Do I Wanna Know?

      Две недели тянулись неприлично долго, а всё потому, что я приступила к тренировкам в сборной. А я ненавижу тренироваться в команде, особенно, когда там не особо рады моему возвращению. Всё это время мы жили на базе в Подмосковье, я видела своих коллег по сборной ежедневно, на утренней и вечерней тренировках. Захарова не упускала возможности, чтобы подколоть меня за неудачный выстрел или долгую изготовку на стрельбище. Я старалась не отвечать ей, но получалось хреново. Макс вовремя меня останавливал, но я всё равно мечтала, чтобы эти две недели наконец-то подошли к концу.       — Не парься, теперь мы тренируемся индивидуально, я поговорил со старшим тренером, — сообщил мне Макс, пока я кружила по центру Москвы в поисках его дома.       — Ты не представляешь, как я рада, — я аж шумно выдохнула. — Я в кои-то веки смогу расслабиться в ванной и не думать, что распахнётся дверь и влетит эта идиотка Захарова.       — Я видел твоё лицо, можешь не объяснять, — расхохотался он. — Сборы закончены, в начале декабря приступаем к следующему этапу подготовки, твоему любимому, — я с опаской глянула на него. — Да-да, пришло время тренировкам «на пределе», — он пожал плечами.       Раз в сезон, ровно десять дней, Макс устраивает для своих спортсменов тренировочный марафон. Мы его прозвали «на пределе», хотя это очень мягкое название. Методика состоит в том, что спортсмен настолько физически перегружен тренировками, что не даёт ошибок в стрельбе. Обычно к десятому дню я выбиваю только центр мишени из десяти выстрелов. Результат превосходный, но пережить первые дни тренировок могут не все. Первые шесть дней мы тренируемся по восемь часов к ряду, в программу входят разнообразные нагрузки: кроссфит, аэробика, работа с грифом в зале и пр. Перед олимпиадой в Рио я еле-еле пережила этот этап, поэтому сейчас меня данный марафон немного пугает.       — Макс, ты уверен, что я справлюсь? Пощади ветерана, — я нервно улыбнулась.       — Выдержишь, — спокойно ответил он. — Я наблюдаю за тобой уже третий месяц, сейчас ты сильнее.       — Мне не остаётся ничего, кроме как довериться тебе, — тем временем мы подъехали к его дому.       — Не забрасывай кардиотренировки! Через две недели увидимся, — он отбил мне «пять» и вышел из машины.       Я погрузилась в свои мысли о предстоящем этапе подготовки. У меня в руках был телефон, я на автомате листала Инстаграм, параллельно размышляя и прислушиваясь к своему организму. «Может, я действительно стала сильнее?» — вопрос повис у меня в голове. Я не успела дать на него ответ, так как экран загорелся и высветилось имя звонившего: Ида.       — Милая, ты там совсем пропала! — вместо приветствия затараторила она. — Я тебя даже в посёлке не вижу.       — Я на сборах была, с командой… — стала оправдываться я.       — Мне твоя мама сказала, да, — перебила она меня. — Как дела? Как чувствуешь себя? — Ида далека от профессионального спорта, поэтому искренне думает, что стрельба из лука это что-то вроде спортивной гимнастики или фигурного катания.       — Да я нормально, но в начале декабря грядёт жесткий этап подготовки, — поделилась я.       — Мы вообще увидимся в этом году? — с ноткой обиды произнесла она. — Так, стоп, а сейчас ты где?       — В центре, подкинула Макса до дома, — пояснила я.       — А-а-а, своего горячего тренера? — присвистнула она.       — Может, он и горячий, но явно не для меня, — искренне призналась я. — Он мне как старший брат, ты же знаешь.       — Да я шучу, как всегда, — ответила Ида. — Кстати, раз уж ты в центре, приезжай ко мне на съёмки, мы тут почти закончили, домой вместе поедем, — предложила она.       — Окей, а где ты?       — В Главкино. Импровизацию снимаем. Сброшу тебе адрес в смс, пригоняй, — мы попрощались, и Ида сбросила вызов.       Спустя полчаса я уже шагала по павильонам Главкино. Проходящие мимо сотрудники подсказали мне, куда идти, иначе я бы просто не разобралась. Открыв нужную дверь, я увидела просторную гримёрку, где собрался весь актёрский каст «Импровизации», Стас Шеминов, Оксана Суркова и, конечно же, Ида, ради которой я сюда приехала. Парни что-то живо обсуждали, Ида громко хохотала, реагируя на каждую шутку.       — Викуля, ну наконец-то! — Ида подбежала ко мне на высоченных каблуках и обняла.       — Идончик, аккуратно, — заботливо предупредила я её.       — Сейчас я соберусь и поедем, окей? — засуетилась она.       — Да не торопись, — ответила я ей, увидев, что меня заметил Шастун.       — Привет профессиональным спортсменам! — мы тепло обнялись.       — Привет, Тони! — сказала я, прижимаясь к его груди в прикольной футболке. — Ничего себе, какой ты красивый! — удивилась я, оглядывая его после того, как мы отлипли друг от друга.       — Во время съёмок я всегда такой! — рассмеялся он. — Нравлюсь?       — Прическа – бомба! — я протянула руку и потрепала его за кудряшки. — Твои?       — Нет, меня причёсывают, — он продолжал улыбаться, глядя на меня. — Как Трент?       — Отлично! Хочешь, покажу тебе видео?       — Давай! — мы плюхнулись на диван, где я стала показывать ему бесконечные ролики с Трентом, который играет, мило спит или ворует печенье со стола.       — Спасибо тебе за этого хулигана, — бросила фразу я, продолжая показывать ему ролики.       — Я почему-то был уверен, что этот пёс тебя осчастливит, — он глянул на меня с теплотой. — Ты болельщик Ливерпуля? Давно?       — Ой, очень давно. Лет с четырнадцати, — задумалась я. — Причём в моей семье футбол люблю только я, странная ситуация, — я пожала плечами.       — А почему Ливерпуль? — не унимался он.       — Не знаю, форма понравилась, — я прыснула коротким смешком. — Чисто женский выбор. Но сейчас я просто счастлива быть частью клуба болельщиков Ливерпуля.       — Да, сейчас команда крутая, согласен, — Антон кивнул.       — А ты за кого болеешь?       — За Реал, — ответил он.       — Ой, правда? — я стала глупо улыбаться.       — А что? — он напрягся.       — Терпеть не могу испанский футбол, — неловко пояснила я.       — Ой, ну и что! — обиженно воскликнул он. — А мне вот английский не нравится, — он стал переводить всё в шутку, от чего я расхохоталась.       И тут произошло то, чего явно никто не ожидал. Оксана, которая стояла в центре комнаты и мило общалась с Арсением, резко упала на пол. Увидев это боковым зрением, я моментально перестала улыбаться, повернула голову и оценила ситуацию.       — Блин, парни, что происходит? — крикнула Ида. Матвиенко стоял в полном шоке, Дима выбежал из гримёрки, видимо, в поисках врача, а Арс сел на колени и пытался выяснить у Оксаны, что с ней.       Я знала, что с ней. Я видела такие приступы раз десять и прекрасно понимала, что нужно делать. Резко подбежав к ней, я приподняла её и прижала к себе, как ребенка. Её уже начало мелко трясти, нужно действовать срочно.       — Ида, стакан воды, раствори в нём три ложки сахара, быстро! — рявкнула я, параллельно пытаясь зафиксировать Оксану у себя в объятиях. Ида метнулась к столу и стала быстро соединять воду и сахар. — Милая, только не отключайся, смотри на меня! — обратилась я к Оксане, её огромные глаза смотрели на меня, в них отражался абсолютный страх. — Всё будет хорошо, я обещаю, я знаю, что делать! — я успокаивала её, как могла. Тем временем Ида подскочила ко мне, передавая мне стакан. Я взяла его и стала аккуратно поить Оксану. — Пей милая, не торопись, сейчас тебе станет легче, — из-за судорог ей было тяжело пить, но, видимо, мой голос её как-то успокаивал. Арс, сидевший рядом, внимательно наблюдал за тем, что я делаю.       — Да где этот чёртов врач?! — Антон ходил из угла в угол и громко ругался в воздух.       В этот момент в гримёрку вернулся Дима в сопровождении врача, которому на вид было лет двадцать пять.       — Эй! Не смей ей ничего давать, ты не врач! — рявкнул на меня Дима, видя, что я залила в Оксану почти целый стакан воды. Я не обращала внимания на крики и вообще ни на что. Мне просто нужно было оказать человеку первую помощь, что я и сделала. — И вообще, отойди от неё! — он продолжал ругаться.       — Что с ней? — врач поставил рядом с нами свой чемодан и присел на корточки.       — Приступ гипогликемии, — ответила я. — Арс, ты не в курсе, у неё диабет? — обратилась я к Попову.       — Вроде нет, — задумчиво произнёс он.       — Ну, гипогликемия может быть и у здорового человека, — вступил в наш диалог врач. — Нужно измерить уровень глюкозы в крови.       — Да, анализ крови нужен. Но судя по тому, что тремор уменьшился, это гипогликемия и есть, — с этими словами я передала Оксану в руки врача и встала на ноги. Позов продолжал строго на меня смотреть. — Видишь, я отошла от Оксаны, всё, как вы и хотели, Дмитрий, — с сарказмом произнесла я и повернулась к Иде. — Ида, мы уходим, — я направилась к выходу, у которого как раз маячил Шаст.       — Вика, да погоди ты… — он пытался меня остановить.       — Тони, всё нормально, нам правда пора, — я грустно пожала плечами. Ко мне подошла Ида.       — Антошка, мы правда пойдём, мне нужно к Леончику, — она тут же уловила моё настроение.       Шастун молча отошёл от двери, и мы вышли.       — Зря вы, конечно, на девушку накричали, — задумчиво произнёс врач, держа в руках глюкометр. — У Оксаны действительно низкий сахар, это гипогликемия. Ещё бы пара минут, и был бы риск комы.       — Наорался, блять! — гаркнул Шастун, глядя на Позова.       — Ну, извините, я думал: вдруг она хуже сделает, — стал оправдываться Дима. — Я всё равно считаю, что без врача не стоило ничего предпринимать.       — Медик хуев! — продолжал ругаться Антон. В комнате повисла пауза.       — Сейчас за нами скорая приедет, отвезём на всякий случай в клинику и возьмём все анализы, — нарушил тишину врач. Оксана постепенно приходила в себя, продолжая лежать головой на коленях у медработника.       Тем временем мы с Идой вышли из Главкино и сели в мою машину. У меня автоматически включилось радио, и из колонок полилась песня группы A-HA — Forever not yours.       — Ты расстроилась? — почти шёпотом спросила она, пока я выкручивала руль и выезжала с парковки.       — Нет, просто вспомнила… — я осеклась.       — Киру?       — Да. Сейчас у неё почти пропали приступы, но вот раньше было страшно каждый раз, — с грустью и усталостью произнесла я.       Мой телефон на подставке начал вибрировать. Я нажала на значок «громкая связь».       — Китнисс, не обижайся, — по автомобилю приятной трелью разлился голос Шастуна. — Позов просто дурак, перенервничал и раскричался.       — Я не обижаюсь, ну, правда, — ответила я.       — Точно? А то я готов извиниться.       — Не нужно. Я тебе позже объясню, почему я так отреагировала, окей? Потом обязательно сообщи, как там Оксана.       — Договорились, — я сбросила вызов.       — Переживает он, смотрите-ка, — Ида заулыбалась.       — Ида, Шастун – мой двухметровый друг, я устала это пояснять, — рассмеялась я. — Хотя его кудри меня сегодня зацепили.       — Вот-вот, по чуть-чуть он крадётся в сторону твоего сердечка, — она положила мне руку на грудную клетку.       — Поверь мне, от него флюид в мою сторону нет совсем, — поспешила я расставить всё на свои места.       — Ну и зря вы. А я вот верю в вашу пару! — с гордостью в голосе произнесла она.       — Ты бы лучше в мои победы так верила!       — А вот это вообще не обсуждается! Ты — мой главный чемпион и мотиватор! — на этой ноте мы продолжили свой путь в сторону посёлка.