*(итал.) — в миноре, с оттенком грусти
Сегодня будет потрясающий день, по-другому просто невозможно. Свидание с человеком, который тебе нравится, прекрасное настроение и улыбающееся отражение в зеркале... Разве не идеально? Такие мысли были у Феликса, когда он проснулся ранним утром. Обычно ему несложно вставать с восходом солнца, но сегодня он просто не мог спать, и волнение, казалось, накрыло его с головой. Он хотел прямо сейчас бежать в кафе и ждать Ёджуна до самого вечера. Когда парень подумал о новом знакомом, его щеки запылали. Феликс поспешил умыться, но стоило ему снова взглянуть на себя, как он смущенно заулыбался и отвел взгляд. Интересно, Ёджун будет думать, что он милый? — Так! — Ли хлопнул себя ладонями по лицу и тут же сморщился от боли. Зато помогло. — Ликс, а ну не превращайся в лужу раньше времени. У тебя много дел сегодня, кроме свидания. Внутренности опять скрутило, и Феликс решил просто игнорировать свое глупое состояние. Он вышел из ванной и лег на кровать, обняв подушку. До первой пары еще было время, и у Феликса оставалось время обдумать кое-что, чего он упорно избегал. Последнюю встречу с Хёнджином. Перед глазами опять появилась его нежная улыбка и глубокие темные глаза, которые упорно тащили Феликса в свой омут. Ли отчаянно замотал головой, чтобы выкинуть ненужный образ из головы. О том, что ему придется весь вечер провести рядом с Хёнджином, он думать не хотел. Ему было так стыдно, что, казалось бы, куда уж хуже. Он плакал перед ним два чёртовых раза, и притом совершенно неконтролируемо. Два чёртовых раза он сидел с тупым выражением и слезами на лице перед человеком, которого он едва знает. Что может быть унизительнее этого? Наверное, трусливо сбежать, придумав самую тупую отмазку на свете, да? Феликс молил всех богов, чтобы Хёнджин при встрече с ним не пытался заговорить о случившемся и вёл себя как ни в чем не бывало. Сегодня все должно быть идеально. Теперь парень очень сильно жалел, что Минхо не будет рядом. Единственный человек, с которым ему было бы на 100% комфортно, сегодня занят. Надо будет отправить ему сообщение, а то старший хоть и не показывает, но всегда волнуется за него. Хотя Феликсу не хотелось думать о Хёнджине, он все равно был искренне благодарен ему за помощь. Своим пением он смог успокоить его, когда Феликс нервничал, и сделал это так мягко и аккуратно, что лучше и представить нельзя. Может, слёзы — естественная реакция на такой успокаивающий жест? Но ведь в кафе Феликсу не нужна была помощь, и к тому же, они с Хваном не были знакомы… Феликс закрыл подушкой лицо и устало простонал. Он боялся своих непрекращающихся мыслей, боялся, что они не позволят ему насладиться этим днём. И самое ужасное, что он не знал, как их остановить. Спустя какое-то время, Ли решил позавтракать, хотя есть ему не хотелось совершенно. Ему просто нужно было отвлечься. Он жевал хлопья с молоком, когда его телефон прозвенел, оповещая о новом сообщении. «Вижу ты тоже проснулся. Не могу поверить, что уже сегодня мы увидимся)» — красовалось на экране. Ёджун. Феликс заулыбался и от волнения смог набрать ответ только с третьего раза. «Доброе утро! Я так волновался, что никак не мог спокойно спать. Какие планы на день, не считая свидания со мной?» — он написал это и зажмурился от смущения. Дурак, ты УЖАСНО флиртуешь. Вместо ответа Ёджун позвонил, и от его голоса у Ли задрожали руки, что он чуть не выронил телефон. Наверное, когда он услышит этот голос вживую, то умрёт. Они поболтали пару минут, в течение которых Феликс ужасно запинался и путал слова, а Ёджун только тихо смеялся. С сожалением сказав, что ему пора на пары, Феликс повесил трубку и облегченно выдохнул. Жаль не существует кнопки перемотки, как на пульте телевизора, тогда бы он просто перемотал время до вечера. Феликс сгрёб в кучу тетрадки со стола, даже не вникая, какие из них ему нужны, закинул их в рюкзак и вышел из комнаты навстречу лучшему дню в своей жизни. Пары прошли на удивление быстро. Большинство времени Феликс витал в облаках, иногда тихо перешептывался с Чеён, но все равно пару раз получал замечания от преподавателей. Как бы не старался, он не смог запихнуть в себя ни кусочка из обеда, чем вызвал удивленные взгляды одногруппников, привыкших видеть парня первым, кто летел бы в столовую во время перерыва. Вернувшись в общежитие, перед Феликсом возникла еще одна проблема — нужно было придумать, что надеть. Обычно он бы надел что-то простое, типа футболки и джинсовки, но этот случай был особенным. Ему хотелось выглядеть круто, необычно, сексуально? Парень нашел в шкафу кожаные штаны, которые он купил, но до сих пор ни разу почему-то не надевал. Затем его взгляд зацепился за черный пиджак и рубашку с цветочным принтом. Ли прикусил губу, пытаясь подавить улыбку. Уложив волосы, Феликс начал рассматривать своё отражение. Он решил расстегнуть несколько пуговиц на вороте рубашки и надел на шею тонкую цепь. На выступающих ключицах она смотрелась просто потрясающе. Идеально. Прозвенел будильник — 6 часов вечера. Они встретятся с Ёджуном через полчаса. — Всё пройдет чудесно, — говорит Феликс сам себе и улыбается.Полчаса спустя
Осень снова решает подшутить над людьми, меняя погоду по своему желанию, поэтому Феликс стоит и то и дело ежится от холодного ветра. Уже 18:44, Ёджуна все еще нет, и Ли нервничает. Он все чаще проверяет телефон, но увы — ни сообщений, ни звонков. Феликс задумчиво смотрит на оживленную дорогу и изо всех сил старается не накручивать себя. — Чёрт, да где же он… — шепчет он почти умоляюще. — Я здесь, — раздаётся у него за спиной. Феликс шумно втягивает в себя воздух и оборачивается. Напротив него стоит молодой человек, пряча руки в карманах темной куртки. У него веселые яркие глаза и такие же яркие рыжие волосы, прямо как на фотографиях. — Неловко вышло, я опоздал, — у Феликса мгновенно учащается пульс, и он думает, как бы не упасть в обморок от того самого голоса. — Давно ждешь? — Ерунда, — отмахивается Ли, стараясь не таращиться на Ёджуна, как дурачок. — Давай быстрее пойдем, я что-то замерз. Ёджун тут же предлагает ему свою куртку, заставляя щеки парня мгновенно покраснеть, но он отказывается. Они идут по улице очень близко, так что Феликс чувствует запах чужого парфюма, и он кружит ему голову. Ёджун и правда в жизни еще привлекательнее, в каждом его движении и слове ощущается такая уверенность, что Феликс тает. Несмотря на смущение, они легко болтают друг с другом, как будто сходили уже на сотню свиданий. Дойдя до кафе, они останавливаются у дверей, и Феликс весело говорит: — Добро пожаловать в самое лучшее место в городе, я надеюсь, тебе тут понравится, — он делает приглашающий жест руками, на что Ёджун коротко смеётся. — Раз его выбрал ты, оно не может быть плохим. Феликс, дыши. Они заходят внутрь, и их сразу же окутывает тепло и романтичная атмосфера. Людей, как и всегда вечером, очень много, но Ли еще на выходных забронировал столик. В этот раз он решил уступить свой любимый в углу у окна кому-нибудь другому и выбрал место на втором этаже напротив сцены. Пока они поднимались, Феликс оглянулся и нашёл Хёнджина в компании музыкантов. Они что-то обсуждали, и Хёнджин с серьёзным видом слушал и изредка кивал. Судя по всему, Феликс с Ёджуном ничего не пропустили, и концерт еще не начался. Ли невольно улыбнулся. Столик оказался меньше любимого столика Феликса, и Ёджун теперь сидел намного ближе, чем все, с кем встречался парень. Если подвинуть стул ближе, можно наткнуться на чужие колени. Делать этого Феликс конечно же не будет. — Здесь очень красиво, — говорит Ёджун. — Живая музыка, да? Неплохо. — А ты думаешь, почему тут много людей? — кивает Феликс и с гордостью добавляет, — Я так счастлив, что нашел это кафе, мне здесь очень уютно. Ёджун смотрит в глаза Феликсу и улыбается краем губ. — Ты очень милый. Феликс был не в силах отвести взгляд от невероятного парня напротив. — С-спасибо… — его голос чуть выше, чем обычно, но достаточно, чтобы было заметно. Ёджун шире улыбается и зовет официанта. Феликс старается как можно тише выдохнуть и отворачивается, разглядывая людей на нижнем этаже. Он снова замечает Хёнджина, который крутит головой, словно ищет кого-то. Чёрт. Хван выглядит обеспокоенным и заправляет прядь волос за ухо. Внезапно он поднимает взгляд наверх, в сторону Феликса, но Ли спешит повернуться к Ёджуну, и вовремя — тот как раз протягивал ему меню. Они заказали поесть, Ёджун предложил вина, и Феликс не возражал. Пока парень заказывал алкоголь, Ли снова скосил глаза вниз, но Хёнджина там уже не было. — Кого высматриваешь? — Феликс вздрогнул. — Ах, это… Сегодня мой знакомый выступает! Вот, пытаюсь его найти, но пока не вижу, — Ли нервно посмеивается, чувствуя себя ребенком, которого поймали за шалостью. — А я думал, ты будешь смотреть весь вечер на меня, — вкрадчиво говорит Ёджун, стреляя глазами прямо внутрь Феликса. — Наверное, я ошибся. — Вовсе нет, — отвечает Ли очень тихо. Он что, сейчас приревновал его? Или специально так сказал, чтобы смутить парня еще больше? Если второе, то у него отлично получилось. Тут свет в зале медленно погас, но не до конца, как в прошлый раз. Кафе погрузилось в интимную атмосферу полумрака, освещаемого маленькими свечами на столах. Сцена тоже сияла ярче, в этот раз музыканты не прятались в тени, а ослепили всех зрителей. Феликс украдкой взглянул на Ёджуна. Тот сидел, откинувшись на спинку кресла и закинув одну руку на него. Тень красиво падала на его лицо, очерчивая скулы и линию челюсти. Ли снова почувствовал жар в щеках и отвернулся к сцене. Хёнджин уже стоял там, легко улыбаясь зрителям. Сегодня он был в винтажной белой рубашке, а в левом ухе висела длинная серёжка — она слабо поблескивала, но Феликс сидел ближе к сцене, поэтому мог легко ее заметить. Теперь он выглядел точно как принц из сказки. Опять это сравнение. Кивнув гитаристу, Хёнджин поднял голову и посмотрел прямо на Феликса. У парня перехватило дыхание. В его взгляде читался вызов, он больше не был мягким и даже нежным, как в тот вечер. Хван запел, и эта песня была такой же, как и его взгляд — наглой, уверенной. Он умело управлял своим голосом, перескакивая с фальцета на низкие ноты, и Феликс видел, как напряглась его ладонь, сжимая микрофон. Хёнджин закрыл глаза и полностью отдался музыке, покачивая бёдрами в такт ритму. Это выглядело так аккуратно и плавно, так чертовски завораживающе. Что-то коснулось руки Феликса. Он удивленно повернулся и увидел ладонь Ёджуна на своей. Сам Ёджун был увлечен выступлением (или просто делал вид) и даже не посмотрел на него. В это время его пальцы начали медленно перемещаться вверх по предплечью парня сильнее впиваясь в кожу, и это прикосновение было властным, обжигающим. Но еще оно почему-то пугало Феликса. Песня тем временем достигла финальных аккордов, и на пару мгновений в зале стало совсем тихо, но тут же раздались громкие аплодисменты. Феликс не обратил на это внимания и так и продолжал в недоумении смотреть на Ёджуна. Тот со спокойной полуулыбкой наконец-то повернулся к нему и просто убрал свою руку, как будто ничего не было. — Твой знакомый вполне сносно поёт, — сказал молодой человек, — но смазливое лицо делает своё дело, ты посмотри: все девушки в зале пожирают его глазами. Он отпил из бокала. Бокала? Феликс только заметил, что им принесли еду и даже разлили по бокалам вино. Он начал слишком часто вот так отвлекаться. Как бы это не стало проблемой. Парень тоже взял бокал, они с Ёджуном аккуратно чокнулись, и Ли сделал глоток. Либо у Ёджуна плохой вкус на вино, либо Феликс просто не фанат вин. Напиток был кислым, терпким и обжигающим. Как будто Феликсу мало было за вечер ожогов. Сделав над собой усилие и не сморщившись, он отставил бокал подальше. Беспокоило парня другое. То прикосновение… Феликс не мог понять, что чувствовал из-за него. Ему приятно? Некомфортно? Ли был как натянутая струна: он напряжен, волнуется, дрожит от любого действия со стороны. Он никогда не был против тактильного контакта, но сейчас все было непонятно. Что-то было не так, но он не мог объяснить, что именно. Феликс вспомнил ладони Хёнджина на своих, вспомнил их тепло, и кончикам пальцев внезапно стало щекотно. Так странно, но одновременно приятно и даже успокаивающе. — Зря ты так, — проговорил он. Ёджун застыл на середине пережевывания пищи, потому что не ожидал ответа от Феликса спустя такую долгую паузу, — он в первую очередь очень талантливый и добрый, а потом уже красивый. Ёджун хмыкнул. — Вы с ним ближе, чем я думал. — Нет, мне просто кажется, что тебе не стоит про него так говорить, — Феликс даже удивился своей интонации. Его слова были сухими и жёсткими. Молодой человек напротив усмехнулся и поднял руки, как бы сдаваясь. — Хорошо-хорошо, молчу. Ты еще милее, когда злишься, знаешь? — сердце Феликса дернулось. — Да ладно тебе, — произнес он, слабо улыбаясь. Ты очарован им, признай. Феликсу не хотелось признавать, потому что это звучит так, будто он — наивный дурачок, который легко влюбляется в первого, кто проявит к нему внимание. Это неправда. Да и что плохого в том, что ему нравится общаться с Ёджуном? Что плохого в том, если он влюбится в него? Разве Ли не заслужил рядом человека, которому он отдаст всю свою любовь? А тогда что было не так, когда Ёджун коснулся его? Наверное, Феликс просто не ожидал такого резкого перехода от словесного флирта к физическому. Да, так и есть, поэтому он даже подумал, что испугался. На самом деле это было простое удивление. Феликс вздохнул и успокоился. Он совсем не хотел, чтобы его навязчивые мысли испортили вечер, тем более его отстраненность могла смутить Ёджуна. Надо было что-то придумать, как-нибудь разрядить обстановку. Хёнджин внизу начал очень мягкую и спокойную песню, и Феликсу пришла в голову идея. — Не хочешь потанцевать? Тут, конечно, нет танцпола, но многие так делают, я видел. Ёджун быстро согласился. Они отошли от столика туда, где было больше места. И правда, некоторые пары вставали из-за столов и начинали танцевать. Ёджун сделал шаг навстречу и притянул Феликса за талию поближе к себе. Тот смущённо улыбнулся и положил руки ему на плечи. Горячие ладони парня будто бы прожигали рубашку Ли, и его сердце стучало так сильно, что почти заглушало музыку. Ёджун, наверное, тоже это чувствовал, потому что его неровное дыхание щекотало Феликсу лоб. Они медленно кружились, то сверля друг друга глазами, то смущённо отворачиваясь. Когда чужие пальцы слегка сжимались на его талии, Феликс переставал дышать. Музыка затихла, и люди вокруг зааплодировали даже громче, чем на вступительной песне Хёнджина. Ли уже было направился обратно к столику, но Ёджун придержал его за руку. Наклонился к уху и прошептал так, чтобы слышал только Феликс: — Давай прогуляемся. Феликс с улыбкой кивнул. На улице уже стемнело и погулять в такой интимной обстановке казалось ему хорошей идеей. Они расплатились и вышли из кафе. — Куда пойдем? — спросил Феликс, оглядываясь. — Тут недалеко есть парк, если ты… Ёджун перебил его. — Пойдем сюда. Он потянул Феликса за собой в узкий переулок между домами. Они вошли в темноту, Ёджун резко развернулся и прижал Феликса к стене. Парень едва мог разглядеть очертания лица напротив. Ему внезапно стало очень холодно. — В чем дело? — спросил Феликс, чувствуя, как потеют его ладони. — Ты такой горячий, малыш, — произнес Ёджун тихим хриплым голосом. — Такой милый и такой горячий. Ты сводишь меня с ума. А? Его руки вновь оказались на талии Феликса, но теперь это прикосновение было грубым и ужасно неприятным, из-за чего Ли дернулся, но хватка Ёджуна стала только сильнее. — Я хотел позвать тебя к себе, но, боюсь, не дотерплю, — молодой человек наклонился к Феликсу так близко, что тот смог разглядеть его темный пугающий взгляд. — Давай развлечемся прямо здесь. Эти слова проходили сквозь Феликса, он их не слышал. В его глазах застыл испуг, он почти не дышал и не знал, почему не может пошевелиться: либо его так сильно вжали в стену, либо страх поглотил разум, приглушая все остальные эмоции. Ёджун провёл пальцами по чужому подбородку, а затем по нижней губе. Он смаковал каждый момент, позволяя рукам исследовать тело Феликса. Его ладони были уже у него под рубашкой, сжимали и царапали нежную кожу. Феликсу было ужасно холодно и отвратительно, хотелось кричать, но он смог лишь выдавить: — Какого чёрта ты делаешь? Ёджун схватил его за цепь на шее и грубо потянул на себя. На Ли смотрели пустые темные глаза, а голос молодого человека резал, как ножом: — Я делаю? — он сжал цепь в кулаке, сдавливая шею Феликса, из-за чего тому стало трудно дышать. — Ты же сам готов на меня наброситься, разве нет? Думаешь, я не понял твоих намёков? Конечно, мне пришлось здорово постараться и обрабатывать тебя целую неделю. Но ты оказался ещё лучше, чем я себе представлял. Как мне хочется кончить тебе в рот, малыш. Последние слова почти не были слышны в его хриплом шепоте. Ёджун сжал ладонью шею Феликса и потянулся к его губам, противно улыбаясь. Сердце парня мгновенно полетело вниз, его всего затрясло. Нет, нет, НЕТ!!! Он как будто проснулся. Со всей силы Феликс ударил коленом между ног Ёджуну и когда тот, ругаясь, согнулся пополам, оттолкнул его к противоположной стене. Молодой человек впечатался в кирпичную кладку и упал вниз. — Пошёл ты, урод! — прорычал Феликс низким грудным голосом. Справа от себя, в куче коробок, он нащупал какой-то увесистый предмет и схватил его. — Не подходи, блять, ко мне, я тебе череп снесу! Ёджун напротив него простонал и попытался выпрямиться, но Феликс в порыве адреналина пнул его ногой по лицу. Ёджун зашипел от боли и снова попытался встать, но застыл на четвереньках, отплевываясь кровью. — Ты ёбнутый псих! — хрипит он. У Ёджуна получается встать с третьей попытки, но он все равно одной рукой опирается на стену, а другой вытирает от крови разбитый нос. Феликс крепче сжимает свое импровизированное оружие. — Я тебе сказал не приближаться, иначе я… — он делает выпад вперед и замахивается на Ёджуна. — Блять, я понял! — тот пятится к выходу из переулка, все еще держась за стену. — Я тебя засужу, вот увидишь… Ёбнутый… Он разворачивается спиной к Феликсу и, прихрамывая, исчезает за поворотом в противоположной стороне от кафе. Феликс задыхается. Не в силах стоять на ногах, он падает на колени. Ладони трясутся. Он смотрит на предмет, в который так отчаянно вцепился пальцами: всё это время он держал в руке старый утюг. Ли отпихивает его в сторону. Ему хочется содрать с себя кожу и промыть все свои внутренности, потому что чувство отвращения вот-вот его разорвет. Он зарывается пальцами в волосы, закрывает глаза и пытается успокоиться. Раз, два, вдох… Три, четыре, выдох… Живот снова крутит и Феликса тошнит прямо на землю.Чуть ранее
Хёнджин волнуется. Он продолжает петь о неразделённой любви, в то время как его сердце бешено колотится, а пальцы так сильно сжимают стойку с микрофоном, словно вот-вот сломают её пополам. Сначала Хван переживал, не обидел ли он Феликса в тот вечер, когда они сидели в парке. Феликс выглядел таким грустным, таким потерянным, что его безумно хотелось прижать к себе и не отпускать. Но Хёнджин понимал, что такой внезапный прилив нежности может напугать его нового друга, ведь они были знакомы всего пару дней. Он совсем не хотел нарушать чужих границ, и единственным успокаивающим жестом было накрыть ладони Феликса своими. А дальше… Он запел, потому знал, что так надо. Он был уверен, что делает всё правильно, и когда чужие пальцы тихонько сжали его в ответ, Хёнджин готов был петь для Феликса всю ночь. Но этот парень с самой светлой улыбкой на свете опять заплакал, а потом и вовсе в смущении убежал, оставив Хёнджина тонуть в бесконечных вопросах. Сегодня Феликс ожидаемо избегал его взгляда, но проблема была совсем не в этом, а в его спутнике. Он казался слишком самодовольным и чем-то очень сильно отталкивал Хёнджина. Но Хван продолжал говорить себе не лезть в чужую жизнь, наблюдая, как Феликс очаровательно улыбался этому парню. Может, Хёнджину он и не нравится, но вот Феликсу — очень. И от этого почему-то было горько. Но всё изменилось. Они спускались по лестнице, и Хёнджин смог рассмотреть знакомого Феликса получше. Он увидел то, чего не мог заметить Ли, потому что шел впереди: тот парень смотрел на Феликса, не отрываясь, его глаза маниакально блестели, а губы дрожали от усмешки. Он выглядел по-настоящему пугающе, а Феликс перед ним не переставал улыбаться своим мыслям. Из-за этого у Хёнджина внутри всё сжалось — он провожал их взглядом, пока они не вышли из кафе. Хван разрывался на части. Он прекрасно понимал, что его ментальное состояние могло сыграть с ним злую шутку, дорисовывая воображением то, чего на самом деле нет. И Хёнджин очень хотел в это верить. Но он чувствовал: что-то не так. В песне началось длинное соло синтезатора, и в этот момент Хёнджин всё для себя решил. К чёрту. Он шепнул удивленному гитаристу, чтобы музыканты продолжали играть без него, поклонился зрителям и скрылся в дверях служебной части кафе. Выйдя на улицу через черный ход, он направился вокруг здания на звуки оживленной улицы. С каждым шагом парень всё больше хмурился и сильнее сжимал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Пожалуйста, пусть всё будет в порядке. Пусть он всё себе придумал. Пожалуйста. Сердце болезненно сжалось, а все мысли тут же исчезли из головы. В конце темного переулка рядом с мусорками кто-то был. Кто-то худой и маленький. В черном пиджаке, со светлыми волосами и веснушками. Хёнджин подбежал к человеку и опустился рядом с ним на колени. — Феликс?.. Плечи Ли дернулись, и он поднял голову. На его шее виднелись кровоподтеки, рубашка была наполовину расстегнута, а светлые глаза тускло смотрели сквозь Хёнджина. Хван слегка встряхнул его за плечи. — Эй, это я, Хёнджин. Ты слышишь меня? Феликс вцепился пальцами в его локоть. Рука сильно дрожала, он глотал ртом воздух. — Так, держись, я здесь! — Хёнджин закинул одну руку Ли себе на плечо и, придерживая его, медленно поднялся. Видя, что Феликс может стоять на ногах, он двинулся в обратную сторону, к чёрному ходу. Хёнджин часто поворачивался к Феликсу, но лицо парня по-прежнему ничего не выражало, он лишь тяжело дышал и часто моргал. Его пальцы нервно теребили край рубашки. Они быстро дошли, и Хёнджин уже было потянулся к ручке двери, но она открылась прямо перед ним. Напротив стоял Чан, и выглядел он серьёзно и крайне обеспокоенно. — Хён, я… — начал Хван, но директор покачал головой, не отрывая взгляда от бледного лица Феликса. — Потом, идём в мой кабинет, — Хёнджин был искренне благодарен старшему за то, что он не стал допрашивать его в такой ситуации. Они вошли в небольшой кабинет владельца кафе-бара, и Хёнджин посадил Феликса на широкий серый диван. Ли по-прежнему ничего не говорил, а лишь сидел ссутулившись и исподлобья оглядывал комнату. Чан отвел друга в сторону и негромко спросил его о том, что произошло. — Я не знаю, хён, но мне кажется, это тот парень, с которым он был, — Хёнджин кусал нижнюю губу. — Они сидели здесь, потом вышли, и я нашел его таким. Мне кажется, он… что-то с ним сделал. Последние слова дались Хёнджину тяжело. Он не хотел об этом думать, его разрывало от злости, кипящей в венах и в самом сердце. Чан глубоко вздохнул и положил ладонь Хвану на плечо. — Я позабочусь о гостях, а ты — о Феликсе. Зови, если понадоблюсь, мой кабинет в вашем распоряжении, — они кивнули друг другу, и директор вышел. Хёнджин некоторое время стоял в углу и смотрел на Ли. Тот сидел с закрытыми глазами, но совсем не выглядел расслабленным: пальцы дергались на коленях, губы дрожали, а дыхание было рваным, будто еще чуть-чуть и он расплачется. Хван присел у ног Феликса и посмотрел на него снизу вверх. Он мягко позвал его по имени. Феликс наконец-то открыл глаза и посмотрел прямо на парня, и у того снова кольнуло сердце. Хёнджин совершенно не знал, что нужно говорить, его мысли путались и складывать их в утешающие слова не получалось. Они долго смотрели друг на друга, и их эмоции сплетались в один большой ураган. — Не мог бы ты, — вдруг очень тихо произнёс Феликс и отвел взгляд. Его голос был хриплым, он сломался в середине предложения, — меня обнять... пожалуйста? Хвана не нужно было просить дважды. Он приподнялся и аккуратно притянул Ли к себе, обняв его за угловатые плечи. Феликс спрятал лицо в руках Хёнджина и сомкнул ладони на его спине. Он не переставал дрожать, а Хёнджин лишь крепче обнимал его и даже тихонько поглаживал парня по волосам. — Я с тобой, ты в безопасности… — шептал Хёнджин так нежно, как только мог. Феликс горячо дышал ему в шею, но медленно успокаивался. Они просидели так, наверное, целую вечность. Когда отстранились друг от друга, Ли даже слабо улыбнулся. Хёнджин ответил тем же. — Ты хочешь чего-нибудь? — спросил он. — Может, выпить? — Да, давай. Я хочу забыть... этот день, — Феликс облизнул губы и кивнул. — Тогда подожди немного, я сейчас вернусь. Хёнджин вышел из кабинета и направился к бару. Там, разглядывая бутылки с алкоголем на любой вкус и цвет, он не мог отделаться от ощущения, что он чувствует что-то к Феликсу. И это было невыносимо, неправильно, страшно. Так нельзя. Это что-то ни в коем случае не должно разрастаться, его нужно запереть внутри и ждать, пока погибнет. Хёнджин так и сделает. — Две бутылки виски, пожалуйста.