Durex|Вишня

Я помню обрывками, моментами. После как я отвернулся от своих уверенный в правоте родителей, после как я отвернулся от правды жизни, уйдя прочь. Ощутил на себе, самый тяжёлый груз. Момент и я уже в комнате собираю вещи, ещё момент и отец с криком залетает ко мне в комнату, размахивая руками в гневе, раскидывая книги с полок осыпая меня ругательствами. Я лишь держал слёзы, пережёвывая обиду. Ведь самые близкие люди, в нужный мне момент, отказали мне в помощи. Мама горько рыдая, падала на колени, вставая на моём пути, моля меня одуматься, утверждая: «ОНИ УНИЧТОЖАТ ТЕБЯ! ОТБЕРУТ ЕГО, НЕ НАДО СЫНОК! ОДУМАЙСЯ!»... Мой взгляд полный горя, осознания боли, остановил её и под крики своих родных и ругань отца, под пальбой проклятий на будущий век, я ушёл захлопнув за собой дверь. Ноги меня вели по дороге в неизвестность, идя держа в руке сумку с самыми нужными вещами, шёл по пути к дому Чонов и тогда... Я решил, хоть раз в жизни разобраться сам, в причинах такого отношения ко мне. Почему? За что? Его родители так возненавидели меня? Шаг за шагом, идя по дороге к его дому, смотря на расцветающую природу леса, надеялся на лучшее, но... Этого не произошло и страх самых ужасных угроз, для меня стали бездной между мной и им, из-за которой сейчас, я только спустя много лет. Осмелился признаться в существование его сына. *** Чонгук молчит, пытаясь принять простые слова: «твой». Его лицо меняется на глазах, от дикой злобы к безумному горю, его брови сводятся, он хмурится... Закрывает глаза на миг закусив губу, опускает голову... Никогда раньше, я не представлял себе этого момента и даже если попробовать сейчас, то могу сказать точно. Я не знаю чего ждать. Всё, чем я ему могу сейчас помочь это молчанием. Возможностью, дать ему шанс осознать и может быть, он даст мне шанс всё объяснить. —Ты...—тихо смотря в пол, не поднимая головы.—...ты...—медленно поднимая голову, смотря на меня с разочарованием и обидой.—..Пожалуйста, скажи мне, что ты решил так подшутить надо мной.—его всего трясло.—Прошу, Тэ. Скажи мне это.—я было хотел сказать, только и успел, что вздохнуть перед речью и понял, как его боль начал постепенно перетекать с его феромоном гвоздики и нотами корицы.—Значит...—выпрямившись полностью, отпустив сталешницы гарнитура, Чонгук освободил меня от клетки. Его лицо было настолько печальным, а на меня вывалилось его бремя, обиды и жгучей боли. Я должен, постараться объяснить ему... —Значит, этот мальчик Лем, мой сын? —Да. —У меня куча вопросов Тэ.—спокойно, говорил он, но я вижу как он старается держатся, садясь на стул.—Точней, это больше не вопрос. Ты хоть на секунду, представляешь чего ты меня лишил? —Чонгук.. —Нет Тэ, я был уверен, что причина почему ты не пришёл тогда, была другой, но неужели ты думал... —Чон, позволь мне обьяснить. Мне пра... Он резко подскочил ко мне, схватив моё лицо своей рукой сжав: —Не смей мне сейчас говорить, как тебе жаль.—рычит он и мне безумно страшно, а слёзы скатываться с моих глаз и он понимает как меня напугал, тут же отпуская моё лицо.—Знаешь чего я не видел в своей жизни?—я мотаю головой боясь произнести слов.—Ты...—он больше не мог терпеть и глотать обиду, соленые слёзы полились с его глаз.—Я не видел, как мой мальчик, мой ребёнок, сделал первые шаги...—моё сердце сейчас разорвётся на части.—я не смог услышать первых слов моего ребёнка, увидеть его первую улыбку, первый рисунок. Я был этого лишён и я, хочу знать. Почему тот, кого я люблю всем сердцем так со мной поступил? За что? —Прости. —Тэ, ты даже представить себе не можешь в какой я ярости сейчас и останавливает меня сейчас, только мой ребёнок и племянник за стеной.—он вновь облокотился на столешницы, продолжая говорить.—Зачем ты так со мной? —Я...—больше не могу молчать.—...пытался защитить своего ребёнка. —От кого? От меня?—если я ему скажу, он будет ещё больше страдать. —Поверь мне Чон, я много раз думал и я... —Тэ!!!!—взяв моё лицо в свои руки плача.—Тэхён, милый, почему ты решил один? Почему думал о чём-то без меня? Объясни, скажи мне ради всего святого, кого мне винить в утерянных, ценных моментах в моей жизни? Скажи мне! —Чон, не надо, не сейчас...—через слёзы, мы уже чуть-ли не кричали моля друг друга. Я прошу его дать мне шанс промолчать, дать мне возможность не делать ему больно, а он продолжает умолять меня , причинить ему боль. Он ближе к моему лицу, касаясь кончиком носа моей кожи: —Умоляю Тэ, объясни мне. Почему я должен перестать злиться на тебя?—он продолжал касаться своими алыми губами моих солёных щёк в промежутках, прося меня вонзить ему нож в сердце.—Я так виноват перед тобой, я знаю-знаю!—тараторил он, делая больно уже мне.—Я жил в неведении, я думал, что это лож,—о чем он?—мама говорила мне такие страшные вещи о тебе... —Чон.—мой тембор голоса стал холодным, ибо воспоминания, тех слова, для меня...—Ты правда готов услышать?—Чон немного отстранился, взглянув мои глаза.—Твоя мать, приказала мне сделать аборт. —Кто? —Твоя мама, но самое ужасное, что она знала о всех наших планах.—он бледнел на глазах.—Чонгук, я понимаю в это сложно поверить, но она всё знала и я правда хотел сбежать с тобой, рассказать тебе обо всём и уже собрал вещи и был готов.—через слёзы шепчу я, а он пытался верить моим словам, но по нему видно, для него это удар.—Я просто хотел сохранить частичку нас с тобой, внутри себя.—коснувшись живота, не отводя глаз говорю я.—Прости, но выбора у меня не было... —Что она сказал ещё? —Я молил её, стоял на коленях, просил, но в ответ она сказала: «Даже родив, здорового ребёнка, ты его не увидишь, я сделаю всё для этого». —Тэ! —Я не вру!—упав на колени перед ним.—Это всё чистая правда, прости меня, я знаю как это выглядит, будто я испугался или я не знаю как видешь это всё ты! Он рухнул на колени передо мной рядом, взяв мои руки: —Тэ... Мама...—ему ещё больней и я это чувствую, ощущая сухость корицы от него.—Она не могла, она не такая жестокая... —Мне очень жаль Чон, правда.—дотронувшись до его лицу, прильнув ладонью убирал слёзы с его щёк.—Я не знаю правильно ли поступил не придя к тебе, но мне было страшно не за тебя или себя, а за то чудо, что уже росло во мне тогда. Он на миг отвёл глаза, посмотрев через окно, затем вновь перевёл на меня. —Если всё так, то это не ты должен просить прошения сейчас и оправдываться передо мной.—тихим бархатным басом произносить он взяв мою руку.—В тот день, я ждал тебя весь день, ещё так жарко было, думал расплавлюсь нахер, хах...—иронично усмехнулся он.—Я был зол на тебя, так зол, дурак, что сказать?! Я просто сел на последний поезд и уехал, оставил тебя. Ты бы видел как меня пидорасило...—он вспоминал тот день, я слышал его слова, чувствуя каждый миг пережитой ем боли.—И я сказал себе сойдя с самолёта «Я вернусь и мне будет плевать кто с тобой, замужем ты или один, просто вернусь самостоятельным. Когда буду знать, что в моих силах «дать тебе всё». Честно, я пытался за тобой следить и только сейчас понял, каждая новость о тебе проходила через маму, а видимо потом доходила до меня.—он протянул руку к мому лицу, подушечкой пальцев коснулся моих губ.—Я виноват, из-за меня ты живешь так, по моей вине тебе пришлось пройти такой трудный путь одному...—такое чувство будто он...—Ты не представляешь насколько я чувствую себя последней мразью. Да, я думал о тебе и платил кому-то, чтобы узнать как ты, не сам, а надо было делать всё самому. Я не старался на все 100% своих возможностей и...—он остановился, будто...—Я не достоин, твоей любви, если она ещё осталась. —Чон,—нет, нет, и ещё раз НЕТ!—не смей сейчас даже говорить об этом. Я может и глупый, мягкий дурачок, но ещё раз, я не смогу перенести твоего ухода. —Разве я не прав? —Прав и ты мог и может быть тебе стоило поступить иначе как и мне, но разве сейчас нам это поможет? Ковыряние в себе и безуспешные поиски «кто прав? Так ли нужно было поступить?» Разве эти вопросы и возможные ответы на них, помогут решить проблему? Или смогут повернуть время вспять? Нет, ты это знаешь и сейчас...—протянув руку, прислонив её к его сердцу.—Ты чувствуешь тоже, что и я. —Облегчение...—в один голос, прошептал он и я. —Я люблю тебя Тэ. Он ловко схватил меня за шею притяну к себе, посадив меня на свои ноги, впился в мои губы, сжимая в руками мою попу, а я обнял его как и всегда, целуя своего «горе альфу», чувствуя целостность рядом с ним в мире полном воды, в котором мы тонем с каждой секундой.