Мята жжет сильнее, чем смола.

У Кенмы пробегают мурашки по спине: стоящий напротив него парень – кто угодно, но не Лев. Бледный, осунувшийся, с лихорадочным румянцем и мертвым взглядом призрак смотрит куда-то мимо него. Боже, как такое лицо вообще могло улыбаться когда-то? Лев выглядит так, будто на лице просто нет мышц, ответственных за эмоции. Платиновая растрепанная челка, закрывающая почти всю верхнюю часть лица Льва спасает Кенму от необходимости долгого зрительного контакта с тем, во что превратился вечно сияющий громкий кохай. Надо что-то сказать. Надо как-то помочь. -Кенма-сан?- тихий вымученный голос Льва звучит как шёпот. Кенма вздрагивает и отводит взгляд от его лица. Глаза второгодки упираются в болезненно выступающие, будто вот-вот распорют кожу, ключицы. Он сглатывает. Что случилось, Лев? –нет, это не то, с чего стоит начинать. -Я принёс тебе пирог.- Кенма впервые чувствует себя глупым. Но истерзанные бледные губы Льва выдают призрачное подобие запоздалой улыбки, от которой только сильнее щемит сердце. -Проходите, Кенма-сан.- он покачиваясь отступает внутрь дома, приглашая Козуме войти.- Простите, я не ждал гостей. Хотите чаю? Пока Лев, завернутый в плед, крутится у заварочного чайника, Кенма пытается привести мысли в порядок и подобрать нужные слова. Он хотел просто зайти ко Льву, убедиться, что тот в порядке и выключил телефон, чтобы не отвлекали от...ну …разного. Потом отдать пирог, или, если Лев пригласит войти, съесть сколько сможет, а после утопать восвояси, еще и выходной у Куроо за помощь выторговать. Но одного взгляда на Льва хватило, чтобы все планы Козуме полетели коту, вернее льву под хвост. Он не выглядел как омега при течке. Он выглядел как человек в глубокой, нет, хронической депрессии. Лев был в отчаянии, его боль будто можно было увидеть, потрогать. Несмотря на это он всё еще пытался выглядеть «живее», чем он есть. Что-то тихо щебетал, давил болезненную улыбку, поправлял спадающий с плеч плед, чтобы скрыть болезненно худое тело. Кенма поёжился. Что-то страшное происходит со Львом прямо сейчас и это надо предотвратить. -Готово, Кенма-сан! Вам сколько ложек сахара по- -Что случилось, Лев. –Кенма смотрит прямо в потускневшие зелёные глаза серьезно, почти тяжело. -А? Лев на секунду подвисает. Потом неловко заправляет за ухо отросшую чёлку, не в силах отвести взгляд от прошивающих насквозь желтых неподвижных глаз Кенмы.- Я-я…Всё в порядке. У меня ничего не случилось, семпай.-очередная фальшивая улыбка хочет вырваться наружу, но спотыкается о рубец на искусанной в кровь губе, превращаясь в отчаянную лихорадочную гримасу. -Не ври мне. Кенма закипает, но срываться на Льва сейчас страшно. –Лев, ты видел себя в зеркало? -Я плохо выгляжу- Лев отводит блёклый взгляд- простите. Первая течка же всегда немного выбивает из колеи, вот я и.. -Я знаю, что такое первая течка, Лев.-Кенма поднимается из-за стола, решительно направляясь ко Льву.- Я помогал провести её Шоё месяц назад- он немного краснеет, Лев, кажется тоже, если лихорадочные алые пятна на щеках можно считать за румянец.- То, что происходит с тобой не похоже на течку. Кенма смелеет. -Лев. Все мы волнуемся за тебя. Вся команда, понимаешь? Я пришел, потому что Куроо переживал, но сам навестить не мог по понятным тебе причинам. А Яку-сан так вообще- Кенма споткнулся о слова, почувствовав, как затравленно вздрогнул Лев при упоминании Яку. Зеленые глаза вдруг вспыхнули безграничным отчаянием. По щекам потекли быстрые ручейки слез, он отчетливо всхлипнул, пытаясь глубоко дышать и не разреветься. Лев был близок к истерике. Кенма напуган до чертиков. Надо взять себя в руки, черт возьми. Вдруг его кольнуло осознанием. Яку-сан. Лев. -Что Яку сделал с тобой. Говори. Лев не был готов к такой прямоте. Он как маленький упрямый ребенок закрутил растрепанной головой, четко давая понять, что диалога не состоится. Что ж, это всё ещё его кохай. Инфантильный и упрямый, как пятилетка. -Лев отвечай. Яку-сан ведь не просто обнимал тебя. Может ли быть, что… Он сделал что-то ужасное? Глаза Льва испуганно расширились, он прыгнул на Кенму, схватившись ослабевшими руками за его плечи, не ясно, чтобы удержаться хоть за что-то или встряхнуть семпая -Нет же- у Льва ледяные пальцы- Яку-сан не сделал ничего ужасного! Он только помогал мне всё время, Кенма-сан! Лев всё тряс и тряс Кенму за плечи. Это я- голос дрожал- я кругом виноват перед ним. Я подумал. Я подумал, что. Что нравлюсь ему, ведь он был таким хорошим всегда. -Лев наклонил голову, не в силах сдерживать потоки слёз. Всё еще не хотел показывать Кенме такого себя.- Я просто, просто не правильно всё понял, и когда он поцеловал меня, а потом попросил прощения, я просто… -Он ЧТО сделал?- вскрикнул Кенма.- Вы целовались? Во время течки? Лев! Ответь- он сам ухватился за худые плечи кохая-Яку пытался сделать что-то после того, как поцеловал тебя? По болезненному румянцу, который, кажется окрасил даже кончики волос всё стало понятно и без путанных объяснений Льва. Черт!- выругался Кенма.-Черт, черт! Вот дерьмо, Лев! Вы дошли до конца и он- Если раньше краснел только Лев, теперь будто все пространство вокруг него смущенно загудело. -НЕТ- он почти пропищал.- Сработал будильник, Яку-сан пришел в себя и извинился. Лев продолжил тише: он не хотел целовать меня. Ему было противно и всё дело только в инстинктах альфы. Он не виноват. А я да. Я думал, что мы можем быть вместе, и не оттолкнул его вовремя. Я бы допустил большее- Лев запнулся, на выдохе продолжая- вот только большее было нужно лишь мне. Его глаза вновь остекленели. Кровь отпрянула от лица. Теперь бледная кожа казалась совсем прозрачной. -Я не понимаю. – процедил Кенма.- Ты же нравишься ему. Тогда почему он не с тобой сейчас, а- -Кенма-сан- загробный тон кохая пригвоздил Козуме к полу.-Пожалуйста. Не надо больше давать мне надежду. Давайте не будем говорить про это. Я...я просто хочу... хочу потерять память и исчезнуть н-навсегда- последние слова Лев шептал куда-то себе в колени, согнувшись на полу от резкой боли, скрутившей мышцы. Кенма рванулся к нему, оседая на пол и притягивая к себе. Он не знает, сколько они сидят обнявшись, но рыдания Льва постепенно превратились в тихий плач, а затем просто в сопения. Дрожь в плечах почти незаметно перешла в редкие судороги, Кенма гладит Льва по растрепанным мягким волосам и что-то тихо приговаривает. Лев начинает дышать ровнее, отвечает на объятья и зарывается носом куда-то в шею, пытаясь хоть на миг укрыться от всего ужаса, который уже который день убивает его. Проходит еще полчаса, когда Лев вдруг поднимает на семпая красные уставшие глаза. И Кенма наконец решает поставить все точки над I. Сейчас или никогда. Он не уйдёт отсюда, не получив нужные ответы от Льва. Он глубоко вздыхает, легко оглаживает бледную щеку кохая и тихо спрашивает: -Лев. Скажи мне: ты всё еще любишь Яку-сана? Лев затихает на секунду. Даже дышать перестаёт. Потом всматривается Кенме в лицо. -Кенма-сан, я скажу, если дадите обещание.- он говорит тихо, но голос больше не дрожит. -Я слушаю, Лев- Кенма рефлекторно продолжает поглаживать его по щеке. -Пожалуйста. Пусть это будет только между нами, Кенма-сан.- Он смотрит с надеждой в желтые глаза напротив.- Вы же перед вечерней тренировкой ко мне зашли? Скажите команде, что я в порядке. Пусть никто не знает ничего о моём состоянии. -Лев. -Я вас очень прошу. Вот черт. Что же делать. Кенма почти злится, но поникший и измученный Лев сейчас не потерпит отказа. Кенма не хочет его доламывать. -Но ты выглядишь.. -Я обещаю вам, что приду в норму. Я чувствую себя уже лучше- нагло врет Лев- я вот-вот поправлюсь и не подведу никого, обещаю. Я только прошу вас мне помочь и никому ничего не говорить. Пожалуйста. Разве Кенма имеет право отказать ему. -Хорошо. Только наш с тобой секрет. -Спасибо.- и немного помолчав Лев добавляет. - Я всё еще люблю его.

***

О пропуске вечерней тренировки не может быть и речи теперь. Кенма решительно настроен прояснить всё сегодня раз и навсегда. План, созревший в голове, во время марш-броска до спортзала не даёт и шанса пролезть другим мыслям в крашеную разгоряченную голову. Этим же вечером вся Некома вздыхает с облегчением, узнавая хорошие новости, что со Львом все отлично, и он вот-вот вернётся в строй. -Я думаю, тянет Кенма, что Лев сможет прийти даже раньше, чем мы ожидали. Куроо удивлённо поднимает брови, Ямамото довольно улыбается. -Дело в том- Кенма бросает короткий взгляд в сторону песочной макушки Мориске, и спокойно продолжает,- что по-видимому у Льва есть альфа, который помогает ему провести течку. По залу разносится понимающее гудение, смешки и улюлюканья. Куроо хлопает Яку по плечу: -Хэй, Яккун, я думал ты станешь его альфой! Я из-за тебя проиграл Цукишиме все карманные деньги! Во даёт наш Лев, всех опередил- ржет он. Яку столбенеет. Сердце пропускает удар и, кажется, что-то внутри умирает. Глаза застилает пелена отчаянной беспомощности, обиды и безграничной злобы, он забывает как ему дышать. Кенма внимательно смотрит всю тренировку. Всю гребанную тренировку, пока Яку пытается вспомнить, как шевелить руками, пропуская за мячом мяч, падая и стирая колени до крови, не чувствуя боли. Его не хватает и на нескоько минут. Куроо гонит Мориске в раздевалку остыть, и Яку не слыша ничего вокруг плетётся, падая на скамью. У Льва есть альфа. У Льва есть альфа. У Льва есть… Его не должно быть! Ему не место рядом со Львом, потому что Лев принадлежит…он …он! Глаза щиплют злые слёзы. Он готов убивать. Он хочет избавиться от того, кто прикасается там ко Льву, вдыхает его запах, проводит пальцами по волосам и ставит свои уродские метки. Лев не может принадлежать этому ублюдку! Это неправильно- сердце сжимается с почти слышным скрипом- Лев принадлежит не ему! Ноздри улавливают сладковатый мятный аромат. Лев? -ЛЕВ?-Яку резко оборачивается. -Нет. Зашел спросить, как вы тут. Хотите жвачку, Яку-сан- Кенма спокойно заходит в раздевалку, протягивая початую пачку мятных пластинок. -Издеваешься? -И не подумал бы. – он говорит наигранно спокойно, но холодные глаза непрерывно смотрят в кофейные напротив. Яку бросает на Козуме тяжелый взгляд и с нечитаемым лицом начинает -Как ты узнал про альфу Льва? -Он рассказал мне.-уверенно говорит Кенма, сверля Мориске взглядом. Яку сглатывает. -Ты точно уверен? Лев не мог соврать? Ты видел его своими глазами? То есть, может это просто обманка, чтобы всех запутать? Это же Лев, конечно он придумал какое-то глупое оправдание, чтобы- -ЯКУ- Кенма резко прерывает его, добавляя- сан, когда уже слишком поздно.- Какое вам-то дело до того, кто проводит с ним течку? -Это неправильно.-Яку срывается на крик -Почему?-в глазах Кенмы что-то азартно блестит. -Как почему? Ты же умный! Как ты не можешь понять, что этот альфа мудак и кретин и уёбок! Он не должен быть рядом с ним! Я хочу чтоб он исчез! -Почему? Яку закипает -Я люблю его блять! Я люблю Льва, понимаешь? Люблю!- Яку сжимает кулаки до кровавых отпечатков коротких ногтей, не в силах больше сдерживать слёзы. На секунду в раздевалке повисает тишина. -Тогда убей этого альфу. Что. -А? – Яку непонимающим взглядом смотрит в абсолютно серьезные желтые омуты напротив. -Ты прав, Яку-сан. Этот альфа был полным мудаком и кретином. Лев достоин лучшего. -Кенма? Кенма абсолютно серьёзный. Пугающе серьёзный. -Я расскажу тебе наш с ним секрет, Яку-сан. – он подходит ближе и запах мятной жвачки знакомой сладостью бьёт по ноздрям. - Только наш секрет. Я обещал Льву, что никто не узнает о том, как он страдает прямо сейчас, умирая от боли и отчаяния. Но если я расскажу наш секрет мудаку Яку-сану, а потом его навсегда уничтожите вы. Убьете и больше никогда не покажете миру идиота Яку-сана, позволившего Льву так страдать, то наш секрет так и останется только нашим. Потому что мудака-альфы больше не будет. Останется лишь любящий Яку-сан, который сделает всё, чтобы осчастливить любящего Льва. Тишину нарушает лишь громкий стук сердца Мориске. -Альфы мудака больше нет, Кенма. Он уверенно смотрит на Козуме. Тот хмыкает в ответ, снова превращаясь в апатичного и скромного сеттера. Холодной жестокости во взгляде больше нет, только усталая улыбка поселилась на краешках губ. -Здесь только бесконечно любящий Яку-сан.- кажется еще немного, и Яку взлетит -Я вижу- тихо говорит Кенма. Значит наш секрет всё еще не разболтан. Увидимся на следующей неделе, Яку-сан. Я предупрежу Куроо, что у вас маленький отпуск. Последние слова он договаривает в пустоту. Обезумевший от счастья, страха и миллиона других эмоций Мориске выбежал из школы гораздо раньше.