***
— Узумаки, ты просто ебанутый, — выдыхают ему в губы. — Не говори, что тебе не нравится. С помощью неизвестно откуда взявшихся сил он подхватывает Саске под бедра и усаживает на туалетный столик, один из многих в общей гримерке. Саске нечаянно задевает локтем одну из ламп в раме зеркала, бросает хитрый взгляд и включает подсветку. Она ореолом окутывает его фигуру, оставляя один лишь силуэт, но Наруто понимает, что Саске видит его отлично. То, что надо. Наруто опускается на колени, стараясь не разрывать зрительного контакта. Саске сильнее раздвигает ноги, на его лице практически нет эмоций, и он постоянно поглядывает на дверь. — Это ведь месть Дейдаре? — хмыкает Саске. — Нет, с чего ты взял? — Наруто падает на дурачка, уже привычными движениями расстегивая темные штаны. — Потому что это его стол? — Саске хватает его за волосы и оттаскивает от своей ширинки, заставляя заглянуть в глаза. — Придурок… — опасно начинает он. — Я могу прекратить, — невинно улыбается Наруто, накрывая чужой пах рукой. — Но, кажется, тебе нравится. Так что, может, не будешь мешать? У меня процесс. — Да ты самый гейский натурал, которого я знаю, — Саске тихо и коротко смеется. От этого звука что-то внутри срывается в пропасть чувств, имя которым Наруто боится дать. Что ж, значит, вся операция с воровством ключа от гримерки во время репетиции прошла не зря. Ради смеха Саске он готов был, казалось, даже спасти мир от инопланетных захватчиков. Ну и минет, конечно же, приятный бонус. Декабрь пролетал как ураган, затянув их в круговорот нескончаемой страсти. Кто бы знал, что холодному и собранному Учиха напрочь сносит мозг от похоти? Хотя Наруто не мог его осуждать — во-первых, грех жаловаться, во-вторых, он сам был таким же. Скажи ему еще летом, что он будет самозабвенно отсасывать парню в гримерке «Акацуки», и Наруто, скорее всего, разбил бы этому сказочнику лицо. Но вот они здесь, и все чувства Наруто скидывает на обычное физическое влечение, долгое отсутствие отношений и, — как там писали в интернете, — би-любопытство. «Я всегда был очень любознательным ребенком, открытым к новому опыту», — повторяет он себе, довольно щуря глаза, когда ублюдок стискивает его волосы слишком сильно, явно не отдавая себе в этом отчета. Каким-то чудом их не застукивают, и они долго поправляются в зеркале, чтобы быть похожими на актеров театра, а не порно. — После съемок останешься у меня? — спрашивает Наруто, пытаясь что-то сделать с волосами с помощью найденной расчески. Саске хмыкает, что в этой тональности означает согласие, и забирает расческу, запуская пятерню в волосы и заново их растрепывает, превращая в какой-то взрыв. — За что? — ноет Наруто. — Оставь так, — на его губах легкая улыбка, и не остается ничего другого, как сцеловать её.***
Шикамару иногда может быть настоящим монстром, особенно когда горит дедлайн. Короткометражка, которая готовилась к летнему фестивалю, теперь должна быть сделана до февраля. Конечно, Нара не мог жаловаться, но Наруто видел, что тот буквально паникует и каждую свободную минуту сидел с ноутбуком, монтируя. Даже на репетициях «Макбета» он уже не так пристально следил за всем, оставив всё на Какаши. Наверное, он объяснил всё, потому что режиссер не трогал студента. Но будто мстил за что-то Наруто, почти каждый раз ставя его на роль Макбета, особенно на сцены, связанные с убийствами, которые Наруто не любил больше всего. Саске явно выглядел недовольным, но молча отыгрывал Макдуфа. Его плохое настроение нервировало Шикамару еще больше, и они ежедневно тратили на съемки от трех часов. Но где-то в глубине Наруто понимал, что Саске напряжен не из-за спектакля, а потому что короткометражный фильм перенесли на февраль из-за Итачи. Тот лично внес Шикамару в списки на закрытый фестиваль, в котором не мог участвовать простой студент, — туда отбирали только лучших, по рекомендациям. Естественно, это был шанс, выпадающий раз в сто лет, и Шикамару не был дураком, чтобы отказаться. Дни близились к Рождеству, и основную часть они уже отсняли за каникулы, забив на подготовку к сессии, и вместе с Шикамару и Канкуро просматривали отснятые за сегодня кадры на кухне Наруто. Из чашек с чаем клубился пар: они отогревали конечности, — снимать на улице зимой было достаточно сложно, но выбора у них не было. Хотя кадры от этого только выигрывали, — снега выпало много, и сегодня хлопья падали с неба весь день, поэтому картинка на экране получилась очень уж атмосферная и достаточно жуткая, — как раз то, чего Шикамару и добивался. — Чего ты выпендривался, что не сможешь отыграть психопата, всё супер! — радостно сказал Канкуро, ударив Наруто по спине. — Да, оставим эту сцену вот так, — кивнул Шикамару сам себе. — Не будем переснимать? — спросил Наруто, в замешательстве смотря на экран ноутбука. — Нет, — Шикамару посмотрел на Саске, который не отрывал взгляда от картинки. — Саске, что думаешь? Тот, наконец, повернулся к ним. Всегда во время просмотра материала он был тих, а в этот раз еще и казалось, что он усиленно что-то обдумывает, — это пугало. Наруто поймал его взгляд, такой тяжелый, словно Саске хотел сказать какую-то правду, колющую глаза. — Я был на этом фестивале в том году… — Учиха поджал губы. — Если не призовое место, то жюри точно отметят работу. Шикамару опустил плечи, словно его так сильно волновало мнение Саске. Хотя, это было больше связано с опытом Учиха в этой сфере. Наруто хрустел снегом как можно громче, словно надеясь, что это сможет вытащить Саске из состояния меланхоличного изваяния. Они уже проводили Шикамару и Канкуро до автобусной остановки, и Наруто взялся довести Саске до метро, хоть тот и отказывался до последнего. Но раз он не остался на ночь в этот раз, то Наруто хотел урвать лишние минуты с ним наедине. — Ну, в чем проблема? — резко спросил он, останавливаясь посреди пустого тротуара. Саске замер, поднял лицо из складок объемного шарфа поверх пальто и странно посмотрел на него. — Пошли со мной в театр после выпуска. Наруто надеялся, что ему послышалось, и Саске на самом деле не сказал фразу, неприятную до такой степени, что он непроизвольно скривился. — Зачем ты это говоришь? — Наруто сжал руки в кулаки. Неужели Саске мог быть настолько лицемерным? Сам же страдает, когда его утаскивают обратно в кино. Или он хочет утащить Наруто с собой? Но что-то внутри кричало, что всё не так просто. И если лицо Саске ничего не выражало, то в его глазах Наруто увидел столько боли, что побоялся захлебнуться в ней. — Т-ты думаешь, что у меня не получится, и пытаешься меня отговорить заранее? — Наруто начинал закипать. — Нет, всё как раз наоборот, — Саске покачал головой и отвел взгляд, словно понимал, что Наруто его читает. Поэтому Узумаки подошел ближе и схватил его за плечи. — Что это значит? — Мой брат бы не отметил актера, в котором не видит потенциала, — глухо ответил Саске, всё еще избегая взгляда. — Тогда почему я не могу играть в кино? В чем проблема?! — Наруто встряхнул его. — В том!.. — Саске вырвался из хватки. — В том, что у тебя получится добиться успеха. И эта индустрия уничтожит тебя! — Я не понимаю… — Наруто устало опустил руки. — И никогда не поймешь, — Саске спрятал руки в карманах, а нос в шарфе. — Увидимся завтра.***
Дни до Рождества пронеслись как снежный ком с горы, — они впопыхах снимали фильм, Наруто с Ирукой поставили рождественскую сказку для родителей их маленьких учеников. Он был слишком тронут детьми в костюмах оленей и эльфов, чтобы думать о том, что он так и не поговорил с Учиха о его тараканах. Впрочем, Наруто всё равно выбрал подарок и ему, потратив на него больше всего времени. Никакого подарка лучше он не придумал, поэтому решил забить. Вдруг Саске его вообще не пригласит на Рождество теперь. Но тот позвонил за день, сказав приезжать в семь вечера и ничего с собой не брать. В само Рождество Наруто успел оббежать всех друзей, вручив им подарки, и так как Какаши-сенсей, который подозрительно отмечал вдвоем с Ирукой-сенсеем, жил недалеко от дома Учиха, то Наруто решил пойти пешком. Улочки были украшены мириадами огоньков, которые почти весь месяц не давали погрузиться городу в темноту. Каждое дерево было укутано в гирлянду, а из всех окон выглядывали пушистые елки. Дети играли в снежки, почти попав в куртку Наруто, но тот успел уклониться, звонко смеясь. Мимо него проходили веселые компании и очень много семей. Например, ему загородила дорогу супружеская пара, которая резво выскочила из автомобиля. Мужчина копался в багажнике, опуская пакеты на снег. Ребенок был весь укутан, а помпон на шапке больше его головы. Женщина чему-то смеялась, держа сына на руках, а из её капюшона выглядывали огненно-рыжие волосы. Мужчина улыбнулся после её фразы, поцеловав жену в щеку. Он взял первую охапку пакетов, из которых сразу же вывалились мандарины. Женщина охнула, растерявшись, — явно не хотелось ставить малыша на снег. Наруто не заметил, как оказался рядом с ними, складывая мандарины в другой пакет. — Спасибо вам большое! — тепло улыбнулась женщина. — Скажи дяде спасибо, — она чуть встряхнула ребенка, который ловил падающие снежинки. Его голубые глаза нашли Наруто, рассматривая его как диковинную елочную игрушку. Круглое личико озарила широкая улыбка. — Сибо! — крикнул он. — Он еще плохо говорит, — засмеялся мужчина, и Наруто улыбнулся в ответ. — Дорогой, отдадим молодому человеку мандарины, — женщина взяла пакет одной рукой и протянула Узумаки. — Не стоит, что вы… — начал Наруто, отрицательно кивая головой. — Берите, она не отстанет, — тихо сказал ему мужчина, кивнул на прощание и понес пакеты в дом. — Забирайте, я уже устала их держать, — Наруто повелся на это, поспешно схватив пакет, и женщина засмеялась. — Это вашим родителям за то, что воспитали такого милого юношу. Счастливого Рождества! — Счастливого Рождества! — Наруто помахал им вслед, надеясь, что улыбка достаточно веселая. Ребенок помахал ему, выглядывая из-за маминой спины, и Наруто нервно сглотнул. Он устремил глаза в темное небо, снежинки падали на его ресницы, а из-за облаков не было видно звезд. В приюте ему сказала воспитательница, что его родители смотрят на него со звезд. И было так прекрасно в это верить, пока в школе не рассказали, что такое звезда. Возможно, где-то в другой реальности он сейчас спешит на ужин к ним. Наруто опустил голову и заставил себя улыбнуться, переходя почти на бег. Дом Учиха, ожидаемо, не был украшен снаружи, а в окна Наруто побоялся заглядывать. Он почти прыжками добрался до порога, нажимая на звонок. Через минуту дверь открылась, и из дома хлынуло тепло и невероятный запах какого-то мяса и имбиря. Перед ним стоял Саске в неожиданно белом джемпере с V-образным вырезом. Или это цвет слоновой кости? Наруто был плох в этом, но Саске очень шло. Поэтому слова никак не складывались в предложения, и Наруто наконец вспомнил фразу дня: — Счастливого Рождества, — он улыбнулся и протянул пакет мандарин. — Говорили же ничего не брать, — Саске скептически посмотрел на цитрусы, но все же отошел, чтобы Наруто вошел. Поспешно стягивая шапку, на которой уже таял снег, и черную куртку, оставшись в оранжевом свитере, Наруто прошел за Саске в гостиную. Его ожидания по поводу того, что дом будет не украшен, не оправдались, — огромная ель стояла у окна, вся увешанная красными и синими шарами, и мигала приятным желтым светом. Стены и подоконники были украшены мишурой и еловыми ветками, а в некоторых местах даже сияли свечи. — Вау! — улыбнулся Наруто и неожиданно подпрыгнул от голоса сзади. — Хоть кто-то оценил, — сказал Итачи с мягкой улыбкой. Он был в свободной синей рубашке на выпуск, а сверху был фартук в цветочек, и Наруто не смог сдержать смешка, но попытался его спрятать за кашлем. Краем глаза он увидел, что Саске смотрит на него, не отводя взгляда, словно Наруто и для него был елочной игрушкой. — Рад тебя видеть, — Итачи махнул рукой, и они пошли на кухню. — Саске никогда никого не звал. Тот хмыкнул недовольно и сел за стол, раскладывая мандарины. Наруто почувствовал, как что-то солнечное расцветает внутри от вида Саске, среди забитого едой стола в пахнущей по-домашнему кухне, который без злобы начал переругиваться с братом о том, что они будут пить, потому что «никто не пьет пиво на Рождество, Саске»; «а виски для стариков». — Вино? — предложил Наруто, и они пришли к консенсусу. Рождественское чудо, не меньше. За столом обошлось без неловкости, потому что было много общих тем. Они долго говорили Итачи об успехах на съемках, в основном говорил Наруто, про «Макбет», а сам мужчина начал им рассказывать забавную историю с последних съемок. Вино не было кислым, еда была невероятно вкусной, а дома было тепло и уютно, — Наруто чувствовал, что в этот раз Рождество по-настоящему будет счастливым. Через время они уже сидели в гостиной: Итачи занял кресло, а парни оккупировали диван. По плазме шел какой-то рождественский фильм, и они вели ленивый разговор под очередную бутылку вина, которое уже закусывали сладостями и фруктами. Наруто чувствовал головокружение, он никогда не доверял красному вину, и как-то уронил голову на плечо Саске, — тот даже не вздрогнул. Итачи замолк посреди рассказа и пристально уставился на них, словно анализировал ситуацию. — Итак, какие между вами отношения? — совсем не учтиво спросил он. Наруто растерялся, протрезвев на пару градусов, и собирался ответить что-то невнятное, но Саске его опередил: — Друзья с привилегиями. Итачи вообще не выглядел удивленным, что еще больше вогнало Наруто в краску и он ткнул Саске в ребра, чтобы тому тоже стало некомфортно. Ублюдку вообще нельзя пить. Саске ткнул его в ответ и положил голову на его макушку. Он редко был таким расслабленным, и это очень радовало Наруто. — Я узнал, что твой крестный — писатель Джирайя, да? — перевел тему Итачи. — А у тебя детективное агентство? — засмеялся Наруто. — Нет, просто было интересно, почему ты учишься на актера. — Он помешан на контроле, — прошептал Саске, но так, чтобы его брат услышал. — Да и твоя внешность казалась мне знакомой… — Итачи словно разгадывал загадку. — Ну, эм… — Наруто выровнялся, из-за чего Саске хмыкнул. Он сегодня часто это делал. — Мой отец был режиссером. А мама журналистом. — Я думал, они были актерами, — задумчиво протянул Саске. Возможно, это была бы красивая история, но пресса у Наруто вызывает рвотные позывы, а режиссером ему не удалось стать. Джирайя говорил, что его родители были повернуты на теме кино, и показывал ему с малых лет все хорошие фильмы, и при первой же возможности Наруто попросился записать его в театральный клуб. — Но хорошо, что не были, — Саске, казалось, говорил сам с собой. — Почему? — Наруто повернулся к нему. — Никакой псих бы не охотился за ними. — Саске… — Итачи устало вздохнул. Он отрицательно покачал головой и вцепился в бокал, поспешно допивая его. Разговор сошел на нет, хотя у Наруто была еще тысяча вопросов. Но они просто смотрели фильм до самого его конца. После двенадцати ночи Итачи сказал, что будет уезжать к друзьям, и они провожали его у порога. — Не шалите, — улыбнулся Итачи. Саске закатил глаза, а Наруто покраснел. Вдруг мужчина положил Наруто руку на плечо, слегка сжал и посмотрел прямо в глаза. — Позаботишься о моем глупом маленьком брате? — Итачи! — рявкнул Саске, но Наруто всё же кивнул. Он сделает всё, что Саске позволит. Дверь закрылась с той стороны, и Учиха, бросив что-то про пиво и спальню, ушел на кухню, а Наруто взял свой рюкзак и пошел наверх. Они чаще проводили время в квартире Узумаки, но комната Саске очень нравилась Наруто. Особенно томики Франца Кафки, из-за которых он еще долго смеялся. Возможно, стоило идти в политики, — если удается читать Саске, то с другими людьми вообще будет проще простого. Когда Саске вошел в спальню с двумя бутылками нефильтрованного, Наруто уже надел его футболку и шорты и сидел на краю кровати. Саске поставил бутылки на прикроватную тумбу и начал рыться в ящиках. Наруто взял себя в руки, понимая, что это идеальный момент. Он встал с кровати, схватил подарок, заведя его за спину и подошел к Саске. — Кхм, у меня… э-э, кое-что для тебя. Он почесал затылок, а Учиха развернулся к нему с прямоугольной подарочной коробкой синего цвета. Сердце Наруто начало плясать чечетку, легкие отказались правильно работать, а в желудке что-то сжалось. Наверное, рождались бабочки. Они молча протянули друг другу подарки, и Саске только тихо сказал с улыбкой в глазах: «Счастливого Рождества, придурок». Цветастая бумага разворачивалась, и по мере того, как подарок выглядывал из-под обертки, Наруто всё больше хотел смеяться. Или плакать, он еще не решил. Внутри лежало издание «Макбета», оно было бархатным, бордового цвета, название написано золотой краской, как и узоры на корешке. Оно шло в специальном футляре, чтобы не пылилось, и внутри было много иллюстраций и текста на оригинальном языке, а также закладка с кисточкой из золотых ниток на конце. И это был прекрасный подарок, если бы Саске не держал в руках точно такую же книгу, которую только что получил в подарок. Они подняли глаза друг на друга и будто по щелчку рассмеялись, сжимая в руках одинаковые книги. — Да пошел ты, ублюдок, я еле выбрал тебе подарок! — Наруто вытирал слезы от смеха. — А ты думаешь, тебе было просто что-то выбрать? — игриво спросил Саске, подсаживаясь. Его бледные пальцы пробежались по бархату, а на губах была почти что нежная улыбка. Наруто понял, что он пропал, когда повернул голову Саске к себе за подбородок, и взгляд ониксовых глаз был пропитан теплотой и каким-то трепетом. Они потянулись за поцелуем одновременно, и он был совсем не страстным — мягким и сладким от пряников. Наруто надеялся выразить все чувства через этот поцелуй. — Саске, если я вдруг… — он посмотрел ему в глаза, — вдруг я влюблюсь в тебя? На дне темных радужек промелькнула паника. — Тогда мы всё закончим, — тихо ответил Саске. — Но почему? — Наруто отложил книгу и взял его за руки. — То, кем мы хотим стать, кем ты хочешь стать, не совместимо с отношениями. Мы будем медийными личностями, все будут лезть в нашу постель, осуждать и… И тут Наруто осенило. Как такой человек, как Саске, мог бояться быть осужденным? Постоянно идущий наперекор всем и холодно отсеивающий всё, что мешает, даже если это умирающие от чувств сердца. Особенно их. — Это из-за родителей, да? Ты думаешь, что их убили потому, что они были актерами? Саске вздрогнул и отстранился, но Наруто не позволил ему и поспешно обнял, утыкаясь носом в изгиб шеи. Саске был очень напряжен, и стало ясно, что Наруто попал в самую сердцевину проблемы. — Давай не будем лезть друг другу в души, — Саске начал перебирать золотистые пряди. — Не влюбляйся в меня. Поздно, подумал Наруто, слишком поздно.