Насмешка судьбы

      От пережитого стресса сна не было ни в одном глазу. Несказанно радуясь этому обстоятельству, Бора ворочался в постели, ожидая наступления следующего дня. В который раз он бросил взгляд на циферблат часов, висящих на противоположной стене. Только начало двенадцатого… как же дождаться полуночи?       — Среда, приди, среда, приди, среда, приди, — бубнил Бора, непроизвольно себя убаюкивая.       Он уже несколько раз брался за книгу, но прочитанное не откладывалось у него в голове. Индексы и котировки биржи сквозняком гуляли по черепной коробке — Бора смотрел на экран планшета и не видел цифр, заглядывал в журнал, но не понимал ни слова. Все его мысли были заняты тем, что произошло с ним сегодня, в проклятый вторник двадцать девятого июня.       Он кое-как рассказал Элиф сказку, постоянно погружаясь в задумчивость и умолкая.       — Дядюшка, ты сегодня какой-то странный, — упрекнула его девочка.       — Элиф, ты помнишь, как мы обсуждали, что было, если бы мы могли прожить день заново?       — Нет, я не помню такого, но… Как было бы здорово! Если бы мы совершили какую-то большую ошибку, то у нас была бы возможность всё исправить!       «Большую ошибку, большую ошибку», — прокручивалось в голове у Боры, пока его глаза неотступно следили за длинной чёрной стрелкой на циферблате. И почему время так медленно тянется? Возможно, самой большой его ошибкой в этот день было вообще приходить на работу. Главное, не заснуть, главное, не заснуть…       Свет ударил ему в лицо, Бора зажмурился и попытался прикрыться ладонью.       — Что? Вот проклятье!       Он резко потянулся к тумбочке, схватил телефон и без сил обмяк, снова свалившись на подушки. На экране горела безжалостная надпись «Вторник, 29 июня, Стамбул +30, 8:05».       — Ещё и проспал. Будь всё проклято! Я никуда не пойду. Не хочу! Не хочу!       Какая жестокая насмешка судьбы постигла его! Ещё вчера Бора Дорусоз строил грандиозные планы по захвату медиапространства, проводил дерзкие социальные эксперименты, публиковал разрывающие шаблоны материалы, а сегодня он, накрывшись одеялом, словно боящийся призраков дошкольник, прячется от окружившей его нереальной реальности.       Бора высунул руку из-под одеяла, схватил телефон и набрал номер Тугче:       — Доброе утро, Тугче. Прости, что подвожу тебя, но сегодня не смогу приехать в офис. Я… Я… Я заболел! Да, кашель, температура, просто жуть. Не хочу никого заразить. Господи, я знаю, что сегодня придёт моя новая ассистентка! Отправь её домой тоже. Пусть приходит завтра. А лучше, пусть вообще никогда не приходит! Что? Конечно, шучу. Нет, приезжать не нужно! Сегодня должен звонить Серкан бей, устрой как-нибудь это дело, успокой его, поговори... Спасибо, Тугче, ты прелесть.       Сказавшись больным, он забаррикадировался в своей комнате, не впускал ни взволнованную госпожу Бельму, ни отца, вечером рассказал Элиф сказку по телефону и с предвкушением чего-то грандиозного приготовился встречать наступление следующего дня.       Свет ударил ему в лицо…       — Нет, этого просто не может быть, — попытался рассудить Бора здраво, усевшись на кровати. — А что, если Ада права, и у меня действительно съехала крыша? Что, если мне надо срочно к врачу, а я сижу тут и теряю драгоценное время?       Опять наврав Тугче с три короба, он отправился в клинику к доктору Мехмету, который уже много лет лечил всё семейство Дорусоз от мала до велика. Бора долго собирался с духом, но потом всё же выпалил суть проблемы в лицо ошарашенному доктору:       — Понимаете, со мной что-то произошло, и теперь я всё время проживаю один и тот же день, то есть, сегодняшний день, двадцать девятое июня! Вторник!       — Эм-м… — доктор Мехмет покосился на дверь, за которой его ожидала целая очередь пациентов с реальными проблемами. — Дорогой Бора, мне кажется, ты слишком много работаешь. Ощущение «дня сурка» очень часто встречается у людей, полностью погружённых в свою работу. Каждый день происходит одно и то же, и ты уже не понимаешь, какой сегодня день недели. Так проходят месяц за месяцем, год за годом. Нужно иногда давать себе передышку, буквально заставлять себя отдыхать, иначе неизбежны депрессия, апатия, чувство выгорания…       — Доктор Мехмет! — решительно перебил его Бора. — Я не переживаю «день сурка» в переносном смысле! Я реально живу в нём! Вот смотрите, сейчас я пойду домой, лягу спать, а когда проснусь — снова будет вторник, двадцать девятое июня! Понимаете? Люди вокруг меня забудут всё, что происходило сегодня, и начнут проживать день заново, но я-то всё помню… Доктор, отправьте меня на МРТ или ещё на какое-нибудь обследование, мне нужна помощь, очень нужна помощь!       — Послушай, Бора, мой тебе совет — возьми небольшой отпуск, ну, скажем, на недельку. За такой короткий срок фирма без тебя не рассыплется, а ты выспишься, сменишь обстановку, возможно, погрузишься в какое-нибудь новое увлечение… У тебя есть какое-нибудь хобби?       Плечи Боры поникли, взгляд потух. И на что он рассчитывал, когда шёл сюда? Неужели правда думал, что доктор Мехмет поверит ему? Одно радует — «завтра» он ничего не будет помнить из того, что произошло «сегодня».       — Есть, доктор Мехмет, есть у меня хобби, — смиренно кивнул Бора и встал. — Спасибо, что уделили мне время и приняли без очереди.       — Не за что, молодой человек. Передавай привет Заферу и Бельме, кланяйся от меня Элиф.       — Непременно.       

***

      Утром «следующего дня» Бора отправился с отцом на рыбалку, ещё через день сопроводил госпожу Бельму в спа-салон и ещё один «вторник, двадцать девятое июня» провёл в гостях у подруги Элиф — Нилай, кормя кукол и плюшевых мишек пластиковым тортом из набора кондитера для детей от трёх лет.       — Дядя Бора, так здорово, что вы не пошли на работу! — восхищалась Нилай, разливая игрушечный чай по глиняным расписным чашкам. — Вот если бы мой папа мог не ходить в свою компанию, а проводить весь день со мной в играх!       — Конечно, здорово, Нилай! — тут же подхватила Элиф, расцветая в широкой улыбке. — Мой дядюшка — самый-самый лучший дядюшка в мире!       «Ну ещё бы, — думал Бора, с мрачным видом размешивая несуществующий сахар в несуществующей заварке. — Зачем же ходить на работу и вообще теперь что-то делать? Мы все застряли, застряли в этом проклятом вторнике и будем проживать его бесконечное число раз. Вечно. Вечно!».       Как бы Бора ни проводил свой день, чем бы ни занимался, «следующее» утро он привычно встречал в постели, жмурясь от солнца, а экран телефона безжалостно оповещал его о заветной дате и дне недели. Даже если он не приходил в офис, не встречался с Адой и не увольнял её, опостылевший вторник широким жестом распахивал для Боры свои объятия.       Проснувшись как-то в очередной раз, он с ужасом понял, что сбился со счёта. Это какой у него сегодня «вторник сурка», получается?       — Нет, Бора, нет! Всё это зашло слишком далеко. Так больше продолжаться не может. Ты не будешь вечно прятать голову в песок. Ты пойдёшь в офис и встретишься лицом к лицу с опасностью! Ты хотя бы попытаешь сопротивляться этой глупой ситуации. Ну же!       Подбадривая себя всяческим образом и разжигая внутри немного угасший бунтарский дух, Бора принял душ, облачился в строгий серый костюм, проверил наличие во внутреннем кармане носового платка (тот, зараза, был на месте) и собрался покинуть спальню. Рука сама собой потянулась к туалетному столику, на котором стояли выстроенные в ряд по размеру стеклянные флаконы с парфюмом.       — Бора, приди в себя! — одёрнул он себя и отдёрнул руку. — На кого ты собираешься произвести впечатление?       Широким размашистым шагом он направился к двери, распахнул её, затем круто развернулся на сто восемьдесят градусов, столь же стремительно вернулся к столику и всё же окатил себя туалетной водой из флакончика.       — Я делаю это для себя! — с вызовом обратился Бора к собственному отражению. — Я всегда… нет, не всегда… но довольно часто. Я довольно часто пользуюсь парфюмом! Это ни с кем и ни с чем больше не связано!       Тряхнув для убедительности головой, Бора всё-таки вышел из комнаты и отправился в офис.       Он припарковался возле бизнес-центра без пятнадцати минуть девять, как обычно. По его расчётам, машина Ады должна была притарахтеть сюда минут через десять-двенадцать. Можно было подождать ассистентку здесь и по пути наверх постараться наладить такой жизненно необходимый ему контакт с ней.       Бора нервничал так, словно вернулся на первый курс университета, когда он осмелился пригласить на свидание «Мисс Факультет Экономики-2016». Которая, кстати, тогда так и не пришла…       — Боже мой, Бора, что за мысли лезут тебе в голову! Если однажды я переживу этот день, то всё же схожу на обследование к доктору Мехмету.       На горизонте показался ярко-жёлтый раритетный транспорт Ады. Едва вписываясь в поворот, она въехала на парковку, со скрипом затормозила, потом проехала ещё метр-полтора, со скрипом затормозила, преодолела ещё два метра, затормозила снова, проверяя тормозные колодки на прочность. Затем, совершив несколько весьма странных и нелогичных манёвров, выворачивая руль то влево, то вправо, она запарковала своего «жука» возле «доджа-челленджера» Боры, и принялась поправлять волосы, глядя в боковое зеркало.       — Клянусь, у этой девушки вестибулярный аппарат, как у астронавта НАСА… — проворчал Бора, ожидая, пока Ада всё же покинет машину. — Не удивительно, что она часто опаздывает. Никак не налюбуется, что ли? Ада? Ада!       — А, Бора бей! — лучезарно улыбнулась Ада, выбираясь наружу. — Простите, я немного опоздала… опять. Солнышко никак не хотела заводиться, а потом я попала в…       — …в пробку! — подхватил Бора. — Да-да, я тоже езжу по стамбульским дорогам с жутким трафиком и тоже попадаю в пробки. Просто нужно выезжать чу-у-у-уточку заранее, понимаешь, о чём я?       — Кажется, понимаю, Бора бей, — кивнула Ада. — Вы очень, очень тактичный начальник, Бора бей.       — Да, я такой, — хмыкнул Бора, начиная заводиться от вынужденного простоя. — А теперь, раз уж мы выяснили, что нужно делать, чтобы впредь не опаздывать, давай немного ускоримся и всё же попадём в офис. Работа сама себя не отработает, знаешь ли.       «Оф, Бора, — корил он себя, пока лифт поднимал их на нужный этаж, — у тебя этого времени — завались! Не злись и не срывайся. Держи себя в руках. От того, как ты проведёшь этот день, многое зависит».       Судя по напряжённой позе, Ада тоже нервничала. Бора скосил глаза на её шею и гладкую молочную кожу плеча, видневшуюся в вырезе. Ох уж это красное платье, его сшил приспешник дьявола, не иначе, чтобы ввергать добропорядочных мужчин в соблазн!       — Ада, я скажу нашему офис-менеджеру Пырыл, чтобы она проинструктировала тебя относительно дресс-кода, но уже сейчас хочу отметить, что в компании приветствуется более деловой и сдержанный стиль одежды. Ты же видела вчера моего партнёра Тугче?       Ада испуганно посмотрела ему в глаза и кивнула.       — Мне бы хотелось, чтобы ты одевалась так же, ну, или похоже. В той же манере, понимаешь? Это ведь не будет проблемой?       — Что вы, что вы, Бора бей, никаких проблем! Просто… Сейчас ведь лето, — она опустила глаза на наглухо застёгнутый ворот его рубашки, — жара ведь, — взгляд задержался ненадолго на туго завязанном узле галстука, — очень душно на улице, прям с утра солнце жарит и жарит… — Ада уткнулась глазами в ремень на его брюках и, часто-часто заморгав, отвернулась. — Вот я и подумала, что для такой погоды платье будет в самый раз. Да, оно немного не делового стиля, но нарядное. Знаете, я надевала его…       Лифт звякнул и остановился.       — Приехали, — констатировал Бора елейным тоном. — В нашем офисе, Ада джим, круглосуточно работают мощные кондиционеры. Поэтому ни брюки, ни жакеты не должны вызвать никаких неудобств. Верно?       — Гыыы, — издала Ада сквозь широкую улыбку вежливое согласие с патроном.       — Вот и замечательно, — обрадовался Бора, улыбаясь в ответ, хотя у него уже мышцы лица сводило от постоянного напряжения. Он в жизни столько не скалился, сколько за эти десять минут разговора с ассистенткой.       «Всё хорошо, — подбадривал он себя, — держись, Бора, держись. Будь вежливым и обходительным. Пусть уже эта девушка проведёт самый приятный рабочий день с самым милым начальником на планете и избавит меня от бесконечных вторников! Ненавижу вторники! Ненавижу!».       — Патрон? — перед ним возникла эффектная фигура местной гадалки Эврена в чёрной шляпе поверх осветлённых и уложенных локонов. — Нам не приснилось? Вы действительно опоздали? Кажется, впервые в этом году, я прав?       — Я не опоздал, Эврен, — мгновенно насупился Бора, и его губы благодарно расслабились, сложившись в привычно-недовольную прямую линию. — Я встречал на парковке свою новую ассистентку. Аду, если ты помнишь.       — Если бы я запоминал имена всех ваших ассистенток, место на моём жёстком диске заполнилось бы ещё пару лет назад… Патрон, хотите, я могу принести ваш персональный гороскоп на сегодня. Распечатанный!       — В этом нет необходимости, Эврен. Я почитаю общий гороскоп на нашем портале, — Бора сделал над собой усилие и добавил. — Но спасибо за предложение. Ада, Эврен в нашей компании отвечает за астрологический контент…       — Я таролог высшей категории, — сверкнув тёмными глазами, похвастался Эврен. — Хочешь, за пару минут составлю тебе персональный гороскоп? Или раскину карты на любовь, брак, мммм, карьеру? — он оценивающе оглядел Аду с ног до головы, и его лицо приобрело несколько презрительное выражение.       — С твоего позволения, Эврен, мы всё-таки займёмся работой, — Бора загородил ассистентку своим телом, потеснив таролога высшей категории в сторону. — Ада, пойдём в мой кабинет.       — Конечно, Бора бей, — пискнула Ада и засеменила за ним следом по коридору.       — Можешь рассказать немного о себе? Не думай, что я лезу во что-то личное или выспрашиваю у тебя персональную информацию. Просто меня интересует, что ты за человек, чем увлекаешься, кем видишь себя, уж прости за банальность, в будущем, через пять лет...       Ада принялась переминаться с ноги на ногу:       — Э, Бора бей, я обычный человек, обычная девушка, то есть. Чем я могу увлекаться? Хочу начать работать, хочу построить карьеру в престижной фирме, хочу доказать всем, на что способна!       По мере того, как Ада произносила свою речь, она всё больше распалялась, а её раскрасневшиеся щёки всё больше становились одного цвета с платьем.       — Что ж, похвально, — хмыкнул Бора. — Похвально, вот только… ты не очень-то похожа на карьеристку, уж прости. То есть, твой типаж… Не сочти меня сексистом, но ты производишь впечатление очень мягкой, женственной… э-э… личности. Обычно, такие девушки находят счастье в замужестве и детях, но никак не на нервной должности с ненормированным рабочим днём. Кому конкретно ты хочешь что-то доказать? Родителям?       — Нет, Бора бей, — лицо Ады внезапно сильно побледнело, — мои родители умерли.       — Прости! — вскричал Бора, коря себя за бестактность. — Мне очень-очень жаль, прости!       — Ничего страшного, Бора бей, вы же не знали. А доказать, чего стою, я хочу своему мужу.