры, а не врачи. В смысле, целители.       Летом Маркусу пришло письмо, и уже на следующий день семейство порталом отправилось за покупками. Первым делом пошли в Гринготтс, и Мира впервые в жизни увидела гоблинов. Они были ростом с неё, благодаря чему девочка могла рассмотреть их лица ближе, чем взрослые волшебники. И хотя Мирабелла понимала, что гоблины не станут нападать, их вид напугал её. Нечеловеческие пропорции лиц, пристальные взгляды чёрных глаз без белков заставляли содрогнуться и прижаться к матери. Мира не отходила от родителей ни на шаг, пока они не покинули банк. Изначально девочка рассчитывала узнать у гоблинов полный список их услуг, но как только она решилась обратиться к одному из них, он посмотрел на неё таким взглядом, который можно было истолковать как «Я бы лично убил каждого волшебника, и с особой жестокостью маленьких глупых детей, шныряющих повсюду и задающих вопросы, отвлекая взрослых гоблинов от дел». Уже потом девочка подумала, что вряд ли он вообще что-то о ней думал, и что у гоблинов другое строение лица и, следовательно, другая мимика. Но всё же Мира решила, что лучше поискать в библиотеке книги, да и подобные вопросы от шестилетнего ребёнка могут показаться странными или даже подозрительными. Мира думала, что они разделятся, как Малфои в первой книге, но в этом не было нужды, ведь у них было время. За учебниками пошли все вместе, и, выходя из книжного магазина, Мира сперва услышала, а потом и увидела огромное рыжеволосое семейство. Алоизиус смотрел на них с хорошо скрываемой неприязнью, которую могли заметить только близкие люди, Трифена — со смесью жалости и отвращения, но эти эмоции тоже были заметны не всем, а Маркус читал учебник по зельеварению.       — Кто это? — спросила Мира у родителей.       — Уизли. Обедневший род чистокровных волшебников, с младшими представителями которого, ты, видимо, будешь учиться, если повезёт, на разных курсах, а если нет — держись от них подальше, — тихо ответил её отец, бросая взгляд на рыжих детей, младшие из которых могли оказаться сверстниками Миры.       Маркус на секунду оторвался от учебника, бросил рассеянный взгляд на рыжих и продолжил чтение. У Олливандера Флинты оставили девять галлеонов, заплатив за палочку из вяза с сердцевиной из сердечной жилы дракона. Гуляя по волшебной улице, Мира едва успевала всё рассмотреть, периодически ей казалось, что ещё немного, и её шея сломается, или оторвётся голова.       Вечером, лежа в постели и переваривая события прошедшего дня, впечатления от странной извилистой улицы и покосившихся магазинов, Мира вспомнила семейство Уизли. «А ведь я и правда буду учиться на одном курсе с Роном. И он попытается подружиться с Гарри. Плохо ли это? А какая мне разница? Но зачем-то же я здесь родилась… " — с этими мыслями Мира провалилась в сон.       Первого сентября Флинты с помощью портала переместились прямо на платформу девять и три четверти, и внезапно появившийся шум на секунду дезориентировал Миру. Вокруг ухали совы, мяукали коты и квакали жабы, обсуждали последние новости школьники и беседовали родители. Неуверенные первокурсники прощались с плачущими матерями и сохраняющими спокойствие, но беспокоящимися ничуть не меньше отцами, постоянно кто-то появлялся из кирпичной стены — маггловского прохода на платформу. Алый паровоз испускал пар. Мира старалась рассмотреть всё, и тут какой-то звук над левым ухом отвлёк её. Посмотрев наверх, девочка увидела, что Трифена, всхлипывая, крепко сжимает Маркуса в объятиях.       — Ну мам. Не переживай ты так, — сказал Маркус, смущённо отстраняясь, — это всего лишь школа!       — Как я могу не переживать! Целый год, Мерлин, как это долго!       — Я не Мерлин. И я приеду на Рождество.       — Трифена, он прав. Мы и сами когда-то садились в этот поезд. Школа это не так страшно, тем более, наш мальчик очень самостоятелен, — Алоизиус потрепал сына по голове, — я уверен, что всё будет хорошо, — успокаивающе продолжил он.       — Вы правы, — начала успокаиваться мать, — но пиши как можно чаще и подробнее!       — И мне тоже. Пиши каждый день. Лучше всего утром и вечером, но если очень хочется, можно и в обед, — вступила Мира в разговор.       — Конечно, я не забуду. А тебе, сестрёнка, буду писать отдельно.       Поезд подал гудок, зазывая детей.       — Ну все, мне пора, — сказал Маркус.       — Удачи, сынок, — пожелала Трифена, ещё раз обнимая сына.       — Удачи, сын, — сказал Алоизиус, — мы в тебя верим. Учись хорошо и помни, что мы тебя любим. Веди себя прилично, не попадайся на шалостях, — улыбнулся отец, в уголках глаз которого появился блеск.       — Не бей гриффиндорцев, они мои! — добавила Мира.       — Я тоже буду скучать по вам. И я люблю вас, и буду писать каждую неделю! И попаду в Слизерин! До встречи на Рождество! — скрывая грусть, выпалил Маркус, обнял родителей и сестру и потащил чемодан к поезду.       — Бей только тех, кто закончит школу раньше, чем я в неё попаду! — кричала вслед брату Мира, а по её лицу текли слёзы.       Когда поезд отбыл, Флинты так же порталом вернулись домой. Без брата Мире было одиноко, но у неё тоже началась учёба, оставляя мало времени на тоску по нему. Трифена начала учить дочь этикету, арифметике и правописанию, а Алоизиус рассказывал историю рода. Мира знала, что все чистокровные состоят в том или ином родстве, но слышать фамилии знакомых в истории собственной семьи было интересно. Отец рассказал, что Флинты состоят в родстве с Блэками, Лонгботтомами, Краучами, Крэббами, Макмилланами, Уизли, Яксли, Шафиками (Трифена оказалась урождённой Шафик), и что Джозефина Флинт, приходившаяся Мире дальней родственницей, была министром магии.       В свободное время Мира летала на метле, обычно под присмотром Пинки. Эльфийка накладывала страховочные заклинания, и лишь благодаря им родители разрешили Мире летать высоко и выполнять несложные трюки. Пинки забавно пугалась, прижимала уши к голове и пищала, когда Мира отрабатывала вялый кистевой крен или устремлялась к земле в пике.       Иногда Мира проводила время в библиотеке. Там была не только учебная литература, но и художественная. Были книги разных жанров и авторов, в том числе и зарубежных. Маггловских книг не было, во всяком случае, Мира не нашла ни одной, но волшебное чтиво было таким же интересным, даже «Тропою Троллей» Гилдероя Локхарта. Девочка нашла этот том на одной из полок с приключенческими романами. Он имел хороший слог, и его повествование затягивало, но, по-видимому, у него были некоторые проблемы с сюжетами, раз он пошёл ради них на присвоение чужих подвигов.       Маркус вернулся на Рождественские каникулы, и без остановки делился впечатлениями первые несколько дней, замолкая лишь во время еды и сна. Шляпа распределила его на Слизерин, чем он бесконечно гордился. Он был на двух квиддичных матчах и планировал в следующем году пройти на отборочные испытания и стать новым охотником команды. А в том, что у него всё получится, никто не сомневался.       Рождество отмечали в кругу семьи, а на следующий день Флинтам-старшим нанесли визит Нотты и взяли с собой сына. Мира была с ним знакома, хоть они и виделись всего раз — на последнем дне рождения Драко. Во время войны его отец был на стороне Волдеморта, как и отец Драко, как и родители почти всех друзей Малфоя. Мира не дружила с другими чистокровными детьми, но ей приходилось терпеть их в собственный день рождения ради приличия. Тео Нотту разрешали летать на метле в присутствии взрослых или домовика, поэтому Маркус предложил поиграть с мячами, потому что игрой в квиддич это назвать было сложно. Тео защищал кольцо, в которое Маркус забивал квоффл, пока Мира носилась с битой и бладжером, не взаимодействуя с игроками, но защищая их от травм.       — Хочешь кидать квоффл по очереди? — спросил Маркус, когда она зависла рядом с ним, отбив бладжер в сторону расположенного недалеко леса. Брат переживал, не чувствует ли она себя одиноко из-за того, что никак не взаимодействует с ним и Ноттом.       — Нет, с бладжером интереснее. Тем более, сейчас никто не может отобрать у меня мяч, а просто кидать его в Тео я не хочу, — Мира считала, что гораздо интереснее, когда охотник вражеской команды может отобрать квоффл.       Снитч Маркус не предлагал — ловец тоже не общается с игроками, да и по виду золотого мяча можно было понять, что никто из Флинтов не любит играть на этой позиции. Крылатый мячик был в таком же состоянии, как в день покупки набора. Мире нравилась бита и нравилось сильным ударом задавать траекторию бладжерам, так что она всегда была загонщицей в дружеских матчах, но дома, играя с одним лишь братом, часто выступала в роли вратаря.       Нотты отбыли, и Мира отправилась в душ, валясь с ног от усталости. На следующий день Маркус показывал ей заклинания, которые выучил в школе. Она уже много раз видела магию в исполнении родителей и Пинки, но у брата было интереснее. Забавно было наблюдать, с какими эмоциями он создаёт очередное заклинание, и как радуется, когда оно получается, как пытается не показывать волнения, чтобы казаться взрослым и вызывать уважение у сестры.