milky boy

Почему Чон Чонгука вдруг одолело страшное желание? Что им руководило, и почему он совсем не смог сдержать себя? Он сам не знает… Этот молодой господин держит хозяйство очень давно и обустраивает всё своё пространство очень искусно. Чонгук обладатель большого и роскошного дома с огромными садами и пастбищами в округе. Цветущие яблони так и лезут своими ветвями в окна, а цветы, кажется, цветут ярким цветом круглый год и не закрывают свои бутоны даже на ночь. Зелёная и сочная трава всегда окрашена в свой яркий цвет, так и хочется пробежаться по ней голыми ногами и вдохнуть прекрасного свежего воздуха, покружиться под цветущими деревьями и добежать до хозяйского фонтана. Всё это было сделано Чонгуком с помощью лучших архитекторов и строителей. Безусловно, он располагает большим количеством верной прислуги и помощников, поэтому практически круглосуточно рабочие следят и заботятся о хозяйстве своего господина. Именно он является обладателем всех птичников и конюшен в ближайшей миле, держит скот и охотничий домик. Владения Чон Чонгука огромны и, казалось бы, уже ничего не сможет удивить его и заставить желать поскорее заполучить и прибрать к своим ногам… Но оказалось совсем иначе, когда обладатель всех этих пастбищ услышал о существовании особенного мальчика-телёнка, которого старались не выводить в свет и прятать его текущие хозяева. Необычный мальчик сразу заинтересовал Чонгука, ведь даже по словам людей, которых он посылал на разведку, этот малыш был великолепен. Опытные разведчики описывали его, как седьмое чудо света. Это был прекрасный мальчик со светлыми волосиками, милыми коровьими ушками и хвостиком с шёлковой шерстяной кисточкой. У него было милое личико с пухлыми губками и маленьким носиком, округлые щёчки и глазки-полумесяцы. Его кожа блестела на свету и пахла сладким молоком, была мягкая и совсем медовая. Фигурка мальчика была особенная и завораживала всех мужчин в округе. У него были округлые и мягкие бёдра, такая же мягкая и большая попка, узенькая талия с мягкими бочками и великолепная линия плеч. Но особенностью этого прекрасного тела была пухленькая, румяная и нежная грудь. Каждый день она наполнялась сладким молоком, и по вечерам малыша доили, опустошая эти милые груди. Этот малыш был омежьей особью и не только давал молоко, но ещё и тёк каждый месяц, желая спариться с хорошим самцом и поскорее понести от него телят. И мужчины из этого хозяйства с удовольствием бы обесчестили эту тёлочку, но хозяйка не позволяла этого сделать, потому что понимала, что её можно удачно продать за огромную сумму. Малыша звали Чимином, и ему было всего лишь семнадцать лет, но он уже был полностью зрелый и фигуристый, имел чёткий цикл течек и регулярную лактацию, поэтому можно было загнуть за него отличную цену. Тем более, для обычного хозяйства эта тёлочка была слишком капризная, потому что не любила доиться по вечерам. Мужчины слишком грубо сжимали его грудь, желая быстрее расправиться с этим делом. А Чиминни невольно течёт, когда мужские руки касаются нежных сосков, и из них брызгает горячее молоко. Каждый вечер он рискует быть разложенным на первой попавшейся поверхности, потому что животное желание заставляет пухлую попку смазываться естественными соками, а Чимина раздвигать ножки и сладко пахнуть. Мужчины ловко обхватывали его за бочка и тёрлись о его пухлое тельце, приставали и пытались воспользоваться им. Но сам телёнок понимает, что так нельзя… Он не хочет этих мужчин на самом деле, это просто гормоны. Бедному телёнку приходилось беречь себя каждый вечер и держать своё желание быть оплодотворённым сильным и красивым мужчиной в себе. Только хозяйка успевала каждый раз оттаскивать голодных, как волков, мужчин от этого милого телёнка и запирала его на замок в своём стойле. Чиминни даже не знал, что его молоко продавалось, как дорогой и ценный деликатес. Продукт от мальчика-гибрида отличался по вкусу и запаху, он был особенным… Чонгук, узнав об этом чудесном мальчике, сразу же решил ехать в соседнее поселение, чтобы поскорее приобрести его и увезти в своё хозяйство. Наличие такого необычного малыша его бы очень сильно развлекало. Чон не раз представлял, как он будет выглядывать из окна своего кабинета, желая вдохнуть свежего летнего воздуха, а в саду будет пастись его Чиминни. Чонгук бы позволил ему всё: плескаться в фонтане в центре его двора, рвать с деревьев яблоки, кушать ягоды и бегать по плантациям. Тем более, он сможет дать ему всё, что захочется. Чиминни сможет пастись на его бескрайних лугах дни напролёт и питаться богатым урожаем. Вряд ли эта тёлочка будет против переехать из скромных владений своей хозяйки в богатые земли… * * * — Прошу, проходите, господин Чон, — тихо и покорно сказала хозяйка этого колхоза, пропустив молодого господина за порог своих владений. Женщина, узнав, что сам Чон Чонгук заинтересован в покупке её телёнка, сразу же приказала сделать из Чимина конфетку перед его приездом. Небольшое стойло тёлочки было вычищено дочиста, а самого малыша помыли и хорошо накормили, чтобы грудь быстрее выросла от налившегося молока. Маленький телёнок успел сильно испугаться некого "господина Чона", о котором говорили все рабочие в их селении, когда вылизывали улицы до блеска. Чимин понял, что этот мужчина, скорее всего, приехал именно за ним. Что он будет с ним делать? Об этом уже никто не мог догадываться… Тем более, он имеет право сотворять с малышом всё, что душе его угодно, если хорошо заплатит или просто купит его. Всем и так было известно, что господин Чон заплатит больше положенного, потому что делает так всегда при покупке чего-то особенного и интересного. Поэтому с самого раннего утра тёлочку учили, как правильно себя вести с господином, чтобы тот решился его купить и ни о чём не пожалел. — Как он себя чувствует? — спрашивает Чонгук, уверенно ступая по каменной дорожке, которая направлена прямиком в стойло Чимина. Взгляд господина не отрывается от этого небольшого загончика с крышей, а хозяйка еле-еле поспевает за его размашистым шагом. — Хорошо, но он только после течки, господин… — всё так же тихо и суетливо сказала женщина. — Течка? Интересно… — это определённо заставило Чонгука задуматься о том, как омежьи особи ведут себя в течку. — Прошу Вас, господин Чон. Чимин будет ждать Вас внутри, я оставлю вас наедине, — женщина приоткрыла скрипучие двери стойла и пропустила Чонгука внутрь, моментально удалившись. Молодой господин сразу заприметил в уголке пропахнувшего молоком помещения за ещё одним ограждением светлую макушку. Он уверенно прошёл вглубь стойла, игнорируя постеленное сегодня утром сено, и наконец-то смог увидеть телёнка в лицо. Этот мальчик смотрел на него очень смущённо своими карими глазками и постоянно отводил взгляд, пожёвывая пухлую губу. Его коровьи ушки очаровательно взбалтывали воздух от стеснения, а щёчки мгновенно порозовели. — Здравствуйте, господин Чон, — прошептал сладким голоском Чимин, когда Чон подошёл прямо к нему. Перед ним оказался довольно высокий мужчина с сильным и подтянутым телом. Не стоило и говорить о том, что Минни покраснел от его красоты. Господин очень красивый… И одет очень богато и роскошно, что телёнку безумно нравится. Страх, что за ним приедет какой-нибудь старый и злой мужчина, мгновенно испарился, и маленькому телёнку стало гораздо спокойнее. — Здравствуй, Минни… — протянул Чонгук бархатным голосом, улыбнувшись. Этот телёнок, действительно, был прекрасным… Никто из его разведчиков ни капли не наврал. Чимин был очаровашкой с безумно милым личиком и очень фигуристым телом. Сейчас все прелести этой фигуры разглядеть трудно, потому что на тёлочке длинная хлопковая рубаха до колена, которая прячет все изгибы его тела. Но даже так Чимин определённо полюбился господину… — Это… Это Вам, — сказал телёнок, протянув Чонгуку стакан тёплого белого молока. Оно было именно тёплым, ведь по бокам стакана даже осел конденсат. — Твоё молоко? — Чонгук берёт тёплый стакан в руки и заглядывает в глаза стеснительного телёнка, желая узнать правду. Он уверенно садится на стул, подготовленный, вероятно, специально для него и почти залпом выпивает молочко Минни. Вкус совсем отличается от обычного молока, это невероятно вкусное и сливочное… — Угу… — отвечает тихонько Чимин, поглядывая на уже пустой стакан. Как этот мужчина смог так быстро его опустошить? Неужели его молочко такое вкусное? — Ты доился сам? — тут же задаёт новый вопрос господин, не давая телёнку успокоиться и перестать краснеть и смущаться. — Я н-не умею сам… Меня подоили утром рабочие, — Чимин смотрит в хищные глаза Чонгука и несмело делает пару шажков к нему, потому что тот манит его рукой. Неожиданно Чонгук хватает телёнка и ловко усаживает его к себе на колени. Чимин сильно пугается и боится свалиться, поэтому крепко держится за плечи господина и обхватывает его бёдра своими ножками. Чон чувствует мягкость этих ножек и объёмной попки, поэтому по-хозяйски кладёт на эти сочные ягодички свои большие ладони. Он мнёт их и отмечает, что они безумно похожи на зефир, а Чиминни в ответ на это только пискнул от удивления. — Тебя доили утром, а молоко ещё тёплое? — Чонгук смотрит прямо в глаза, ухмыляясь, и будто пытается поймать телёнка на лжи. Это, действительно, странно… — Д-да… Просто оно обычно очень горячее… — отвечает Минни пряча свой взгляд под светлой чёлкой. Он снова мило дёргает ушком и случайно хлопает шёлковой кисточкой господина по ноге. Чонгук аккуратно вскидывает телёнка, и тот прыгает, снова приземляясь мягкой попкой на хозяйские бёдра. Чон получает удовольствие от его мягкости, но ещё больше ему нравится наблюдать за тем, как груди мальчика прыгают от его движений. — Ох… — вздохнула тёлочка неожиданно, когда сосочки очень приятно потёрлись о ткань. Господин специально подкинул его, чтобы груди взлетели вместе с ним и прыгали, пока не примут спокойное положение. Теперь через ткань отчётливо видны очертания больших сосочков… — Думаю, мне стоит это проверить, м? — Чонгук уверенно расстёгивает пуговки на рубахе до уровня пупка и убирает ткань за плечи. Перед ним две сочные большие груди, которые при малейшем движении трясутся и прыгают, смущая Чиминни. Он никак не может остановить их хаотичное движение, не может спрятать их от глаз господина. Но тот просто околдован этим зрелищем… Эта грудь такая сочная и румяная, что хочется поскорее её опустошить. Чонгук видит, насколько сильно она наполнена молоком, ведь кожа натянута до заметных выступающих венок. Господин сначала мягко касается этой груди, а потом и вовсе берёт каждую в руки, пряча сосочки. Его грудь очень горячая… А в ней находится такое же горячее молоко, от которого, вероятно, идёт пар… — Мх… Господин Чон… — Минни выгибается послушно и тихонько сидит, позволяя господину трогать его грудь и сосочки. Тёлочка сама преподносит свои груди на тщательное изучение и постанывает. Так приятно… — И правда горяченькие… Тебя же доили утром? Почему ты снова с молочком в груди?— спрашивает Чон, не переставая аккуратно мять груди в руках и обводить пальцами венки. — Молоко очень быстро набегает снова, господин. Меня кормили целое утро, чтобы к вашему приезду я был полный. Н-но… Они никогда не были такими большими, потому что меня доят… А сейчас они полные, и мне больно… — хнычет маленькая коровка, очаровывая своего господина. Чонгуку он сейчас кажется невероятно милым… — Давай я позову людей, и тебя подоят. Хочешь? — спрашивает Чонгук, трогая горячие груди снова. Как же там много молока… — Н-нет, пожалуйста… Они очень грубо доят мою грудь и пристают ко мне… — жалуется телёнок и прижимается к своему хозяину ближе, лишь бы он не отдавал его в руки тем людям снова. — Что это? — вдруг отвлекается Чонгук, поднимая с пола рядом со стулом крупную машинку, похожую на пистолет, но с крупным "дулом" и прозрачным сосудом внутри. Кажется, он уже сам догадался, зачем нужен этот прибор. — Это машинка для дойки… — тихо отвечает Чиминни, после чего Чон снова заставляет его очаровательные сисечки прыгать небольшим движением. — Тебя доят машинкой, телёнок? — Чонгук внимательно изучает новый прибор. — Н-нет… Руками… — Чиминни испуганно наблюдает за тем, как Чонгук берёт его грудь и помещает сосочек в "дуло" аппарата. Сосок сразу всасывается внутрь, а по полной груди идёт вибрация, заставляя её трястись и дрожать. — Ах! Мх… Господин Чон, моя грудь… — хнычет и стонет Минни, пытаясь достать сосочек наружу, но Чонгук не даёт этого сделать. — Разве твои сисечки не нуждаются в хорошей дойке, телёнок? — Чонгук нажимает на кнопку аппарата и слышит шум его работы. Сосочек затягивается внутрь с новой силой, всасывая вместе с собой и грудь. Аппарат выкручивает внутри себя розовый сосочек и снова посылает по нему вибрацию. Чиминни морщится и хнычет, поджимая пальчики на ногах и крепко сжимая маленькими ручками плечи своего нового хозяина. Чонгук понимает, что сейчас идёт подготовка к интенсивной дойке, потому что сосуд пока пустой, а Минни очень напряжён. Чон замечает, как по большой груди скатывается капелька специальной смазки. Она нужна для того, чтобы сделать процесс дойки менее дискомфортным, и для того, чтобы грудь хорошо скользила внутри аппарата и доилась. Странный шум работы аппарата продолжается ещё пару секунд, пока всю грудь целиком не накрывает плотный силиконовый купол. Он всасывается в кожу, как огромная присоска, и сразу же начинает сокращаться с громкими причмокиваниями. — Ах! Ах… Ах… Ммх! — Чимин громко простонал, когда из его груди была выжата первая струя горячего молока. Молоко стрельнуло очень интенсивно из-за сильного напора, тем более, сосочек был сильно размят аппаратом и больше не мог удерживать молочко внутри. — Потерпи, тёлочка… Машинка совсем немного подоит тебя, а потом это сделаю я, — проговорил Чонгук самодовольно и только притянул Чимина ближе к себе и к машинке. Аппарат жадно сжимал и разжимал округлую грудь, без конца мучая её. Чонгук с жадностью наблюдал за тем, как в прозрачной трубке механизм дёргает грудь туда-сюда, удерживая за сосочек, из которого молоко стреляет в сосуд и пенится от напора. Силиконовая чашечка жмакает грудь снаружи, чтобы разминать железы внутри и выдаивать из них ещё больше молока. — Г-господин Чон! Мой сосочек… Отпустите, прошу! Ах! — Чимин держится за аппарат и стонет от боли и удовольствия. Он не в силах терпеть такую грубую и интенсивную дойку. Но телёнок понимает, что ещё есть вторая грудь, из которой молоко тоже будут выжимать силой. Чонгук уже разминает её своей ладонью, подготавливая к процедуре. — Аппарат слишком сильно сжал твой сосочек? Зато посмотри, сколько молочка он надоил, — увлечённо шепчет Чон, потряхивая сосудом, — он почти полный, Чиминни. Чонгук ослабляет скорость аппарата, поэтому тот начинает дёргать грудь гораздо медленнее. Силиконовый купол сжимается и разжимается на мягкой груди, жмакая нежно и аккуратно. Машина дёргает телёнка за сосок снова, и из растянутой груди стреляет последняя струя молока. Далее движения продолжаются, но молоко больше не доится, поэтому Чонгук выключает аппарат и с громким чмоком достаёт уменьшившуюся грудь и распухший, измученный сосок. По маленькой груди стекает последняя капелька выжатого молока, которую Чонгук успевает поймать и слизать, снова задев чувствительный сосочек и вызвав тихий скулёж. Он отмечает, что грудь мальчика сильно уменьшилась. Чиминни хоть и омежья особь, но всё равно самец, поэтому его грудь приобретает самое обычное состояние. Сама по себе она совсем немного пухлее, чем у других обычных парней. — Умница, Чиминни. Хороший и послушный телёнок… За твоё послушание я найму самых лучших доярок для тебя, — Чонгук вынул из аппарата сменный сосуд и, закрыв его крышкой, взболтнул, — целый литр горячего молока, детка… Он смотрит на личико замученной тёлочки… Ох, какой он сейчас красивый… Красное личико и ниточка слюны возле рта, конечности совсем ватные и ослабленные, а взгляд пьяный. Оказалось, что интенсивная дойка доставляет телятам удовольствие, после которого они не могут и ухом шевельнуть. — Г-господин… Ох… — вздыхает Чимин и трогает влажную от смазки грудь. Они целиком и полностью выдоили левую, не оставив там ни единой капли. Телёнок чувствует, что она совсем пустая, такая измученная, вялая и красная… Но вот правая всё такая же сочная, поэтому она следующая в очереди. — Нравится, телёнок? Тебе же стало легче… Смотри, как ей стало хорошо, — Чонгук оглаживает теперь уже совсем маленькую, выжатую грудь и мягко целует её, удивляя Чиминни. Коровка всё так же послушно сидит на коленях у своего хозяина и болтает ножками, постепенно приходя в себя. Чиминни помнит, что Чон сейчас будет доить его самостоятельно, поэтому не спешит расслабляться до конца. — Вы сейчас будете доить меня? — спрашивает смущённо Чиминни и аккуратно сползает с колен хозяина, чтобы залезть на специальный стол, на котором его грудь обычно доят рабочие. Чонгук идёт следом за телёнком и внимательно наблюдает за его действиями. Этот милый малыш забрался на стол и послушно встал на четвереньки, снова убрав ткань хлопчатой рубахи назад. Он красиво прогнулся в спинке и был полностью готов к ещё одной дойке. Чимин мило махал из стороны в сторону хвостиком и болтал своими ушками в воздухе, выжидая действий Чонгука. Господин берёт ещё одну ёмкость и ставит ровно под большую и налитую молоком грудь. По правде, он никогда не имел дело даже с коровами, а тут такой особенный и нежный мальчик-телёнок… — Малыш, расскажи мне, как это правильно делать, чтобы тебе было не больно, — заботливо уточняет Чонгук, обводя большую грудь своей большой ладонью. Он искренне хочет сделать всё как можно приятнее, чтобы телёнок не хныкал и не обижался. И Чимина эта забота трогает очень сильно, он даже не думал, что этот господин захочет быть с ним нежным и аккуратным… — Возьмите, пожалуйста, немного смазки, чтобы ваша ладонь хорошо скользила, — попросил Чимин и показал на небольшую баночку, стоящую возле стола. Чонгук зачерпнул прозрачный и скользкий гель и нежно провёл по румяной и мягкой груди. Мальчик сначала невольно задрожал, но успокоился и размяк, когда Чон стал интенсивно смазывать его грудь и имитировать дойку, легко двигая рукой туда-сюда, словно уже выжимая из сисечки молоко. Господин обильно смазывал большой и уже готовый к процессу торчащий сосочек, удобнее подставляя сосуд прямо под него, чтобы не промахнуться и не потерять такой ценный продукт. Минни в ожидании болтает хвостиком и резко охает, когда чувствует силу и давление на своей груди. Чонгук разминает грудь, как это делала до него силиконовая чашечка. Это нужно для того, чтобы выжать из молочных желёз как можно больше и до последней капельки. Тем более, так молочко пойдёт лучше и будет не больно. Чон окольцовывает горячую грудь пальцами и, мягко сжав её, ведёт до самого соска. Рука скользит хорошо, поэтому противного трения не возникает. Чонгук перехватывает сосочек и тянет его вниз, и в эту же секунду в ёмкость брызгает первая струя горячего молока. — Мх… Ох, господин…— простонал Минни, приоткрыв от удовольствия ротик и закатив глазки. Чонгук слишком приятно жмакает своей ладонью его чувствительную грудь… Гораздо лучше, чем это делали другие мужчины до него. Телёнок даже начинает подтекать, когда чувствует, как железы внутри начинают дрожать от уверенных движений. — Дойка руками доставляет больше удовольствия, да, телёнок? — Чонгук сжимает сосок сильнее и тянет его вниз снова, наблюдая за брызгающим горячим молочком. — Ах… Угуу… — протянула тёлочка и покорно замолчала, позволяя доить себя. Как Чонгук и думал, от молока шёл пар, потому что оно было очень горячим, почти кипячёным… Молоко набегало в грудь телёнка очень быстро, и из-за того, что его не подоили, начинало сильно нагреваться. Малышу было тяжело ходить с наполненной и такой горячей грудью, он терпел только ради приезда господина Чона. Тем более, тёлочка слишком сильно привлекала внимание всех мужчин их поселения. При каждом его шаге груди тряслись очень вызывающе, что определённо нравилось обычным прохожим. Чимин даже не всегда ходил в одежде… Ему, как гибриду-телёнку, было дозволено пастись за своим загончиком голышом и валяться на сочной зелёной траве. Но на его прогулку приходило слишком много извращённых зрителей… Чонгук ритмично дёргал сосочек, периодически захватывая саму грудь и выжимая из неё молоко. Струя активно брызгала при каждом движении Чона и вспенивала уже выдоенное молочко. Второй сосуд был уже почти полным, но в один момент из ещё наполненной груди молоко перестало доиться совсем. Это смутило молодого господина, поэтому он своим строгим взглядом приказал тёлочке объясниться. — Т-такое бывает… Нужно немного размять её, — шепчет телёнок, а сам начинает нервничать, потому что это далеко не та ситуация… — Мы же разминали твою грудь до этого, Минни. Ты пытаешься что-то скрыть от меня, правда? — Чонгук ухмыляется, отмечая то, как сильно телёнок нервничает. — Я могу позвать работников и они сами покажут мне, что с тобой нужно сделать. Хочешь? — Н-нет, не надо, пожалуйста… Просто молочко застоялось, поэтому теперь не идёт,— объясняет телёнок, а у самого ушки трясутся. — И что же мне с тобой делать? — бархатистый и заинтересованный голос Чонгука заставляет тёлочку течь ещё больше. Настолько сильно, что Минни уже чувствует влагу и жжение между ягодиц. — Мх… Ну… В меня нужно ввести специальный дилдо, и тогда молоко пойдёт само… — наконец-то телёнок признаётся и сильно краснеет, отводя взгляд. Ему так неловко стоять перед хозяином на четвереньках и трясти грудью… А теперь ещё нужно позволить ему вставить в своё лоно это приспособление… — Ах, вот как, — Чонгук замечает на полке с различными приспособлениями тот самый дилдо чёрного цвета, — не стесняйся, тёлочка, я не буду смотреть туда. Чонгук поднимает подол рубахи, которая скрывает нижнюю часть тела Минни, и малыш расслабляется, раздвигая ножки в стороны. Ему нужно расслабить своё тело, чтобы дилдо легко вошёл в уже и без того мокрую и возбуждённую попку. Телёнок чувствует как от нетерпения колечко мышц то сжимается, то разжимается, желая быстрее проглотить в себя игрушку. Чон, как и обещал, не смотрит на происходящее под рубашкой и на ощупь подставляет к дырочке ребристый силикон, моментально проталкивая его в жаркое и тугое лоно. Он чувствует, как быстро и легко тёлочка приняла его в себя, и как быстро он проскользнул и скрылся внутри от большого количества смазки и дикого возбуждения. Чонгук тянет игрушку обратно, а потом так же резко запихивает её внутрь под громкие хлюпанья. — Ах! Ах! Г-господин Чон… Ах… — стонет и хнычет коровка от чувства заполненности. Малыш не может врать, ему очень хорошо от этой игрушки… Было всего пару случаев, когда этот дилдо понадобился для дойки, и это были невероятно приятные для телёнка моменты. Он был уже зрелым и на всё готовым, но пока девственным, потому что хозяйка не позволяла ему спариваться и даже играться с собой. А эта игрушка очень приятно трахала его и имитировала настоящее сношение, о котором он очень сильно мечтал. Ребристые края игрались с чувствительными стеночками, а "головка" почти влезала в матку, всё-таки Чиминни омежка… — Расслабься, тёлочка… — увлечённо прошептал Чонгук, когда увидел, как молочко из наполненной груди само брызнуло в сосуд и с сильным напором наполнило его до конца. Прямо на глазах господина грудь Минни сама опустошила себя за несколько секунд из-за сильного удовольствия, которое испытывал её обладатель. Коровка текла и плакала от возбуждения, поэтому молочные железы расслабились и больше не могли удерживать в себе молочко. На этом дойка этих милых телячьих грудей была закончена, а дилдо ловким движением руки был извлечён из влажной попки, которую так и не довели до удовольствия. — Господин Чон, пожалуйста… Давайте сделаем это… — хныкал телёнок, притягивая своего нового хозяина к себе и шепча ему просьбы прямо в губы. Он очень сильно тёк и так же сильно хотел этого мужчину… Он, действительно, его хотел своим первым и, наверное, даже последним, потому что Чонгук был невероятным. От одного его голоса телёнок мог течь и смазываться, подготавливая себя к долгожданному оплодотворению. — Маленький телёнок… Одевайся, мы едем домой, — Чонгук дал явный отказ и подразнил Чимина, потрогав его пухлые ягодички через ткань рубахи. Его определённо возбуждал молочный запах естественной смазки Минни, но он понимал, что нужно держать себя в руках и не вестись на провокации. Они обязательно поиграют потом, и Чон сделает с Чимином всё, что тот только захочет. Телёнок немного поластился, но понял, что сейчас ему не видать случки с этим мужчиной, поэтому смирился и пошёл собираться. Господин Чон отвалил за мальчика-телёнка круглую сумму и, забрав его с собой, уехал в родные земли.