Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. Фридрих Ницше
В наших зрачках – Острые грани вечного льда, А на клыках Свежею кровью пахнет вода. Видишь мерцание Лезвий средь стонов разодранной ночи? Слово прощания С жизнью, что стала мгновенья короче. Мельница – На Север
… Согласно доступной информации, крупнейшая атака расы титанов произошла в семьсот сорок третьем году со дня Основания. Люди оказались не готовы к нападению, и в результате популяция была сокращена с нескольких миллиардов до нескольких миллионов человек. Таким образом, человечество было поставлено на грань вымирания. Тогда было решено воздвигнуть три великих стены. Крупнейшая из стен носит имя Мария и включает в себя четыре внешних района, по одной на каждую сторону света. Районы служат внешними рубежами обороны. Поскольку нападения титанов происходят только с юга стены Мария, заселению подвергся лишь южный район – Сигансия. Средней стене дано имя Роза. Она также включает в себя четыре внешних района: Трост на юге, Хлорва на западе, Каранес на востоке и Нидли на севере. Внутренняя стена, Сина, стоит вокруг столицы государства Митры. В столице находятся резиденция Его Величества, палата Верховного совета и корпус Военной полиции. Кроме того, там проживают члены семей, приближенных к королю, главы торговых и промышленных гильдий. Путем экспедиций и неисчислимых жертв среди солдат доказано, что за пределами стен разумная жизнь отсутствует. Мария, Роза и Сина являются единственной защитой человечества от титанов. «История стен», 751 г. со дня Основания, стр. 21 Сим приказываю утвердить следующие подразделения вооруженных сил Государства стен: Корпус Разведки. Задачи – исследование территории за пределами стен, истребление титанов, защита стен от вторжения титанов на территорию Государства. Внутреннее управление осуществляется главнокомандующим. Эмблема – два крыла на щите. Девиз – «Во имя человечества». Корпус Гарнизона. Задачи – защита стен при нападении титанов, эвакуация гражданского населения, патрулирование стен, поддержание порядка в поселениях внутри стен. Внутреннее управление осуществляется главнокомандующим. Эмблема – две красные розы на щите. Девиз – «Доблесть и порядок». Корпус Военной полиции. Задачи – охрана власти Его Величества, поддержание порядка в поселениях внутри стен. Внутреннее управление осуществляется главнокомандующим. Эмблема – единорог на щите. Девиз – «Долг. Честь. Государство». Из приказа короля Карла Фрица (более известен как Первый король), 745 г. со дня Основания Дождь то умолкал, то вновь обрушал на мир потоки воды с неудержимой силой. Для семилетней девочки, которая сидела в углу комнаты и смотрела на своих родителей, мир состоял из небольшого дома, который совсем скоро перестанет быть ее, из маленького городка, в котором дом находился, местного рынка, где всегда пахло специями и свежей выпечкой, из лугов на окраине, где она любила гулять. Ее мир заканчивался там, где, заслоняя собой солнце, поднималась огромная глухая стена. Отец, стройный высокий мужчина с черными как смоль кудрями, ходил по комнате, складывая ее и мамины вещи в два больших дорожных сундука. Мать сидела рядом с ней на кровати и пыталась сдержать слезы. Под глазами у нее залегли синие круги, длинные волосы глубокого каштанового цвета, волосы, которые так красиво переливались на солнце, сейчас потускнели и обрамляли лицо нечесаными прядями. Мама не спала уже три дня. С тех пор, как папа сказал, что им нужно уехать. – Умоляю, Эдрик, – произнесла она дрожащим голосом. – Мы должны еще раз все обдумать, нельзя же так просто… – Прекрати, – резко оборвал ее отец. – Я ведь уже объяснял. В Сигансии сейчас очень опасно. С тех пор как девочка узнала, что им придется покинуть их дом – такой уютный и надежный, в нем всегда было тепло и светло, а мама и папа были счастливы – она тоже потеряла сон. Раньше мама всегда целовала ее на ночь, но сейчас она была слишком встревожена. Откинув одеяло и коснувшись ногами холодного пола, девочка кралась к двери на кухню и слушала, как спорят родители. Мама в истерике кричала, что папа не может так поступить, что она не справится с этим одна, что не выдержит, если потеряет его. Папа отвечал, что он делает это ради их безопасности. Что он очень любит маму, но таков его долг. Девочка не понимала многое из того, что они говорят, но того, что было понятно, было достаточно, чтобы горло сжала ледяная рука ужаса. Самым страшным в этом было то, что папа, похоже, не собирался ехать с ними. – Не беспокойся, – говорил Эдрик, продолжая ходить по комнате и не глядя на жену. – Вас встретит мой хороший знакомый, он вам поможет. Без крыши над головой не останетесь, и денег хватит на первое время. – Но ведь… – Пожалуйста, Айлин, – с нажимом произнес Эдрик. – Одевайся. Повозка ждет. Ветер швырнул в стекло пригоршню воды. Айлин разрыдалась. Промокший до нитки извозчик терпеливо ждал, пегая лошадь фыркала, мотала головой и беспокойно переступала с ноги на ногу. Пока Эдрик грузил сундуки в телегу, Айлин усадила дочь и поглубже натянула на ее голову капюшон. – Отправляйтесь, – произнес Эдрик и хотел уже дать отмашку извозчику, но Айлин схватила его за руку. – Мы что, не можем хотя бы тебя проводить? – проговорила она осипшим от слез голосом. Эдрик посмотрел в ее глаза, полные страдания. Им и раньше приходилось прощаться навек, и каждый раз ему удавалось вернуться. Но сейчас он знал, просто знал, что видит жену и ребенка в последний раз. – Хорошо, – сказал он и кивнул вознице. – Довези их до ворот. И они двинулись сквозь дождливый полумрак. Айлин прижимала к себе дочь и смотрела в спину мужа, который скакал впереди на своей лошади. Девочка мелко тряслась, но не от холода, а от не покидавшего ее страха. Ей казалось, что все это – просто ночной кошмар, сейчас она проснется, а в окна снова будет литься солнечный свет, отец откроет двери и войдет, улыбаясь, а она побежит к нему навстречу, и он подхватит ее на руки. Даже в такую штормовую погоду у ворот собралось много людей – матери и отцы, жены и дочери, братья и сестры. Повозка остановилась чуть поодаль от толпы. Отряд выстроился ровной колонной перед тяжелыми воротами. Когда они приблизились, человек, стоящий первым в ряду, развернул коня в их сторону. Его жесткие кустистые брови были сведены к переносице, рубашка застегнута под горло, лысеющая голова скрывалась под капюшоном. – Наконец-то, Вуд, – произнес он раскатистым голосом. – Одного тебя дожидаемся. – Минуту, – ответил Эдрик, слезая с лошади. Айлин резко поднялась, увлекая за собой дочь. Эдрик взобрался к ним в повозку и, присев на корточки, обнял девочку. Она прижалась лицом к жесткой сырой ткани отцовского плаща. – Папа. – Пересохшие губы едва слушались. – Мне страшно. – Не бойся, звездочка, – ласково произнес Эдрик, поглаживая ее по голове. – Ты же отважная воительница, помнишь? – Ты приедешь, папа? Ты же вернешься к нам, да? Он отстранился и посмотрел на нее с печальной улыбкой. – Я постараюсь, – сказал он и кончиками пальцев убрал промокшие пряди с детского личика. – А пока меня не будет, позаботься о маме, хорошо? Эдрик выпрямился и встретился взглядом с глазами жены. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом губы ее задрожали, и она кинулась мужу на грудь. – Не плачь по мне, Айлин, – тихо произнес Эдрик. – Ты должна быть сильной. Ради нашей дочери. Но она, конечно, разрыдалась еще сильнее. – Вуд! – громогласно окликнул командующий. – Минута прошла! Он в последний раз крепко стиснул жену, резко отпустил и спрыгнул на землю. Послышалась команда: «Открыть ворота!» Раздался скрип и скрежет, каменная преграда медленно поползла вверх. Девочка расширенными глазами смотрела, как Эдрик оседлал лошадь и занял место в конце колонны. Она слышала, как плачут женщины и дети, провожая солдат. Она почувствовала, как повозка тронулась с места. Я больше никогда его не увижу, пронзила голову мысль. Ворота закроются, и он больше никогда не придет домой. Прежде чем мать успела остановить ее, девочка выпрыгнула из повозки. Капюшон слетел с головы, маленькие ножки подкосились, она шлепнулась в лужу, но тут же поднялась и бросилась бежать. – ПАПА!!! Отряд уже выехал за ворота, но услышав ее голос, Эдрик потянул на себя поводья и остановился. – Папа! – пронзительно кричала девочка. Ноги спотыкались и вязли в размокшей земле, но она не обращала на это внимания. На мгновение Эдрик застыл, глядя на дочь, но потом пришпорил коня и поскакал назад. – Стой, Эдрик! – Вслед за ним от колонны отделилась еще одна фигура. Отец и дочь мчались навстречу друг другу. Эдрик остановил разгоряченную лошадь, спрыгнул в грязь и, упав на колени, поймал ее в объятья. – Папочка! – рыдала девочка. – Папочка, пожалуйста, останься! – Все будет хорошо, малышка, – сдавленно проговорил Эдрик, прижимая ее к себе. – Обещаю, все будет хорошо. – Вуд! – надрывно заорал командир. – Немедленно вернись! Эдрик взял лицо дочери в свои руки. – Послушай меня. – Голос его дрожал, а по лицу, смешиваясь с каплями дождя, уже текли слезы. – Ты должна защищать себя, слышишь? Что бы ни случилось, никому не позволяй тебя сломить. Эдрик скользнул рукой под воротник рубашки и достал шнурок. На шнурке висел амулет из светлого металла. Круг, пересеченный двумя вертикальными линиями, между которыми наискось проходила еще одна. – Возьми. – Он сорвал шнурок с шеи и вложил медальон в ладошку дочери. – Пусть он хранит тебя. – Эдрик. – Рядом с ним опустился молодой мужчина. Капюшон от ветра упал с головы, обнажив короткие светлые волосы. Голубые глаза были твердыми, но в них угадывалось и сострадание. – Эдрик, идем! Он обхватил отца за предплечье, с силой поднял на ноги и потянул назад. – Я люблю тебя! – прокричал Эдрик. – Не забывай об этом! Девочка стояла под проливным дождем, по пояс испачканная в грязи, и смотрела на удаляющуюся фигуру отца. За его спиной трепетал зеленый плащ с вышитыми на нем крыльями.