Собака семейства кошачьих

      – Я думаю, сначала нужно сходить к пандам, – кашлянув, предложил Мо Жань.       Руки его были забиты рекламными проспектами, а джинсы нещадно давили, но это было совершенно неважно.       Вообще все было неважно.       Ваньнин пришел в тонкой рубашке и узких светлых джинсах. Он щурился на солнце, и глаза его изгибались полумесяцами; золотистые блики рассыпались по непослушным мягким прядям и тонкой коже. Две верхние пуговицы были небрежно расстегнуты, демонстрируя острые, выпуклые ключицы. Он шел по дорожке рядом с Мо Жанем на расстоянии одного шага и с любопытством крутил головой; ничего, решительно ничего не осталось в нем от строгого Чу Ваньнина.       Да как ты умудряешься выглядеть как сексуальный старшеклассник, едва ли не с раздражением подумал Мо Жань, перехватывая очередной восхищенный поток внимания в сторону своего спутника. Прищурившись, он сжал челюсти и послал в сторону любопытной девчонки такой свирепый взгляд, что та невольно отступила на шаг. Внутри клокотало старательно сдерживаемое рычание.       Лежащий почти у самого забора темный волк протяжно зевнул и посмотрел на Мо Жаня с одобрением.       – Панды так панды, – рассеянно отозвался Ваньнин и покосился на марширующего рядом Мо Жаня. В глазах его искрами сверкнули смешинки. – Что случилось? У тебя настроение испортилось?       – Нет, – торопливо заверил Мо Жань и с независимым видом посмотрел по сторонам, сканируя непрерывно движущуюся вокруг толпу на предмет возможных соперников.       – Зачем ты эту кипу с собой тащишь? Там есть карта? – Ваньнин протянул руку, пытаясь забрать один из проспектов, но Мо Жань ловко увернулся.       Но-но-но. Этой стопкой прекрасно прикрывается стояк, так что сегодня это предмет первой необходимости, и отбить несчастные глянцевые бумажки у Мо Жаня можно будет только в смертельной битве!       – Сегодня я тут шеф, а вы – расслабляетесь, – объяснил он. – Будем бродить, пока не устанем. Зачем вам карта?       – Хотел посмотреть, в какую сторону идти, – пожал плечами Ваньнин и подставил лицо солнечным лучам. – В какой стороне бегемоты... Как же хорошо.       Нет, никаких бегемотов, с отчаянием подумал Мо Жань. Какие, к черту, бегемоты? Они же вообще ни разу не романтичные. Каким местом он вообще думал, когда ляпнул про зоопарк и бегемотов? Тем, которое сейчас проспектами прикрывает? Нет чтобы пригласить в кино или на романтический ужин, нет, это же слишком просто и не оригинально, да?!       – Нам прямо по пути, – с честным лицом соврал Мо Жань и махнул рукой куда-то вперед.       Надо быстрее добраться до панд. Они лохматые и смешные, как пьяные плюшевые игрушки, Мо Жань видел по телику. Это точно очень мило и Ваньнин наверняка будет улыбаться еще шире, глядя на них; а неподалеку продают сувениры, и там можно будет купить маленькую панду. При мысли о том, как он будет дарить Ваньнину игрушку, Мо Жань внезапно вспотел.       Первая же встреченная панда лежала на деревянной скамеечке в позе морской звезды и вдохновенно чесала грязноватый, желтый живот; выглядела она скорее как нетрезвый отец большого семейства в субботний вечер.       Черт, ну неужели эти животные не могли один раз побыть милыми и вызывающими умиление? Один день, всего один день, несколько часов!!!       Теперь осталось только не вовремя подойти к какому-нибудь вольеру, где их щедро окатит последствиями жизнедеятельности, а потом, разнообразия ради, понаблюдать за бесславной кончиной какого-нибудь влезшего к тиграм идиота.       Хотел устроить незабываемое свидание? Надо было точнее формулировать запрос.       Погода была чудесной, и даже толпы слоняющихся людей почти не вызывали раздражения; так, легкое царапающее чувство где-то на самой грани. Дети орали оглушительно и носились от вольера к вольеру, животные то и дело издавали всякие громкие звуки, где-то неподалеку играла музыка. Солнце не слепило, обливая все вокруг ласковыми лучами, и Мо Жань вдруг ощутил небывалое умиротворение.       Будь что будет. Он не может отвечать за непредвиденное; он за собственные физиологические реакции-то, будем честными, не очень-то может отвечать, какой уж тут контроль? И на то, как сегодняшний день запомнит Ваньнин, Мо Жань тоже не сможет повлиять полностью. Вывернуться наизнанку от усердия может, сделать все от него зависящее может, но вот повлиять… Нет.       Чу Ваньнин наблюдал за своим спутником краем глаза, не желая лишний раз смущать. На лице парня сейчас бушевала такая буря эмоций, как будто ему предстояло решать морально-этические проблемы мирового масштаба. Стараясь не смеяться, Ваньнин напомнил себе, что Мо Жань гиперответственный и с этим еще не скоро удастся справиться. Впрочем, не очень-то и хотелось.       Ваньнину немного эгоистично нравилось вот это славное ощущение, когда кто-то берется окружать тебя заботой, не лишая права выбора. Не “я решу, как лучше”, а “ты выберешь, а я сделаю все, чтобы ты об этом выборе не пожалел”       – Ой, олени! – как-то преувеличенно жизнерадостно вскричал Мо Жань и ускорил шаг. Чу Ваньнин в задумчивости посмотрел на горящего энтузиазмом парня.       Может, ему олени нравятся? Ну вот так, просто нравятся, как маленькие пушистые котята? Должны же тут продавать всякие глупости вроде брелков и шариков, надо будет купить ему на память какого-нибудь симпатичного пятнистого олененка…       Несколько метров сетчатого забора было буквально облеплено людьми; Мо Жань отвел Чу Ваньнина немного в сторону, где было не так удобно стоять, зато никого не было. Несколько меланхоличных животных по ту сторону при их появлении подняли головы. Пушистые уши подрагивали, а большие, влажные карие глаза смотрели с робкой доверчивостью.       Мо Жань краем глаза следил за Ваньнином. Проспекты в руках давно смялись.       Ваньнин поднял руку, коснувшись крупноячеистой сетки; тонкие пальцы легли поверх сплетенных металлических нитей. Мо Жань завороженно отследил весь путь: как рука медленно взлетела вверх, коснулась заграждения, как пальцы чуть сжались…       Сейчас или никогда, решил он и судорожно сглотнул.       – Хочешь пить? – негромко спросил Ваньнин, переводя взгляд на замершего Мо Жаня. – Пойдем, купим что-нибудь?       Совершенно естественным жестом он протянул руку, обхватил мгновенно повлажневшую ладонь Мо Жаня и потянул его в сторону ближайшего вагончика с напитками.       В голове у Мо Жаня что-то закоротило. Сердце совершило тройное сальто, мимоходом сосчитав каждое ребро, и забилось как рыба на удочке. С совершенно непроницаемым выражением лица он шагнул следом за Ваньнином, не сводя пустых глаз с плотно переплетенных пальцев – одни слишком длинные, кожа медового оттенка, кое-где небольшие мозоли; другие такие тонкие и белоснежные, что наверняка сквозь кожу можно разглядеть хрупкие косточки. Заполучив в свое распоряжение бутылку воды, Мо Жань содрал пробку и махом влил в себя половину.       Мозг выдал синий экран и лихорадочно пытался перезагрузиться, наотрез отказываясь принимать вид двух сомкнутых ладоней. Безо всякого смущения перед окружающими, будто так и было природой задумано – панды падают с веток, львы едят антилоп, а ладошка Чу Ваньнина утопает в ладони Мо Жаня. Естественный ход вещей.       Теперь уже Мо Жань в полном ступоре двигался вслед за беззаботным Ваньнином. Люди косились на их сплетенные пальцы – одни в открытую, другие искоса, однако большей части людей вообще нет до них никакого дела. И Ваньнину нет до этого дела тоже – отпускать Мо Жаня явно он не собирался.       Рабочая неделя была в самом разгаре. Несмотря на прекрасный день, людей становилось все меньше и меньше; компании с детьми надолго застревали у вольеров с пандами и обезьянами, а туристы и вовсе пропали. Вокруг становилось тише, только листва шумела от ветра.       – Что-то не так? – Ваньнин вдруг остановился, обернувшись к плетущемуся в предкоматозном состоянии Мо Жаню. – Я слишком поспешил и смутил тебя?       Мо Жань мужественно собрал в кучу оставшиеся в живых клетки мозга и вернулся в реальность.       – Нет, я просто немного растерялся, – честно ответил он.       Я пиздец как растерялся, потому что это я должен был взять тебя за руку! План пошел ко всем чертям, впрочем, ничего нового; просто нужно придумать новый. Что вообще за странная реакция? Скольких людей Мо Жань за руку держал?       За руку, кстати, немногих. Как-то больше за другие части тела.       Нет, надо выдохнуть и успокоиться. Такими темпами на первый поцелуй придется вызывать бригаду медиков, а на первый секс – заказывать себе симпатичный гроб и надгробную табличку с дурацкой фотографией и эпитафией “Этот достопочтенный идиот помер от счастья”       Вдох. Выдох.       Резкий звук сбил Мо Жаня с мыслей, а Ваньнина заставил вздрогнуть. Пронзительный не то лай, не то вой в такой высокой тональности, что ушам было больно, безжалостно ввинчивался в мозг.       Стая несуразных пятнистых созданий сбились в кучу, занимаясь своими делами; одни грызлись между собой, другие яростно вычесывали шерсть. Спины животных казались немного горбатыми, покрытыми короткой гривой.       – Гиены, – сообщил Мо Жань, снова перехватывая управление. – Хочешь, подойдем поближе?       – Пойдем, – согласился Ваньнин. Рука об руку они подошли ближе, наблюдая за стаей.       – Я читал, – начал было Мо Жань и тут же осекся. Пальцы Ваньнина начали осторожно поглаживать тыльную сторону его ладони, и целые орды мурашек галопом пробежали вверх по плечу и разбежались по всему телу.       – Что читал? – рассеянно переспросил Ваньнин, не прекращая своих коварных поглаживаний.       – Я читал… что гиены вроде бы собаки, но относятся к отряду кошачьих, кажется, – пробормотал Мо Жань. В эту секунду ему было решительно все равно, говорить о гиенах или обсуждать политическую обстановку – в голове не было решительно ни-че-го. Никакой информации, абсолютный ноль.       – Собаки семейства кошачьих, значит, – улыбнулся Ваньнин и поднял голову; на мгновение Мо Жань увидел в его глазах собственное отражение. – Ты очень разносторонний.       Кто кого клеит, в немом возмущении подумал Мо Жань, но тут же растаял.       Это же значит, что интерес как минимум взаимный? Ну не станет же такой занятой человек, как Чу Ваньнин, просто так гладить его пальцы и улыбаться вот так нежно?       Впрочем, такой занятой человек и не станет тратить целый день на хаотические блуждания по зоопарку. Да какой вообще человек согласится провести весь день в зоопарке?!       – Может, где-нибудь посидим? – несмело предложил Мо Жань, начиная всерьез плавиться не то от солнечных лучей, не то от внутреннего напряжения. По виску его скатилась первая капелька пота.       – Жарко? – Ваньнин нахмурился, цепко осматривая спутника; от него не укрылись ни покрасневшие щеки, ни испарина на лбу.       Тепловой удар, с ужасом подумал Ваньнин, осторожно касаясь раскаленной кожи и стирая влагу у корней волос.       Пиздец, тоскливо подумал Мо Жань, закрывая глаза и чувствуя прохладное прикосновение.       – Пойдем, вон там вроде бы какое-то кафе. Голова не кружится? Обопрись на меня, – заботливо предложил Ваньнин, подставляя плечо. Ему и в голову не могло прийти, что он не спасает ситуацию, а закапывает Мо Жаня окончательно.       – Все нормально, – прохрипел Мо Жань. – Со мной все хорошо, правда.       – Может, вернемся домой? Мы и правда сегодня много бродили, а день жаркий, – Ваньнин придержал Мо Жаня за локоть. – Вызовем такси, я живу довольно близко отсюда. Посмотрим какой-нибудь фильм. Хорошо?       Мо Жань замер.       Домой.       Его приглашают домой!       – Да, это было бы неплохо, – слабо улыбнулся он. – Голова что-то действительно немного кружится…       Путь назад был куда короче; Ваньнин, полностью приняв бразды управления, вел Мо Жаня решительно и уверенно, ориентируясь по указателям и ненадолго замирая на развилках. Путь вывел их к большому вольеру, сплошь облепленному детьми; гомон и смех обрушился разом со всех сторон.       Краем глаза Мо Жань заметил какое-то стремительное движение; огромная тень метнулась вслед за ними. Натянутые нервы сдали.       Действуя исключительно по воле инстинктов, Мо Жань одним рывком задвинул Ваньнина за спину и развернулся, готовый дать отпор. Густые брови сошлись над переносицей, а мышцы напряглись.       По ту сторону заграждения стояла огромная горилла и смотрела на Мо Жаня столь же недобро, и даже брови хмурила точно так же. Разглядев двух заинтересовавших ее посетителей, она задумчиво почесала ухо, шлепнула себя по груди и медленно удалилась.       Мо Жань облегченно выдохнул и только потом обратил внимание, с каким выражением смотрят на него окружающие люди.       Несколько девушек замерли с крайне ехидным выражением лица; группа подростков покатывалась со смеху, и даже из-за спины Мо Жаня доносилось деликатное хихиканье.       – Это было очень мило, – торопливо заверил Ваньнин, вытирая выступившие слезы. – Ради меня еще никто не собирался драться с гориллами, никто.       Ладно, с каменным выражением лица подумал Мо Жань. Ты с самого начала только и делаешь, что позоришься. Было бы странно, если бы этого не случилось сегодня.       Клинический идиот.