Карлуша всегда утверждал, что шепот воздействует на любого человека лучше любого крика. К шепоту прислушиваешься. Виктория Платова; Stalingrad, станция метро.
***
Несмотря на то, что мой день рождение был зимой, саму зиму я не особо любил. Там, где я жил были странные зимы, которые не были суровыми, но и тёплыми они были не всегда. Это было словно игра в рулетку каждый год, когда ты пытаешься угадать, будет слякоть или морозы. В большинстве случаев это было именно первое, а не второе. Снег был чем-то редким для меня и от того довольно странным зрелищем, которое создавало странные ощущения. Холод, что почти ласково коснулся моего лица, когда я рассеял [Незримую Длань], заставлял мозг колыхнуться, подымая из глубин далёкие воспоминания о детстве. Те части, где всё ещё не пошло по кривой. Где мы просто играли под луной в снегу. Где мы могли это делать все вместе. Сколько мне было тогда? Восемь? Семь? Сказать, что это было где-то десять лет назад, было бы достаточно близко к правде. Это было не так давно, но мне всё ровно казалось, что это было целую жизнь назад. Мне даже сложно было чётко определить, что конкретно мы делали тогда… это был февраль и первый снег, который растаял уже к середине дня. Снегу, что сейчас обжигал моё тело, было плевать на погоду в Пристелле. Сама погода была проигнорирована Эмилией и Паком, которые вызвали настоящую зиму на площадь. — [Фаза A] … — Прошептал я, слегка ослабляя хватку на [Авторитете]. Этого было достаточно, чтобы затронуть всю площадь и чуть больше, но на этом всё. Четыре струны натянулись в моём сознании. Пятая была вязкой, слабой и ненадёжной. Она еле держалась и в любую секунду могла окончательно лопнуть и оборваться. И это была струна Рам, что я определил только из-за струны рядом, которая выражала отчаяние. Лей всё ещё был жив. Каким-то образом он выжил после того, как на площадь упала глыба, которая всё ещё была в центре. Лёгкие раздулись от холодного воздуха, обжигая мягкую оболочку трахей, когда я закрыл [Авторитет Гнева] в глубине моего Ода. Нити пропали сразу же, не позволяя мне точно знать, где кто находиться. Я уже двинулся в сторону, где была нить Лея. Ноги тонули в снегу, который цеплялся за бёдра. С неба падало ещё больше холодных хлопьев, которые обжигали лицо и цеплялись за одежду. Веки склеивались друг с другом и именно это было самым противным. Холод и боль были неудобными, но легко игнорируемы. Слабое зрение игнорировать нельзя, можно только привыкнуть. Одна из вещей, к которым я не смог привыкнуть. Моё тело пошатнулось из-за очередного порыва ветра и мне пришлось опереться об ледяную глыбу рядом. Ветер стих спустя мгновение. Боль поразила мою руку, когда оттолкнулся от льда. — Им точно нет дела до чужих жизней… — Хмуро произнёс я, смотря на окровавленную руку. Кожа просто осталась на льду. Красное пятно застыло на синей поверхности. Кровь капала на снег, через который я продолжил пробираться. Глаза слипались, но мне не особо нужно было зрение, когда я пробирался через белое море. Ко льду я старательно не подходил. Совсем скоро я «увидел» эмоции. Мне потребовалось всего мгновение, чтобы определить кому они принадлежали. Одни были почти увядшие, другие отчаянные. Рем и Рам были в другом направлении. Я свернул не туда? «Эмилия была рядом с Рем, когда уронила глыбу на Лея.» — Встряхнул я головой, продолжая пробираться сквозь снег. Добраться до двух горничных не составило труда. Зрелище оказалось жалким. Они не были защищены от холода. Тело Рам уже было холодным и только сияние от рук Рем оставляли её в живых. Сама синеволосая горничная дрожала от холода и отчаяния. Слезы давно превратились в лёд на её лице, на котором было только отчаяние. Она даже не заметила меня, когда я стоял над ней. Рем что-то бормотала, пока поддерживала Рам в живых, но мне это было совершенно не интересно. Мне было просто жалко, что я потерял возможность найти кукловода. Сразу две возможности. Бесполезный цикл. В следующем я мог бы сразу найти Отто, раз уже знал где он будет. Соврать, а точнее просто не упомянуть Лея будет плёвым делом. Даже с Паком рядом. Этот глупый кот и пальцем не пошевелит, если ничего не угрожает его «дочери». И даже тогда, он плохо справляется. — [Фаза A] … — Вновь прошептал я, слегка ослабляя хватку. В голове вновь вспыхнуло пять струн. Только в этот раз слабых было две, одна из которых была на одном волоске, а другая билась и дёргалась. Это были дикие и животные дёргания, словно бешенное животное, которого загнали в угол. Эмоции от этой струны били по моему мозгу хлёсткими ударами, которые болью отдавались в висках. Зубы скрипнули от того, как сильно я их сжал. Боль была сильной, но я не позволил себе закрыть [Авторитет] обратно. Лей был в отчаянии и на грани. Я хотел «увидеть» и ощутить, как лопнет его струна. — Давай-давай-давай… лопни-лопни-лопни… Словно отвечая на моё шептание, струна лопнула. Напряжение, что проходило через неё в мой мозг резко прекратилось. Просто тишина и эта тишина означала, что Лей был мёртв. Это было приятное осознание. Хруст шеи Сириус был почти таким же приятным. Нет. Хруст шеи Сириус был приятней. Я видел и делал это. Здесь, я не видел смерти Лея, только ощущал это. «Всё равно довольно расслабляюще…» — Глубоко вздохнул я, ощущая как напряжение уходит из моего тела. Может я и потерял возможность найти кукловода, но Лей мёртв. Его можно убить, и он умирает. Это даже вызвало лёгкую улыбку на моём лице. Слизкое чувство над сердцем потушила моё настроение. Получать [Авторитеты] было не так приятно, как убивать их владельцев. Они ощущались неприятно и навсегда застревали где-то в Оде, который был где-то в груди, возле сердца. Иногда казалось, что моё сердце было обхвачено [Незримой Дланью], когда это было не так. К этому легко было привыкнуть, хоть и иногда я на это обращал внимание. Новый [Авторитет] только увеличил дискомфорт в груди. Немного. Намного меньше, чем в прошлые разы. Мой взгляд обратился к Рем и Рам. Струна последней стала вдвое меньше. Она медленно тухла и было очевидно, что даже чудо сейчас не спасёт её. Поэтому, я только выдохнул холодный воздух из лёгких и закрыл [Гнев]. Больше мне здесь делать было нечего. — Цу-цу~, нам всё же нужно познакомиться с нашей новой оне-сан, не так-ли? — Раздался знакомый голос молодой девочки в моей голове. Моё тело замерло в напряжении. — Хм? Какая необычная реакция! Мы ожидали больше криков и испуга от тебя, но, очевидно, ошиблись, цу. Мои глаза взглянули на руки. Я моргнул, продолжая смотреть на открытые ладони, с одной из которых стекала кровь. — Попытаешься отомстить за брата, Луис? — Спросил я вслух, прищурив глаза на открытые ладони. Глаза не были моими. Они были нашими. Я ощущал, как Луис смотрела ими точно также, как и я. Вкус, запах, слух, зрение, боль, всё это было нашим, а не моим. [Авторитет Чревоугодия], что был во мне это всего лишь один кусочек из трёх. Они были разъединены, но связаны. Каждый из трёх был одним, а один тремя. — Конечно же нет. — Фыркнула Луис в моей голове. — Нам не было дело до этого идиота, так почему нам захочется мстить за него, цу? Особенно той, кто узнал нас, не зная нас? На моём лице расползлась ухмылка, которую однозначна ощутила и Луис. Она не была глупа и беспечна, как её братья. Она умело выхватывала из чужих слов информацию. Всего одно предложение дало ей много информации и интереса. — Я знаю мало о тебе. — Честно ответил я, метнув взгляд к Рем, которая не обращала на меня внимание. — Но того, что я знаю мне вполне достаточно. — Достаточно для чего, оне-сан, цу? — … для того, чтобы не пытаться убить тебя прямо сейчас. — Хмуро пробормотал я, что совсем не помешало Луис услышать мои слова. Связь, что была между «осколками» [Чревоугодия] полностью игнорировала законы физики. — Оне-сан забавная, цу~. — Только усмехнулась она. — Ты не можешь даже коснуться нас, не говоря уже о том, чтобы убить. Даже узреть нас ты не можешь, всё, что ты можешь, так это слышать нас, цу. Может ты и убила уже троих Архиепископов, но они были осязаемы для тебя. — Связь двухсторонняя, Луис. — Ухмыльнулся я, активировав [Фазу B]. Волна эмоций ударила другую сторону. Вскрик удивление заставил мою ухмылку только увеличиться. — Я могу и сделаю это, если мне понадобиться. Разобраться в новом [Авторитете], а точнее в его связях было легко. У меня уже был опыт с [Гневом], который создавал подобную связь с людьми. Да, у [Чревоугодии] эта связь была намного более прочной и надёжной, но это только облегчало мне задачу. Я мог навредить Луис и теперь она об этом знала. И она не ответила сразу. Мой взгляд скользнул обратно к Рам и Рем. Теперь у меня был кусок [Чревоугодия], но работал-ли он также, как у Лея или нет? Мне бы очень хотелось, чтобы ответ был да. Рам лежала предо мной совершенно беззащитной и открытой. Словно блюдо, которое подали мне на серебряной тарелке. «Съесть» её было легко и полезно. — Гха-ха-ха-ха! — Резкий смех Луис раздался в голове, от которого я слегка вздрогнул. — Мы знали! Знали-знали-знали, что оне-сан будет намного интересней, чем наши они-чаны, цу! И ты сразу же пытаешься воспользоваться новым преимуществом, цу! Гха-ха-ха! Нам это нравиться, определённо нравиться, цу~. Слова Арнеб отошли на задний план, когда я «тыкал» в осколок [Чревоугодия]. И это отличалось от использования [Фаз] и [Незримой Длани]. [Чревоугодие] был… бульоном. Большим озером бульона, в который намешали всего и сразу, не обращая внимание на сочетание. Криво сшитое лоскутное одеяло. И это лоскутное одеяло бросалось на меня эхом эмоций, памяти и имён. Это было определённо неприятным ощущением. — Нет-нет, это делается не так, оне-сан. — «Покачала» головой Луис. Её голос шёл прямо из-за уха, словно она нагнулась позади меня, шепча эти слова. — Ты должна окунуться в это. Погрузиться и насладиться этим прекрасным блюдом, которое собрал наш глупый братец, цу~. Мне совсем не хотелось погружаться в этот бульон. Он был неоднородным, странным, подвижным, но инертным и живым. Погружаться даже в фигуральную воду не хотелось. Я не умел плавать и легко мог утонуть. Особенно под кучей других [воспоминаний]. Но, какая разница мне, если моему рассудку и так осталось совсем немного? Никакая. Мой разум «окунулся» в море [воспоминаний]. — Ну… почти так, оне-сан, цу~. — Эхом раздался голос Луис, прорезаясь сквозь все остальные видения. — Это нужно было делать осторожней, раз это твой первый раз, цу.***
«Дорн открыл дверь в свой дом, только чтобы увид—…», «… рука отделилась от её тела. Животный крик вырвался из рт—…», «… она была хорошей девоч—…», «Зубастый ребёнок сидел над его открытым брюхом. Клыки впивались в его толсту—…», «Её рёбра треснули от удара этого маленького засра—…».***
— Гхр-а!.. — Меня скрутило в одно мгновение от обилия [воспоминаний]. Разум сам вынырнул из осколка [чревоугодия], всеми силами пытаясь сбежать от всего того, что в нём было. — Гха-ха… ха… «Идиот.» — Глухо подумал я, подымаясь обратно на ноги. Снег уже прилип к одежде, когда я потерял равновесие из-за своего погружения в осколок. Слишком сильно погрузился. Мозг не может работать с таким объёмным потоком информации, когда она кидается ему напрямую и сразу. Головная боль и рвота были справедливым наказанием за это. — Больно, но приятно, не так-ли, цу? — Голос Луис шептал мне на ухо. Холодный ветер касался кожи, словно чужое дыхание. — Столько всего, столько жизней… радостные, грустный, болезненные, жалкие и великие. Столько всего, что мы не можем получить никак, цу. — … жаль… — Именно! — Сразу же подхватила моё шептание и эмоции Луис. Её зубастая ухмылка сама собой представилась перед моими глазами. — Действительно не справедливо, что кто-то может получить это, а кто-то не удостаивается даже грязи под ногтями, цу… — Верно… но, словами это не исправить. — Нахмурился я, вспоминая прошлый разговор с Арнеб. — Каждый хочет «идеального будущего». — Конечно, цу. Просто кто-то может двигаться к нему, а кто-то нет. — Чуть раздражённо ответила Луис. — Кто-то не может получить даже шанса на изменения своей жизни к лучшему. Разве это справедливо, оне-сан, цу? «Нет конечно.» — Подумал я, но ничего не произнёс. Луис и не нужно было слышать мои слова, чтобы понять, что я солидарен с ней в этом. Иногда обстоятельства просто сильнее и тебе не остаётся ничего, кроме как двигаться дальше. Под обстоятельствами можно и сдаться. Облако пара поднялось перед глазами от моего громкого выдоха. Боль от холода напомнила о себе чётким обморожением. Руки синели и почти потеряли чувствительность, как и ноги. Снег не переставал падать, а температура опускаться. Паку и Эмилии было всё равно на других. Мои руки сжались в кулаки, и я повернулся к Рем и Рам. Всего один шаг через снег позволил мне нависнуть над холодным телом розоволосой горничной. — Цу? О, уже собираешься «есть», оне-сан? — С удивлением, которое быстро перешло в предвкушение спросила Луис. — Нашим братцам на это потребовалось гораздо больше времени… намного больше пары минут размышлений, цу~. Ты ведь уже знаешь, что такое [Авторитеты], не так-ли, оне-сан, цу? Холодные пальцы коснулись такой же холодной и бледной кожи. Только из-за слегка прогнутой под пальцами кожи я понял, что коснулся Рам. Не было ощущения прикосновения, словно мои руки так и оставались в воздухе. — [Рам] … — Прошептал я [имя], проводя пальцами по голой коже горничной. Между пальцами словно что-то было. Будто я что-то держал, когда на моей руке не было абсолютно нечего. Но, я держал [Рам]. — … что ты делаешь?.. — Тихим и срывающимся голосом спросила Рем, которая наконец-то заметила моё присутствие. — Первое твоё блюдо, оне-сан, цу! Это волнующий опыт, который можно получить только один раз. Первый и последний, цу~. Язык облизнул холодные пальцы. Яркие вспышки ослепили мои глаза.***
«Нечёткие формы предстали перед глазами. Яркий свет слепил глаза, а рядом был громкий звук. Это был плачь. Плач се—…» «Деревня пылала в огне. Ветряные клинки окружали её тело, когда она неслась сквозь жёлтые языки и жар. Люди в мантиях падали без конечностей. Это было слишком легко. Её магия ветра была слишком сильной для их тел, которые никак не могли защититься от клинков ветра. Она не обращала внимания. Ей нужно было добраться до Рем. Она дол—…» »… —они заключили контракт. Рам не была довольна этим. Господин Розваль спас их, но только в последнюю секунду и только их. Он не спас их родителей. И они были обязаны ему за это! Глупость. Поистине глу—…»***
— Гх-а!.. — Глубоко вздохнул я, пошатнувшись от боли в голове. Яркие вспышки прекратились, оставляя только боль. В голове продолжали мелькать сцены жизни Рам, которые я не понимал, но знал. — Эль Хьюма! — Гх-к!.. Ледяной шип пробил моё плечо, повалив меня на землю. Мозг сразу же отвлёкся от сцен в голове, сосредоточившись на агрессоре, которая некрепко стояла на своих ногах. — Что ты сделала? — Выплюнула Рем свой вопрос, сжимая кулаки вдоль формы горничной. «Поедать» Рам перед лицом её сестры было глупым действием. Конечно же, Рем отреагирует агрессией, но по-другому поступить было и нельзя. Я мог просто не успеть «съесть» Рам до того, как она умрёт. Не хотелось проверять работает-ли [чревоугодие] на трупах. — … Эль минья. — Ответил я. — Хьюма! — Вскинула руку Рем, как раз тогда, когда фиолетовые копья врезались в синий щит, что окружил её тело. Барьер не выдержал ударов со всех сторон. — Гх-к!.. Кровь брызнула на землю. Тело горничной было проткнуто тремя копьями, которые смогли пробить её барьер. Каждое из них пробило тело так, что это была смертельная рана. — Т-ты… — Рем шагнула вперёд. Копья проникли чуть глубже в её тело, вызывая ещё больше крови. — … с-су…к-ка… Эль Хью—… Моя рука дёрнулась к фиолетовому древку, что торчало из тела горничной. Мана вспыхнула в Оде, наполняя руку и позволяя мне двинуть копьё в сторону. Кости трещали, органы разрывались, а кровь лилась из тела Рем, когда копьё разрывала её грудь. Слова заклинания застряли в её глотке, из которой хлынула кровь. Её ноги не долго продержали тело вертикально. Фиолетовые копья рассыпались по моему велению, оставляя дырявый труп Рем в луже собственной крови передо мной. — Хм, какое интересное развитие событий, цу~… «Съесть» человека прямо перед глазами его сестры, а потом и убить его… какая жестокость, цу! И всё ради чего, оне-сан? Мой разум вновь погрузился в [чревоугодие] вместо того, чтобы отвечать на вопрос Луис. Не сильно глубоко, так как [Рам] была совсем свежим «блюдом». Она была на поверхности, и я легко мог дотянуться до её [воспоминаний]. [Имени] не было. [Воспоминания] Рам всплыли в голове, и я попытался активировать её «ясновидение». Зрение тут же разделилось на множество точек, каждая из которых смотрела в разные стороны. Почти все были за пределами или на границе снега, кроме одной. — Ах… — Открыл я глаза глубоко вздохнув и пошатнувшись от боли, что пронзила весок. «Ясновидение» сразу же отключилось. — Хм? Ты «съела» её только из-за этой особенности, цу? Оне-сан нужно кого-то найти, не так-ли? Но, пары секунд использования этой способности мало. Только [воспоминания] здесь не смогут полностью воспроизвести её, цу. Здесь нужно стать [Рам], оне-сан, цу~. — Я… могу «съесть» труп? — Спросил я, взглянув на холодное тело Рам. — Конечно, цу! [Имя] принадлежит именно этому телу, а не кому-то другому! Даже у трупов есть [имена], цу~. Переступив через труп Рем, я присел возле Рам. Рука быстро коснулась её лица с шептанием её [имени]. Тяжесть в руке была немного другой, но точно такой же. Это было странное ощущение, но я быстро избавился от него, лизнув руку. В груди словно встал недостающий кусочек. [Рам] была цельной во мне. «На это можно подсесть.» — Скривился я этой мысли, которая была абсолютно правдивой. Чувство наполнения было невероятно пьянящим чувством. Оно давало лёгкость и чувство полноценности, словно ты вдруг стал что-то значит. Что стал лучше, хотя это было абсолютно не так. Я никак не изменился и не стал значимей. Просто теперь [Рам] была частью [Нацуми]. — Да, именно так, цу. — В голосе Луис звучала ухмылка. — Теперь попробуй вновь, оне-сан, цу! Нам не терпится узнать, что ты ищешь! Какая твоя цель, цу? Луис была слишком податливой и весёлой со мной, что должно было меня насторожить. Но, она была полезна сейчас и не мешала. Да и по сравнению с прошлым разом её поведение не слишком отличалось. Только причина того, почему она интересуется мной была разной в двух случаях. В первый раз она знала о «возвращение смертью». Сейчас? Вероятно, только причудливая девушка, что убила её брата. Даже если бы она и правда была расстроена смертью Лея, то мне не составило бы труда начать новый цикл. — Оне-сан, тебя сейчас убьют, цу~. «Что?» — Не успел я даже обработать эту мысль, как мою руку пронзила боль. Кровь брызнула в лицо, а тело упало на колено. Целая рука дёрнулась к обрубку, из которого текла кровь. Ледяная корка быстро покрывала открытую рану и кожу. — Не ожидал я такого от тебя, Нацуми. — Навис над моей головой маленький серый кот с весёлым выражением лица. — Сначала помогаешь убить Лея, а потом убиваешь своих союзников. Какие противоречивые действия. Мои пальцы сжались на обрубке, проламывая корку льда. Горячая кровь обожгла кожу. Да, она не была по-настоящему горячей, но по сравнению с температурой вокруг? От неё шёл видимый пар. — Вы как-то и не особо обращали внимание как ваши действия сказываются на «союзниках». — С сарказмом сказал я, взглянув на Пака. — Холод смертелен для людей, если ты не знал. Серый кот спустился на уровень мои глаз, ткнув своим хвостом в мой лоб. — На этой площади не осталось никого, кому он мог навредить. — О? Правда? — Злобно выплюнул я. — Взгляни назад! Розоволосая девушка умерла фактически от холода. Рем оставалось совсем немного для этого, а мои руки и ноги, вероятно, уже получили третью степень обморожения. — Ничего на самом деле смертельного, цу~. — Невзначай напомнила Луис. — Я вижу только двух убитых девушек. — Бесстрастно произнёс Пак, даже не взглянув на два трупа. — И у одной из них однозначно колотые раны… а кто ещё использовал копья на этой площади? — Тц… какие двойные стандарты у тебя. — Ухмыльнулся я ему, сжимая пальцы на отрубке. — Слишком ленив, чтобы выполнять свои обещания. Слишком гордый, чтобы видеть свою лень. Слишком жадный, чтобы обращать внимание на других. Слишком тупой, чтобы пытаться исправиться. — Ну вот такой я. — Беззаботно пожал плечами Пак, отплыв от меня. — И такая ты. «Мне нужен [Прыгун], Луис.» — Сознательно коснулся я связи между нами, чтобы отправить эти слова ей. Я мог бы сам нырнуть в бульон за ним, но на поиск понадобилось бы время. Его не было. Пак в любую секунду мог меня убить. Он уже прищурил глаза, словно почуяв, что я что-то задумал. — Ищи Доркелла, цу. — Просто ответила Луис. — Его не должно составить труда найти среди всего того, что они съели, цу. Его [имя] и [воспоминания] должны быть довольно чёткими даже на первый взгляд. «Доркелл», вероятно был создателем техники [прыгуна], что я и подтвердил, когда наткнулся на его [воспоминания]. Вырвать из них принцип работы этой техники было довольно легко, когда я не обращал внимание ни на что другое. Мои глаза посмотрели прямо в глаза Пака. Ухмылка на моём лице заставила его слегка приподнять бровь. — [Прыгун], ц.***
Техника, которую разработал монах по имени Доркелл была сложна и легка одновременно. Принцип её работы был прост, но его нельзя было повторить не зная. Случайно обнаружить и повторить его было нельзя. Ведь первым принципом, по которому она работала были «открытые врата». «Метод Потока», как он более известен в четырёх государствах Од-Лагуна. Хотя и говорить, что он хорошо известен во всех четырёх государствах неправильно. Наиболее широкое применение было в Волакии. Только странна волков была сосредоточенна на боевых искусствах. Поэтому было определённо странно, что Карарагский монах изобрёл такую технику, как [прыгун]. — Гх-к!.. Почти моментальное перемещение давало огромное преимущество в битве против магов и тех, кто не обладал такой скоростью. Ударить мага быстрей, чем он откроет рот для выкрика заклинания было основной тактикой против владельцев магией. Вот только опытный маг легко мог атаковать и без слов. — Ты действительно думаешь, что я не смогу узнать, куда ты прыгнула? — Веселый голос Пака легко пробился сквозь снежную вьюгу. — У тебя нет той скорости, что была у Лея. — Тц… — Мои зубы сжались от раздражения. Ледяной кол торчал в моём животе. — [Прыгун], ц. Моё применение техники было далеко не идеальным, что я мог легко признать. Но, причина по которой Пак смог меня ранить была далеко не в том, что я был медленней Лея. По скорости мы были абсолютно равны, но если бы мы состязались, то я бы проиграл. Это было первым моим опытом с [прыгуном]. Я замешкался и не использовал его сразу, после первого раза. Паку хватило этого, для атаки. — [Прыгун]. Во второй раз я больше не мешкал. Желудок и мозг протестовал против такого частого и резкого перемещения, но это глушилось запоздалой болью от ран. Между прыжками не проходила и секунда. Моё тело металось из стороны в сторону, словно раненное животное, которое бежит от хищника. Это было полностью верной аналогией, так как против Пака у меня не было шансов. Не тогда, когда я была так ранена. — Ах!.. Мои ноги подкосились после очередного прыжка, уволакивая моё тело на землю с глухим ударом. Единственная целая рука оттолкнула тело от земли позволяя быстро подняться или хотя бы принять сидячее положение. — [Пры—…] — Ах, нет-нет-нет, оне-сан, цу! Дух уже давно оставил тебя в покое, так что тебе больше нет нужды бежать. — Голос Луис ворвался в усталый разум, сразу же давая покой и расслабление. — Правда, тебе стоит побеспокоится о своей крови, цу~. Глыба льда, что была в моём животе уже закрыла рану, не позволяя мне истечь кровью. Точно также, как и лёд в плече, но вот обрубок… ледяная корка не особо закрывала рану. Кровь капала на землю с открытой кости. Целая рука схватила глыбу в животе. Мана уже наполнила руку, и я одним рывком оторвал небольшой кусок так, что лёд все ещё закрывал рану. — Гх-к… Лёд зашипел, когда я приложил его к обрубку. Была небольшая боль, которая быстро прошла, когда лёд примёрз к ране. Кровь больше не капала на землю. Снега нигде не было. — Ха-а… — Выдохнул я, упав спиной на землю. Усталость навалилось на тело. Адреналин покинул организм. — Чёртова Од-Лагуна, ц… — Од-Лагуна несправедлива, цу. — Согласилась Луис, ласково растягивая слова. — Но, неужели оне-сан так и будет лежать в грязном переулке, цу? Мы надеялись увидеть, что ты будешь делать дальше~. «Верно, кукловод.» — Вздохнул ещё раз я, подымаясь на ноги. Весь этот цикл был сосредоточен на поисках кукловода, а не на убийстве Лея. Результат сейчас был совсем не таким, каким я его представлял, но у меня по крайней мере ещё было «ясновидение» Рам. Веки закрыли глаза, пока я поднял [Рам] на поверхность. Куча точек предстало перед глазами и в этот раз я сосредоточился только на одной достаточно быстро, чтобы не отключить «ясновидение» сразу. Чьи-то глаза смотрели на разрушенное здание. Рядом сидели люди. Это было не то. Другие глаза смотрели из окна. Улица была пуста, а рядом не было ничего. Через несколько секунд глаза отвернулись, показывая уютную комнату, в которой была девочка. Родитель и дочь? Я отбросил эту точку зрения переходя к другой. Ни одна из точек зрений не показала ничего стоящего. — Было бы неплохо знать, что ты ищешь, оне-сан, цу~. — Кого-то, кто умеет управлять людьми, словно марионетками. — Открыл я глаза, наконец-то отвечая ей. — И разве тебе есть до этого дело? — Хм… конечно! Нам не хочется терять новую сестрёнку так рано, цу! Особенно такую интересную и более умную, чем наши братцы, цу. Ты даже не представляешь, насколько они тупые и раздражающие! Они даже не понимают, что нам нужно! — Счастье и покой. — Верно, цу! Об этом мы и говорим, что ты знаешь и понимаешь, чего мы желаем! Мы хотим и стремимся к одному и тому же, так почему нам не стоит быть вместе, цу? Наши стремление были близки, но не одинаковыми. Луис хотела жить в счастье и спокойствие, я хотел умереть, чтобы не ощущать страдание и скуку. Мы оба были бы счастливы в спокойствие, но это спокойствие было разным. Луис этого не понимала. Я не заботился о том, чтобы её поправить. — Ну, тогда помоги мне найти кукловода, и я помогу тебе. — Сказал я. — Как только сердце его перестанет биться, мы заключим контракт. — Цу~цу, какое интересное предложение… только зачем нам контракт, когда мы и так связаны? — Что может быть лучше возможности переделывать свой результат для счастья, ц~?