Троллиха с болота

      «Драко — хороший вариант с заделом на будущее. Но кто сказал, что я не найду человека моего психологического возраста, к которому у меня будут чувства? С Драко у нас определённо могут быть хорошие отношения и удачные дети, но нужно ли оно мне? Из канона я знаю, что Виктор рассчитывает на продолжение общения после окончания Турнира, но откуда мне знать, выбрал ли он меня, потому что за Гермионой ухаживает Блейз или потому что в самом деле сильно восхитился моим знанием русского языка и тем, что я не бегаю за ним? И если даже второе, он вполне может забыть о Гермионе, если он вообще испытывал к ней хоть какой-то интерес. Если соглашусь, то займу её место и могу понравиться Виктору. Я не знаю, насколько он интересный человек, но если понравился Гермионе из канона и Флёр, то, наверно, не скучный, и он старше Драко, хоть и всего на несколько лет, но никого ещё более близкого к моему возрасту пока не наблюдается. К тому же он известный игрок в квиддич, а я слизеринка и не могу не оценить это. Пересвет тоже старше. Он, похоже, испытывает ко мне симпатию, чего я не могу сказать о Драко. С Виктором сложнее, он вообще не показывает никаких эмоций. Но может, это значит, что у него нет чувств ко мне? Не ясно. Итак, неизвестно, перспективен ли Пересвет. Поскольку ни в кого из этих троих я не влюблена, нужно рассуждать логически. Я не знаю ничего о Пересвете, станет ли он общаться со мной, когда уедет, не знаю, талантлив ли он. Он довольно неплохой собеседник, но это единственный плюс», — рассуждала Мира.       Она перевела взгляд на пергамент, лежащий на столе перед ней. На нём была изображена таблица с именами и их плюсами и минусами. Сейчас она была пуста. Мира сделала первую запись, выведя в плюсах Пересвета лишь одно слово: «Интересный», а в минусах — «17 лет». Напротив «Драко» она написала «Интересный, с состоянием» — внешность Малфоя ей нравилась больше, чем остальных кандидатов. В его минусах она указала «14 лет». Единственным плюсом Виктора оказалась его перспективность, а минусом — возраст.       Она добавила по два балла Драко и Пересвету за пункт «Интересный», а Виктору за «Перспективный» — три. За состояние она дала Малфою один балл, а потом вычла у каждого по одному за возраст. Подумав, она поняла, что не знает, интересный ли Крам, поэтому результат получился нечестный. Авансом она добавила пол балла за характер. А потом добавила Драко пол балла за внешность. А потом вычла балл за отвращении при мысли о супружеской жизни с ним, ведь они были знакомы с самого детства. Образ маленького Драко, уговаривающего её поиграть в догонялки, всплыл перед глазами.       Она обвела «Виктор» и облегчённо вздохнула. Выбор был сделан. На следующий день она ответила каждому из ожидающих ответа парней.       — Извини, Драко, но ты мне почти как брат, я же тебя с детства знаю. Я не могу пойти с тобой на бал.       — Да я так, по-дружески… — по глазам Малфоя было видно, что он врёт, но в них же читалось некоторое облегчение. Похоже, идея пригласить Миру принадлежала Люциусу, — а с кем ты пойдёшь?       — С Виктором.       — С Крамом?!       У Драко отвисла челюсть. Он удивлённо хлопал глазами.       — Да.       — Почему ты не сказала, что он тебя позвал?!       — Вот, говорю, — улыбнулась она.       Следующим получил ответ Пересвет. Она не стала повторять его выходку и отказывать ему за столом, а позвала его на разговор на подоконнике.       — Очень жаль. Ну, я знал, что Виктор тебя позвал, так что я не удивлён, — грубовато ответил он, — он же звезда.       — Думай, что хочешь, — пожала плечами Мира, не ведясь на его слова.       — Уже замуж собралась? — удивительно проницательно, но совершенно случайно угадав, съехидничал Пересвет.       Она, проигнорировав, ушла. Не сказать, что его слова сильно задели Миру, но небольшой осадок был. Однако когда Виктор впервые на её памяти улыбнулся, она забыла о Пересвете. Информация о том, с кем Крам идёт на бал, быстро стала достоянием общественности, и Мира была уверена, что это Пересвет стоит за утечкой, но её не задевало это до поры до времени. Разумеется, Виктор распознавал любовные напитки в еде и не попадался в сети аморальных девушек, но больший удар пришёлся на Миру. Большая часть мужской половины замка начала присматриваться к ней, осознавая, что раз сам Крам позвал её на бал, то в ней определённо есть что-то особенное, но это не мешало, потому что к ней никто не приставал.       «Может, не хотят «отбивать» девушку у Виктора и ждут окончания Турнира. Надеюсь, к тому времени их интерес угаснет, люди бывают навязчивы, а мне и моих друзей хватает», — думала она на этот счёт.       А женская половина в большинстве своём была настроена агрессивно. Мира понимала, почему Гермиона скрывала, с кем пойдёт на бал в каноне, и знала, что Пересвет может устроить утечку, поэтому взяла за правило носить в кармане небольшой вредноскоп. Как только она чувствовала шевеление в кармане и слышала свист, то мгновенно создавала вокруг себя купол заклинания протего. Пару раз она не успела и угодила в больничное крыло с гигантскими зубами, увеличенной головой и шишкой на лбу, оставшейся после падения на пол из-за приклеившейся к полу обуви.       Не всегда завистницы использовали именно заклинания, некоторые писали анонимные послания с угрозами и присылали посылки с неприятным содержимым, например, мёртвыми мышами, но Мира игнорировала незнакомых сов, лишь Блейзу было интересно, что присылают подруге, и он, проверяя упаковки на сглазы, осторожно открывал их, но не руками, а заклинаниями. Он опасался гноя бубонтюбера или похожих подстав, но ничего такого не было, лишь мелкие порчи на письмах.       Отыскать отправителей не представлялось возможным, но она знала тех, кто пытался заколдовать её в коридорах. Мира обычно отвечала обидчицам, вычислить которых даже в толпе было легко по волшебным палочкам в руках и взглядам, направленным на Миру, безобидными заклинаниями вроде дантисимуса.       Чем ближе подбирался бал, тем меньше становилось нападок. Девушки начали мириться с тем, что именно Мира будет партнёршей Виктора, и перестали мешать ей жить.       Наконец настал долгожданный день. В спальне слизеринок-четверокурсниц была возбуждённая атмосфера. Девочки щебетали, помогали друг другу с нарядами и причёсками и не замирали ни на секунду. На Мире было изумрудное атласное платье, оно было не слишком пышным, не сковывало её, и поэтому ей было действительно больно смотреть на то, как Милли просит Панси потуже затянуть корсет. Волосы Мира собрала в элегантный пучок, из которого выпадали несколько волнистых локонов, и они выглядели так, будто Мира и Дафна не потратили на них несколько десятков минут. С самого утра девочки помогали друг другу, вот и сейчас Мира помогала Дафне заплести пышные косы, чтобы потом заколоть их красивыми украшениями из жемчуга. Соседки очень волновались за свой внешний вид, но Мира, посмотрев в зеркало, отметила, что выглядит очень хорошо, но это не имеет никакого значения, потому что большинство парней будет оценивать её выше, чем она есть, потому что её выбрал Виктор, а большая часть девушек — наоборот, хоть и по той же причине.       Наконец наступил вечер. Мире казалось, что Милли в любой момент может упасть в обморок из-за волнения и недостатка кислорода, и, надо сказать, не она одна беспокоилась за однокурсницу. Девочки вышли из гостиной вместе и разделились только когда встретились со своими партнёрами. Улыбка сама появилась на губах Миры, когда она поздоровалась с Виктором.       МакГонагалл подозвала к себе участников Турнира с их партнёрами и партнёршами, и они подошли. Кассиус был с… Чжоу Чанг. Мира скрыла неодобрительный взгляд, натянув на лицо улыбку, но скоро она снова стала искренней. Гарри был с Луной, мечтательно улыбающейся и пребывающей в какой-то параллельной реальности. Флёр, как и в каноне, пришла с Роджером Дэвисом.       Большой Зал выглядел очень красиво, тонкие узоры инея украшали стены, а под потолком игриво расположились гирлянды из омелы. Но не всем нравилось преображение Большого Зала.       — П’госто убожество! У нас во дво’гце Т’гапезную ук’га-шают ледяные скульпту’гы. Они не тают и пе’геливаются всеми цветами 'адуги. А какая у нас еда! А хо’г лесных нимф! Мы едим, а они поют. И в холлах никаких ужасных 'ыца'-гей без головы. А поп’гобуй залети в Шармбатон полте'-гейст, его выгонят с т’геском, вот так! — И Флёр с силой хлопнула по столу ладонью.       — Пивз весёлый, — выразила Мира непопулярное мнение, но француженка испытывала терпение стольких людей, что все согласились, что полтергейст не такой уж и плохой и делает дни в Хогвартсе менее скучными. Лишь Дэвис пытался поддержать партнёршу, но его затея провалилась «с т’геском!»       Виктор рассказывал Мире о пейзажах, которые можно наблюдать каждый день в Дурмстранге, и она живо представляла их, подозревая, где находится его школа. Разумеется, она не собиралась туда вламываться и не понимала, шутил ли Каркаров, когда, искусственно смеясь, советовал своему ученику не сболтнуть лишнего.       Вскоре пришла пора участникам Турнира открывать бал. Когда Виктор кружил ей в вальсе, она видела лишь две чёрных бездны, и они смотрели в неё, как и полагается. Крам был значительно выше и крупнее, и хотя Мира не была дюймовочкой, но чувствовала себя именно ей.