matter

- Нет, нельзя, - ответил Питер. - Брось, я пришла поговорить. - Николь сделала шаг вперёд, но соблюдала разумную дистанцию. Пускай прошлый скандал и был её обманом, но вот по лицу от Пита она получила вполне натурально и очень сильно. - Нам не о чём говорить, - настаивал Питер. - Тебя сюда не звали, тебя здесь не ждали. Если есть что сказать, то молви, если нет - Adiós, maricón. - Ты ужасно груб, как и всегда. Не постеснялся оскорбить меня на моем родном языке. - De nada. С гиалуроновых губ Николь сорвался звук недовольства. Она старалась быть максимально милой и спокойной, но Питер мог расшатать любое спокойствие. - Ладно, скажу прямо, - сдалась блогерша. - Предлагаю нам замять всю эту нашу... Историю. Просто скажи, что, типа, тебе жаль и ты раскаиваешься, а потом мы останемся друзьями. Питер засмеялся. Поначалу тихо, потом громче, его смех походил на истерику и он никак не мог остановиться. - ЖАЛЬ?! МНЕ?! - закричал он громко, разбудив всех спящих в доме, пару соседей, и несколько соседских собак. - ДРУЗЬЯМИ ОСТАНЕМСЯ?! У ТЕБЯ ЕСТЬ МИНИМАЛЬНЫЕ ЗАЧАТКИ СОВЕСТИ ВООБЩЕ? Услышав, что Питер орет на улице, Матвей нисколько не удивился, ведь за то короткое время, что они были знакомы, Питер успел наорать на всех и всё, начиная от самого Матвея, заканчивая посудой, строительными инструментами, котом, соседями, и всеми своими знакомыми. Но в этот раз он не как обычно "громко разговаривал" (по версии Питера крики его были лишь громким разговором), а по-настоящему злобно орал. Матвей поспешил на улицу, пока не началась какая-нибудь драка. Что же, за месяцы соседства с этой звездой модельного бизнеса, он привык, что у его порога вечно оказываются какие-то важные шишки, поэтому персона Николь Изербич не стала слишком большим удивлением для Матвея. - У тебя все в порядке? - спросил он Питера. - У меня все отлично, а вот у него, неё!.. Беда с башкой! - крикнул Питер. - Никогда я не встречал человека настолько охуевшего! Это просто... У меня даже нет слов. - Дай мне договорить, - потребовала Николь. - Изыди с моего газона и из моей жизни! Нам говорить не о чем! И на этой драматичной ноте Питер зашел в дом. Матвей бросил какое-то невнятное: "Ну, пока", и зашел следом, закрыв за собой дверь. Они не выглядывали из окон и не знали, как долго Николь простояла у порога, но в двери никто не стучал, а значит, она все же ушла. Хоть внешне Питер был спокоен, по глазам было видно, как в нём полыхали эмоции. С ребенком он, однако, никак не изменился в поведении, да и ночью, когда Матвей уже ушёл к себе, а Алекс и Йен приехали забрать сынишку, Пит был прямо таки икона дружелюбности. Он ни словом не обмолвился о незванных гостях и о своём внутреннем крике души. Утром, едва поднялось солнце, совершенно не выспавшийся Питер уже был на полпути к месту скопления темных вражеских сил. * * * - Покажи мне страх! У нас вампирская тема, карнавал ужаса! Испугайся! Да что не так с твоим лицом?! Лука последний раз попытался изобразить на своём лице испуг, не вкладывая в это ни капли старания. Не очень-то он хотел участвовать в этой готичной фотосессии, да и роль жертвы Дракулы не особо прельщала парня. - Кто, черт возьми, сдал мой адрес Николь?! Питер всегда был внезапен, как понос, но за годы его существования никто так и не привык к его способности резко и громко открывать любые двери. От такого шума и грохота Лука едва не помер и уставился на пришедшего в ужасе, зато фотограф был в восторге. - Ты самый болтливый засранец из всех кого я знаю! - Питер налетел на Луку и возвысился над ним страшной длинной фигурой. - Что? Я не!.. Я ничего не знаю! - проблеял Фоукс. Питер наклонился, пряди волос свелись вниз, брови нахмурились. - А кто знает? - прошипел Райт. - Ка-карлос! Это он говорил с Николь! Рука Питера потрепала Луку по щеке, заставив беднягу покрыться испариной. - И где же сейчас Карлос? - спросил Питер. - Улетел в Париж. Вроде бы... Не растерявшийся фотограф делал фотографии, пользуясь моментом. Громкий щелчок камеры заставил Питера вернутся в реальность, пристальный взгляд переметнулся от Луки к фотографу как раз тогда, когда камера щелкнула в последний раз. Посмотрев на полученый снимок, мужчина дернулся и волосы его встали дыбом. - Прекрасно! Вот кому должно отдать роль вампира на этот Хэллоуин! Взгляд хищника! - восторженно сказал он, показывая снимки ассистенту и гримерам. - Питер, милый мой, я хочу видеть тебя на этой фотосессии! - Как-нибудь в другой раз, - ответил Райт не без раздражения. - Брось, ты еще успеешь переодеться и поработать сейчас, а с руководством журнала я договорюсь сам. - Нет, спасибо. У меня сегодня важных много дел. - Каких же? - Играю в детектива и ищу, кому бы надрать задницу за слив информации. Очень занят. - Питер уже мысленно покупал билеты на самолет, когда открывал дверь. - Если хотите, можете договориться о работе с моим агентом. Позвоните ей завтра. И, закрывая за собой дверь, добавил: "Ах, она же послала меня нахуй. Значит, не звоните никому". Внизу он поймал такси и отправился в аэропорт. * * * По тому, что кот целый день находился у Матвея и по тишине на стороне Питера, Шварц сделал вывод, что Райт снова куда-то уехал. Дело это было вовсе не удивительное, да и уже привычное, поэтому Матвей покорно покормил кота, погладил и расчесал его густую шерсть. После работы кошачьим нянем он принялся за свои дела и сел за давний перевод комикса, который ему никак не удавалось закончить. Работа шла гладко и до полудня ничто не предвещало беды. Но когда солнце достигло своей высшей точки и температура достигла не меньше сорока градусов по Цельсию, в дверь затарабанили, игнорируя дверной звонок. - Твой батя вернулся, - бросил Матвей коту. Зефирыч только хвостом в ответ дернул, не желая даже шевельнуться. Матвей поплелся открывать дверь. Только ключ повернулся и дверь, словно на улице был ураган, распахнулась и в дом пролезло несколько пытливых рук с микрофонами, телефонами и камерами в руках. - Чë за херня?! - вскрикнул Матвей, подперев дверь собой. - Вы кто такие? - Здесь живёт Питер Райт? - раздалось из-за двери, от хозяина одной из многочисленных рук. - Здесь никто не живёт! - крикнул Шварц, надавив на дверь всем телом. - Проваливайте или я вызову полицию! Телефоны в руках бесперерывно мигали вспышками камер, фотографируя прихожую Матвея. От ярости, что в его личную жизнь так нагло ворвались, он пнул одну из рук коленом и выбил у человека телефон. Шокированный хозяин телефона отшатнулся от двери и растолкал нескольких других, что позволило Матвею воспользоваться секундным замешательством и сильнее надавить на дверь, выталкивая все руки вон. К его большому облегчению дверь захлопнулась и люди остались за пределами его дома. Матвей мигом поднял двумя пальцами телефон и выбросил его в окно рядом с дверью, перед тем как задернуть темные шторы. Сердце бешено колотилось и в голове повторялась только одна мысль: "Еб твою мать". * * * Очень быстро адрес Питера разошелся по всем издательствам жёлтой прессы и лишь чудом не слился в интернет. Их дом с двух сторон окружили люди с камерами наготове, Матвею невозможно было и носа на улицу высунуть. Все бы и хорошо, вот только Питер уже несколько дней как не появлялся, а запасы в холодильнике Матвея подходили к концу. Окружённый кучей людей, несчастный маленький интроверт скорее умер бы с голоду, чем отважился бы выйти. К ужасу своему он обнаружил, что номер Питера у него в телефоне не записан, а больше звонить в такой ситуации было некому, разве что действительно заявлять в полицию на сборище людей у его дома. На третий день голодной оккупации, когда из съестного в доме осталась пачка овсянки, банка соленых огурцов и кошачий корм, Матвей почти решился позвонить стражам порядка, но к счастью, к нему неожиданно снизошло спасение - явился Питер, ангел-хранитель, спасающий от неприятеля и сатана, из-за которого все и началось. О пришествии его было слышно ещё на улице, когда громоподобный голос крикнул: - Что за палаточный лагерь вы здесь разбили?! Убирайтесь отсюда! Матвей выглянул в окно, посмотреть, не показалось ли, и увидел, как Питер, гордо задрав голову идет наперерез толпе, сыплющей вопросами. - Последний раз повторяю: убирайтесь отсюда! Я здесь не живу, я с вами не разговариваю! - рявкнул он на журналистов у самого порога. Пошел он, к слову, не к своей половине дома, а к половине Матвея. - Кто здесь живёт? Почему вы сюда приехали? - сыпались вопросы. Питер молча постучал в дверь и осведомил, что это он и что ему нужно открыть. Матвей приоткрыл дверь и позволил Питеру скользнуть внутрь, прежде чем снова захлопнуть её на два замка. - Где ты был? Я чуть не умер! - зашипел на него Шварц. - Три дня сижу здесь в осаде! - Ну, прости, я ж не знал, - ответил Питер спокойно. - Я искал, кто сдал адрес Николь и случайно вляпался в приключения в Париже. Так ты здесь три дня сидишь? Что же ты не позвонил? - Потому что!.. Номера твоего у меня нет! Серьезно, я чуть с ума не сошел, пока ты развлекался где-то там во Франции. - Ладно, я сейчас разберусь, - сказал Питер. - Только зайду к себе через твой двор, лады? Питер был спокоен, как тибетский монах, и Матвею сейчас очень бы хотелось постичь такой же дзен и забыть все эти проблемы. Непонятно, что именно сделал с журналистами Питер, но к вечеру толпа понемногу уменьшалась, а после захода солнца на улице стало совсем пусто. Матвей, вне себя от радости, выбежал во двор и глубоко вздохнул. Воздух никогда не был так прекрасен! - Мда, совсем тяжко тебе пришлось, - изрек Питер. - Никогда не видел, чтобы человек дышал с таким восторгом. Усмирив свои эмоции, Матвей повернулся на голос и встретился взглядом с Питом, сидящем на своём пороге. - Что это вообще было? - спросил Шварц. - Почему они налетели сюда, как мухи на... - Видишь ли, когда я ушёл в небольшое отшельничество, то переезжал несколько раз, теряясь от всех, пока не приехал сюда, но теперь один умник рассказал где я живу другому умнику, и через ещё пару таких "умников" все дошло до моей любимой Николюшки. Благодаря кому сюда и притащилась эта стая охотников до сплетен. - Одиним злым движением он потушил сигарету в пепельнице, где покоилось уже с десяток её сестер. - Уж прости, что так случилось, пока меня не было. Ты, наверное, совсем одичал за эти дни. Не хочешь сходить поужинать? - Буквально помираю с голоду. Вечерняя прогулка по городу, пицца прямо из коробки на парковой лавочке, и посиделки возле реки почти помогли Матвею достигнуть того самого дзена и забыть несколько ужасных прошлых дней. Теперь единственное, что не давало ему покоя, это навязчивая мысль в голове, повторяющаяся снова и снова, когда Питер сидел рядом и говорил. "Он мне нравится. Он мне нравится!" - повторялось в мыслях. К тому же, вся эта прогулка была так похожа на свидание и настраивала на романтический лад, что сопротивляться было очень сложно. - В конце концов, если не попробуешь - не узнаешь, так что лучше уж жалеть о сделанном, чем об упущенном, - закончил Питер свой рассказ, который Матвей совершенно прослушал. К чему была эта философская мысль?.. Или, быть может, этот кусок, что он услышал, был знак вселенной к решительным действиям? Матвей воспринял это так. Привстав с лавочки, он быстро поцеловал Питера в щеку и уголок губ. Действительно, лучше уж жалеть о сделанном. Обескураженный Райт несколько секунд томительно молчал, а затем издал лишь короткое: "Ай... ". - Это было явно не то, что ты имел ввиду? - спросил Матвей. - Это... Это было что?.. - в темное время суток было сложно разглядеть какая эмоция на его лице, но в голосе слышалось что-то между удивлением и разачарованием. - Теперь я жалею о сделанном, но зато перестал жалеть о несделанном, - сказал Матвей весело, но умирая в душе. - Я не думал, что... У тебя в таком плане... - Питер пытался деликатно подобрать слова, чтобы отшить Матвея, но Шварц не дал ему этого сделать и опередил. - Я пошутил, - перебил он. - Шутка такая была. Несмешная. А теперь забудем об этом и пойдем домой. До дома они шли молча и угрюмо. У дверей попрощались довольно спокойно и каждый ушёл на свою сторону. Матвей необычайно рано лег спать, завернувшись под одеяло с головой. Но спать не хотелось. Хотелось умереть. Задохнуться под теплым одеялом и сгореть от собственного стыда. Зачем я это сделал?..