Уроки Росио Алвасете

На утро разговора не получается, Рокэ сильно лихорадит и лекарь запрещает ему подниматься с постели. Весь день он проводит в муторном сне, иногда вскидываясь от того, что кажется - ноги скользят по черепице и Рокэ слетает с крыши - падает-падает-падает! Чтобы хоть как-то успокоиться, Рокэ выбирается из кровати, идет к столику у окна, достает из ящика с гребнями и лентами полукруглую шпильку инкрустированную простыми лунными камешками и сжимает в ладони. Он возвращается в постель, кладет ее под подушку, но то и дело запускает руку и гладит полированные края бука. Раньше отец часто проводил время с младшим сыном, но все закончилось так резко, что иначе, чем предательством Рокэ не мог это воспринимать. Со временем, он перестал ждать даже того, что увидит отца за завтраком, но десять лет назад это изменение было ужасом и непонятной для Рокэ жестокостью. - Чего ты хочешь, Рокэ? Рокэ слышит в этом вопросе несправедливый упрек и не может перестать кричать от обиды, но Алваро все равно пытается добиться внятного ответа, отчего на этот раз сына захватила такая истерика. Только Рокэ и сам не знает. У отца было все, маленький Рокэ не знал, как объяснить: он не хотел ничего, что тот мог дать. Не поездок, не развлечений, не разрешений на то, что раньше Рокэ было нельзя, ничего, чем мог бы одарить его отец, кроме чувства, которое было у него раньше, когда мама брала вышивание, садилась у окна, рядом, взяв книгу сказок, садился отец и читал им двоим, сестра и братья были уже взрослыми для такого, а Рокэ то сидел рядом с матерью, то бродил вокруг кресла, слушая историю. Теперь у соберано больше не было времени для младшего сына - ни лишнего, ни какого. Рокэ понимает, что если кричать, будет ссора и его накажут, но никак не может остановиться. - Ничего! Неожиданно спокойный отец присаживается перед ним, смотрит в глаза и мягко повторяет вопрос: - Чего ты хочешь, Рокэ? Так странно, что Рокэ даже перестает кричать и спорить; требовать, не важно внимания ли, наказания ли - главное от отца. Алваро все ждет ответа и Рокэ вдруг понимает. То, чего у него точно нет! - Луну! - и слезы текут по лицу, Рокэ прекрасно знает, что это невозможно и его сейчас же накажут за капризы. Отец смотрит на него и Рокэ ничего не остается, как, от стыда за глупую выходку, уставиться себе под ноги. Мягкое объятие неожиданное и оглушающе. Хочется вцепиться, прижаться и одновременно оттолкнуть. Рокэ не нужно его сочувствие! - Луну... - тихо повторяет Алваро и позволяет Рокэ уткнуться в свое плечо, прижаться и плакать. Когда он успокаивается, Алваро берет его за руку и ведет к себе в кабинет, усаживает в кресло у камина, а сам уходит к столу. Отец занимается чем-то своим и больше не обращает на Рокэ внимание, но он не пишет и не читает, делает что-то странное - постукивает, что-то срезает. На сердце у Рокэ все еще пусто и муторно, но смотреть в огонь наскучивает и тень интереса к происходящему там у стола, все-таки просыпается. Рокэ выбирается из кресла и идет к отцу. - Что ты делаешь? - неуверенно спрашивает он, может быть Алваро вообще забыл о нем и сейчас выгонит, вспомнив, что сын еще в комнате. - Луну. - отвечает Алваро мягко. Рокэ не уверен шутка ли это, и он, нахмурившись, смотрит в серьезное лицо отца, а потом переводит взгляд на его руки и разглядывает, как под руками счищающими стружку с кусочка дерева угадываются очертания полумесяца. Набравшись храбрости Рокэ просит: - Можно мне тоже? Алваро разрешает. Он берет руки сына, показывает, как держать инструмент чтобы не пораниться, как и под каким углом нажимать и они вместе делают надрезы на дереве. - Как тебе наша луна, а, Рокэ? - спрашивает отец, когда работа законченна. Рокэ не знает. - Не настоящая... - Ты прав. Чего-то здесь не хватает. Ссадив его с колен, Алваро идет к бюро, выуживает небольшую шкатулку и приносит на стол. Выбирает из нее несколько округлых плоских камней разного размера. - Нужно будет ошкурить, покрыть лаком и вставить камни здесь и здесь... - Для чего она? - недоумевает Рокэ. Алваро дает Рокэ зеркало на ручке, подводит к большому зеркалу и разворачивает спиной. Направляет руки сына так, чтобы получился коридор из отражений, но Алваро хочет показать не это. Скрутив волосы Рокэ на затылке, он продевает в них полумесяц и маленькая деревянная луна держит черные пряди крепче любой ленты. Ближе к вечеру Рокэ окончательно просыпается, у его постели сидит отец, как давно Рокэ не видел его - отца, а не соберано Алваро. Скрестив руки, чуть наклонив голову, он не смотрит на сына и в окно не смотрит, взгляд его застыл, как у каменной статуи в семейном склепе. - Отец, - зовет Рокэ и Алваро, отмерев, тянется взять его за руку. - Тише, Рокэ. Лучше спи. Рокэ вцепляется в протянутую руку. - Папа, помнишь... Алваро его прерывает: - Тише, Рокэ, позже поговорим. - Прошу тебя, дай мне сказать! - Рокэ почти вскрикивает и отец сдается, замолкает и смотрит на него прямо и внимательно: я тебя слушаю, а пальцем поглаживает запястье сына, будто бы передать толику спокойствия. - Помнишь мы весной... Ночью стояли с тобой у гроба Карлоса, все ушли, мы вдвоем с тобой остались... Я устал стоять и ты предложил уйти тоже, но кто-бы тогда остался в храме на бдение? Мы решили остаться, а потом сидели прямо на полу, и чтобы я не уснул, ты рассказывал мне, не про Карлоса даже, а почему-то про Рамона. - Конечно, я помню, Рокэ, помню. - Отец... - Рокэ снова почти всхлипывает, но он должен договорить, - Я бы никогда с тобой и с матушкой так не поступил. Алваро понимает. Правильно понимает. - Я верю тебе, Рокэ. Я тебе верю.