Белые ходят первыми

— Добро пожаловать в наше царство боли и страха, чем могу быть полезен? — Карл появляется возле него, как призрак. Стоит, смотрит с пляшущими чертями в глазах, словно с минуты на минуту готов сделать какую-нибудь пакость. И улыбается во все тридцать два. Джордж приподнимает бровь: и от словесного запаса друга, и от его крайне приподнятого духа. У него самого с утра настроения никак не было. То ведущая с дежурной улыбкой пообещает незабываемый круиз от обычной пасмурной погоды до непроглядного ливня на неделю вперед, то родители со своей маниакальной гиперопекой вновь откуда-то выцепят его номер и вновь трезвонят каждый час, говоря все то же: «Милый, мы с мамой очень тебя любим, но прекращай эти игры во взрослого, возвращайся в родные просторы и бла-бла-бла». Как и всегда, он ответил отказом и поставил телефон на беззвучный режим. Оставалось лишь найти того, кто сдал его номер этим ненормальным. — Ты тоже тут? Я думал твоя смена давно закончилась, — Джордж снимает с себя промокшую куртку, цепляет на вешалку и осматривает зал. Людей практически не было, лишь две компании разместились в разных концах помещения. Что ж, негусто. Тихо и спокойно, даже привычного гула от сотрудников не наблюдалось. Царила приятная глазу полутемнота, в динамиках играла незамысловатая мелодия. Того смотри, и уснуть на рабочем месте можно было. Лишь бы по шапке за это после не получить. У босса все еще был неоспоримый доступ к камерам. — Скеппи попросил присмотреть за стажером до конца рабочей смены, чтобы без надзора дел не натворил, — Карл пожимает плечами, и только сейчас Джордж замечает, что на том нет привычной формы для официантов. Словно только на прогулку вышел, на парне было его любимое цветастое худи, кудрявые волосы собраны и подколоты заколками, на груди поблескивал золотом бейджик с жирно подчеркнутым «Начальник» и именем ниже. Фаунд хмыкает, сложив руки на груди, и смотрит на ситуацию под другим углом. — Получается, ты сегодня за главного? — Получается, что да, — парень насмешливо фыркает в ответ на откровенное сомнение в глазах Джорджа. Даже он не мог поверить в то, что Скеппи доверил ему свое кафе, что уж тут говорить о скептичном друге. Но на правду не жалуются, и если босс сказал — значит, босс сказал, и твое дело выполнить его хотелки на сто десять процентов из ста, если не хочешь после отрабатывать свои грехи. — Ты-то тут что забыл? У тебя еще два дня выходных. — Бэд попросил заменить его в конце смены, Скеппи и сам не в курсе, но сегодня ведь ты у нас за главного, так что проблем не будет, — Джордж проходит мимо Карла в служебное помещение, давая место протиснуться туда и другу, который, тем не менее, дверь до конца не закрыл. Оставив небольшую щелочку, он продолжал наблюдать за залом уже отсюда. Фаунд же достал из своего шкафчика рабочую одежду и скинул с себя серое худи, оставаясь в черной безразмерной футболке. Мыслями он был в совершенно другом месте. Карл был прав, когда напомнил ему о его выходных и возможности отдохнуть от все этой рабочей суеты, но планы, как известно, имеют свойство меняться. И не всегда в лучшую сторону. Еще вчера Скеппи умудрился нехило так приболеть, из-за чего Якобс теперь временно его заменял, на правах старшего и из-за отсутствия менеджера, которая, получив заслуженный отпуск, отправилась к своим родителям в Синдикат. А проблемы босса, как известно, всегда были и их проблемами. Как минимум Бэд в это время всегда получал временный отгул, чтобы присматривать за своим парнем, из-за чего их дуэт пахал, как проклятые. «Трио», — мысленно поправляет себя Джордж, когда вдруг вспоминает, что где-то в зале бегает еще и стажер. — Работы сегодня все-равно будет меньше, чем обычно, так что можно будет начинать закрываться за час до конца рабочей смены. Главное новенького не забыть отпустить пораньше, — голос друга выдергивает его из размышлений. Фаунд кивает в ответ на слова Карла, завязывает фартук. О том, что из-за плотного дождя едва ли и парочка клиентов соберется, он решил умолчать. Тишь да гладь, как говорится. Можно было и немного отдохнуть за рабочим местом, жаль только зарядку к телефону взять забыл. — Нам все-равно придется отчеты делать в назначенное время, сам знаешь, что не прокатит, — встав на свое законное место, Джордж с прищуром осмотрел заляпанный стол и оставленную в углу грязную посуду из-под кофе. Он вздыхает и злостно убирает ту в раковину, приступая к уборке. Как всегда, стоило Бэду покинуть свой пост, тут сразу же начинала твориться какая-то анархия, которую приходилось разгребать уже другому сменщику. Фаунд уставал от этого, будто даже после ночной смены уборку делали только для галочки. Хоть бы посуду с глаз убирали сразу в мойку, чтобы не так смущать взгляды клиентов, а то Скеппи как всегда будет ему жаловаться на нытье посетителей о непрезентабельности рабочего места. Будто у него было четыре руки, чтобы за всеми поспевать. — С нами все еще стажер, нужно показать ему, как закрыть смену, а то сутки напролет только на первой бегает, — Карл зевает и облокачивается на стол, но, сместив взгляд ниже, тут же убирает руки. На руках остаются мокрые пятна от пролитого кофе, из-за чего парень со вкусом ругается себе под нос и обреченно стонет. Якобс с досадой смотрит на заляпанные рукава любимого худи. — Твою-то мать, кто столы не протер? — Да свинья какая-то, Бэд слишком чистоплотный для такого дебоша, — Джордж пожимает плечами и цепляет взглядом проходившую мимо них фигуру какого-то парня. Карл все так же продолжает бесполезно протирать грязную ткань салфетками, выдернутыми из салфетницы, что, между прочим, горячо не приветствовалось их начальником. Уже после, смирившись со своей участью, он видит, что друг на что-то отвлекся, оборачивается и растягивает губы в легкой ухмылочке. — О, это Сапнап, наш новенький. Скажи красавчик, да? — Фаунд переводит тяжелый и мрачный взгляд на Карла, приподнимает бровь, одним своим видом говоря: «Ты серьезно?». Парень прекрасно знал тягу своего друга к приятным и притягательным личностям, как и знал, что, обычно, ничем хорошим его интрижки не заканчивались. И пусть шатен дуется и обижается на него за горькую правду там, где ложь была бы определенно слаще, но никак по-другому эти «отношения» Джордж назвать не мог. — Делом лучше займись, а не на новеньких заглядывайся, — фыркает он и вновь смотрит в сторону стажера, который в это время копошился возле одного из столов. Сапнап действительно был красивым: черные угольные волосы были собраны под подвязкой, но несколько назойливых прядей все-таки спадали тому на лицо. Слегка смуглая чистая кожа и темные глаза. Даже тело, скрытое под чуть мешковатой белой футболкой и черными штанами, выглядело достаточно подкачанным, словно тот хотя бы раз в неделю занимался в спорт зале. Словом, типичный сын маминой подруги, мечта любой школьницы и повод посплетничать студенткам в перерывах среди учебы. И теперь икона Карла, да. Сейчас это уже не выглядело шуткой, когда, смотря на друга, единственное, что приходило в голову — наклеить тому на глаза огромные бумажные сердечки каждый раз, когда он смотрел в сторону новенького. Фаунд уже предчувствовал скандал после такого своевольничества, поэтому рот предусмотрительно держал на замке. — Ничего ты не понимаешь, старик ты наш. Так и умрешь девственником, — Карл картинно смахивает слезу. При этом улыбается, гад, так, что, наверное, осветил бы половину галактики. Джордж же на столь очевидную провокацию не ведется, предпочитая молча осуждать друга мрачным взглядом. — И не надо на меня так смотреть. Будто я когда-либо врал. — Я не против обсудить с тобой свою личную жизнь где-то в более нейтральной обстановке, но не на работе, уж изволь. Я люблю, когда меньше свидетелей, — Джордж улыбается, когда Карл обреченно закатывает глаза. — Нет уж, моя жизнь мне все так же дорога, как и всегда до этого, — парень отходит от стола и упирает руки в боки, смотрит со странным прищуром, будто мама-наседка, спалившая свое чадо за чем-то плохим. В голове проносится мысль о том, что Карл всегда был таким. Всегда пытался сделать все в хорошем свете для других, стараясь и самому не лохануться. Но, то ли жизнь была против таких затей, то ли обычное невезение, у Якобса все выходило через одно не очень приятное место. Тем не менее, он не сдавался, и это не могло не радовать. Джордж привык видеть друга полного энтузиазма и азарта. — Пойду посмотрю че там по отчетах. Не хочу потом с ними мучиться, так что не скучай, Гоги. — Не буду, — хмыкает Фаунд, когда тот, подмигнув ему напоследок, исчез в кабинете администрации. Ну что ж, наконец-то тишина. Джордж ставит последнюю протертую чашку вместе с тарелочками на подставку, достает тряпку и, тихо подпевая себе под нос какую-то песню из динамиков, вытирает стол от грязных пятен. В последнее время, он стал меньше волноваться и переживать по пустякам, что не могло не радовать. Было ли это из-за терапии и миссис Пафф, компания которой всегда его успокаивала, или благодаря ведению личного дневника, парень не знал, но так ли это важно? Еще никогда прежде он не чувствовал на душе такое умиротворение. И, хоть временами, негативные эмоции его все-таки настигали, Джордж, в основном, ощущал себя гораздо лучше. Спокойная музыка в зале сменяется чем-то более веселым. Кажется, это одна из тех корейских песен из плейлиста Карла, которые тот успел когда-то добавить в программу кафе. Скеппи тогда был недоволен, но пустил все на самотек, так как желания разбираться в гарнитуре ни у кого не было, а сейчас это даже было своего рода фишкой этого заведения. Никогда не знаешь, какая песня заиграет следующей. Джордж на секунду отвлекается от работы, когда над ним нависает чья-то фигура. Он поднимает глаза и встречается с взглядом их новенького. Тот тоже внимательно рассматривал его в ответ, даже как-то слишком внимательно, и Фаунд невольно приподнимает брови от такого интереса к своей невзрачной персоне, пока не замечает протянутый ему листик с заказом. — Один карамельный латте, ванильный раф и экспрессо. Попросили добавить мед, — Сапнап слегка улыбается и нетерпеливо ерзает на месте, стоит Джорджу забрать из рук бумажку. Фаунд окидывает неопределенным взглядом нервную фигуру официанта и опускает глаза на записи. Что ж, почерк у парня был довольно неплох. — В латте или раф? — уточняет Джордж, отвернувшись от Сапнапа. Помыв руки, он уже насыпал в холдер нужное количество молотого кофе, когда сзади послышался вопросительный голос стажера. — Извините? — парень, кажется, не понял его вопроса, поэтому встал, как по стойке, смирно, когда к нему обернулся уже не такой довольный бариста. Джордж знал, что он выглядел, порой, жутко, когда раздражался на работе, что, впрочем, никак не останавливало здешних пикаперов от возможности узнать его номерок телефона. — Мед добавлять в латте или раф? Здесь не написано конкретно, — для пущей уверенности, Фаунд даже машет листочком перед своим и чужим лицом. — А, в раф, простите, — Сапнап от неловкости чешет затылок, улыбается так, словно подросток, начудивший на глазах у толпы. Джордж только вздыхает и вновь погружается в работу. Он не был зол на парня. И уж точно не хотел его прибить или унизить, как тот наверняка подумал. Просто плохой день, который сильно ударил по выдержке и оставил на нуле его социальную батарею. — Да, не парся. Всякое бывает, все-таки на такой работе ты впервые, так что выкинь из головы. И не нужно обращаться ко мне на «вы», хорошо? Мы с тобой приблизительно одного возраста, и из-за этого я чувствую себя стариком, — Джордж закатывает глаза, зная, что собеседник этого не увидит, и отставляет в сторону готовый латте. Механическими движениями он заменил использованный кофе на новый и продолжил свою работу. — Хорошо, буду знать, — Фаунд затылком чувствовал чужой взгляд и все никак не мог понять, почему его это так смущало. Сапнап же, потоптавшись на месте и что-то коротко пробормотавший себе под нос, вдруг заговорил вновь: — Меня, кстати, Сапнап зовут. — Джордж, приятно познакомиться, — из-за невозможности пожать тому руку, Джордж с полуоборота кивнул ему головой, вжимая в руке почти приготовленный раф. Осталось только вспомнить, куда Бэд любил прятать мед и закончить с топпингом. — Впервые за неделю работаю с тобой на смене, обычно тебя невозможно даже взглядом уловить, — Сапнап впервые за эти несколько минут улыбнулся без въевшейся натянутости, будто сама мысль о той ситуации, в которой он оказался, его забавляла. — В выходные кафе я десятой дорогой обхожу и отсиживаюсь дома, чтобы случайно руки босса не впахали мне дополнительный часик-два работы, а в рабочее время у нас просто графики не совпадают, так уж получилось. Жалеешь, что оказался со мной на смене? — парень едва сдерживает улыбку в ответ на очевидный секундный ступор со стороны собеседника, но тот, на удивление, достаточно быстро находится с ответом. — Нисколько, ты интересный человек, хоть немного и грубый, — тянет он, когда Джордж, на секунду смерив его задумчивым взглядом, ставит готовый заказ на поднос. Хмыкает. — Ты уж извиняй за это. Просто не в духе сегодня. — Плохой день, да? Не переживай, я уверен, что все образуется, что б там у тебя не происходило, — Сапнап берет в руки поднос и, не говоря больше ни слова, лишь слегка улыбнувшись остолбеневшему баристе, ушел в сторону столиков. «Ну что за божий одуванчик?», — риторически спрашивает сам у себя Джордж и вздыхает, так и не найдя ответа. Парень даже не знал, на счастье, с чем Фаунд имел дело, а уже лез со своей поддержкой, словно мотылек к огню. Такое, конечно, подкупало, но не сегодня. Единственное, чего Фаунд сейчас желал — это залезть под горячий душ, умыться любимым мылом Карла с экстрактом каких-то там трав, сделать себе чаю и завалиться спать, а не вот это вот все. Еще и номер нужно было сменить. И попросить каждого, кому он его предоставит, не разглашать личную информацию кому попало. «Вот западло», — облокотившись о стол и положив на раскрытые ладони голову, Джордж стал скучающе осматривать клиентов, которые, несмотря на поздний час и ливень за окном, продолжали этим наслаждаться. За крайним левым столиком сидела компания из двух молодых девушек, явно студенток, если брать в расчет кипу книг и каких-то тетрадей вокруг них. Обе были брюнетками, и, пока одна о чем-то весело щебетала, сжимая в руках записную книжку, другая ее просто слушала, улыбалась краешком губ, не переставая что-то печатать на ноутбуке и попивать через трубочку клубничное фраппучино, насколько мог судить Джордж издалека. Изредка она что-то отвечала подруге. Джордж хмыкает и переводит взгляд в другую сторону, куда ранее ушел Сапнап. Который, кстати, вновь куда-то исчез. Удивительная способность испаряться из рабочего места. В другом конце зала сидела компания из троих — двое парней и одна девушка. Что сразу бросилось в глаза, так это стиль их одежды, которая была полностью черная и, практически, в одном стиле. Девушка сидела к нему спиной, поэтому детально рассмотреть ее у него не получилось. В глаза бросились лишь длинные темно-русые волосы и неприметный маникюр, цвет которого Джордж из-за своего восприятия распознать не мог. То ли серый, то ли розовый. Непонятно. В руках она держала приготовленный ранее ванильный раф. С медом. Напротив нее сидел милый с виду парень, о чем-то спокойно говорящий с собеседником сбоку. В черной куртке и синей толстовке. Возле него стояла допитая чашка с карамельным латте. Джордж даже удивиться не успевает, в голове проносится мысль о кофеиновой зависимости, да так и потухает на задворках сознания. Парень вздыхает, на мгновение прикрыв глаза. Порой он уставал от своих мыслей, не поспевал за ними, какими бы мелочными они не казались. Тем не менее. Когда он бросает скучающий взгляд на последнего парня, Джорджу кажется, будто сердце на несколько секунд перестает биться, чтобы после попытаться пробить грудную клетку. В голове словно щелкнул пресловутый рычаг. Этот парень — брюнет — с темными, практически черными глазами и угольными волосами показался ему таким до жути знакомым, что Джордж не замечает, как задерживает дыхание. Он впивается взглядом в закрытое черной маской лицо, и, хоть его не было видно, парень был на сто процентов уверен, что он этого человека знает. Но, так же внезапно, как и появилось, острое чувство дежавю бесследно исчезает, не оставив после себя и отголоска того, что он ощутил. Ни щелчка, ни сердцебиения. Ничего. Словно Джорджа всего лишь снова выкинуло за чертоги разума. Но Джордж идиотом не был. Как и не был психически больным. Он чувствовал… нет, он знал, что с этим парнем что-то не так. Что-то не давало покоя. Нужно было к нему подойти, но… — Чего это ты? — парень крупно вздрагивает, подавив рвущийся наружу вскрик. Вместо этого он насилу втягивает через нос душный воздух и оборачивается, встречаясь взглядом с обеспокоенным Карлом. — Ты несколько минут пялился в одну точку, до тебя было не докричаться. Когда Джордж вновь смотрит в сторону пресловутого столика, компании больше нет. — Все хорошо? — Карл, очевидно, волнуется, кладет руку на чужое напряженное плечо. Джордж же будто этого не замечает, пялится на пустое место, где еще недавно сидел тот парень. Он упустил свой шанс. — Да, забей. Просто задумался, — парень отмахивается от друга, вздыхает и трет ладонями лицо, чтобы немного собраться и не беспокоить других своим кислым выражением. Карла втягивать во все это желания не было, хоть тот и так был в курсе почти всех его проблем. Нужно было для начала разобраться с самим собой. — Джордж, — конечно же Карл не верит ему, по глазам видит, что Джордж что-то не договаривает. Но в душу лезть не пытается, и на том спасибо, хоть Фаунд и видит, что тот явно хочет сказать что-то еще. — Карл, со мной действительно все в порядке, — Якобс еще какое-то время пилит его недоверчивым взглядом и сдается, прекрасно зная, что правду узнать у него не получится. Джордж, порой, был непробиваем в своей упертости. Ждать от него ответов в такие моменты — бессмысленно. — Хорошо, — наконец вздыхает Карл и, потоптавшись на месте, отходит от Фаунда к концу стола, где его терпеливо ждал Сапнап. Джордж внутренне напрягается. Мысль о том, что парень за всем этим наблюдал, неприятно кольнула в сердце. Странное ощущение. Как и странный взгляд, которым его наградил стажер. — Через полчаса будем закрываться, так что можешь пока отдохнуть, пока те девушки там сидят. Джордж кивает, не произнеся ни слова, смотрит вслед уходящим парням. Что-то в Сапнапе казалось ему странным. Взгляд ли или поведение — слишком добродушное, по мнению самого Джорджа. Он понять не мог.

***

Часы показывали без пяти десять, а значит нужно было понемногу собираться. Карл сейчас был занят отчетами, сидел в кабинете администрации с того момента, как они в последний раз перекинулись парочкой слов, и не вылазил даже на чашечку каппучно, которое так любил выпить после работы. Джордж уже всерьез начал волноваться о том, не намутил ли чего плохого парень за это время, так как закрытие смены все-таки было делом серьезным. Несмотря на все их шутки о работе и прочем с ней связанным. Но, пораскинув мозгами, Фаунд заключил, что тот уже не маленький мальчик, справится сам. Тем более, экстренного крика о помощи слышно не было, поэтому Джордж не вмешивался. Проверив телефон, он тихо вздыхает. Как и ожидалось, заряда едва хватит до того времени, как они закроют кафе. Парень прячет вещь в карман штанов, потягивается и достает с верхней полки ключи от черного входа. Нужно было вынести мусор. «Кто, как не я, займется этим черным делом», — Джордж едва сдерживает подступающее раздражение, когда дверь в очередной раз заедает. Он ведь не в первый раз говорит Скеппи что-то с этим сделать, ведь невозможно даже на перекур сходить, когда выпадает минутка. Не то, чтобы Фаунд курил, нет, но другим об этом знать необязательно, иначе лишится и тех крох спокойствия, которые имел. Дело, временами, доходило даже до того, что он весь перерыв пытался эту чертову дверь от злости выбить. Ну бывало, накатывало в особенно щедрые на дотошных клиентов деньки. С кем не бывает. Все-равно ведь двери целыми остались, в отличие от его гордости. Наконец-то злосчастная ручка поддается под его неутомимом нажимом, противно проскрипев напоследок. Джордж оставляет дверь открытой, чтобы та вновь случайно не закрылась в самый неожиданный для этого момент. На улице все еще лил дождь, к счастью, уже не так сильно, как днем. Гирлянда, обвешенная по боках здания, туманной желтоватой дымкой ложилась на влажный асфальт. Было холодновато. Джордж вздрагивает, быстрым шагом подходя к мусорке. Здесь, в проулке, света практически не было, из-за чего он по неосторожности наступал на внушительные лужи. Что ж, пожалуй, он все-таки пересмотрит на будущее возможность свалить всю грязную работу на Карла. Сушить обувь третий день подряд было уже не так смешно, как казалось сначала. Джордж выкидывал последний пакет мусора, как вдруг по коже неожиданно прошлись мурашки, а тревога тугим комом застыла в горле. Едва удается сглотнуть. Он вдруг отчетливо слышит неравномерный топот чужих ног — в его сторону направлялось явно где-то человека три. Кто-то, словно торопясь, шел гораздо быстрее остальных. Парень едва успевает вильнуть за контейнер, когда шаги неожиданно замедляются около входа в проулок, где он от греха подальше заныкался. «Пожалуй, тут пока посижу», — немигающим взглядом смотря на дурацкое граффити на противоположной стене, Джордж начал думать, как вообще он сумел докатиться до того, чтобы прятаться от незнакомцев за сраной мусоркой. Может, это вообще были случайные прохожие, а он тут, как дебил, сидит, булки мнет от дурацкой паранойи. Вопреки заверяющим мыслям, другая его сторона, более влиятельная, говорила сидеть и не рыпаться. Джордж ее почти послал куда подальше, но неожиданный грубый голос прервал любые его попытки хоть как-то сдвинуться с места. — Сбежал, крысеныш. — Опять ты его упустил, босс нам бошку снесет, когда узнает, — от насмешливого, угрожающего тона другого мужчины внутри все похолодело. Джордж поближе прижался к стене, желая одновременно слиться с ней в одно целое и смотаться отсюда куда подальше. Намечалось какое-то мочилово. — Если ты не заметил, то нас тут трое, поэтому заткнись. Лучше бы пристрелил эту суку, проблем было бы меньше, — плюет первый, очевидно раздражаясь, из-за чего от другого слышится чуть истеричный смешок. Фаунд, кажется, даже не дышит. Карл не раз говорил ему о том, что некоторые улицы города ночью лучше не посещать из-за преступности. К слову, достаточно большой, чтобы переживать за свою шкуру даже в людных местах. — Понк, — тихое шуршание гравия под чужим тяжелым шагом напрягал, будто сейчас говорили и смеялись именно с него, — Завали хлебало. Иначе следующим в канаве найдут уже тебя. Усек? — Ублюдок, — прошипели в ответ. Послышался едкий смешок. — Приятно это слышать, значит я еще не потерял форму, — Джордж не понимал, почему эта компания все еще не уходила, стояла на месте, будто мужчины знали, что у них есть слушатель и хотели растянуть разговор. Парень внутренне похолодел от этой мысли. Кажется, от напряженности он даже перестал дышать. — Что делать будем? Босс явно не обрадуется тому, что мы упустили того информатора, — послышался голос третьего парня, если судить по молодому голосу. — Лапки свесим, че еще остается делать, если вы такие идиоты? У нас еще есть адрес его дружка, так что не долго он будет от нас прятаться. — Будем ловить на живца? — Конечно, ничего такого, с чем бы вы не справились, — голос на какое-то время стихает, как и любой шум вокруг. Было слышно лишь шум от барабанящего по асфальту дождя, да проезжающие мимо машины, водители которых даже не догадывались о том, что здесь происходит. Парень в какой-то момент думает, что те наконец-то разбредутся. Но не тут то было. Вдруг кто-то громко зевает и более бодро спрашивает следующее, из-за чего у Фаунда случается микроинфаркт: — Это кафе еще открыто? И тут Джордж понял, что пора ретироваться. И как можно скорее, если он хотел сегодня добраться домой в целости и сохранности. Он все еще хранил в голове мысль о том, что у кого-то из тех чуваков был пистолет. Поэтому, потихоньку добираясь до двери и все время оглядываясь, страшась увидеть чужую ухмыляющуюся рожу и направленное в его сторону дуло, он практически добрался к своей цели. Только вот, как это бывает в любом детективе, сраная банка неожиданно оказалась под ногой в самый неподходящий момент. «Сука», — холодная мысль проносится в голове с точно таким самым треском, с каким банка покатилась по шероховатому асфальту и столкнулась со стеной, издав напоследок оглушительный звон. В представшей тишине это прозвучало подобно выстрелу. Иронично. Джордж сравнил этот звук со звуком колоколов, которые будут играть во время его похорон. — Кто здесь? — высокий мужчина, чье лицо было скрыто пестрой балаклавой, тут же достал пистолет, под насмешливый взгляд одного из своих компаньонов. Медленным шагом он стал подходить ко входу в проулок, где послышалось странное копошение. — Крысы, наверное, — мужчина проигнорировал едкий комментарий, прошипев себе под нос несколько ругательств. Мысль о том, что у них все это время был свидетель, вымораживала внутренности и раздражала. Знал, что за такой прорех их ждет выговор, поэтому нужно было удостовериться в словах коллеги, прежде чем вновь браться за дело. Когда от места, откуда раздался шум, его разделяла всего лишь мусорка, он замер. Взгляд уперся в две черные глаза-бусины какой-то крысы. Мужчина вздыхает и чувствует увесистый хлопок по плечу. — Давай, мой друг, у нас еще куча работы, — он сбрасывает с себя чужую ладонь и кривится, будто дотронулся до чего-то мерзкого. Его собеседник же оставил этот жест без внимания, гадко ухмыльнулся и прошел мимо замершего компаньона в сторону другой улицы, отдаляясь. За спиной послышалась быстрая поступь другого мужчины. Понк это будто не замечал. Темный взгляд мрачно уставился на чуть приоткрытую дверь черного входа.