Увертюра героев

      Выходить из портала в этот раз я посчитала неуместным, да и нас было всего трое, так что положив руки на плечо каждому фамильяру, просто телепортировалась в зал суда. Спасибо артериям, через которые можно было на него посмотреть.       Появившись в воздухе над головами людей, я машинально придержала парней, хотя как минимум один из них точно мог бы спокойно летать сам. Пока мы обсуждали и перемещались, обстановка в зале суда немного сменилась — юдекс спустился со своего насеста на сцену и гипнотизировал взглядом какую-то плиту, Паймон и Люмин глазели на неё вместе с ним, в проходе стоял ребёнок в водолазном костюме и заливал водой пол, видимо, он и притащил этот образчик древней архитектуры. Зрители затаили дыхание, шокированные чем-то. Возможно, тем что до этого сказал Нёвиллет, но мы этого не слышали.       Вряд ли плита могла совершить смертную казнь, так что я предположила, что исполнение подобного приговора либо происходит не в зале суда (по идее и не должно), либо Фурина получила отсрочку благодаря тому, что водолаз отвлёк внимание.       Фурина сидела на своём балконе, на огромном, обитом красным бархатом кресле, опустив голову, и беззвучно плакала. На его фоне она казалась по-настоящему маленькой и сломленной.       Я услышала «океаниды… не может быть» прежде, чем на нас обратили внимание.       Стоило нам появиться, как по залу прокатился испуганно-заинтересованный шёпот.       — Кто это?..       — Как они сюда попали?       — Неужели это настоящий Гидро Архонт?..       — Какие откровенные наряды! Гидро Архонт не может такое носить!       Цените бесплатный божественный стриптиз от Фанет сикрет, возможность полюбоваться на такое выпадает раз в жизни, потому что после увиденного можно и умереть!       — Кто вы и по какой причине смеете бесцеремонно прерывать судебное заседание? — отвернувшись от каменной плиты, требовательно спросил Нёвиллет.       Я молча опустила Сайно с Тэнраем на пол. Смерив Нёвиллета презрительным взглядом, Тэнрай молча перелетел на балкон рядом с Фуриной и застыл там, скрестив руки на груди. Девушка вздрогнула, подняв на него заплаканный взгляд, но ничего не спросила. Сайно пафосно перетёк в свою боевую форму и не менее пафосно стукнул навершием копья о пол.       — Небесный судья Энлиль и её фамильяры прибыли, чтобы положить конец фарсу, что происходит здесь и по недоразумению называется судом, — объявил Сайно.       — Рубедо? — в повисшей тишине голос Люмин прозвучал как гром среди ясного неба. Я склонила голову на бок, размышляя, ответить ей или нет, но меня быстро избавили от этой дилеммы.       — Небесный судья Энлиль, сошедшая, — холодно исправил Тэнрай с балкона, а Фурина позади него, побледнев до серости, вжалась в кресло, губы её беззвучно дрожали, складываясь в «нет-нет-нет». Люмин нахмурилась, продолжая пристально вглядываться в меня.       Я решила, что стоит подать ей какой-то знак, если не хочу, чтобы она на меня бросилась, а то вдруг подумает, что нет разницы, кому из Селестии втащить, мне или Асмодеус. Так что, пристально смотря на неё, едва заметно кивнула и прикрыла глаза, очень надеясь, что с её чувствительностью к энергии она поймёт. Ну не дура же она, чтобы сейчас сцены устраивать… я надеюсь, во всяком случае. И переключила своё внимание на того, кому оно сейчас было всяко нужнее.       — Иногда молитвы достигают Богов, Фурина, — попыталась успокоить я. Её глаза широко распахнулись, и я подумала, что лишь напугала сильнее. — Ты в безопасности. Тебе больше не придётся притворяться Архонтом, сегодня всё закончится. Сегодня Фокалорс придётся ответить перед Селестией за этот спектакль. Ты не виновата. Ты сделала всё, что могла, ради народа Фонтейна.       Фурина прижала руки к губам, Тэнрай выглядел так, будто с трудом сдерживается, чтобы не сказать что-нибудь резкое.       Я перевела взгляд на весы, чаша которых склонилась влево и протянула руку. Слишком жирно оставлять машине Сердце Бога. Это моя цацка… Призвать её, я, однако, не успела, меня сбили голоса.       — Как вы смеете? — раздалось возмущённое из зала.       — Пришли сюда только сейчас, хотя Фонтейн страдал столько лет!       — Ты не достойна называться Богом!       — Ха? Кажется, эти черви слишком много о себе возомнили, — фыркнул с балкона Тэнрай и вокруг его руки затрещали электрические разряды. — Стоит напомнить им, где их место.       — Тэнрай, — осадила я, сделав в его сторону отрицающий жест, и опуская взгляд на зрительный зал. Какого чёрта я получаю пренебрежение, даже став Богиней? Этот ещё мою репутацию портит… Даже если в душе я с ним немного солидарна, потому что поведение местных жителей не нравилось мне всё то время, что я за Фуриной наблюдала, не стоило озвучивать эту позицию в нынешней ситуации. Но да, блять! Можно чуть больше благоговения?       Ах да, надо же обязательно силой давить… Как я могла забыть… Мне вдруг стало так обидно. Что раньше, что теперь, люди, которые ничего обо мне не знают, продолжают меня ни во что не ставить. Ни капли базового уважения, сразу обвинения или подозрения! Я прищурилась. Когда Фурина только вступила в свою роль, на её попытку выстроить с ними человеческие отношения местные жители среагировали крайне негативно, да и всю её жизнь, каждый раз, как она совершала то, что по их мнению не должна была совершать Архонт, они подвергали её осуждению.       Сейчас я покажу вам Бога. Вам не понравится, отвечаю. Поскольку первым на ум мне пришло то, как вёл себя Кадис Этрама Ди Рейзел, а у меня имелось право повелевать… Грех было бы не скосплеить.       — Я не разрешала вам говорить, — произнесла я и не без удовольствия отметила, как зрителей словно придавило к сиденьям чем-то невидимым. Начинаю понимать, почему некоторые используют страх. Бесит, когда тебя прерывают. На сцену влияние я распространять не стала, так что, когда Нёвиллет дёрнулся, сжимая в руке неизвестно откуда призванную трость, я не удивилась. Сайно мгновенно переместился по сцене, оказываясь прямо перед ним, наконечник копья упёрся ровно в шею юдекса.       Может, не стоило брать фамильяров? Они у меня излишне воинственные… Хотя, с другой стороны.       — Хочешь бросить мне вызов, Гидро Дракон, или предпочтёшь поговорить? — вскинула брови я. Сердце билось где-то в глотке, я ненавидела подобные ситуации, но, к несчастью, сегодня мой лимит терпения явно был исчерпан. Ещё в лаборатории Дотторе. Или это вчера было? Сколько времени мы в Ирминсуле мультики смотрели?.. Надо будет потом календарь проверить. Но не суть важно. У меня не осталось душевных сил на снисходительность.— Я не стала лишать тебя права двигаться или говорить в знак того, что пришла ради суда, а не войны, но я могу и передумать. Фонтейн не переживёт гнев Божества. Разве тебе не жаль его жителей?       — Любовь к Фонтейну не заставит меня забыть моих претензий к узурпаторам, — ровно произнёс Нёвиллет. Сказать такое с копьём Сайно у горла, это надо иметь стальные яйца. Хах.       Я услышала, как Тэнрай присвистнул, и пожалела, что не оставила его в Сумеру. Мне надо договориться с этим мужиком, блять, не порть впечатление о нас! Оно и так херовое! В воспоминаниях Фурины этот дракон хоть и не вдуплял частенько в человеческие эмоции, решения часто принимал лучше, чем многие люди приняли бы на его месте, да и как судья он был беспристрастен на тех процессах, что мы посмотрели. У меня нет других кандидатов на пост нового Гидро Архонта, поскольку Фокалорс может оказаться невменяемой, а если с ней не получится договориться… А Фурину в Архонта превращать будет просто жестоко! Идея, конечно, говно, но лучше у меня нет!       — Да… Фанет и впрямь узурпировал власть, некогда принадлежавшую элементальным драконам. Станет ли тебе легче, если я скажу, что стала Богиней месяц назад, пожертвовав собой ради того, чтобы Тейват продолжил существовать? Такой, как ты, должен был ощутить выброс энергии.       — Со стороны Мондштадта и впрямь ощущалось нечто… странное… — осторожно ответил Нёвиллет.       — Верно, выброс был у Мондштадта, — я кивнула. Я хотела было продолжить, но здание неожиданно задрожало. Я ощутила волну тёмной энергии и… едва успела отшвырнуть всех людей с центра зала к выходу, когда прямо перед сценой осколками разошёлся… портал в Бездну… Или, вернее, созданный существом, пришедшим из Бездны. Люди, удерживаемые моей силой, молча таращились на портал полными ужаса глазами. Говорить-то я запретила.       Из портала выскочил…кит которого в нас запускал на своем еженедельном испытании Тарталья?.. Или какая-то другая большая рыбина, потому что у неё был рог. Очень большая рыбина, светящаяся флюресцентно синим светом, в расцветке звёздного неба. И рыба эта устремилась к сцене. Рыбка была несколько покоцанной.       Да какого хрена в этом мире происходит?!       Сайно резко развернулся и метнулся наперерез рыбине, Тэнрай с горящим взглядом, не дожидаясь моей реакции, спрыгнул с балкона. В следующее мгновение кита вхерачило обратно в ту дыру, из которой он вылез.       — Предоставь это мне, — с предвкушением в голосе протянул Тэнрай, и, не дождавшись от меня даже кивка, отсалютовав, с хохотом влетел в дыру следом за китом. Я так понимаю, ему надоело участвовать в том, что происходило в этом театре.       — Это Небесный Кит, которого в Бездне разбудил Тарталья! — тут же пожаловалась Паймон. — Все эти годы он поглощал Первозданное море, вон какой большущий стал. Ненасытный! Из-за него уровень воды в Фонтейне поднимался! И Первозданное море просочилось в обычную воду! И из-за этого люди растворяются! Это так ужасно! Энлиль! Ты должна разобраться с этим!       — Думаю, эта рыба не переживёт встречу с моим котом, — потерев переносицу, устало вздохнула я. Даже если рыба радиоактивная.       Несмотря на то, что Паймон продолжала вести себя как Паймон, в этот раз ей можно было это простить. За информацию. Фурина не знала ничего об этой рыбке, а я в Фонтейне следила только за жизнью Архонтов через Ирминсуль, и не успела размотать весь клубок, да и последние несколько дней жизни Фурины не досмотрела, потому что мы отвлеклись на Арлекино, так что жалобы от Паймон были как нельзя кстати.       — Мне проследить? — поинтересовался Сайно.       — Да, Сайно. Возможно, он такой не один и там есть ещё создания из Бездны или ещё откуда-нибудь, — задумчиво кивнула я. — Сейчас закончу здесь и пойду следом за вами. У меня есть пара вопросов к обитателям Бездны, и я точно знаю, с кого спросить за этого кита. Если вылезет женщина-воин, Скитх, передайте ей, что та, кого она отвела к Бериту, хочет поговорить с ней. Тарталья — её ученик. Когда он накосячил, она, как хороший учитель, должна была избавить мир от последствий его ошибки, а не отпустить ту в свободное плаванье. Не думаю, что ей не хватило сил. Так что… Я хочу объяснений. И… то, что кит выпил, нужно вернуть на место.       Ещё мы Бездну в Первозданном море не купали.       — О, халатность, — очень многозначительно выдал Сайно. — Думаю, где-то там пропавший из тюрьмы Предвестник. Кит был ранен.       Да? А я и не заметила.       — И, если ты хочешь вернуть воду обратно, думаю, тебе стоит спуститься побыстрее. Мы же Электро и Анемо. Я прослежу, чтобы Тэнрай не убил его до твоего прихода.       Он развернулся и легко спрыгнул в портал. Я несколько секунд мрачно посверлила звёздную дыру взглядом, после чего повернулась к Нёвиллету. Глядя на его лицо, так и хотелось скаламбурить, что суши из этой рыбы ему не понравится, но, кажется, их всё же придётся попробовать. Я-то тоже Анемо. Получится ли у меня манипулировать гидро?.. Придётся взять Нёвиллета вниз.       — Кит не принадлежит Тейвату, — заметил Нёвиллет, потирая подбородок. — Это монстр, что бродит от планеты к планете, не прекращая лить слёзы. Он алчно пожирал энергию Первозданного моря, и, как и сказала Паймон, является главной причиной повышения уровня воды в Фонтейне.       — Насколько мне известно, Первозданное море находится в глубине Тейвата, и попасть туда он мог разве что путями Бездны, разрывая ткань пространства тёмной энергией. Вполне возможно, что ему «помог» попасть в нужное место Орден Бездны. Но пока этот вопрос можно ненадолго отложить, — я небрежно махнула рукой в сторону портала, намекая на то, что два не обделённых силушкой парня с рыбой точно справятся, не представляю, кем нужно быть, чтобы завалить двух этих монстров, один из которых был Предвестником Фатуи, а другой, став сосудом для Бога, играюче управлялся с этой силушкой уже немало лет. От меня, конечно, им точно добавилось, но у них, по-моему, вообще нет никаких проблем в управлении энергией. И драться они точно умеют.       — Думаю, кит выпил большую часть Первозданного моря, — заметил Нёвиллет. — И после решил прийти в оперный театр, где собралось так много жителей Фонтейна, в чьих венах теперь течёт Первозданное море… Надеюсь, то, что он забрал, и впрямь можно вернуть. Он поглотил слишком много. Даже если Тейват прекратит существовать… он сможет просто уплыть в другие миры.       — Чайльд и впрямь воинственный безумец! — восхищённо заметила Паймон, бесцеремонно вклиниваясь в наш диалог, и с опаской глазея на портал. — Если он и впрямь там, как сказал этот Сайно, то он сражался с китом уже очень и очень долго! Наверное, это он выиграл Фонтейну время, иначе кит точно давно выбрался бы на сушу! Раз ты здесь, значит, пророчество не исполнится?       Хоть и не к месту, ты подозрительно адекватные вещи выдаёшь, Паймон, что с тобой?       — Пророчество… о нём мы поговорим позже. Нёвиллет. Поскольку сила моря принадлежит тебе, ты можешь лично забрать воду и вернуть, куда следует, — я ткнула указательным пальцем в дыру. — Мои фамильяры высушат эту рыбку для тебя, так что сил тебе хватит.       Нёвиллет прищурился. Медленно кивнул и сделал было шаг в сторону портала, как вдруг по залу прокатилась странная энергия. Да что ещё-то?!       Оратрис засветилась, шестерёнки за светящимися бюрозой вставками пришли в движение, круг в центре закрутился.       Что не так с этой машиной…       Нёвиллет обернулся.       — Полагаю… наступает время казни.       Ах блять, надо было сразу её сломать! Уж не знаю, кого эта машина должна убить — Фурину, настоящую Фокалорс или просто Сердце Бога уничтожить, но хрен ей, а не исполнение этого приговора. Я ещё не получила ответы на свои вопросы, а Фокалорс я могу убить и сама!       Без раздумий я протянула руку и вырвала Сердце Бога из чёртового механизма, шахматная фигура, вылетевшая из центрального круга, окружённая гидро энергией, в моих руках светилась и переливалась голубым. Свет, изливающийся из Оратрис, больше не увеличивал свою интенсивность и замер. Фурина, продолжающая молча плакать на троне, так и не шевельнулась, смотря пустым взглядом перед собой.       — Небесный Судья Энлиль призывает тебя к ответу, Фокалорс. Явись передо мной и объяснись! — потребовала я. Вместо того, чтобы выйти, когда явился кто-то с Селестии, она продолжала молча готовиться к исполнению приговора, вынесенного её машиной. Здесь точно что-то не так! Тут не надо быть гением, чтобы понять, что что-то не так!       Оратрис снова засветилась, и на сцене, рядом с Нёвиллетом, соткалась фигура девушки, точной копии Фурины, но в другой одежде. В достаточно откровенном платье с золотыми вставками. Усыпанный звёздами чёрный цвет через фиолетовый плавно перетекал в белый и синий. Она сцепила руки перед собой, и прямо смотрела на меня, с улыбкой, будто ничего необычного в Фонтейне не происходит.       Взглянув на меня, она рассмеялась, и, пока мы с Нёвиллетом, Паймон и Люмин пялились на неё, охреневая от поведения, люди, всё ещё удерживаемые моей силой вдали от портала, охреневали вместе с нами. Отпустить их что ли или пусть уж смотрят? Нужны же нам свидетели пришествия Селестии…       — Ах, простите, вы слишком забавно выглядите, не смогла сдержать смех.       Я вообще благоговения без давления силы не внушаю или что блять?       — Кажется, мне не удалось обвести небесный порядок вокруг пальца… Так досадно, я приложила много усилий, и получается, что всё было зря. Всегда грустно, когда хороший спектакль срывается.       — Ради чего ты хотела обмануть Небесный Престол? Для чего заставила Фурину поверить в «пророчество», что Эгерия подтвердила из ненависти к Селестии? Ради чего ты разыгрывала пророчество все эти годы? — растеряв те крохи хорошего расположения, что у меня ещё оставались, уточнила я. — Зачем копила энергию?       — Ха-ха… Ты сейчас говоришь мне, что пророчества не существовало, и я поспособствовала его реализации? Хочешь скинуть вину за проклятие Селестии на Эгерию и меня?       Даже если кит плескался в Первозданном море, уровень воды не смог бы вырасти настолько, чтобы затопило весь Фонтейн, даже если бы кита уничтожили,— раздался холодный голос Фанета и меня прошиб натуральный холодный пот. Мне не понравилось, что он опять вылез, после прошлого-то раза, пусть он вновь, похоже, разродился, чтобы дать информацию… Я представила себе кита, плескающегося в ванне с водой первозданного моря, которая периодически переливается за бортики. Неприятно, учитывая предрасположенность местных к «растворению», вернее, к возвращению в истинную форму, но всё ещё не потоп. Да и Тарталья разбудил эту рыбу с десяток лет назад, и за этот десяток лет вода постепенно прибывала. Но, учитывая, что города не ушли под воду, кит раньше бы всё первозданное море выпил, раз Нёвиллет говорит, что он уже всосал большую его часть. Информация всё-таки будет или на констатации факта всё закончится? Фане-е-ет?       Ты ещё не поняла, но… Она собиралась разрушить Гидро Престол, уничтожив свою божественность и Сердце Бога. Именно смерть Бога вызвала бы всплеск энергии, достаточный, чтобы затопить целый регион. Это ослабило бы защиту Тейвата ещё сильнее, чем ослабила катастрофа в Каэнри'ах. В резонансе же с китом и Первозданным морем, у жителей Фонтейна не осталось бы ни шанса на сохранение украденной когда-то формы.       — Что, нечего ответить? — Фокалорс с превосходством смотрела на меня, и, судя по всему, это стало последней каплей в чаше терпения Фанета.       — Селестия не проклинала ни Эгерию, ни её народ, первородный грех, что несёт в себе народ Фонтейна — грех тех, кто никогда не должен был существовать. Искусственно созданная раса, чужеродная этому миру, позаимствовавшая людской облик из жадности… Созданная той, у кого не было на это права… — я ощутила, как мои губы искривились в усмешке. Ощущение присутствия Фанета схлынуло также внезапно, как появилось. Фанет? Эй, Фанет?       Тебе придётся говорить самостоятельно, в этот раз никакого милосердия, — добавил он прежде, чем ощущение окончательно исчезло.       Менее дурно от услышанного мне не стало — у него что, батарейки начали садиться? Он же говорил, что на такие явления требуется много энергии, и в последнее время он являлся слишком уж часто, хотя изначально не собирался… Ой-ой-ой… Ой-ой-ой… Бля, а пущу-ка я энергию, что копилась в машине, на купол. А то ещё раньше времени кончится…       Если Фанет прав, то Фокалорс пощадить я не смогу. Да и, глядя на неё, и не хочется, честно говоря. Но если я сейчас просто убью её, виноватой останусь я. И Селестия.       — Гидро Архонт Фокалорс, я приказываю тебе дать честный и правдивый ответ на все заданные мной вопросы, — потребовала я.       Улыбка слетела с лица Фокалорс, Нёвиллет скрестил руки на груди, Фурина, наконец, подняла голову, обнимая саму себя за плечи. Люмин вскинула брови, а Паймон, кинув на меня взгляд, поспешно спряталась за её плечом и с опаской косила оттуда. Что, Фанета почувствовала и испугалась что ли? Рубедо-то не страшная, у Рубедо можно что-то требовать, даже когда она светит крылышками. Думаю, после того как я на её глазах распылю Архонта, говорить при мне Паймон станет очень осторожно.       — Когда Эгерия передала мне титул Гидро Архонта перед своей смертью и рассказала о пророчестве, меня ошеломило услышанное, — приложив ладонь к груди, будто слова приносили ей самые настоящие страдания, начала Фокалорс. — Вряд ли можно придумать что-то более катастрофическое, чем предначертанная трагедия в масштабе целой страны, не так ли? Эгерия ясно знала, что пророчество непременно исполнится. И, будучи одной из Семи, она прекрасно понимала, что Небесный Порядок не то, чему можно противиться. Так что, как вы, мои слушатели, можете догадаться, я оказалась в безвыходной ситуации. Я провела много времени, размышляя об этом в одиночестве на дне океана, пока на мне водоросли не начали расти. И тогда я нашла единственно возможный ответ. Нужно обмануть Небесный Порядок. Тогда можно будет спасти всех… когда пророчество исполнится. Разве я не гений? Не удивительно, что Эгерия выбрала меня своей преемницей.       — Да, ты такая же сука, как она, — сухо согласилась с ней я. Как я могла забыть, что правду можно искажать, и о том, что у каждого своя правда, и если во что-то достаточно сильно верить, то можно с лёгкостью выдать это за истину. — И впрямь было ошибкой позволить Эгерии править народом, что она создала, и самой выбрать преемницу. Но, учитывая... Кхм, — об «уходе» Фанета явно было не для ушей простых смертных. Обсужу это с новым Гидро Архонтом лично. — Теперь есть я, так что самоуправству человечества и Архонтов настал конец. Ты не ответила на вопрос: ради чего ты копила энергию?       — Получив это «наследство», я вынуждена была также принять на себя ответственность за множество проблем… Все эти годы я копила энергию в Оратрис, чтобы положить конец существованию Гидро Архонта, и вернуть силу тому, кому она изначально принадлежала. Тому, у кого Селестия её украла. Гидро Дракону. Как Богиня справедливости, я должна позаботиться о том, чтобы вернуть ему то, что принадлежит ему по праву. Я привела его в Фонтейн, сделала Верховным Судьёй, чтобы он мог жить рядом с людьми, наблюдать за ними и… Вернув свои силы, смог простить народу Фонтейна грех их рождения, раз уж Селестия не простила его. Я верила, что, проведя среди нас столько времени, он простил бы нам то, что мы хотели жить. Когда-то ведь и я была океанидой… Я не выбирала стать фамильяром Эгерии, я не желала становиться Гидро Архонтом, — Фокалорс проникновенно вещала, жестикулируя, и явно старалась для людей, что всё ещё находились в этом зале. — Мне всегда хотелось быть человеком… даже сейчас хочется. В моих глазах человеческое существование само по себе является прекраснейшим спектаклем.       — Жизнь — это не спектакль, — ещё более сухо, чем раньше, отрезала я.       — Став Архонтом, я отделила обретённую божественность от тела и духа, оставив лишь одну наивную недоумевающую себя — такую же, какой я была в первый день своего существования в роли человека, — не обратив на меня внимания, продолжила Фокалорс, прикрыв глаза, с видом, будто предавалась прекраснейшим воспоминаниям. — Та я, что сейчас перед вами, отделённая божественность, Мою человеческую сущность я назвала Фуриной. В ней есть радость и гнев, ей свойственно безумие, когда требуется безумие, и слабость, когда нужна слабость… Она наделена чисто человеческими достоинствами и соответствующими недостатками. И всё же для меня Фурина совершенна, потому что она неотделима от людей. В этом смысле она — это идеальная я, — она вздохнула, довольная проделанной работой, и продолжила с оттенком лёгкой жалости в голосе. — Сразу же после создания я прокляла её. Я сделала это в соответствии с моим планом, чтобы обмануть небесный порядок, — она упёрла руки в бока. — Помните последнюю сцену пророчества? Гидро Архонт в одиночестве плачет на своём троне. Чтобы пророчество выглядело сбывшимся, я пригласила эту чудесную актрису, Фурину, сыграть роль Гидро Архонта. Из-за моего проклятия она не может умереть, пока жива «божественная» я, но она также не способна ощутить положенного людям счастья.       И ты говоришь об этом с таким видом, будто оказала ей величайшую милость? Ты серьёзно? Но ты хотя бы пытаешься защитить её передо мной, рассказывая всё это. Не совсем без совести. Наверное.       — ..Так что она была вынуждена стать примадонной на сцене этого оперного театра и вечно играть роль божества, чтобы создать впечатление сбывающегося пророчества. Думаю, теперь вам всем ясно, почему суд называется оперным театром «Эпиклез», — тем временем продолжила Фокалорс.       — Человеком ты была бы куда лучшим, чем Архонтом. Как Архонт, ты чуть не стала причиной трагедии, но Фурина перестала быть тобой в тот же миг, как ты создала её. Жизненный опыт определяет личность. Ты обрекла её на пять сотен лет одиночества ради того, чтобы сыграть на мировой сцене спектакль под названием «осуществление пророчества». Ты не дала ей и капли силы, чтобы она могла хотя бы защитить себя! — я с усилием вздохнула, стараясь выровнять тон своего голоса, но получалось плохо.       — Верно, мне и впрямь стоит извиниться перед ней, — мягко согласилась Фокалорс. — И, поскольку случай представился... Прости, Фурина. Эти пятьсот лет наверняка были для тебя невыносимо длинной, одинокой и мучительной оперой. Спасибо за всё.       И по-твоему извинения должны были компенсировать пятьсот лет страданий?       — Значит, даже Фурина не знала правды? Ты никогда не излагала ей план целиком? — неожиданно поинтересовался Нёвиллет, и я вздрогнула.       — Всё так. Чтобы обмануть Небесный Порядок, сначала нужно обмануть себя, — Фокалорс развела руками. — Ей прекрасно удавалась её роль до сегодняшнего дня. Если бы её воля ослабла хоть на миг, Фонтейн ждала бы печальная судьба…       Что ж, приказ всё-таки действует, иначе ты вряд ли сказала бы то, что сейчас сказала, так, как сказала.       — Но, увы… Что-то я всё же сделала не так, раз Селестия уже здесь. Оратрис должна была уничтожить Богиню справедливости и её божественный трон, но теперь вся та энергия, что я копила все эти годы, больше не подчиняется мне… Селестия, как и в прошлом, продолжает отбирать чужое. Должна сказать, что будь это в моей власти, я судила бы сам Небесный Порядок. Разве Селестия не повинна в том же преступлении, что и Эгерия? Эгерия похитила энергию Первозданного моря, а Небесный Порядок украл силу у драконов древности.       Ха. Не думала, что одно лишь моё недовольство может сдерживать что-то настолько мощное.       Разве не ты первая покусилась на то, что Селестия даровала Фонтейну и решила распорядиться этим по своему усмотрению? Это выкуп, блять, за отсутствие Небесного Шипа в столице региона. Я сделала плавный жест рукой, вытягивая из Оратрис большую часть энергии, что была там собрана. Светящийся шар был такой мощности, что его и впрямь хватило бы, чтобы уничтожить связь Фонтейна с Селестией вместе с Архонтом. Я сделала широкий жест рукой, и шар устремился сквозь потолок в небо. К Селестии… к куполу.       — Драконы лишились части своих сил в бою с Фанетом, создателем нынешнего мирового порядка. В битвах Богов прав тот, на чьей стороне сила, и Фанет оказался сильнее. Я не могу отвечать за то, что случилось задолго до моего рождения, я могу нести ответственность только за тот Тейват, что достался в руки мне. И проблем в нём куда больше, чем ты способна себе вообразить. Тейват балансирует на грани… стараниями тебе подобных. Прошлого не изменить, и никогда уже не будет так, как было — мир изменился. Но из-за таких, как ты, Тейват может лишиться будущего и прекратить своё существование, даже если я пожертвую собой, как самая сильная ныне Богиня. Меня не хватит, чтобы расплатиться за вашу глупость, и жизней и сил элементальных драконов, Архонтов и прочих элементалей тоже не хватит. Никто из ныне живущих в Тейвате не сможет противостоять тёмной энергии, чья суть заключается в уничтожении всего живого.       Я оглядела зал, с оттенком удовлетворения отмечая ужас на лицах людей. Может, страх за свою жизнь заставит их хоть немного задуматься о том, что нельзя совать пальцы туда, куда запрещено. Жаль нельзя поставить розетки от детей…       — Энергия, собранная тобой, послужит выкупом за жизни жителей Фонтейна, и укрепит то, что едва не было повреждено твоими стараниями. Купол, защищающий Тейват от тёмной энергии за его пределами, — я вновь вздохнула. И всё же не удержалась. — Ты — причина, по которой Фонтейн могла постигнуть печальная судьба. Ты не могла не знать, что, когда умирает Архонт, высвобождается колоссальное количество энергии. Даже если энергию Гидро смог бы поглотить дракон, твою божественность поглотить он не смог бы! Но ты всё равно решила казнить саму себя, воспользовавшись энергией, которую скопила в Оратрис! Архонт Соли, умирая, превратила всех, кто находился рядом, в соляные статуи… Ты же утопила бы Фонтейн в воде, ведь за столько лет связь с гидро элементом стала частью тебя. Ты стала бы причиной трагедии. Ты и Эгерия. Вы обе думали только о том, как оставить Селестию с носом, и не думали о том, что в процессе вашего милого заговора будут страдать люди! Как долго народ Фонтейна, по-твоему, жил счастливо? Ни дня после того, как Эгерия подтвердила истинность пророчества! Кит, который так удачно подвернулся тебе как оправдание, всего лишь рыба, выплёскивающая воду из ванны. Чем больше он, тем выше уровень воды, да, но Первозданное море кончилось бы раньше, чем вода достигла бы хотя бы края стен. В мире не существует бесконечной энергии.       Фокалорс прищурилась.       — Я не согласна. Причина, по которой страдал народ Фонтейна, это Селестия. Я всей душой желала освободить народ Фонтейна. Но из-за тебя самый главный план моей жизни потерпел крах.       — Если бы не я, Фонтейн уже лежал бы в руинах, уничтоженный Небесным Шипом. Хранительница Небесного Порядка не стала бы бездействовать после уничтожения Гидро Престола. Ты нарушила свои клятвы и выступила против мирового порядка. Такое не прощают. Селестия проявила милосердие однажды, но нельзя войти в одну реку дважды, Гидро Архонт. Что ж… Учитывая, что ты собиралась сделать... Мой приговор не должен сильно тебя расстроить, — я прижала руку к груди и глубоко вздохнула. Люмин покачнулась, ощутив энергию, что исходила от меня во все стороны. Казнить Архонта… Ха… — Виновна либо ты, либо весь Фонтейн… Так что не вини меня за жестокость. Фокалорс, за преступления против Небесного Порядка и попытку уничтожения Гидро Престола, и ослабление защитного купола, ты приговариваешься к смерти, — я сжала руку в кулак, не чувствуя и капли жалости, Фокалорс с улыбкой прикрыла глаза и разлетелась голубыми искрами. Энергию, распространившуюся от неё, я сжала в светящийся шар. Водяной пузырь над моей рукой переливался всеми цветами радуги.       Снаружи раздался плеск воды и из-за приоткрытой двери донёсся шум начинающегося ливня.       — Прежде, чем ты примешь решение, Нёвиллет, — я перевела взгляд на гидро дракона, который сделал несколько шагов в мою сторону, продолжая сжимать в руке трость. — Нам нужно разобраться с китом. А затем… я хочу тебе кое-что показать. Идём со мной. Я клянусь, что сегодня не стану тебя убивать, похищать твою силу или ещё как-либо вредить тебе, если ты не нападёшь первым. А это, — я пошевелила пальцем, и Сердце Бога описало круг вокруг энергии, в которую превратилась та, что ранее носила имя Фокалорс. — Я пока придержу у себя. Этот шар — концентрированная божественность, которая и затопила бы Фонтейн, если бы Оратрис удалось исполнить приговор, — я окружила Сердце и сгусток энергии непроницаемой анемо сферой и оставила болтаться над левым плечом. Сойдёт как временная мера. — Я предотвратила потоп, насколько возможно, но уровень воды, скорее всего, всё равно сильно поднялся. К счастью, океаниды не могут утонуть. Плавать для них так же легко, как для людей — ходить, — я, наконец, опустилась вниз, встав ногами на сцену, и опустила на пол людей, которых всё это время держала. Щёлкнув пальцами, я вернула им возможность говорить и сделала широкий жест в сторону дыры в пространстве. — Так что?       — Сегодня… я выслушаю тебя только потому, что ты предотвратила уничтожение Фонтейна, — неохотно разомкнув губы, кивнул Нёвиллет. Он окинул испуганно ощупывающих себя людей обеспокоенным взглядом. Мне было на них совершенно плевать. Они заслужили этот важный жизненный урок и даже ничего не лишились. Как для злобной Богини с Селестии, мне кажется, я была слишком мягкой.       Согласие на поговорить от гидро дракона я получила. Большего мне и не нужно. Услышанное ему понравится примерно также, как мне. Никак.       Портал, судя по всему, вёл в Первозданное море, поскольку внутри было так же симпатично, но пусто, похоже и не похоже на Бездну одновременно. Вода блестела как звёздное небо, переливалась перламутровым и фиолетовым. Посреди огромного пустого пространства валялся кит, потрескивающий кит. На нём со скучающим видом, покачивая ногой, сидел Тэнрай, Сайно стоял рядом со Скитх, да, которая держала за шкирку Тарталью, который, определённо, был без сознания.       — А ты не торопилась, — с недовольством заметил Тэнрай, стоило нам появиться. Я летела, Нёвиллет неспешно шёл рядом.       — Прежде, чем казнить Архонта, я должна его выслушать. Хорошо потрудились, — я с улыбкой хлопнула в ладоши, и из кита хлынула куча сияющей воды. Я хотела было его распылить, но Скитх, небрежно зашвырнув Тарталью в какой-то портал, сцапала тушу и сжала её до микроскопических размеров в чёрный шарик. Что она такое, блять…       — Как вижу, ты не только пережила встречу с Беритом, но и заняла его место, — вместо приветствия хмыкнула Скитх, подкидывая шарик. — Как ты это сделала, девочка?       — Умерла, — улыбнулась в ответ я, пока Нёвиллет пристально наблюдал за тем, как вылившаяся из кита вода сливается с тем, что было полом, на котором мы стояли.       — Героически, судя по всему, — цокнула языком Скитх.       Эта тётка точно много знает. Слишком много знает.       — Можно и так сказать. Не ожидала, что Фанет превратит меня… в Небесного Судью. Но права на отказ у меня не было, да и пожить ещё, честно говоря, хочется — я только замуж вышла, а тут вся эта божественность, знаешь, — пожаловалась я, как старой подружке прежде, чем улыбка стекла с моего лица. — Почему кит всё это время бултыхался в Первозданном море, если ты могла его убить?       — Тот, кто научил меня всему, что я знаю, посчитал, что всепожирающий нарвал будет неплохим питомцем, но толку с него никакого. У него неподходящий уровень силы, с ним не понежничаешь, он ест целую прорву еды, и требует присмотра, на который мне, как ученице, приходится тратить своё время… В общем, питомцем он оказался никудышным.       — Монстр из иных миров. Питомцем, — вскинув брови повторила я, пока Сайно сверлил взглядом Нёвиллета, а Тэнрай скучающе разглядывал пространство... И старательно не смотрел на Нёвиллета. Неужели соблазн дать ему по морде так велик?       — Вообще-то, я предполагала, что нечто подобное может однажды случиться, я имею в виду, побег кита в Первозданное море, конечно. Думаю, в наказание мне придётся сделать три миллиона взмахов мечом… — заметила Скитх совершенно скучающим тоном, и неопределённо покрутила рукой в воздухе.       — И как зовут твоего наставника?       — Сурталоги. Но ты вряд ли его знаешь. Что за выражение лица? Неужели ты думала, будто я научилась всему, что знаю, самостоятельно? У всех в этом мире есть наставники.       И правда. Но знать его я не хочу.       — Кажется, сейчас ты озвучишь предложение, от которого я не смогу отказаться, ведь было бы самоубийством пытаться противостоять тебе сейчас, когда ты на пике своей силы, — покачала головой Скитх, стоило мне только открыть рот. Я щёлкнула пальцами, распыляя остатки кита, которые она всё ещё подкидывала.       — Ты права. Либо твой наставник убирается из Тейвата и Бездны сам, либо я вынуждена буду убрать его, — не стала разочаровывать я. Мне нахрен не сдались в непосредственной близости люди, или кто он там, способные держать такого монстра как питомца. Ещё следить за ними. Проще сразу избавиться. — Этот кит мог сильно навредить Тейвату.       — Да, тут не поспоришь. Эта песочница давно стала маловата для моего наставника, так что он и сам планировал уйти. Я великодушно передам ему, что новая власть в Тейвате ему не рада. Но в таком случае, я хочу ответную услугу. Поскольку Берит мёртв, меня больше здесь ничто не держит, так что я уйду с наставником… Но вот незадача, мой непутёвый ученик, — Скитх сделала в воздухе жест, будто манила кого-то пальцем, и из открывшегося портала прямо мне под ноги вывалился Тарталья, всё ещё пребывающий в несознанке. — Кто-то должен позаботиться об этом бедовом создании. Из мальчика может выйти толк, если только правильно направить его неуёмную энергию.       — Сохранение жизни Тартальи в обмен на то, что твой учитель и ты самоустранитесь из экосистемы этого мира? — с недоверием уточнил Тэнрай.       — Всё так. Тейвату нечего дать мне, а мне нечего взять, но мы в ответе за тех, кого приручили, разве не так? Так что я хочу убедиться, что этот мальчишка не умрёт сразу же, ведь наша новая Богиня наверняка пройдётся по рядам Фатуи, частью которых он умудрился стать, — Скитх на мгновение прикрыла глаза. — Будь я на её месте, точно вырезала бы их всех до единого, но Аякс всего лишь глупый ребёнок. Было бы досадно, если бы он умер так быстро, в конце концов, я вложила силы в его воспитание.       Тэнрай не сдержал смешка.       — Кажется, кому-то досталась мамка получше, чем мне, — прокомментировал он, когда я кинула на него предостерегающий взгляд. Сайно переместился и положил руку ему на плечо. И сжал. С намёком так.       — Так что, Рубедо? Мы договорились? Ты не убьёшь Аякса и пристроишь к какому-нибудь делу, я и мой наставник, и все его многочисленные питомцы, покинем Тейват и Бездну, и отправимся в какой-нибудь другой мир.       — Мы договорились. Я не стану казнить Аякса за принадлежность к Фатуи и позволю ему жить, если он не натворит что-то, что будет противоречить небесному порядку, когда выйдет отсюда.       Скитх радостно хлопнула в ладоши. Нагнулась и, снова подняв несчастного Тарталью за шкирку, звонко чмокнула его в лоб, как покойника. За её поцелуем потянулся след фиолетовой энергии.       — Оставила послание на прощание, как только начнёт просыпаться, ему кое-что пригрезится, так что он будет паинькой, ручаюсь остатками своей совести, — Скитх щелчком вернула его обратно на пол. Я со вздохом достала чайник и запихнула его туда. Всё лучше, чем он будет тут валяться.       — Что ж, — Скитх похлопала меня по правому плечу. — Удачи. Больше мы с тобой никогда не увидимся, — она сделала шаг назад и, небрежно махнув на прощание, растворилась в фиолетовой вспышке.       И вот это решило со мной не драться? Да по-моему, она чемоданы пакует ещё с того момента, как Берит из Бездны ушёл, и задержалась только чтоб я Тарталью не грохнула. Мда.       Ну да ладно, Тарталью не сравнить с тем, что держит как питомца кита, способного пожрать местный источник жизни. Уж с ним-то я как-нибудь разберусь, надо только решить, в детский дом имени какого Архонта его сдать. Кажется, у Чжун Ли неплохо получается перевоспитывать дурней…       Я со вздохом развернулась. С китом было покончено, но на повестке дня оставалась рыбка покрупнее. Гидро дракон, всё это время тактично молчавший, устремил на меня требовательный взгляд.       — О чём же ты хотела поговорить со мной?       Да… Это будет нелегко.