Do I Wanna Know?

      Пролетел ещё месяц. Олимпиада всё ближе, и уровень подготовки становится всё жёстче и интенсивнее. Мне ещё нужно было наверстать тот пробел, который возник из-за отсутствия квоты. Я выполняла всю программу, которую мне давал Макс. Но вот не шло, иногда совсем. Это жутко меня злило и не давало сосредоточиться.       — Загорская, что с тобой? — Макс курил, стоя напротив меня, а я сидела в недоумении и вертела в руках чашку с кофе.       У нас с Максимом есть небольшая традиция. За 2-3 дня до вылета на соревнования я переезжаю к нему в квартиру в центре, чтобы психологически подготовиться, плюс удобно добираться до тренировочного зала. В этом нет никакого романтического подтекста, мы ночуем в разных комнатах. Просто у нас особенные отношения тренер/спортсмен, нам обоим это нужно.       В этот раз мы сделали так же, и теперь я нахожусь под присмотром 24/7.       — У тебя с техникой всё в порядке, идеальный хват, стойка, работа на стрельбище, — продолжал вещать Макс, опираясь на одну из кухонных тумб. — Значит, проблема в голове.       Он прав, конечно же. Проблема внутри. И её зовут Антон. После поцелуя и его смс мы не общались. Совсем. Он уехал в тур по Дальнему Востоку, а я пропадала на тренировках. Но я знаю, что сейчас он уже в Москве. И не выходит на связь, как и я. Эта ситуация меня раздражает. Мало того, что ничего не понятно, так ещё и общение прекратилось вовсе. Неужели всё закончится вот так? Я не перестаю думать об этом, точнее, мне никак не выкинуть эти мысли из головы.       — Не хочешь говорить — не надо. Просто разберись с тем, что тебя мучает, — он потушил сигарету и закрыл окно. — Даже если ради этого нужно переступить через себя. Поверь, результата не получится, если полностью не сосредоточиться на соревновании, — он развёл руками.       — Я тебя поняла, — ответила я, продолжая заглядывать в свою чашку.       — Мы вылетаем в Токио завтра вечером, вместе со всей командой. Времени у тебя явно осталось немного. Поговори с ним, — он развернулся и пошёл в сторону своей комнаты.       — Макс! Ты что, в курсе? — у меня округлились глаза.       — Ты всё свободное время пасёшься у него на странице в Инсте, — ухмыльнулся он. — Тут любой догадается.       Чёрт! Какая же я идиотка. Нужно и правда поговорить. Только вот звонить не хочется. Может, приехать? А куда? В офис? Я глянула на часы. Полтретьего. Он, скорее всего, там. Решено.       Я быстро натянула шорты, белую майку и выбежала из дома. В Москве июль выдался очень жарким, поэтому я пулей прыгнула в тачку и включила кондиционер. Ехать до офиса буквально минут пятнадцать, ещё один плюс жить у Макса сейчас.       Чем ближе я двигалась в сторону офиса парней, тем волнительнее я себя ощущала. А пока я искала место для парковки, уже была на грани развернуться и уехать. Чтобы не выглядеть в конец обеспокоенной, я достала солнцезащитные очки из бардачка и надела.       Преодолев несколько этажей, я зашагала по длинному коридору. И тут мой мозг подкинул мне милое воспоминание, в сентябре я уже была здесь, когда в день своего рождения передавала документы Матвиенко.       Вот он. Кабинет с табличкой «Импровизация». Помявшись пару минут, я постучала и, услышав утвердительное «Да», вошла.       Внутри я обнаружила Диму и Стаса, которые сидели за ноутбуком и что-то обсуждали.       — О! Вика! Привет! — Позов довольно улыбнулся. — Ты как? Когда летишь на ОИ?       — Привет! — я смотрела на него сквозь тёмные очки. — Завтра вечером вылетаю.       — Волнуешься?       — Немного, — честно призналась я. — А где Шастун, не подскажете? Он обычно в это время здесь.       — Кстати, Стас, — Дима обратился к Шеминову. — А где Антон?       — Он сегодня ушёл раньше, сказал, что у него свидание вроде, — Стас пожал плечами.       — Э-э-э, что? — вырвалось у меня.       — Что? — Позов тоже удивился. — Не смотрите так на меня. Я всего лишь передаю его слова, — он вскинул руки.       — Хм, окей. Я поняла, — произнесла я, продолжая пребывать в полном шоке.       — Может, ему передать что-то? — Дима почувствовал моё настроение.       — Нет, не нужно, — протянула я и вышла из кабинета, аккуратно закрыв дверь.       Пока я спускалась к машине, я продолжала осознавать то, что только что услышала. Эта фраза просто выбила меня из равновесия, которое я пыталась сохранять последний месяц.       Плюхнувшись на водительское сиденье, я завела двигатель, а вместе с ним включилось и радио. Уловив первые нотки трека Måneskin — LA PAURA DEL BUIO, я коснулась лбом руля. Я не знаю итальянский, но думаю, что эта песня обо мне и про меня сейчас.       Какая прелесть. Я всё это время думаю, как решить эту ситуацию, и боюсь потерять человека, который стал мне близок… А он просто не парится и ходит по свиданкам. Потрясающе! Просто браво, Вика! Ты дура! Причём круглая. Всегда работает принцип «Никто никому ничего не должен». Он не обещал мне ничего и в последнем смс предложил забыть. Что, видимо, и сделал. А я нарисовала там себе что-то в голове, как типичная девочка, и варюсь в своих мыслях. Чушь! Глупость! Чепуха!       На сиденье брякнул телефон.       — Вика! Ты у Макса сейчас живёшь? — вместо приветствия сразу выдала Кира.       — Да, а что? — пустым тоном произнесла я.       — Ты же помнишь, что мы открываем бар, верно? — ещё в новогоднюю ночь Кира объявила о своей идее, а я тогда не придала этому особого значения. Но за эти полгода они значительно продвинулись в этом направлении. Нашли помещение в центре, сделали ремонт, сейчас идёт финальная стадия оформления.       — Ну конечно, сейчас проезжала мимо него, рабочие вывеску вешали.       — Слушай, можешь выручить? Туда вечером привезут барные стулья, нужно их принять и пересчитать. Я никак не смогу, у нас съёмка выездная для журнала, а Миша в командировке. А ты как раз живёшь в пяти минутах езды и…       — Хорошо, я приму стулья, — всё так же сухо ответила я.       — Спасибо, спасибо, спасибо! Ты меня очень выручила! — она радостно заголосила в трубку. — А что у тебя с голосом?       — Ничего, просто устала. Завтра вылет, куча дел, — бросила я пару дежурных фраз.       — Точно! Вы же завтра летите! Я приеду в аэропорт! И пожалуйста, не волнуйся сильно.       — Окей, тогда до завтра, — мы попрощались.       Я вернулась в квартиру Макса и плюхнулась на диван, прямо в одежде.       — Вик! — крикнул Макс из спальни.       — Что? — раздражённо ответил я.       — Поговорила? — продолжал вещать Макс из спальни.       — Можно сказать и так.       — И?       — У него свидание, ему по ходу всё равно, что у меня в голове, — я притянула ноги и обняла себя за колени. Повисла пауза.       — Э-э-э, чего? — теперь Макс говорил чуть тише.       — Говорю, что знаю. В общем, давай замнём, я, по крайней мере, теперь знаю, что ему неинтересно. Значит, и меня это отпустит.       — Вик… ты влюбилась? — хорошо, что я не вижу лица Макса.       — Я не знаю, но надеюсь, что нет, — я уткнулась носом в диванную подушку.       Спустя несколько часов я направилась в сторону бара Киры и Миши. В Москве стоит неимоверная жара, даже несмотря на глубокий вечер, поэтому из одежды на мне джинсовая юбка и хлопковая футболка.       В кармане завибрировал телефон. Это Шастун. «Ну уж нет, выслушивать рассказы про его свидания я точно не готова!» — пронеслось в моей голове, после чего я сбросила его вызов и поставила режим «в самолёте».       Дойдя до заведения, я увидела, что доставка мебели уже подъехала, а курьер топтался у дверей. Расписавшись в накладных, я открыла входную дверь, чтобы грузчики внесли стулья в главный зал. Через десять минут я закрылась в баре изнутри, чтобы навести порядок, тем более оставаться наедине со своими мыслями мне не хотелось.       Тишину я решила нарушить любимым альбомом The Weeknd — Starboy, подключив телефон к колонке.       Под приятнейший голос Эйбела, я начала разворачивать стулья из полиэтиленовой упаковки и расставлять вдоль барной стойки. Мне в какой-то момент так понравилось монотонное занятие, что я решила достать алкоголь из коробок и расставить его на барных полках. Пройдя за стойку, я поняла, что не дотянусь, поэтому я схватила один из стульев и подтащила его к барным полкам.       И только я собралась залезть на стул, как услышала за спиной стук. Повернув голову, я, через многочисленные окна, увидела Антона у входной двери. В свете ночных фонарей я даже могла рассмотреть его лицо, так как основное освещение бара я не включала, ограничившись единственной лампой на столе в углу.       «Как он узнал, что я здесь? Опять Кира меня сдала!» — успела подумать я, пока шла в сторону двери. Повернув ключ в замке, я просто вернулась к бару, не став даже открывать дверь. Антон всё понял и вошёл сам, закрыв дверь на ключ.       Я аккуратно встала на стул и принялась расставлять алкоголь по полкам. Он молчал. Тишину разбавлял лишь The Weeknd.       — Я подумал, что нам нужно увидеться перед твоим отъездом, — спустя пару минут он нарушил молчание. — И перестать уже игнорировать друг друга, — я продолжала методично расставлять бутылки одну за одной.       — Ты поговорить хотела, мне Дима рассказал, — я всё ещё стояла на стуле к нему спиной.       — Уже не хочу, — я резко вступила в диалог, всё ещё стоя к нему спиной.       — В смысле?       — Мне уже всё понятно, — в моём голосе чувствовалась обида, хоть я и пыталась это тщательно скрыть.       — Ты в типичную женщину успела превратиться, пока мы не общались, или что? — он не удержался от смешка.       — Шастун, не смешно, — коротко прокомментировала я.       — Вика, я не смеюсь. Просто ситуация странная. Мы не общаемся месяц, после того, как… — он осёкся и не стал договаривать, но мы оба поняли, что он имеет ввиду. — И сейчас ты мне заявляешь, что тебе всё понятно, — он стал ходить из стороны в сторону. — Может, меня просветишь? Вот как сейчас в Москве дождя не хватает, мне не хватает объяснений.       — Тебе правда непонятно? — я всё-таки повернулась к нему. — Я всё это время пыталась понять, что между нами, дружба это или что-то большее. И перед Олимпиадой решила расставить все точки над i, так как эти мысли мешают мне сосредоточиться на стрельбе. В итоге пришла к тебе в офис, и тут мне говорят, что Антон, видите ли, на свидании! То есть тебе, по ходу, наплевать.       — Загорская, ты ревнуешь? — он обошёл барную стойку и подошёл ко мне со спины. Я чувствовала, что он улыбается, данный факт злил меня ещё больше.       — Пф-ф-ф, нет, — как же мне стыдно. Но он ведь прав. Когда я думаю, что он проводит время с какой-то девушкой, меня аж потряхивает. — С какой стати мне это делать? — но, как истинная девушка, я продолжала ломать комедию.       — Ух, не думал, что мне за это придётся оправдываться. В общем, с этой девушкой я познакомился очень давно, в соцсети. Она из другой страны и сейчас приехала в Москву по делам. Мы решили встретиться, чтобы понять, какие нас связывают чувства… — он замолчал, видимо, чтобы меня позлить.       — Шастун, да говори ты уже наконец! — я в пылу гнева стала поворачиваться в его сторону и неожиданно потеряла равновесие. Антон вовремя среагировал и подбежал ко мне, подставив руки. Я упала прямо ему на руки.       — Да еб твою мать, Вика! — Тони не смог сдержать эмоций. — Ударилась? Говори быстро!       — Нога, — у меня от боли искривилось лицо. И в ту же секунду разговор, который мы вели последние десять минут, просто улетучился.       Он подхватил меня на руки и аккуратно уложил на кожаный диван. Я аккуратно потрогала место ушиба и почувствовала боль.       — Не трогай, — крикнул он и загремел льдом. Спустя минуту он сел у меня в ногах, аккуратно снял кеды и оставил меня в коротких белых носках. Затем он бережно положил левую ногу себе на бедро и приложил к ней лёд, замотанный в полотенце. Повисло молчание.       — Тони, езжай домой, — я нарушила абсолютную тишину. — Оно тебе надо? В ночи заниматься такой ерундой.       — Знаешь, мне Стас однажды сказал, что я всё пойму, когда встречу своего человека, — он поднял на меня уставшие глаза, отчего мое сердце замерло. — И вот сижу я на свидании с прекрасной девушкой, которую давно знаю… — он осёкся. — И знаю, что она в меня влюблена, — он опустил голову, продолжая прижимать лёд к моей ноге. — Смотрю на неё, а в душе пусто, мне абсолютно всё равно, — он улыбнулся, и, не дожидаясь моего ответа, продолжил. — И сейчас я после ссоры прижимаю лёд к твоей ноге и ощущаю себя абсолютно счастливым, — он вновь посмотрел на меня. — Как там пел Барских? Это только о любви?       Я ожидала чего угодно, но не этого. Получается, мы, как два идиота, всё время думали об одном и том же, но не признавались друг другу да и самим себе в чувствах. Ну и бред. Сейчас-то я понимаю, что данный исход очевиден. Мы постоянно проводим время вместе, общаемся, делимся самым личным. Только потеряв это на целый месяц, я поняла, что уже не представляю жизни без этого парня.       В колонках зазвучали первые ноты трека The Weeknd — Ordinary life, и я будто переключилась в ту же секунду. Я рывком подалась вперёд и села к нему на бёдра.       — Вика, аккуратнее, тебе же завтр… — я просто накрыла его губы своими, даже не дав ему закончить фразу.       Всё это время я тупо гнала от себя мысль, что Шастун давно уже перестал быть для меня просто другом. С того момента, как он поцеловал меня на премии Гламур. Именно тогда с нашей дружбой было покончено. Теперь я точно это понимаю. Видимо, нам нужен был этот перерыв, чтобы разобраться и наконец понять… что это… И глупо отгонять от себя то, что рано или поздно накроет тебя с головой, а ты не сможешь увернуться.       Мои руки утопали в его волосах, он, уже не стесняясь, положил руки на мой зад и прижимал к себе всё сильнее, после его руки скользнули вверх. Он пальцами чуть приподнял край моей футболки, я вздрогнула.       — Всё в порядке? — он обеспокоенно глянул на меня.       — Да, — я прыснула коротким смешком. — Просто твои бесконечные кольца ледяные, я не ожидала.       — Ой, прости, — он улыбнулся и стал снимать украшения с рук. Спустя минуту он вновь положил свои руки, уже тёплые, мне на талию. — Продолжим? — не дожидаясь моего ответа, он стал целовать меня в шею.       Абсолютно новые ощущения. Никогда не рассматривала Антона в качестве своего мужчины, а тут… Пухлые губы, сильные и чувственные руки. Я пропала, просто растворилась в нём.       Через тонкое бра и футболку мои соски возбуждённо торчали. Тони, естественно, это заметил и одним движением снял её с меня, тело покрылось мурашками. Я прижалась к нему ещё сильнее и продолжила жадно целовать, обняв за шею.       Он потянул мою юбку вверх, оголяя мою задницу в крошечных чёрных трусиках. Его руки уже без всякого стеснения бродили по моему телу, что невероятно заводило меня.       Я судорожно принялась расстёгивать ремень на его джинсах. Спустя год дружбы я поняла, чего хочу. Хочу ощутить его внутри себя. Справившись с ремнём, я запустила руки ему в джинсы и нащупала… Прикусив нижнюю губу, я, глядя Антону в глаза, незамедлительно ввела его член в себя.       — А-а-ах-х-х… — вырвалось из моей груди, отчего я запрокинула голову назад, волосы рассыпались по спине, бретели лифа съехали с тонких плеч.       Тони улыбнулся уголками губ. Он провёл руками от шеи вниз, задержался на моей груди и дёрнул бра вниз, полностью оголяя мою грудь, после чего слегка сжал её в своих ладонях.       Потом он оставил руки на моей талии, чтобы направлять и контролировать мои движения. Я схватилась руками за спинку дивана и ускорила свои движения. Стоны сдерживать я не смогла, да и плевать.       Антон откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза, но всего на секунду. Он хотел запомнить каждый момент, каждую мелочь… А ещё он не мог перестать меня целовать, будто пытаясь наверстать то время, которое мы потеряли, будучи друзьями.       Оргазм накрыл меня моментально. Я закончила двигаться и тяжело дышала, упёршись лбом в его плечо. Воздух вокруг нас наполнился самыми интимными эмоциями.       — Ты потрясающая, — первое, что произнёс Антон, нарушив сладкую тишину. Мне не нашлось, что ему ответить, поэтому я просто поцеловала его. — Как теперь тебя отпускать?       — Тони, ты безумно сексуален, но на Олимпиаду я поеду, — я прыснула коротким смешком.       — Окей, но после Олимпиады… — он запнулся на середине предложения, продолжая рассматривать моё лицо. — Ты безумно красивая, сегодня я окончательно в этом убедился.       — Ну прекрати, — по щекам разлился румянец, а я смущённо стала поправлять одежду, поднявшись с его бёдер.       — Это правда, я теперь всё видел и уверен в этом, — он продолжал вгонять меня в краску.       — Блин, уже полвторого ночи, мне бы поспать перед вылетом в Токио, — я глянула на часы.       — Давай я отвезу тебя, — Тони подорвался с дивана, попутно застегивая ремень.       — Да не нужно, тут идти десять минут, — я повернулась и попыталась сделать шаг, но нога всё ещё болела.       — Не нужно, ага. Ты с ума сошла? — он подошёл сзади и вновь подхватил меня на руки. — Бери телефон и поехали, — скомандовал он.       Через пятнадцать минут мы подъехали к дому Макса. Антон вышел из машины и заботливо открыл мне дверь, а я аккуратно ступила на ноги.       — И что это за ночёвки у Макса, не понимаю, — проворчал он, помогая мне окончательно выйти из машины.       — Шастун, ты что, ревнуешь? — процитировала я его и рассмеялась.       — Да, я ревную. Я-то могу в этом признаться, в отличие от тебя, — парировал он.       — Тони, это всего лишь традиция. Мы ночуем в разных комнатах. Кстати, если бы не Макс, то мы бы вообще сегодня не пересеклись.       — Пересеклись. Я бы себе не простил, если бы не увидел тебя перед Олимпиадой, — он продолжал держать меня за руки.       И в этот момент случилось удивительное. Капли дождя коснулись моего лица, я подняла глаза вверх.       Дождь. Целый месяц Москва ждала дождь. И вот он набирает свой ход, капли становятся крупнее, а их стук по капоту машины учащённее.       — Давай скорее прощаться, а то ты вся промокнешь, — по лицу Антона стекали капли, но это нисколько не портило его красоты в эту ночь. — Я уверен, что у тебя всё получится! Ты это заслужила! Ты чемпион! Я жду тебя с победой! И даже без этой победы я … — он набрал в лёгкие воздуха. — Я люблю тебя, Вик, — он смотрел мне прямо в глаза. Дождь шёл уже стеной, я промокла до костей, но мне было всё равно. Я услышала самые прекрасные слова на свете. В ответ я притянула руками его лицо к себе и поцеловала.       Поцелуй длился всего секунду, но значил намного больше. Я навсегда запомню эту ночь, этот дождь, его зелёные глаза и это ощущение. Ощущение абсолютного счастья.