«ーーпоистине дурак.»
***
В сражение против духов у людей нет шансов. Именно такова была правда в Од-Лагуне. Люди были всего лишь одной из рас, что населяла его. И они не были даже самыми сильными, умными, быстрыми, смелыми… нет, они никогда таковыми не были. Человеческая биология всегда уступала любой другой расе Од-Лагуны. Конечно, [духи] выделялись на фоне любой расы Од-Лагуны. В первую очередь они не были живыми существами в привычном понимании. У них не было внутренних органов, а кровь не бежала по их несуществующим венам. Они полностью состояли из маны. Вещества, которое питало всё в Од-Лагуне, включая саму Од-Лагуну. От этого [духи] были на совершенно другом уровне по сравнению со всему другими живыми существами. Они рождались по-другому, жили по-другому и думали по-другому. Даже смерть могла их постичь только, если они лишаться маны. По-другому они не могут умереть, ведь мана — единственное, что в них есть. Но, есть-ли тогда шанс в бою против не просто [духа], а [Великого Духа] у человека? Лей Батенкайтос считает, что да! «Чревоугодие» был грехом, который нельзя просто так игнорировать. Это было всепоглощающе и неумолимо, неся трагедию всюду, где они появлялись. От них не было спасения и даже предупреждение нельзя было получить. Они забирали не только жизнь, но и [Имена] с [Воспоминаниями]. — Твой голод поистине глуп, как и твоя способность выбирать себе «еду». — Слова были произнесены [Великим Духом Огня], что нависал над их естеством. Холод пронзал кости, сквозь их кожу. Кровь, что стекала с них уже замёрзла, создавая собой корку льда на их лице и теле. Это было больно, но они всё также могли свободно двигаться. Холод был не настолько опасным, когда он не замораживал вашу кровь внутри вен. Но, даже, если бы это было так, у такого [Гурмана], как Лей Батенкайтос, было много [Воспоминаний], чтобы это нивелировать. Поэтому они только улыбнулись. — Нет-нет, мы выбрали правильную еду, цу! Истинно «изысканный деликатес», цу! [Великий Дух Пак] был действительно чудесной едой, которая попала им на тарелку. Изначально, они не планировали встретиться с ним, ведь даже не знали о том, что он будет в этом городе. Он не был целью для Лея. Такой участи подвергся совершенно другой человек, имя которого они узнали из своего Евангеле. Этим именем было [Отто Сувен]. Они не спорили с мнением Евангеле. Всегда, когда там появлялось имя, они находили достойное «блюдо» для их сестры. Да, иногда им требовалось немного подтолкнуть такие «блюда», но результат всегда был одним и тем же. Это были «изысканные деликатесы», которые они съели. И, к сожалению, [Великий Дух] был в их списке приоритетов не на первом месте, даже когда он нависал над ними, с намерением убить. Лей знал, что прямо сейчас было слишком много противников, даже для «Чревоугодия». Им потребовалось бы использовать [Солнечное Затмение] для того, чтобы справиться сразу со всеми, кто был на этой площади. Они планировали разобраться со всем этим только с [Лунным Затмением]. — [Прыгун], цу~. — Прошептал Лей, отталкиваясь от земли. Пак взмахнул лапами, посылая град льда, но было уже слишком поздно для этого. Их уже не было на том месте, куда атаковал дух. Но, они и не атаковали самого духа, вместо этого они отскочили назад, что позволило им увидеть арену более широком плане. С одной стороны, были Нацуми и Рам, каждый был «изысканным блюдом», пусть и первая была намного вкусней второй, если бы они её съели. Но, они не станут их есть сейчас, ведь в них всё ещё было много тёмных пятен, которые нужно было раскрыть. Есть блюдо, в котором не было нужных приправ глупо. С другой стороны, был Пак, который также был хорошим «блюдом», но они уже решили оставить его на потом. Поэтому, они обратили взгляд к третьей стороне. Эмилия, Отто и Рем. Первая и вторя всё ещё не были раскрыты полностью, оставляя их без приправ, но вот торговец. Он уже почти был готов. — Хорошее начало для обеда, цу~. — Счастливо прошептал Лей, используя [Прыгуна]. Они оказались перед торговцем всего через мгновение. Синие глаза расширились от удивления и паники. Их широкая ухмылка стала только шире от такого всплеска эмоций, что продемонстрировал Отто. Вот только жужжание, что вспыхнуло в это же мгновение, заставили их ухмылку немного увясть. — Хей!.. Ледяной молот обрушился на их тело, заставив их отскочить назад, чтобы не попасть под удар. Звон цепей тут же попал им в уши, и они двинулись вперёд, отскакивая от шипастого шара, что раскрошил камень под ними. Горничная — Рем, мешала им также, как и эльфийка Эмилия. Им нужно было разобраться с ними, до того, как в бой подключаться Пак, Нацуми и Рам. Они не смогут победить всех сразу — не без [Солнечного Затмения]. Лей вновь отпрыгнул от земли, в которую влетел шипастый шар, вместе с ледяными кольями. Архиепископ двинулся в право — в сторону горничной, что двинула запястьем так, чтобы цепь хлестнула по телу Лея. Цепь сделала хлёсткий удар по воздуху позади их тела. Широкая ухмылка играла на лице Лея, когда его ноги несли его всё ближе к горничной, что вновь и вновь двигала рукой и запястьем. Это ей не помогло, так как Лей уже оказался рядом с ней. — Кх!.. — Лезвие вошло в живот горничной легко и непринуждённо. Костяшки пальцев коснулись тёплой крови, что хлынула из раны. — Эль Хью—…! Лезвие выскользнуло из живота горничной. Их тело перетекло за спину Рем, а нога ударила в спину с тошнотворным хрустом, который отправил девушку в полёт. Вероятно, они сломали ей позвоночник своим ударом… Нет, они точно-точно, сломали ей спину своим ударом! — Рем! — Крикнула сестра горничной. — Эль Фура! — Эль Хьюма! — Крикнула Эмилия, дополняя атаку Рам. Лей просто прыгнул к эльфийке с клинками, что целились в шею и сердце. Ледяной щит появился прямо перед их клинками, что отскочили от него. Маленькие лапки насекомых коснулись их тела в этот же момент. Они отпрыгнули назад, уходя из-под града льда, что грозил ударить их. Маленькие жвалы насекомых впились в их кожу везде, где они были. Им пришлось разрезать их, чтобы просто заставить челюсти насекомых разжаться. Но насекомых было много. Они ползали по их ногам, подымаясь выше, стремясь заползти под одежду, где их жвалы и мандибулы протыкали кожу Лея. Холод Пака не позволял насекомым приближаться к ним, но теперь они не были рядом с холодом. Это раздражало. Фиолетовое копьё врезалось в вовремя подставленный клинок, который отклонил наконечник от тела, позволяя ему пройти мимо всего в нескольких миллиметрах. Медовые глаза опасно сузились, легко возвращая копьё в исходное положение, из которого посыпался целый град атак. В этом граде не было особой грации, ведь всё, что уводилось этому было желание убить Лея. Не было никакой попытки сделать это изящно или красиво, только холодное желание нанести максимальное количество урона. Нацуми целилась в сердце, лёгкие, шею, глаза, рот. Ни один из ударов не достигал своей цели, из-за их клинков, что словно змеи, переползали от одного места к другому, отбивая фиолетовый наконечник. Это был действительно чудесный танец! — О?.. Руки Нацуми дёрнулись и остановили последнюю атаку в последнюю секунду. Это было неправильно и сбивало с толку, ведь желание убивать никуда не делось! Они не могли принять такое резкое изменение! Их рука двинулась вперёд, стремясь к открытой шее. Нацуми даже не пошевельнулась, чтобы заблокировать это. Лёгкая победа! — Эль Фура! Глаза Лея расширились от осознания ловушки, в которую они угодили. Они уже двинулись, чтобы уйти из-под атаки, но лезвие ветра врезалось в их тело, разрывая плоть от их левого плеча до таза по диагонали. Кровь хлынула из открытой раны сразу же. Холодный молот обрушился на их спину сразу же за этим, отправляя их в полёт под звук треска в их теле. Это было больно. Их избили и причинили боль! Они немного ошиблись, сражаясь в поддавки, как обычно, чтобы «приготовить» блюдо, которое уже давно готово. Верно. Они не могли здесь проиграть, когда их сестра всё ещё нуждалась в Лее. Здесь было много хорошей еды, которая обязательно должна была понравиться Луис! — [Лунное Затмение], цу! — Прошептал Лей с ухмылкой на лице. — [Прыгун]. Их тело извернулось в полёте и ноги коснулись землю всего на мгновение. Этого хватило, чтобы [Прыгун] был активирован, и они смогли оттолкнутся от земли. Лей вновь оказался перед Нацуми и клинки уже двинулись, чтобы обезглавить девушку. «Нет.» — Фиолетовое копьё заблокировало их атаку. Ноги Лея коснулись земли, и они отскочили назад, уходя из-под кольев льда. Всего на секунду, ведь [Прыгун] вновь отправил их тело к Нацуми. Клинки вновь были заблокированы. «Нет, нет, нет, нет! Не может быть!» — Ледяной молот обрушился на них и их клинки встретили его на полпути. Земля под ними задрожала и треснула, и они ощутили удар под дых, что выбил из них воздух. Они проигрывали. И они не могли проиграть. Ради Луис, они не могли здесь умереть. — [Солнечное Затмение] … [Хейнгал] открыл глаза, активировав [Плотоядного Зверя], воспламенив свою ману на всём теле. Столб огня окутал их тело, отбросив всех, кто их окружал, сокрушая и пожирая все атаки, что были брошены в них. Лей отбросил [Хейнгала] возвращаясь обратно в исходное состояние. Их глаза оглянули своё тело, на котором не было ран и от которого исходил пар. Кожа была раскалена до предела, как и внутренние органы, которым было невероятно плохо сейчас. Но, Лей Батенкайтос был жив и в гневе. Почему? Почему? Почему-почему-почему? «Ради Луис. Ради счастья Луис.» — Твёрдо твердил разум Лея Батенкайтоса. Их ухмылка стала шире, ведь это было правильно. Совершенно верно и логично. Да, именно так. Именно поэтому они использовали [Лунное Затмение]. — Мы [Гурман]. Брат Луис Арнеб, цу~! Лей Батенкайтос вновь бросился в бой.***
Отто Сувен был просто не самым удачливым торговцем, что он мог признать. Конечно, не перед покупателями, ведь он был неудачливым, а не глупым, чтобы говорить такое своим покупателям. Его жизнь была с самого рождения неудачной, даже когда он родился с [Божественной Защитой], от которой было больше проблем, чем пользы с начала. Он сбежал из дома не имея ничего, кроме повозки и Фуруфу. Он решил стать торговцем, но чуть не попал в глубокую долговую яму Культа Ведьмы. Это было настолько близко, что только их разоблачение и уничтожение в Столице спасло его. Отто думал, что на этом его неудачи закончатся, ведь он даже нашёл себе отличную работу! Лагерь леди Эмилии был хорошим местом для работы и сотрудничество, и он даже неплохо зарабатывал. Правда, он видимо забыл, что значит работать вместе с полуэльфийкой, даже, если он не был сторонником расистов. «Он ещё и маг?!» — Панически воскликнул в уме Отто, наблюдая столб огня, что возник на площади и отбросил Нацуми и Эмилию. Ледяные шипы Пака отскочили, а ветряные клинки Рам просто рассеялись. Отто встряхнул головой и поднялся на ноги. Рана, что была нанесена Леем уже была залечена леди Эмилией, за что он был очень благодарен. Ему не хотелось быть здесь хромым драконом, когда все сражались с Архиепископом. Синие глаза взглянули в сторону, где лежала Рем, не в силах подняться. Да, кто-то здесь был серьёзно ранен. — Осторожно, Рем-сан. — Произнёс Отто, опускаясь рядом с горничной, которая бросила на него острый взгляд. — Т-тебе тоже стоит быть осторожным. — Произнесла она, сквозь очевидную боль. — Архиепископ всё ещё жив. — В-верно. — Сглотнул торговец, взглянув на продолжающуюся битву. Лей изворачивался под градом атак Нацуми и Эмилии. Пак и Рам изредка атаковали, боясь попасть промазать и не попасть по Архиепископу, который вновь был цел и не ранен. Это был просто монстр, который продолжал упорствовать. — Н-нам лучше уйти. — Сказал Отто, возвращая взгляд к Рем, которая нахмурилась ещё сильней. — Я не смогу залечить позвоночник. — Нижняя губа горничной задрожала. — Духи леди Эмилии на такое тоже не способны… — Нам нужно будет найти Феликса-сана для вашей раны. — Кивнул торговец, аккуратно беря Рем на руки. Благо, она была достаточно лёгкой без своего моргенштерна. — Я всё ещё способна драться. — Нахмурилась Рем на его руках. — Этого точно не будет достаточно, Рем-сан. — Нервно ответил Отто. — Вы сейчас будете только мешать… Тело Лея врезалось в землю рядом с ними, заставив его броситься от него. — Эль Хьюма! — Воскликнула Рем, протягивая руку в направлении Архиепископа. — Аргх!.. — Вскрикнул от боли Отто, ощутив, как его икру разрезал острый клинок. Рем в его руках застонала от боли, когда он её упустил. Насекомые, что остались в округе бросились за спину Отто, где был Лей. Это должно было задержать его, хотя бы на секунду, но вспышка тепла показала, что это было не так. На плечо торговца упала рука, потянувшаяся его назад. Синие глаза смотрели в открытую пасть острых зубов. — [Отто Сувен], цу~.***
Рем застонала от боли, приложив ещё больше сил, чтобы перевернуться со спины на живот. Её руки упёрлись в землю, подымая туловище над землёй. Кровь брызнула на её лицо в ту же секунда, когда она его подняла, чтобы взглянуть на Архиепископа. — Ч-что?.. Окровавленное тело парня упала перед ней. Это был совершенно незнакомый ей человек, который оказался среди битвы в одно мгновение, в которое он и погиб. Он спас её от Лея? — Эль Минья! Пыль и осколки камня ударили в лицо Рем, и она упала на бок, когда попыталась закрыть своё лицо рукой. Стон боли сорвался с её губ, когда боль в спине вновь пронзила её мозг. Она не чувствовала своих ног, но спина всё ещё оставалась чувствительной. Светло-голубые глаза взглянули вверх, морщась от пыли, что заставляла их слезиться. — Чёртова, Од-Лагуна… — Голос Нацуми прорезал тишину. Фиолетовые колья окружали её, когда она склонилась над человеком, чья зелёная одежда была запачкана красным и пробита фиолетовым. Одна рука была на шее парня, нащупывая пульс, которого очевидно не было. Даже, если бы Лей не убил его своей атакой, то заклинание Нацуми однозначно добила его. Рем это совершенно не удивило, ведь культисты никогда не заботятся об убийствах мирных жителях. Даже, если Нацуми «отказалась» от своего титула Гордости — она всё также была монстром. — Эль Хью—!.. Медовые глаза взглянули на неё, мелькнув алым. Страх сковал тело Рем от непомерного намерения убийства. Это длилось всего мгновение перед тем, как Нацуми отвела от неё свой взгляд и поднялась на ноги. — … юма… — Прошептала остаток заклинания Рем, без должного пыла. Мана не вырвалась из Ода, а лёд не ударил по Нацуми. «Два Архиепископа.» — Напомнила себя Рем, стиснув зубы. Здесь был два культиста, которые сражались друг против друга. Возможно, Нацуми и была на их стороне, но горничная ни капли не доверяла ей. И была вполне готова убить её. Она бы и попыталась, если бы не взгляд этих алых глаз. — Чёрт тебя подери… — Сжала в бессилие кулак Рем и глубоко вздохнула. Пальцы впились в землю и напрягая все свои мышцы, игнорируя острую боль в спине, она поползла. Каждый дюйм, который она протаскивала своё тело, отдавалось болью. Кровь била в уши, заглушая звуки сражения, что проходили совсем рядом. Неужели движение было таким сложным? Ей казалось, что даже напрячь руку является невероятным подвигом. Руки цеплялись за разрушенный камень, подтягивая за собой тело, на котором пачкалась форма горничной. Рем не обращала на это внимание. Грязь была не настолько важной сейчас. Тень мелькнула на краю её зрения. Рука дёрнулась вверх, роняя тело на землю. — Хьюма! — Сквозь боль крикнула Рем, напрягая Од. В синий барьер, что возник вокруг её израненного тела, врезался Лей, разбрызгав кровь на незапятнанный щит, который смог выдержать столкновение. К сожалению, он распался через несколько секунд, которых было достаточно для того, чтоб Архиепископ пришёл в себя и оглянулся на неё. Зелёные глаза весело сузились, а рот полный клыков расширился в ухмылке. — Рем! — Крикнула её сестра и она уже ощущала по их связи беспокойство со страхом за её жизнь. — Цу~. — Лей взмахнул рукой. Клинок блеснул в воздухе быстрей, чем она сумела поднять руку и вновь выкрикнуть заклинание. — … ч-что?.. Тень закрыла собой Архиепископа, не позволяя Рем взглянуть на него. Её светло-голубые глаза видели только чёрно-белый наряд, который закрыл её собой от смерти. [Синестезия], которая разделяла Рем и Рам вспыхнула болью. — Рам! — Воскликнула Рем, как только боль ударила в её мозг. Её сестра, что стояла перед ней, повернула к ней голову с тёплой улыбкой… с которой она упала на землю. — РАМ!***
Ледяной молот отбросил Лея в сторону. Крик боли и отчаяния Рем сопровождал полёт Архиепископа. Лёд и фиолетовые копья летели ему в след. В очередной раз. — Это не может продолжаться вечно. — Прокомментировал Пак, паря рядом со мной. — Меня очень беспокоит, что он всё-таки смог кого-то убить из друзей Лии… тот парень в зелёном же, был «съеден», не так-ли? — За ним я к вам и пришла. — Ответил я, сжимая древко копья. — А теперь ни его, ни Рам… Эмилия стояла над плачущей Рем, которая отчаянно пыталась залечить глубокую рану на груди своей сестры. Крови было слишком много, а магия лечения у горничной была не настолько сильной, чтобы спасать почти трупы. Феликс, вероятно, мог таким похвастаться, но его здесь не было. Были только Рем и Эмилия, и ни одна из них не владела магией воды на таком уровне. Последняя могла лечит вовсе только из-за духов, что мог провернуть и я, при должном желании. Вот только нигде поблизости не было достаточно сильного духа, что умел лечить. Пак всех их пугал одним своим присутствием. Рам была мертва. Отто был мёртв и стёрт. Рем бесполезна из-за сломанного позвоночника. Остались только Эмилия, Пак и я. Порыв холодного ветра ударил по мне, но не снёс с ног. Температура упала по ощущениям до нуля, замораживая всю площадь. — Сейчас я очень зла. — Твёрдый голос Эмилии прорезался сквозь вьюгу, что витала вокруг неё по все площади. — Думаю, тогда мне всё же стоит выложиться на полную, раз Лия так рассердилась. — Серьёзно произнёс Пак, которого смерть Рам и Отто никак не волновали. Мой хмурый взгляд наткнулся на серьёзное выражение лица «Великого Духа». Я не сказал и слова, но Пак прекрасно понял моё недовольство его словами и действиями, выражая в ответ лишь своё безразличие и игривость. Одними эмоциями, которые каждый из нас мог видеть в друг друге. — Ха-ха-ха-ха! Неужели мы разозлили тебя только сейчас, цу? Всего лишь маленькая царапина на ваших горничных так сильно вас разозлила? Все остальные просто не имеют значение для тебя? Как эгоистично, цу… Слова Лея прервали напряжённую атмосферу, что образовалась между мной и Паком, и мы оба повернулись в сторону Архиепископа. Речь Батенкайтоса была полностью верной, ведь Эмилия действительно не была зла на него до убийства Рам. Она не была даже намеренна убивать его. Почти, как Пак, который просто не был зол на Лея, но был совершенно готов убить его. Впрочем, такое отношение у этого духа было к каждому человеку, который не был его «дочерью». Не было разочарования во мне из-за этого, но был гнев. Эти две твари просто играются с чужими жизнями даже не осознавая этого. — … просто сдайся и я не причиню тебе бо—?!.. — Эль Минья. — Мой резкий тон прервал слова Эмилии. Десяток копей врезался в то место, где был Лей мгновение назад. — Как грубо прерывать чужой разговор, Нацуми, цу~. — Если ты хочешь его убить, Эмилия, то ты это делаешь, а не просишь сдаться его. — Проигнорировал я слова Лея, вновь встав в стойку с копьём. — Поэтому, просто заткнись и помоги мне убить его. Эль Минья! Лей уже прыгнул в мою сторону, когда копья врезались в землю позади него. Боль эхом отдалась в руках, когда клинки Архиепископа столкнулись с древком копья, что издало протяжный треск и я откинул его вместе с [Гурманом]. Пак взмахнул лапами, посылая град из льда, который отогнал Лея ещё дальше от меня, пока в моей руке вновь образовалось копьё. В него было вложено в двое больше маны, чем в прошлое, из-за чего оно светилось сильней. — Непохоже, чтобы ты следовала своим же словам, Нацуми~. — Ехидно заметил Пак, продолжая обстреливать Лея. — Сдерживаешься и не выкладываешься на полную здесь именно ты. «Я сойду с ума, если не буду сдерживаться.» — Нахмурился я, сжимая пульсирующее копьё. У меня не было полной совместимости с [Авторитетами], из-за чего я не мог их использовать без последствий. А даже, если и была эта полная совместимость, то я сомневаюсь, что я здесь вообще был и помогал кому-либо. Ни один из Архиепископов не стремился помогать кому-либо из соображений гуманизма и сострадания. — Хм?.. похоже Лия и правда сильно разозлилась. — Задумчиво и слегка удивлённо произнёс Пак, когда нас закрыла тень, источник которой нависал над площадью. — … [Незримая Длань]. — Закрыв глаза произнёс я. Чёрные руки обмотали моё тело в несколько слоёв, закрывая каждый дюйм. Копьё врезалось в землю и мои руки крепко обхватили его. [Авторитет Лени] я не использовал на всю, но был близок к этому, ведь не был уверен, что смогу пережить гигантскую глыбу, что нависла над площадью. Она, очевидно, была делом рук Эмилии, которая решила видимо к чертям собачьим уничтожить всю площадь. Глыба была размер с дом. Её тень закрывала всю площадь и её вероятно можно было увидеть с любой точки Пристеллы. Всего через секунду, она упала на площадь.***
[Хейнгал] открыл глаза. Всё его тело пылало сначала от холода, а потом от горячей маны, что горела на его коже. Его же мана пожирала его кожу дюйм за дюймом, спасая от объятий холода, но обрекая на огонь. Это был совершенно не равноценный обмен, который он был вынужден делать, чтобы просто выжить. Мускулистая рука вытянулась перед его лицом, воткнувшись в снег и лёд. Мышцы, что горели под горячей кожей, напряглись подтягивая его тело вперёд. Вторая рука вытянулась перед его лицом, но… … это был всего лишь обрубок. Некрасивый и ровный, а рванный и кривой обрубок. Плоть свисала с торчащей кости, что была сломана и находилась под неправильным углом. Горячая кровь капала на снег, шипя на весь мир. Животный рык сорвался с губ [Хейнгала], когда он напряг свои ноги. Отозвалась только одна. Ему не нужно было смотреть, чтобы понять, что с его второй ногой такая же ситуация, что и с рукой. — Кха!.. — Кипящая кровь вырвалась из его рта. — Кха-кха… кх!.. Их органы были такими же раздавленными, как и конечности. Глыба, что упала на них позаботилась об этом и то, что они не умерли сразу было чуд—…! Лей Батенкайтос отбросил [Хейнгала] с рычащим разочарованием. Это был бесполезный идиот, который уже сдался, потеряв руку, ногу и пару внутренних органов. Они были сильней этого. Они не могли умереть так просто из-за того, что их раздавили гигантской глыбой льда. Они были Леем Батенкайтосом. [Гурманом], что съел бесчисленное количество людей. Их рука впилась в промёрзшую землю. Холод грыз кости, но они игнорировали это. — Мы не умрём так просто—кха!.. цу… мы… выживем!.. кха!.. Зрение помутнело с очередной каплей крови, которая покинула их рот. Боль пронзала мозг, что кричал об усталости. Они хотели спать. Их веки опускались, чтобы даровать им покой. Разве они это не заслужили? Они не хотели умирать. Они не могли умереть! — Ты не будешь жить. — Холодный голос ворвался в их порванные барабанные перепонки, вместе с хрустящим снегом. — Мне сложно это говорить, но ты действительно должен умереть здесь. За всех тех, кого ты лишил возможности на жизнь. Нет. Нет. Нет. НЕТ! НЕТ! НЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТ! Они не могут умереть просто так. Лей Батенкайтос не может быть просто убит и забыт, стёрт, исчезнуть, пропасть! Они были котлом, в который кидали огромное количество блюд, создавая [Гурмана]. [Гурман] не мог просто так пропасть. Их было слишком много для этого. Было слишком много блюд, слишком много [имён] и [воспоминаний], которые могла попробовать Луис. Они могли исчезнуть в этом котле, но не могли умереть. Ради Луис!.. — Спи крепким сном, Лей. — Произнесла эльфийка, опуская ледяной молот со всей своей силой. Они не могли здесь умереть. Их голова не должна быть раздавлена каким-то ледяным молотом. Они не могут умереть, будучи раздавленными льдом. [Гурман] отказывался признавать такое. Их не «съели». Их не вспомнят. Их [имя] и [воспоминания] не сохранятся. Лей Батенкайтос, [Гурман] отказывался от такой участи! — [Солнечное Затмение]!.. Ледяной молот с треском разбил землю. — Ах!.. Кровь брызнула на девственный снег с блеском клинка. Эмилия пошатнулась назад. Её аметистовые глаза расширились от шока, смотря на них. Их глаза смотрели в ответ. Все-все глаза смотрели на эльфийку. Рты-рот-пасти расплылись в широких ухмылках на их-его-нашем теле. — Цу-тц-тсу~… Зубы впились в плечо Эмилии. Кровь брызнула ещё сильней из раны под их-его-твоём-моём рте. Вкусная, сладкая, горячая, алая жидкость хлынула по их-его-её-твоему глотке. Они-он-она-ты сделали жадный глоток, который обжёг стенки желудка, перехватив дыхание. В их-его-нашем лицо врезался кулак. Зубы в пасте-рте на щеке треснули от удара, который отправил их в полёт. Широкие ухмылка на всём теле расползлись, словно тараканы. Кусок плоти и ткани прошёлся по глотке тяжёлым комом, который упал в их-его-нашем-твоём желудке. Их-его-твои-наши нога коснулась холодного снега. Пальцы ног не успели ощутить холод снега, когда [Прыгун] отправил [Гурмана] вперёд. Всего одно мгновение и их глаза-ока-взор-взгляд смотрел на эльфийку в близи. Аметистовые глаза расширились, и раскрытая рука оказалась вытянута к ним. Их-его-наша-твоя-моя рука ударилась об ледяную корку, что появилась перед раскрытой ладонью эльфийки. Ладонь Кулачного Короля разбила лёд с громким треском костей девушки. — [Эмилия], цу! — Их-его-твоя-наша-чья-то рука коснулась лица, что исказилось в боли и в неверие. Рука-запястье-ладонь двинулась к рту-пасти-глотке-клыкам. Тяжёлый и быстрый удар в их-его-нашем-твоём бок не позволил «съесть» [Эмилию]. Их-его-её-наше тело было отброшено и завалено льдом, который быстро нарастал над их-его-твоём-её теле. — Твою жалкую жизнь стоит прервать за то, что ты посмел навредить моей дочери. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТ! Рука-ладонь-кисть дёрнулась ко рту-пасти-горлу-клыкам-зубам в отчаянной попытке «съесть» то, что было на ней. Лёд обрушился на руку в ту же секунду, когда она попыталась подняться. Хруст костей отозвался в их-его-её-нашей голове. — Ты доставил достаточно проблем мне. Обидел Лию и попытался забрать её у меня. Жалкое действие, жалкого существа, которое не может даже умереть с честь. Ты отвратителен, Лея Батенкайтос. Они не могут здесь умереть. Они не умрут здесь! Луис нуждается в них. Они помогут Луис. Они должна помочь Луис. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Луис нуждается в них. Красные брызги запятнали снег.***
— Ну… это было довольно интересно, цу~. Голос молодой девушки раздался среди белого пространства, разлетаясь в бесконечность в разные стороны. Не было стен или других объектов, которые могли бы встретить звук её голоса. Был только привычный белый, которой был абсолютно везде, куда бы она ни пошла. Уходила-ли она когда-либо с одного места или всегда оставалась на одном и том же? Луис уже давно не задавалось таким глупым вопросом, на который она в любом случае никогда не получит ответ. — Один глупый братец наконец-то встретил свой конец. Рано или поздно он всё же должен был наткнуться на кого-то, кто застрянет в его глупой глотке, цу. Слова Луис были холодными и саркастичными иголками, которые могли бы врезаться в сердце Лея, если бы тот мог их услышать. Не было никакого сожаления или сочувствия в её словах. Ведь она уже давно поняла, что действия её братьев был глупы и ошибочны. Поедая других, они не могли доставить ей счастья. Лей и Рой доставляли ей много блюд, самого разного качества. Изысканные и интересные или весёлые пустышки с отвратительным привкусом — всё это она испробовала тысячу раз с момента своего рождения в [Коридоре Воспоминаний]. Луис не могла покинуть это белое пространство. Она думала, что мир за пределами этого белого пространство был лучше, веселей, разнообразней. К сожалению, это было не совсем правдой. [Чревоугодие], что связывало её и братьев позволило ей заглянуть в настоящий мир. Немного, но этого было достаточно, чтобы сделать вывод. Её жизнь была несправедливой. Тело Лея и Роя не было её телом, даже когда она им управляла. Это было не её жизнь и не её судьба. Луис Арнеб родилась в [Коридоре Воспоминаний] и должна была умереть в нём. Она не была согласна с этим, но Од-Лагуне был всё ровно на неё. Поэтому, она попыталась покинуть [Коридор Воспоминаний]. Первый раз, когда она оказалась… её сознание оказалось за пределами белого пространство, она просто ела землю. Трава, грязь, кора — всё, что она не могла увидеть здесь. Её рот наконец-то почувствовал что-то. Но, это длилось совсем не долго. Она не могла вечно быть в теле одного из её братьев, не убив их от истощения. Это был их тела и их жизни, которые она могла украсть, но не могла их использовать. Не могла поменять свою судьбу на их. Луис давно поняла, что не могла быть счастливой.***
«Хотеть стать счастливой. Хотеть стать счастливой. Хотеть стать счастливой. Хотеть стать счастливой. Хотеть стать счастливой. Хотеть стать счастливой. Хотеть стать счастливой. Хотеть стать счастливой. Хотеть стать счастливой. Хотеть стать счастливой. Хотеть стать счастливой. Хотеть стать счастливой. Хотеть стать счастливой. Хотеть стать счастливой. Хотеть стать счастливой. Хотеть стать счастли——…»***
Лей и Рой тоже поняли, что их сестра не счастлива. Поэтому они попытались заполнить её сердце, чтобы сделать счастливой. Они начали «есть». Один решил, что только самые интересные и изысканные «блюда» доставят ей радость. Другой решил, что количество сможет заполнить пустоту. Поначалу она действительно была счастлива получать [воспоминания] людей. Смотреть на чужие жизни, оценивать и критиковать их без каких-либо пристрастий. Вот только один человек сменялся другим, а её пустота никуда не уходила. Она лишь увеличивалась. [Воспоминания] и [Имена] сливались в её голове, становясь чем-то блеклым и не нужным. Она могла видеть всю жизнь человека, но это было всё, что она могла. Её стало тошнить от этого. Смотреть на чужую жизнь полную радости, злобы, гнева, печали, когда у неё ничего нет — действительно ужасно. Лей и Рой никогда не понимали, что их действия делают ей только хуже. Это были два идиота, которые отбросили её, чтобы утолить свои собственные желудки, прикрывая это заботой о ней. Она ненавидела их. Они были злобны, эгоистичны и глупы. И у них была жизнь, в отличие от Луис. — Жаль, что у меня стало на две пары глаз меньше, цу~. Это было единственным, что она могла отметить, как минус в смерти Лея. Не то, чтобы она часто смотрела его глазами, но это было почти единственное развлечение в [Коридоре Воспоминаний] для неё. Потерять его было жалко, но не более чем как игрушку. — Тогда почему пустота стала только больше? Луис хмуро взглянула в даль. Белый был там, как и всегда, но она не обратила на это внимание. Её сердце стучало по-другому и ей было неуютно от этого. Это была печаль от потери игрушки? Это чувствовали все те дети, когда они теряли игрушки? Ей обязательно нужно будет взглянуть на парочку [воспоминаний], чтобы проверить это. Лей как раз перед своей смертью предоставил им новое блюдо. [Отто Сувен] может и не был ребёнком, когда его съели, но у него всё ровно должно было быть детство. В отличие от Луис. Грустный вздох сорвался с губ Архиепископа Чревоугодия, когда она как обычно ощутила зависть и потянулась к [воспоминаниям]. Только в этот раз она остановилась на полпути, ощущая как исчезнувшая связь заменилась другой. Голубые глаза удивлённо моргнули. — О? Это… действительно неожиданно, цу~. На их лице расползлась широкая ухмылка, когда связь укреплялась и закреплялась.