Увертюра героев

      Мне сначала показалось, что я ослышалась — мало ли что может приглючиться в такой-то почти интимной атмосфере — но Дилюк смотрел так внимательно и с таким ожиданием, что я поняла, что услышала правильно.       Мой мозг слегка закоротило — мне, конечно, случалось отвечать на прямые бестактные вопросы из разряда «нравится ли тебе кто-то-там-нейм» в присутствии этого самого кто-то-там-нейма, однако подобные, почти деликатные, но в то же время весьма однозначные вопросы парни, которые мне нравились, ещё никогда не задавали.       Я осознала, что щекам стало жарко, и что я не могу выдавить из себя ни звука. Я, конечно, хотела признаться, но я не рассчитывала делать это сегодня, а… а смотря в его глаза отвечать обтекаемое «да», или и вовсе уходить от ответа совсем не хотелось. Потому что он выглядел так, словно я тут решаю его судьбу, и это было как-то…       Странно.       И страшно.       До меня очень медленно доходило, что мужчины подобные вопросы просто так женщинам вряд ли задают. Мне показалось, что я молчу уже целую вечность, хотя прошла едва ли минута. Я прикрыла глаза, вздохнула, надеясь решить, что именно и как стоит лучше сказать, и вздохнула ещё раз, когда осознала, что в моей голове в очередной раз перекати-поле, завывает ветер и одиноко катится сухая трава-колючка, как в старых фильмах про ковбоев. И сверчки стрекочут.       В общем, пустота, тишина.       В полной мере ощутила себя человеком на месте компьютера, который демонстрирует синий экран смерти и печальные белые буквы, намекающие на то, что всем файлам пришёл каюк, и нужно срочно сменить всё программное обеспечение, потому что дальше так жить решительно невозможно.       Вот почему как придумывать диалоги персонажам в фанфиках — это я мастер, а как быстро сообразить нормальный ответ на подобный вопрос — это фиг мне? Где справедливость в этой жизни, почему мои таланты не применяются к устной речи, а только к письменной, а?       Я, ощущая некоторую нервозность, сцапала прядь своих волос, и хотела было начать накручивать их на палец, чтобы хоть немного сосредоточиться и сказать уже хоть что-нибудь, но…       — Можешь не отвечать, если не хочешь, — тем временем едва слышно заметил Дилюк. Я испуганно распахнула глаза и заметила, что он отвёл взгляд в сторону, а ещё так сильно сжал рукой спинку стула, что она, казалось, вот-вот треснет. — По твоему лицу всё и так понятно. Эта новая внешность и мимика действительно… очень живая.       А, э, стой, погоди, какие там выводы ты успел сделать, когда я ещё ни слова не успела сказать?!       Я так и застыла с поднятыми на уровень груди руками, а волосы выскользнули из моих пальцев.       — Дилюк… — начала было я, но он вдруг резко поднялся на ноги и, сделав стремительный шаг в мою сторону, неуверенно протянул ко мне руки и… осторожно взял меня за руки.       — Я понимаю, что сейчас не время, и не место, и всё должно быть не так, но… я… осознал, что не смогу смолчать и… могу я попросить тебя выслушать меня прежде, чем давать свой ответ?       О. Боже. Мой.       Когда я шла с мыслью, что, возможно, стоит ему признаться, я никогда не рассматривала вариант, где признаваться будут мне. А, похоже, именно это и происходит, если я только не потеряла сознание и сейчас не брежу.       Он всё ещё ожидал ответа, так что я открыла рот, закрыла, потому что снова не смогла выдавить из себя ни звука, и медленно кивнула. Раз уж хоть один из нас способен говорить, пусть уж говорит. Потому что предлагать поговорить потом — или просто сбегать, рассчитывая на разговор когда-нибудь позже, когда ко мне вернётся если не способность ясно мыслить, то хотя бы внятно разговаривать… ну, поступок, достойный тупых главных героинь визуальных новелл, коих я потребляла в своё время просто в невероятном количестве.       Я ещё тогда думала, что окажись я в такой ситуации, уж точно поведу себя, как надо.       Ну, «как надо» не повела, но я хотя бы стою, а не свалила в истерике. И в обморок не хлопнулась. И чушь нести не стала, да.       Надеюсь, хоть это можно записать мне в плюсы. Как говорится, промолчи, может, и за умную сойдёшь?..       — Мы не так давно знаем друг друга, однако… я действительно должен сказать тебе кое-что важное. Наверное, давно должен был, но… — Дилюк с сожалением качнул головой. — За эти дни я многое переосмыслил. Я… — он запнулся, однако продолжал прямо смотреть мне в глаза и я, если честно, не знала, куда под этим взглядом деться. — Я уже долгое время испытываю к тебе романтические чувства… Я осознал, что… что если не скажу ничего сейчас, то просто перестану быть самим собой. У меня так и продолжит всё валиться из рук, и… — он судорожно вздохнул. — Что я несу… Прости, я должен говорить не об этом, не так… Как… как потомственный аристократ, признаваясь в любви, я должен… нет, я хотел бы просить твоей руки, однако… За время нашего общения я достаточно узнал, чтобы понять, что ты привыкла жить по-другому, поэтому… Я не стану предлагать тебе брак сейчас. Я понимаю, что требовать от тебя ответа прямо здесь будет просто бесчеловечным, поэтому… Я… Не знаю, кто тот человек, которому ты решила отдать своё сердце, и насколько всё серьёзно… Я просто прошу тебя дать мне шанс.       Дилюк замолк, а я чувствовала себя оглушённой и растерянной, ощущая, как подрагивают его пальцы.       Мне… мне же только что в любви признались, да?.. Или почти замуж позвали?.. Или и то и другое одновременно?..       Я попыталась было облизать пересохшие губы, но лишь ощутила острую потребность выпить воды. Господи, нет, я не могу продолжать молчать, когда тут такое и передо мной едва ли на колени не встали!       — ...Тебе, — всё-таки сумела я выдавить из себя я, и, обрадовавшись успеху, прокашлялась, наконец, ощутив, что способность разговаривать возвращается ко мне. Первый шок схлынул, и теперь мне казалось, что я объелась любимой сладкой ваты — настолько мне стало легко и хорошо.       — Прости?.. — переспросил Дилюк, не разобравшись, к чему именно относится этот обрывок фразы. Я почувствовала себя полной дурой на фоне его недавнего прекрасного и возвышенного монолога, и всё-таки выдавила из себя ещё четыре слова:       — Моё сердце отдано тебе.       Мне показалось, что напротив меня только что зажглась лампочка — так сильно просветлело его лицо.       — Я… не ослышался?       — Я влюблена в тебя, — твёрже повторила я, испытывая облегчение из-за того, что, похоже, мысли по поводу галлюцинаций посещают не только меня.       Дилюк медленно слегка наклонился, не сводя взгляда с моего лица, и… осторожно, едва-едва, прикоснулся губами к костяшкам пальцев правой руки. От этого действия — и его горящего взгляда — меня пробрало такой дрожью, что я едва не выдернула руку.       Его губы были сухими и горячими.       Ничего такого не происходило, но мне было очень-очень жарко. Дилюк снова выпрямился, продолжая при этом с трепетом сжимать мои руки. Так и хотелось спросить: и… и всё?.. Но он опередил меня.       — Тогда… выйдешь ли ты за меня замуж, если я в будущем предложу тебе руку и сердце, как полагается? — с нескрываемой надеждой в голосе уточнил он, и этот вопрос буквально выбил почву у меня из-под ног.       За… Замуж?..       — На колени встанешь? — вырвалось у меня.       — Если потребуется, — пообещал Дилюк. — В вашем мире так принято? Расскажи мне.       Я неопределённо повела плечом. На меня никто никогда так не смотрел. Мне захотелось ущипнуть себя за руку, но очень не хотелось всё испортить.       В его взгляде было столько восхищения, а в позе — столько облегчения, что я почувствовала себя… немного неуютно. Будто я пользовалась тем, что он слегка не в себе из-за недосыпа и всего прочего, чтобы… чтобы что? Выйти за него замуж прямо завтра? Я никогда не задумывалась об этом даже в качестве несбыточных мечтаний, мои мысли вообще дальше признания не уезжали.       Мне почудилось, будто мой мозг снова закоротило из-за захлестнувшей меня эйфории, но слова Люмин были всё ещё свежи в моей памяти. Стоило мелькнуть воспоминаниям о них, как я ощутила, что вполне способна связно мыслить и разговаривать вполне себе адекватными предложениями, а не короткими фразами.       — Не торопись, — с сожалением попросила я, и тут же ощутила, как пальцы Дилюка дрогнули. Это немного сбило меня с толку, так что я вздохнула, собираясь с мыслями.       — У вас не принято заключать браки, даже если люди любят друг друга? — с лёгким опасением в голосе уточнил Дилюк.       Боже, подожди минутку, секунду, я не так быстро соображаю в таких ситуациях, а-а-а!       — Не совсем. Подожди минуту, мне нужно… нужно сформулировать мысль.       Он недоумённо нахмурился, но всё же медленно кивнул. Я облегчённо вздохнула, и потратила пару минут на то, чтобы хоть немного собраться с мыслями.       Поскольку я никогда не задумывалась о замужестве в этом мире, и возможность наших отношений рассматривала, скорее, ну, как типичные отношения в своём мире, когда люди съезжаются, живут вместе некоторое время и, если не уживаются, то разбегаются, а если уживаются, то, возможно, женятся (но не факт), мне пришлось задать себе вопрос: а хочу ли я вообще выходить замуж?       Что-то подсказывало мне, что прежде, чем давать какой-либо ответ, стоит уточнить, как в этом мире обычно складываются отношения между мужчинами и женщинами, потому что, возможно, неспроста нас с Альбедо на рынке постоянно спрашивали, когда же мы поженимся? Может, дело было в том, что у местных было просто принято сначала жениться, а потом съезжаться? И разводиться через годик, если не ужились, угу. Потому что разводы точно были, я об этом слышала.       Не хотелось бы поставить Дилюка в неловкое положение, он же всё-таки, ну, аристократ. И то, что возможно для обычных жителей этого мира вполне может быть не совсем возможным для него. Аристократы вообще люди довольно замороченные, а он в этом обществе вырос и живёт.       В этот момент я очень пожалела о том, что изменила своей привычке анализировать перспективы и оценивать отношения через призму «нужно ли мне это». Похоже, я только что всё-таки ощутила на себе то самое «влюблённость отшибла мозги». Не скажу, что я так уж сильно была рада подобному осознанию.       Итак… Хочу ли я во всё это лезть? Читать про всяких жён аристократов было, конечно, забавно, но стать такой женой?..       Хотела бы я?       В будущем, вероятно, да, Дилюк не был парнем, с которым хочется провести всего одну ночь и разойтись, за таких обычно и выходят замуж, но… но не прямо же сейчас. Разве не стоит хотя бы попытаться привыкнуть друг к другу? Попытаться пожить вместе?..       — Для начала… ответь мне на один вопрос: в вашем мире, чтобы состоять в отношениях, в смысле, жить вместе, заниматься сексом, всё такое, обязательно жениться?       Пока я говорила, глаза Дилюка забавно округлились. Это явно было не то, что он ожидал услышать. Я неловко улыбнулась. Ну, извините-е-е, я не сторонница идеи «секс только после свадьбы», потому что это звучит как-то слишком уж… как из средневековья мысль, в общем. Хотя, я, по сути, и находилась в мире, который местами очень на это самое средневековье походил, так что, мало ли. Не лишним будет уточнить.       — Некоторые вполне могут просто жить вместе, но я принадлежу к аристократии Мондштадта и вхожу в высшее общество, — взяв себя в руки, ответил Дилюк. — Если я хочу, чтобы к моей избраннице относились с достаточным почтением, а не с пренебрежением, я не могу просто привести в свой дом девушку и сказать, что мы решили быть вместе. Поэтому я… хочу сделать всё правильно.       То есть секса до свадьбы мне в любом случае не видать, так, что ли? А хоть целоваться можно будет?       — И как у аристократов с разводами? — уточнила я, подумав о том, что не хотелось бы случайно оказаться заложницей ситуации и подставить Дилюка под невозможность найти себе спутницу жизни поадекватнее, чем я.       — Родители Джинн разошлись по обоюдному согласию, так что в случае необходимости, разводы вполне возможны, — нахмурившись, ответил он. — Почему ты спрашиваешь именно об этом? Ты опасаешься, что я поступлю с тобой недостойно?..       — Нет, — покачала головой я. — Я думала не об этом. Подводя итоги, чтобы нам с тобой попробовать в отношения, если я хочу в будущем быть с тобой и не ругаться с обществом лишний раз, мне желательно выйти за тебя замуж, так?       — Да, — Дилюк кивнул, не раздумывая. — Но, если ты не хочешь делать этого, то тебе не нужно заставлять себя. Я… осознаю, что в вашем мире, скорее всего, были другие порядки, так что… Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы облегчить тебе жизнь в любом случае. Я не стану настаивать и принуждать.       Я была очень тронута этими словами. Серьёзно, не думаю, что каждый человек, выросший в подобном обществе, способен сказать что-то такое.       Однако, несмотря на то, что он сказал это, таким же счастливым, как несколько минут назад, он уже не выглядел. Думаю, для такого, как он, очень обидно было слышать те вопросы, что я задала. Но… я ничего не могу с собой поделать. Думаю, мы с Альбедо неплохо так ужились именно из-за того, что сначала думаем, а потом делаем. Я, правда, иногда не слишком «хорошо» думаю, ну что ж… пытаюсь же, да.       Обдумав всё услышанное ещё раз, я решила, что неплохо бы озвучить свой вывод вслух.       — Я хотела бы выйти за тебя замуж, — произнесла я. — Действительно хотела бы, но…       — Но? — едва слышно повторил Дилюк. В голосе его слышалось недоумение и неверие, теперь он сжимал мои руки куда сильнее, чем раньше.       — Я должна тебе кое-что объяснить, — я вздохнула и вымученно улыбнулась. — Когда люди решают пожениться, они ведь в будущем планируют однажды завести детей, верно?       Я предчувствовала боль и печаль, потому что, учитывая характер Дилюка и то, в каком обществе он рос… для людей его круга ребёнок обычно не просто ребёнок, а, скорее, наследник. Тот, кому в будущем передадут семейное дело, и всякое такое. Да та же винокурня передаётся в его семье из поколения в поколение.       Но, в любом случае, я не могла скрывать то, что уже достаточно давно знала от Альбедо. Это не та информация, о которой можно потом будет сказать «ой, забыла рассказать, это ведь так неважно…». Для меня, может, возможность родить ребёнка не особо важна — я вообще рожать боюсь, как бы, так что это даже хорошо. Свою потребность в воспитании детей можно удовлетворить, вон, на Кли, если она вдруг появится, или вообще найти какую сироту — мало ли их по Тейвату?..       Но для людей вроде Дилюка… Таким, как он, свойственно задумываться о будущем наперёд. Даже если он собирается рисковать со мной жизнью, не имея наследников семейного дела, я уверена, что он точно знает, кому его в случае смерти передаст. Не удивлюсь, если у него завещание лежит ещё со времён прошлого ухода в странствия. А учитывая то, как он говорил о браке…       Что ж, в любом случае, приятно было узнать, что я ему небезразлична. Потому что мне кажется, я знаю, каким в итоге будет ответ.       — Да, но я никогда не стал бы выну…       — Так вот, — перебила я, чтобы не оттягивать момент «истины», потому что одно дело терпеливо ожидать, когда твоя жена (или муж) дорастёт морально до мысли, что хочет воспитать ребёнка, и другое дело — абсолютная невозможность этого ребёнка завести. Совместного, во всяком случае. — У нас с тобой не может быть совместных детей. Вообще. Никогда. И дело не в том, что я не хочу. Я не могу, — я отвела взгляд в сторону. — Я гомункул, Дилюк. Я не человек. Прости.       — Почему ты так уверена в этом? — севшим голосом переспросил Дилюк.       — Ещё когда я только попала в этот мир, Альбедо рассказал мне, что проводил опыты, так что я точно знаю, что гомункулы с людьми несовместимы. Всё дело в том, что это тело создано из энергии и, по сути своей, всего лишь имитация человеческого, я не смогу иметь детей от нормальных людей. Он точно уверен в этом.       — Но ведь в Ли Юэ были случаи, когда Адепты заводили детей с людьми, а ведь они тоже существа, рождённые из энергии. Разве Альбедо не может ошибиться?       — Ты верно сказал… «Рождённые» из энергии, — я с трудом перевела на него взгляд. Дилюк выглядел задумчивым и сосредоточенным. — Гомункулы — искусственно созданные существа. Не сам мир создал нас, а энергию вынудили принять определённую форму. Я бы не рассчитывала на внезапное чудо в этом вопросе. Сомневаюсь, что Альбедо ошибся в этот раз. Думаю, он подошёл к этим опытам с душой, потому что он бредит сутью мира, а что может быть восхитительнее, чем новая жизнь? — я невесело хмыкнула. — Так что хорошо подумай об этом прежде, чем повторить мне своё предложение.       — Это всё, что мне стоит знать о тебе прежде, чем делать предложение? — удивительно ровным голосом уточнил он.       — Ну… ещё я потенциально бессмертна, если не ткнуть в меня мечом, конечно же, и, похоже, не буду стареть, — добавила я. — Вот теперь, думаю, всё.       — И это всё, что тебя останавливает? — поинтересовался Дилюк, едва я договорила. — То есть, дело не во мне?       — В смысле?..       — Это всё, что тебе мешает выйти за меня замуж? — слегка переформулировал вопрос он. — Невозможность иметь от меня детей и то, что ты не умрёшь, а я вот могу?       — Ну… да?.. — не слишком-то уверенно откликнулась я.       — И ты из-за этого задавала все те вопросы, что задала?       — В целом, да. Я подумала… ты должен хорошо всё обдумать прежде, чем принимать решение. Мне не хотелось бы испортить тебе жизнь, — я вздохнула, не представляя, что ещё здесь можно сказать. — Всё-таки, ты должен думать о будущем, об имени своего рода, да о той же винокурне. Тебя же так воспитывали, верно?       Окажись я на его месте, я бы, вероятно, выбрала долг. И всю жизнь бы потом мучилась, но так уж вышло, что у меня было слишком уж сильное чувство ответственности. Большую часть своей жизни я пыталась оправдывать чужие ожидания, и мне потребовалось много времени, чтобы научиться хотя бы распознавать собственные желания. В данном случае, Дилюк находился в похожей ситуации, потому что его умерший отец наверняка воспитывал его с мыслью, что он в будущем «приумножит честь семьи», учитывая то, как Дилюк всю свою жизнь впахивал ради того же рыцарства, о котором, вроде, его отец и мечтал.       Я ощутила, как на глаза набежали слёзы, и поспешила их сморгнуть. Ещё разреветься тут не хватало.       — Мне всё равно, — быстро произнёс Дилюк. — Мои чувства не изменились после этой новости. Я всё ещё хочу жениться на тебе. Я… никогда не думал о детях, на самом деле. О семье начинаешь размышлять, только если есть человек, с которым ты хочешь и можешь её построить, — он криво усмехнулся. — До сегодняшнего вечера я даже не знал, могу ли рассчитывать на взаимность! Я сомневался, стоит ли что-то начинать, учитывая ситуацию в мире… Сейчас же я узнал то, что узнал и… Разве теперь стоит начинать беспокоиться об этом?..       — Может, мы вообще сгинем вместе с миром, угу, — с нервным смешком откликнулась я, а про себя добавила: или, может, сойдёмся сейчас, и через годик разбежимся, потому что не уживёмся, так что проблема будет неактуальной… — Но… я представляю, как примерно обычно воспитывают аристократов. Вряд ли ваш мир сильно отличается в этом плане от нашего. Так что… тебе не нужно врать насчёт того, что ты никогда не думал о семье в её классическом понимании, Дилюк. Ну, вроде, свадьба, дети, парный гроб?       — Даже если и думал… Если нам не суждено иметь детей, то что с того? Лишиться возможности быть счастливым из-за того, что некому будет отдать винокурню?.. Я не настолько привязан к материальному! Раз ты бессмертна, я могу просто оставить её тебе. Не захочешь? Завещаю сыну Кэйи. Представь, какое у него будет лицо, когда он узнает об этом! В общем, это не то, о чём тебе нужно переживать. Во всяком случае, не сейчас, — он сильнее сжал мои руки, так что стало почти больно. Это отлично сочеталось с болью и страхом, которые сквозили в его голосе, так что я даже не поморщилась.       Возможно, мне правда стоило уйти и предложить ответить на его вопрос о том, занято ли моё сердце, в другой день. В конце концов, он, быть может, не совсем в себе, учитывая все обстоятельства… Если я действительно соглашусь на что-то сейчас, Дилюк в будущем уже не заберёт свои слова обратно. Не уверена даже, что он действительно всерьёз рассматривал возможность вроде «разбежаться через годик, если ничего не получится».       — Верно, — осторожно высвободив руки, я сделала шаг вперёд и с сожалением погладила его щёку пальцами. Дилюк замер, совсем как я недавно. — Это то, о чём нужно подумать тебе, когда ты хотя бы выспишься, — добавила я. — Я не хочу, чтобы ты потом жалел о поспешности принятых решений.       Стоя вот так, я осознала, что была немногим выше Люмин. Разве что на полголовы или, может, чуть больше.       — Я не стану жалеть, — заверил он, сжимая моё запястье. — Я действительно хочу прожить с тобой всю жизнь. Поверь мне.       Всю жизнь, да? Похоже, я была права, когда решила, что ты даже не задумывался о варианте «сойтись-разойтись».       Мне показалось, что у меня защемило сердце, да и дышать стало тяжелее. Очень хотелось сказать «я верю», безумно сильно хотелось сказать это, но… нет. Он действительно производил впечатление человека, на которого свалилось больше, чем он может вынести.       — Дилюк, ты выглядишь как человек, который слегка не в себе, — поделилась наблюдением я. — Для начала тебе… тебе нужно поспать. Пожалуйста, отдохни, приди в себя и ещё раз всё обдумай. Это сейчас ты заверяешь меня в том, что тебе будет достаточно только меня, но… Я не хочу, чтобы ты загнал себя в угол. Я знаю, что ты держишь своё слово, что ты честный и благородный и… Именно эти качества и могут обернуться против тебя же. Разве ты не давал никаких обещаний своему отцу?       — Не таких. Я... — он осёкся, когда я покачала головой.       — Я хочу, чтобы ты принял взвешенное решение. Я не могу ни на что согласиться сегодня, потому что мне кажется, что я просто подло воспользуюсь твоими расшатанными нервами и разбитым состоянием, чтобы получить желаемое. Я не хочу потом винить себя в этом, а я буду, потому что я уже чувствую себя виноватой, — я осторожно разжала его пальцы, сомкнувшиеся на моём запястье, и не сильно, но ощутимо, сжала его руку двумя. — Я хочу, чтобы ты оставил себе пути отступления. Если после того, как немного придёшь в себя, и ещё раз всё обдумаешь, ты повторишь то, что сказал мне сегодня, я выйду за тебя замуж… Хоть в тот же день, если захочешь.       Потому что даже если мы в будущем разбежимся, я хочу хотя бы разойтись мирно и остаться друзьями, ну или хорошими знакомыми, а не через какой-нибудь отвратительный скандал. В конце концов, я писала много романов… ну или пародий на них, но суть в том, что я знаю довольно много о том, как отношения рушатся.       Если мы начнём сегодня, мы ни к чему не придём в итоге.       — Хорошо, я тебя услышал, — Дилюк тяжело вздохнул и на мгновение отвёл взгляд в сторону, неохотно выпустив мои руки.       — Думаю… думаю, мне пора идти, — не зная, что теперь стоит делать, пробормотала я. — Но… Хочешь, заварю тебе успокаивающего чаю? С мятой.       — Боюсь, мне потребуется что-нибудь покрепче успокаивающего чая, — покачал головой Дилюк.       Боже, я довела непьющего человека до того, что он захотел выпить?..       — Принести вина? — с сомнением уточнила я.       — Я говорил не об алкоголе, — он вымученно улыбнулся. — Не беспокойся. Сегодня я точно лягу спать.       — Тогда… тогда спокойной ночи.