Увертюра героев

      То, что Нахида, по сути своей, воплощение Ирминсуля, существенно облегчало взаимодействие с ним. И впрямь словно ветвь, которую держишь в руках. Передавая силу, я почувствовала, как меня тянет следом за её сознанием. Я позволила потоку понести себя, хотя, в отличие от прошлого раза, какая-то часть меня всё ещё воспринимала то, что происходило рядом со мной. Я слышала раздражённое фырканье Тэнрая, видела отблеск электричества и даже чувствовала весьма неприятный запах горелого мяса. Человеческого, блять. Не удивлюсь, если он специально это сделал. Мог ведь просто горло перерезать.       Крайне странное чувство раздвоения не оставляло меня. Вряд ли я сама была виной этому «разделению». Скорее всего, дело было во влиянии Нахиды, которое я не сбрасывала, позволяя той проноситься по артериям в то место, где сейчас, очевидно, находился настоящий Дотторе.       Выглядел он совершенно так же, как его клон. Хотя не уверена насчет его одежды — сверху был накинут подбитый шикарным мехом плащ.       — Я польщён, Архонт Мудрости проявил ко мне столь пристальное внимание, — произнёс он, стоило нам только его увидеть. И я поняла, что он… видит нас, чёрт возьми. — И не только… — Дотторе усмехнулся, а я ощутила тревогу. По идее, бояться мне было нечего, со всей силой Берита, я сейчас должна быть неубиваемой, но… Когда я смотрела на этого мужчину, меня начинал подтачивать червячок, нет, червячище сомнения.       Дотторе находился, судя по всему, в какой-то подземной лаборатории, хотя подопытных рядом видно не было, но различные приспособления и ингредиенты разной степени свежести и живости, расставленные по стеллажам, не оставляли простора для фантазии.       В месте этом, похоже, было довольно прохладно, потому что изо рта его вырывался пар.       — Понимаешь ли ты, зачем мы здесь? — мягко поинтересовалась Нахида, выпуская мою руку. Что странно, я осталась стоять рядом с ней, а не исчезла.       — О, несомненно, ведь мой последний клон также был уничтожен. Ранее я полагал, что божество мудрости не приемлет лжи и обмана, но оказалось, это совсем не так, — глаз его за маской видно не было, зато голос… Голос звучал невероятно довольно. Слишком довольно для того, по чью душу пришли Архонт и Богиня с Селестии. — Это… так интересно. Поэтому не сочтите за грубость, вам обеим придётся здесь задержаться. Конечно, было бы лучше, явись вы сюда в своём физическом облике, но и проекции сознания мне вполне достаточно. Надеюсь, ваша новая клетка придётся вам по вкусу.       Какого…       Дотторе с премилой улыбкой хлопнул в ладоши, знакомое ощущение, словно шёпот на ухо, дёрнуло меня прочь — я не успела бы воспротивиться, да и не захотела бы, потому что так ощущался только Фанет.       Своих полупрозрачных рук и тела я больше не видела, но происходящее в помещении — очень даже.       — Селестия слишком изворотлива, но это ненадолго, — Дотторе недовольно цыкнул.       Нахида застыла, нахмурившись.       — Ты полон сюрпризов, — заметила она. — Думаешь, найдя лазейку к Ирминсулю, сможешь перехватить управление им?       Усмехнувшись, Дотторе поманил её пальцем, и полупрозрачная Нахида… двинулась в его сторону, как послушная кукла. Движения её были ломанными, и всё же… Выглядела она при этом крайне ошеломлённой.       — Ветвь ведь уже в моих руках, так почему нет?       Что, чёрт возьми, происходит?! Не важно! Это надо прекращать.       Нахмурившись, я подняла руку и резко чиркнула пальцем по воздуху, раскрывая портал, и в следующий миг меня вышвырнуло обратно, туда, где рядом со скучающим видом тыкал меня в плечо Тэнрай.       Знакомый сияющий разрез пространства раскрылся прямо передо мной, я осознала себя в той же позе, в какой ушла из проклятого места, в котором осталось сознание Нахиды. Картинка перед глазами перестала двоиться и с тихим «дзинь» сложилась в одну.       — Что… — начал было Тэнрай, но я схватила его за руку и, окружив нас щитом, влетела в портал на максимально возможной скорости. Ещё не хватало подпускать психов к мировому древу по собственной тупости!       Дотторе, увидев меня во плоти, расхохотался, Нахида застыла рядом с ним с совершенно отсутствующим видом. Портал позади тут же исчез.       Тэнраю потребовалось несколько секунд, чтобы оценить ситуацию и, стряхнув с себя мою руку, влететь в Дотторе, с ноги. Я в сердцах сплюнула, подумав о том, что Фанет мог бы и Нахиду оградить от чужого воздействия, хоть и понимала, что, вероятно, влияние его сейчас распространяется только на меня. На посту меньше месяца, а уже проебала одного Архонта, ну просто супер-богиня! Нечего сказать! И что мне делать теперь? Как вытаскивать её?       Молния столкнулась со льдом, я вздрогнула, дёрнувшись было в сторону, но Тэнрай, от всей души херанув по площади сжатым воздухом, сквозь зубы бросил краткое, и очень злобное:       — А ты не лезь!       От лаборатории, судя по всему, камня на камне не останется… И вообще! Он только получил стихию анемо, как он может так ею управлять?! Начинаю думать, что это я какая-то бракованная просто…       — Сколько лет, сколько зим, — Дотторе, судя по тону, успевал не только от Тэнрая отмахиваться, но ещё и от души веселиться. — Кто бы мог подумать, что один из моих любимых подопытных столь изменится. Ради науки я даже прощу тебе эту маленькую вольность… И поймаю одним куском!       — Мечтай, кусок дерьма, — снова сверкнула молния, а я, воспользовавшись тем, что Дотторе занят, подлетела к Нахиде. Что он успел с ней сотворить за эти несколько секунд я могла только догадываться, но тело, как и голос на площади ранее, словно принадлежа не мне, шевельнулось само, рука прошлась над её головой, пальцы будто перебрали струны, с их кончиков посыпались блёстки, блеск вернулся в глаза Нахиды и резким движением ладони «я» развеяла проекцию сознания.       Силуэт Нахиды растаял в воздухе, «я» развернулась, рука поднялась по направлению к Дотторе и резко сомкнулась в кулак.       Сначала я услышала свист. Затем громыхнуло.       …Дотторе разорвало на мелкие-мелкие кусочки. Очень мелкие. Кашицу.       Не стоит благодарности — раздался равнодушный голос Фанета внутри меня.       Я заторможенно моргнула, передо мной стоял Тэнрай, с ног до головы заляпанный кровью… и ошмётками того, что раньше, определённо, было человеком.       — Это что сейчас было?       Я открыла рот. Закрыла. Открыла. И кое-как выдавила из себя одно-единственное слово:       — Казнь?       Слёз не было, вообще ничего не было. Я ощущала только невероятное опустошение. Сжала и разжала пальцы. Меня пробрала крупная дрожь. С одной стороны мне было мерзко, с другой я ощущала невероятное облегчение от того, что с беспринципным учёным было покончено раз и навсегда. И от этого я ощущала себя самой настоящей мерзостью.       Тэнрай раздражённо стёр с лица, насколько это было возможно, кровь и… ну, все остальное, что осталось от того, что когда-то было человеком. Вышло у него не очень.       — А ты полна сюрпризов. По-твоему нормально сначала швырнуть меня в него, а потом взорвать? Может, ты считаешь, это смешным?       — Неприятно, оказывается, быть орудием убийства. Наверное, Чжун Ли ощущал себя так же, — продолжая заторможенно разглядывать руку, которую трудно было воспринимать своей, равнодушно откликнулась я. Снова сжала и разжала пальцы. — Нужно будет перед ним извиниться…       — Ты передо мной извиниться не хочешь? Я тебе что, игрушка, которую можно швырнуть во врага для отвлечения внимания? Неужто ты только притворялась неженкой?       Посмотрев на оскорблённого до глубины души Тэнрая, я ощутила, как меня разбирает истерический хохот, и не смогла сдержаться. Я рассмеялась. Громко, с надрывом, как в дешёвых ужастиках.       Тэнрай нахмурился, открыл было рот, закрыл, огляделся, метнулся в угол позади меня и… несколько секунд спустя меня окатило ледяной водой. Смех застрял в глотке, я икнула и обернулась.       — Хорош смеяться, — сухо заметил он, откидывая кувшин за спину, тот, естественно, с грохотом разбился. — Руку ещё себе теперь отрежь, истеричка. Какого… Что это вообще было?       Я испуганно разжала левую руку, которой сжимала правую, как оказалось, да ещё так сильно, что та начала поднывать. Судрожно вздохнула, обхватив себя руками.       — Длина твоего поводка просто фантастически бесконечна по сравнению с моим. Это был Фанет. Настоящий Бог, а не подделка, как я. Так что, Тэнрай, мы с тобой идеально друг другу подходим. Две фальшивки. Что? Что так на меня смотришь, думал, ты один вынужден делать то, что тебе не хочется? Сюрприз! В отличие от меня ты хотя бы получил то, за чем гонялся всю свою жизнь. Настоящее сердце. Так что прекращай вести себя как говнюк и испытывать границы моего терпения, этого и без твоих детских выходок хватает! — глубоко и судорожно вздохнув, я продолжила. — Я думала, что я сдохну, пытаясь остановить всплеск темной энергии, и вовсе не планировала становиться этим! Я никогда не хотела быть Богом! Я не знаю, как им быть! — я раздражённо провела перед собой рукой. — А теперь вынуждена разгребать дерьмо, копившееся здесь веками из-за халатности тех, кто должен был этим заниматься! Не хотела становиться убийцей, но должна наступать себе на горло, пытаясь найти выход, который хоть отдалённо будет считаться правильным и хоть немного справедливым! И в любой момент… В любой момент может произойти такое! — я широким жестом обвела комнату. — Просто раз… И моё тело движется не по моему желанию! Я этого не хотела, но оно произошло, и сделано это моей рукой. В глазах всех людей за всё, что случится подобным образом, нести ответственность должна буду я. И мне придётся с этим жить! Ладно. Хорошо. В этот раз сама я бы не справилась и не факт, что с Дотторе справился бы ты. Но… Что будет в другой раз? На Снежную Шип свалится? Что? Почему я должна всё это терпеть? Почему попытка спасти этот чёртов мир обернулась для меня таким наказанием и постоянным насилием над моей личностью, а?       Я замолчала, тяжело дыша. Тэнрай приподнял брови.       — Закончила орать?       — Да.       — Полегчало?       — Нет.       Тэнрай закатил глаза.       — Давай по порядку. Местный верховный Божок решил, что твоя кандидатура его устраивает, после того как ты попыталась по тупому героически сдохнуть, так?       — Так, — неохотно буркнула я.       — Так что кончай эти сопли на тему того, чего ты знаешь, и чего не знаешь. Раз уж он вылезает из своей дыры, где бы он там сейчас ни сидел, в ситуациях, когда ты не способна ничего сделать, и делает за тебя, в лужу из-за отсутствия навыков ты не сядешь. Рано или поздно узнаешь всё, может, он вылезать и перестанет. Мне бы за тобой наблюдать быстро надоело.       Я поджала губы.       — Он хочет, чтобы ты вычистила этот мир от всякой швали, так?       — От тёмной энергии и тех, чьи действия ведут к искажению законов мироздания и разрушению мира, — поправила я.       — Не суть важно. Так не насрать ли на то, что люди будут тебя бояться или осуждать? Если это нужно, чтоб мир не развалился, какая разница ты наказала виновного или не ты? Будешь казаться слишком добренькой, и проблемы никогда не кончатся. Потому что они будут думать, что им это сойдёт с рук. Раз уж ты такая неженка, могу демонстративно убивать я. Твоей рукой или по твоему приказу, велика ли разница?       — Не особо?..       — О чём и речь. Зато теперь я понял, почему мне досталось такое наказание в качестве приговора, — Тэнрай презрительно изогнул губы. — Должен же кто-то сделать за такую как ты грязную работу, — он фыркнул.       Как же бесит! Раздражённо выдохнув, я от души пожелала, чтобы его одежда и он сам очистились от всего того, что на нём было. Сверкнула вспышка, которая, естественно, взорвалась блёстками.       — Твою мать! — этот вопль стал просто музыкой для моих ушей.       Тэнрай с ног до головы покрытый блёстками просто довершал картину. Пока он раздражённо стряхивал с волос и одежды блёстки, я, морщась, глубоко дышала, стараясь унять досаду, раздражение и горечь.       Как бы он не бесил, зерно истины в его словах определённо было. Не то чтобы я хотела, чтобы меня потом считали виновной в массовых убийствах или вроде того, но устраивая показательную казнь в Сумеру я ведь как раз руководствовалась принципом «люди должны бояться последствий». Конечно, смерть не всех останавливает, но часть хотя бы точно отсеется.       Надо отвлечь себя делами. Сбежать и прятаться мне всё равно не светит, даже если сил душевных никаких нет. Да и нельзя просто взять и уйти из схрона Дотторе. Тут наверняка должно быть много несчастных людей. Детей.       Да. Буду утешать себя тем, что смерть такого, как он, точно послужит на благо обществу. Главное перестать судорожно руку сжимать в кулак теперь, чтобы не дрожала.       — Как же ты бесишь, — стирая блестки с лица, поделился Тэнрай.       — Котик, сейчас это взаимно, — не осталась в долгу я. — Но нам стоит начать сосуществовать мирно, ты так не думаешь? Так что переставай вести себя как обиженный говнюк.       — А ты — как истеричная жертва обстоятельств, — и не подумал смолчать Тэнрай. — Что ты какая несчастная, отхватила сил, которых хватит, чтобы стереть весь Тейват до основания, карт-бланш творить, что вздумается, и ещё и ноет.       Как же хочется сейчас пожать его шею, Господи…       Ладно. Если я не поведу себя как взрослая, это никогда не кончится.       — Мир? Давай попробуем общаться по-человечески, — я неохотно подлетела к нему и протянула руку для рукопожатия. — Ну?       С лицом, будто делал невероятное одолжение, Тэнрай пожал мне руку, перепачкав её в блёстках.       — Ещё раз назовёшь меня котиком, и я буду звать тебя кисой, — довольно злобным тоном предупредил он.       У него точно какая-то слабость к словам на букву «к» или непереносимость имён, ей Богу. Я представила себе лицо Дилюка, когда не просто посторонний мужик, а Фатуи, которого я сделала домашним котиком, назовет меня кисой, и меня передёрнуло.       — Почему Тэнрай, кстати? — скрестив руки на груди, осведомился он.       — А?       — Имя почему такое выбрала? — расширил мысль он, с видом, будто сделал большое одолжение, сдержавшись и не добавив в конце «тупица» или что-то в этом роде.       — Подумала, что тебе подходит имя со значением «гром и молния», это слово — обозначение искусственного грома в театральных постановках к тому же. А ты точно склонен к театральности.       Тэнрай шумно выдохнул.       — Ясно.       — А что, не нравится?       — Могло быть хуже.       Какая же ты злобная жопа, звучит имя между прочим отлично. Скажи спасибо, что не назвала каким-нибудь бабским именем типа Хана, «цветочек», или ещё чего.       — Не нравится — назовись как-нибудь ещё.       — Как фамильяру мне всё равно придётся представляться этим именем, так что нет смысла. Что дальше делать будем? Собираешься разнести это место по камешкам?       — Перед этим стоит спасти людей, которые здесь наверняка есть.       — Скорее то, что от них осталось, — Тэнрай передёрнул плечами. — Я могу проверить, потому что уже был здесь раньше, и не раз, а тебе лучше остаться здесь.       — Нет уж, я в этой комнате ни минутой дольше находиться не хочу. Если тут есть что-то, на что стоит обратить внимание, давай это найдёшь ты?       Взгляд Тэнрая говорил «неженка». Но оставаться в комнате, где стены, шкафы, пол и потолок были заляпаны остатками человека, и пахло соответствующе, было выше моих сил.       — Не говори потом, что я не предупреждал.       Брезгливо поморщившись, Тэнрай взлетел и направился в сторону двери, которую, недолго думая, с ноги вышиб сжатым воздухом. Ладно, я просто буду радоваться, что мне достался такой талантливый фамильяр. От зависти всё равно никакого проку не будет.       Стараясь лишний раз не дышать, я вылетела следом за Тэнраем. Коридор выглядел как совершенно обычный коридор где-то в подземелье. Охраны, что странно, не было. Когда я представляла себе убежище Фатуи или лабораторию Дотторе, там всегда должно было быть много Фатуи.       — Здесь что, никого нет?       — Помощники Дотторе долго не живут и рано или поздно сами становятся подопытными.       Меня аж передёрнуло.       — А охрана?       — Кому захочется рисковать своей шеей в таком месте? Даже я был снисходительнее. Рядовые согласны стоять только у входов и выходов в его лаборатории, и то только потому, что выбора у них нет. Раньше они и внутри были, но после того как Дотторе в плохом настроении трижды изводил всю охрану, Царица запретила рядовым находиться внутри. Но совсем оставить лаборатории без присмотра тоже нельзя, так что…       Любовь и бережное отношение к сотрудникам во всей красе. Пиздец. Трижды.       — Почему это произошло трижды?       — Царица уже давно не слишком интересуется подобными мелкими организационными моментами, — равнодушно откликнулся Тэнрай. — У Предвестников в этом плане развязаны руки. До неё информация об этих случаях дошла случайно.       — Слов нет.       — Фатуи считает, цель оправдывает средства и жертвы.       — И? Цель Царицы? Чего ради она собирает Сердца Богов?       — Ты совсем тупая? Освободиться от тирании Селестии.       — Сами вы тупые, невозможно победить Селестию силой, дарованной Селестией.       Сказала я. И меня передёрнуло ощущением, будто фразу эту я уже слышала. Где? Когда? Я зависла, пытаясь вспомнить, но мысль не шла.       — Интересно, а Царица знает, что если Селестия падёт, то Тейват будет разорван на клочки энергией Хонкая? Или будущее мира её не интересует? — задумчиво поинтересовалась я в пустоту, потирая подбородок. Я как-то не поинтересовалась на досуге, насколько были осведомлены Архонты о нынешней ситуации, и что Селестия скрывала от них, а что нет. Или поинтересовалась? Боже, в моей голове такая каша из-за всех этих событий, спасите…       — А?       — Не будет Селестии, не будет купола, не будет купола, мир просто сметёт. После падения Каэнри’ах купол и так на соплях держится и местами довольно тонок, поэтому тёмная энергия просачивается в мир. И возникают всяческие искажения. Так что купол сейчас единственный костыль, который продлевает время мира.       — Ты про фальшивое небо?       — Оно самое. Теперь, конечно, есть ещё я, но сомневаюсь, что в критической ситуации я смогу остановить катастрофу. Предполагаю, моей жизни хватит едва ли на пару мгновений продления агонии мира. Так что купол мы должны сохранить любой ценой, если хотим пожить ещё. Ты, кстати, после становления фамильяром получил хоть какую-то инфу? Я вроде пыталась вложить её в твою голову.       — Только о том, что из себя, собственно, представляет Небесный Порядок, за соблюдением которого я должен следить, — Тэнрай раздражённо передёрнул плечами. — Что за дерьмище творится в этом мире?       Я неопределённо развела руки в стороны. В этом мире жили люди, а люди всегда огромный источник проблем. В прошлом мире магии не было, но люди всё равно придумали, как испортить себе жизнь и с энтузиазмом двигались в сторону экологической катастрофы.       Тэнрай смотрел на меня в ожидании.       — Я не уверена, что знаю точно, и хотела покопаться в Ирминсуле. Возможно, там есть что-то ещё. Но вряд ли.       — Разве это дерево не хранит память обо всех событиях, что произошли?       — Информацию в нём можно переписывать. И если ты тоже хочешь туда заглянуть, тебе придётся поклясться, что ты никак информацию изменять не будешь, и будешь только смотреть. Иначе я не пущу.       Тэнрай нахмурился. Ну а что? Фамильяр или нет, Ирминсуль такая штука, что лучше перебдеть, чем недобдеть, но всё же, если ему вдруг захочется туда заглянуть, лучше я сразу озвучу условия, при которых это возможно, чем он как-нибудь пролезет туда за моей спиной!       — Эти изменения влияют только на память людей, а не на события, которые уже произошли, так что подобное просто… перегружает артерии земли, если я правильно понимаю механизм работы, — решила всё же объяснить ещё немного я. Не говорить же, что я не слишком-то ему доверяю? Он и без словесного подтверждения должен это понимать. А рассуждать об Ирминсуле после того, что недавно произошло, было намного лучше, чем биться в истерике.       Тэнрай выглядел странно задумчивым, так что слова в пустоту точно не ушли.       — Пролезть к дереву без моего ведома не выйдет, — на всякий случай добавила я.       — Да понял я! — огрызнулся в ответ он. — Пошли уже. Быстрее найдём этих подопытных крыс, быстрее закончим.       — Можно выражаться помягче?       — Можно не проявлять извращённое милосердие? Добить тех, кто здесь остался, было бы милосерднее, чем возвращать в общество. Да и потом, то, что они подопытные крысы, объективный факт. У тех, кто попадает сюда, остаться человеком шансов нет. Твои вопли точно станут музыкой для моих ушей. Ещё не поздно развернуться и сбежать, поджав хвост.       — Какой же ты злобный. Хорош уже яд сцеживать без передышки, а то сам в нём скоро захлебнёшься, — вяло отмахнулась я. Его ворчание ни разу не задевало, по ощущениям мне было настолько всё равно, что честнее было бы назвать это состояние «мне похуй». Что там у нас было по стадиям принятия неизбежного? На какой из них я? Их вроде пять было?       Равнодушно обогнав его, я полетела по коридору вперёд, хотя слабо понимала, куда я лечу. Я принялась загибать пальцы.       Отрицание. Гнев, Торг. Депрессия. Принятие. Я сейчас на стадии депрессии или принятия? Хм-м-м… О, развилка. Налево, направо или прямо?       — Налево, — окликнул Тэнрай, обгоняя меня. Я равнодушно повернула, куда сказано.       Депрессия или принятие. Где-то здесь, вероятно. Делайте ваши ставки, дамы и господа тараканы, а главный таракан в моих мозгах с гордым именем Фанет определит победителей.       Господи, я так скоро точно умом тронусь.       Мы свернули ещё несколько раз, спускаясь ниже, и в конце концов нашли место, где держали… Да, Тэнрай был всецело прав — то, что от людей осталось. В их обликах осталось мало человеческих черт, и я не сомневалась, что увиденные уродцы будут являться мне в кошмарах, если сны вдруг начнут сниться. Они издавали звуки, мало похожие на человеческие, некоторые демонстрировали остатки интеллекта, но… Пиздец. Просто пиздец. Сразу вспомнился помощник Дотторе из комикса, которого он превратил в какую-то срань, и сразу же забыл о его существовании.       — Ну что? Хочешь, чтобы я оборвал их страдания быстро, или продлишь агонию? Не думаю, что это обратимо.       Да. Я тоже так не думаю. Да и вместо того, чтобы пытаться вытащить из того, что было людьми, остатки сознания или вернуть им прежний облик, милосерднее и впрямь будет отправить их на круг перерождения, чтобы они забыли все эти ужасы и имели шанс начать новую жизнь. Благодаря связи с «Окей, Фанет» меня не покидало ощущение, что перерождение точно существует, так что я была почти на все сто уверена.       — В этом месте точно все?       — Есть ещё камеры, где держат новый материал, а здесь все, кто прошёл хотя бы через один эксперимент.       Не хочу знать на кой чёрт Дотторе было делать всех этих… этих чудовищ.       Коридор, с решётками с двух сторон, казался бесконечным.       — Так что? — уперев кулак в бок, насмешливо прищурился Тэнрай. Ему явно доставляло удовольствие моё душевное неудобство. Меня вдруг охватила невероятная злость.       — Чем быстрее, тем лучше, — пролетев ещё немного, приняла решение я, не оглядываясь на него. Услышала насмешливый смешок, раздражённо вздохнула, обернулась и, выцепив взглядом крайнюю камеру в начале коридора, выбросила вперёд руку. — Советую окружить себя щитом, — зло бросила я. Сама оборву их страдания. Чтобы без этой насмешки, с которой это сделаешь ты! Они заслуживают хоть немного уважения перед смертью!       Сжав кулак, я зажмурилась и резко развернулась вокруг своей оси, проводя рукой по коридору и представляя то, что случилось с Дотторе. Звук был такой, словно друг за другом взрывались пороховые бочки и гидро-кристаллы, вызывающие дождь одновременно.       — Где бы не хранились записи об их личностях, достань мне имена всех. Поставлю памятник жертвам экспериментов, — сухо добавила я, открывая глаза и оглядывая пустые камеры. С неприязнью тряхнула рукой. Перевела взгляд на Тэнрая, выражение лица которого можно было описать разве что словами «крайняя степень охуевания». — Где там камеры с теми, кого ещё можно вернуть их семьям?       — За той дверью, — Тэнрай махнул рукой вперёд.       Зачем ходить далеко, да, Дотторе? Пусть те несчастные, что попали в твои руки, каждый день видят своё будущее. Сука, могла бы, ещё раз бы тебя разорвала на кусочки.       — В будущем я хочу, чтобы каждый учёный, решивший ставить подобные эксперименты над людьми, был казнён. Любыми методами. Ничто не оправдывает этой бесчеловечной жестокости, так что пусть на своей шкуре ощутят всё то, чему подвергали других. Можешь дать волю всем своим дурным привычкам, которые приобрёл за время в этой «чудесной» организации.       И мне плевать насколько это справедливо. И правильно.       Тэнрай для разнообразия молча кивнул. Что, когда открылась шкатулка Пандоры, внезапно пожалел об этом, и теперь хочешь вернуть всё, как было?       А как было уже не будет!       Я не сдержала довольно злобной усмешки. Пока летела, правда, встряхнулась и попыталась сделать чуть более доброжелательное выражение лица. Людям за этой дверью точно лучше не видеть моей перекошенной рожи, им и так несладко.       …и блять как же много среди них было детей.       Но те, кто были в прошлом коридоре, в основном имели облики чего-то… взрослого.       — Дети обычно не выживают, — будто услышав мои мысли, произнёс Тэнрай.       Дети жались к углам камер, стараясь не поднимать на нас взглядов. И, кажется, даже дышали через раз. Бледные и измученные. Немногочисленные взрослые выглядели не лучше. Пока мы летели по коридору, я не услышала ни шёпота, ни мольбы о пощаде. Ни звука вообще. Люди будто надеялись, что чем незаметнее будут, тем дольше проживут.       Что в таких ситуациях вообще можно сказать? Да всё будет лишним. Но что-то сказать будет нужно.       — Мне жаль, что с вами произошло подобное, — громко произнесла я. — Но сегодня вы все вернётесь домой. Меня зовут Небесный Судья Энлиль. Не так давно я была рождена, как Богиня Селестии.       Мужчина, напротив камеры которого я зависла, с опаской вскинул голову.       — Дотторе мёртв, — добавил Тэнрай. — Предвестник, что держал вас здесь. Так что она не врёт. Вспомнить бы, где здесь панель управления была… — он задумчиво огляделся. — Ах, да, у двери. Думаю, он не успел отобрать доступ.       Провожаемый взглядами узников, Тэнрай не спеша продефилировал в воздухе в сторону терминала, который выглядел как шар на постаменте, и некоторое время там покопался. Камеры открылись все разом.       Меня пугают технологии этого мира.       Поскольку я не чувствовала, что способна оказать людям психологическую помощь и поддержку, я просто открыла портал к Нахиде и громко объявила о том, что сейчас отправлю их к Дендро Архонту. Кто-то пошёл сам, кто-то пытался забиться в угол, но я была не в настроении и не видела смысла сейчас распыляться на уговоры и просто отлевитировала всех в портал. И закрыла его.       Нахида не глупая, она поймёт. Учитывая то, что эти люди испытали, проще переместить их в место побезопаснее, и сдать на руки тому, кто будет вызывать больше доверия. У нашей парочки с этим точно проблемы. А в чистом светлом храме Сурастаны с лолёй людям точно будет комфортнее, чем здесь. Разберётся как-нибудь. У неё Акаша есть, у народа совета вон спросит. Для того чтобы Скару победить спросила, и для этого спросит, не переломится.       — Ещё что-то тут есть?       — Ты хотела имена. Сомневаюсь, что они остались, Дотторе предпочитал нумеровать эксперименты, но мы можем проверить архив.       — Пошли, — я неопределённо махнула рукой.       Копаться в бумажках точно лучше, чем общаться с людьми. Да и на душе было так гадко после всего того, что произошло.       В архиве мы провели несколько часов, после чего нагло вышли через главный вход.       Два мужика в форме пиро-ассасинов вылупились на нас, как на восьмое чудо света. Тэнрай поднял руку.       — Не надо, — вяло одёрнула я. — Какая разница, сейчас остальные предвестники узнают или потом? Ну убьёшь ты охрану, придёт пересменка, увидит руины… Эти несколько часов того не стоят.       — Какая доброта, — фыркнул Тэнрай.       — Г-господин шестой предвестник, о чём идёт речь? Кто это? — осмелился один из них подать голос.       — Меньше знаешь, крепче спишь, — отбрил он. — И дольше проживёшь. Валите отсюда и молча ждите дальнейших указаний, этой лаборатории больше нет.       Мужики попятились. Я проводила их взглядом, гадая, когда до всех в Снежной дойдут слухи обо мне. Понятно, что охрана лаборатории в какой-то жопе мира ещё не в курсе. Но интересно как много людей в Снежной знают о моём существовании?       Жопа мира находилась где-то в снежных горах, так что я поспешно окружила себя тёплым воздухом. Когда мужики удалились на довольно большое расстояние, Тэнрай развернулся лицом к зданию, которое уходило вниз, в горы, и с маньячной улыбкой потёр ладони друг о друга.       — Дай-ка я разнесу это место.       — Вперёд.