«Змеёныш»

— Мда… неслабо его приложило… — Он свалился с такой высоты! Еще бы пара метров и… — О, Годрик! Не продолжай. Повезло, что Дамблдор был рядом. — Вернее и не скажешь… Урывки обеспокоенных голосов доносились до слуха Гарри словно бы издалека, матрас больничной койки прогнулся под тяжестью тел сразу нескольких сидящих на нем гриффиндорцев, которые вот уже добрую половину времени провели в больничном крыле в ожидании, когда их друг придет в себя. Рон, Невилл и Симус, даже не потратив время на смену промокшей одежды, стремглав так и рванули в палату с разукрашенными в цвета гриффиндорской команды лицами. Шок ещё не отпустил их окончательно, выражаясь в округлившихся от ужаса глазах. Картина с падающим Гарри так и застыла перед ними в бесконечном пугающем повторе, как на старой заевшей в проекторе киноплёнке. Вот их друг с невообразимой высоты камнем падает навстречу земле, кувыркаясь и перекручиваясь в полёте, как тряпичная кукла, и попутно рассекает собой грязно-серую вату густых облаков, сквозь которые виднеется и метла, со свистом нагоняющая владельца. В ту самую секунду словно по команде трибуны лишились дара речи, а спохватиться всех побудил угрожающий раскат грома, вырвавший собравшихся из оцепенения. Пространство заполнилось какофонией нестройных криков и визгов, паника заставила болельщиков сбиться в кучу в попытке разбежаться чтобы не видеть кошмарного исхода последнего полёта мальчика, который выжил. Новая волна беспокойств накрыла и без того бушующие трибуны, когда из облаков показалось второе тело, принадлежавшее Малфою. — Слизень безмозглый… — Зло прошипел Симус, исподлобья глядя на безмятежное лицо спящего Малфоя. Пальцы рук гриффиндорца позеленели, когда он с усилием сомкнул кисти на металлической перекладине спинки кровати. Прерывистое дыхание выдавало его нервозность, а раскрасневшееся под цвет джемпера лицо завершало картинку. Драко лежал через три койки от Гарри, он выглядел полностью расслабленным и обессиленным. Умиротворение, царившее на его лице, визуально смягчало резкие прежде черты, невольно вызывая ассоциацию с чем-то благородно ангельским. — Может придушить его? Пока возможность есть… — Вслух рассуждал Симус, задумчиво сощурив веки. — Оставь ты его. На слизняка плевать. Сейчас важно, чтобы Гарри очнулся. — Отозвался Рон и снова посмотрел на хмурый свод бровей лучшего друга. — Я всё не могу понять, — Невилл облокотился о стоявшего по правую руку от него Симуса. — Откуда там взялись настоящие дементоры? Ладно эти шутники — Парень кивнул в сторону Малфоя и поморщился, когда тот простонал во сне от тупой боли. — Но настоящие… — Невилл прокрутил в памяти фрагмент в поезде и дёрнулся от нахлынувшего табуна неприятных мурашек. — Они искали Блэка. — Бесстрастно обронила Гермиона, молчаливая до этой минуты. — И я считаю, небезосновательно. Парни настороженно переглянулись между собой. — Ты что-то знаешь? — Робко спросил Невилл, убавив громкость голоса до минимума, будто их мог подслушать кто-либо нежелательный. — Не нужно быть гением чтобы понять, что они не просто так оцепили Хогвартс. — Вздохнув, девушка заправила непослушный локон за ухо. — Вполне может оказаться, что он где-то рядом… Пальцы Симуса шумно мазнули по белому металлу больничной койки, гриффиндорец завел руки за шею и натужно выдохнул, нервно бродя из стороны в сторону. — Да что, мать его, происходит с этой чертовой школой?! — Прорычал он, ни к кому конкретно не обращаясь. Невилл и Рон подхватили настроение сокурсника и принялись бурно обсуждать возможное нахождение опасного убийцы в стенах Хогвартса. Гриффиндорка слышала их рассуждения словно бы издалека, она смотрела куда-то сквозь мальчишек, безвозвратно утонув в пучине собственных мыслей. Сидя у изголовья кровати Гарри, шатенка нещадно корила себя за такое постыдное упущение. Как она — умнейшая ведьма школы могла настолько поддаться эмоциям, что оказалась не в состоянии проконтролировать ситуацию? Для неё этот ужасающий факт был чем-то из разряда невозможного, чего-то, что ни в коем случае не могло произойти с Гермионой Джин Грейнджер. Будто бы оплошность допустила другая, совершенно незнакомая ей Гермиона, со всех ног удравшая выплёскивать обиду в укромное место. Взгляд скользнул по безмятежному лицу Гарри, его покрывали грязные дождевые разводы и несколько рваных ссадин, грозивших затянуться новыми шрамами. Рёбра неприятно свело, а в животе возник мерзкий липкий холодок. Она могла остановить их, но предпочла уйти, чтобы вдоволь нареветься подальше от любопытных глаз. «Идиотка…» Если кто-то и виноват, то лишь она. В голове пульсирующими маячками одно за другим сменялись самые нелестные слова в её собственный адрес, а губы сжимались плотнее по мере возрастания внутреннего гнева. Гарри сейчас не лежал бы тут если бы она только помешала слизнякам… И вдруг девушку накрыло внезапной волной осознания. Гриффиндорка вскинула голову, изучая глазами пустующие кровати в поисках Нотта, и крайне поразилась, не обнаружив его в больничном крыле. — Как странно… — Шатенка не заметила, как произнесла это вслух, тем самым привлекая внимание мальчишек. — Ты о чем? — Гермиона слегка подпрыгнула на стуле, ощутив руку Рона у себя на плече, и растерянно забегала карими блюдцами по недоумевающим лицам гриффиндорцев. Да, определенно стоит более внимательно следить за внутренними монологами. — Всё это. Странно. — Тут же исправилась она, качнув кудрявой головой. Не стоит им знать о втором фигуранте этого неудавшегося розыгрыша, по крайней мере гриффиндорка была твёрдо уверена, что куда безопаснее опустить такую деталь. О причине данного решения девушка предпочла поразмышлять позднее, когда наступит более благоприятное время. К её великому счастью, Гарри пришел в себя, и мальчики тут же позабыли о прежних разговорах, бросившись выяснять о самочувствии друга. От сердца мягко отлегло при виде улыбающегося Гарри, несмотря на его столь незавидное положение, и шатенка позволила себе выдохнуть, откинувшись на спинку стула. Ребята всё расспрашивали его о произошедшем, создавая раскатистый гул в просторном помещении, и наперебой делились пережитыми впечатлениями, до конца так и не отойдя от шока. Но радостную минуту всё же пришлось омрачить не самым приятным известием, из-за спины Рон вытащил свёрток с метлой друга… вернее с тем, что от неё осталось. Улыбка постепенно растаяла, вернув уголки губ Гарри в исходное положение. Зеленые глаза подёрнулись оттенком печали, но гриффиндорец быстро запрятал её где-то внутри, как предпочитал делать всегда. Внезапное появление мадам Помфри подтолкнуло всю компанию покинуть больничное крыло, целитель настояла на строжайшем покое, ловко маневрируя между постелями со звенящими склянками на подносе, она настоятельно порекомендовала предоставить пострадавшим такую возможность. Выйдя за пределы больничного крыла, гриффиндорка свернула в сторону библиотеки, позволяя лёгкому порыву встречного воздуха забраться под мантию. Только в этом месте она могла собрать воедино мысли, которые ныне очень неохотно стремились образовывать здравые вещи. По дороге девушка вдруг задумалась о том, что никто из слизеринского костяка не пришел навестить Малфоя. Гриффиндорцы пробыли у кровати Гарри добрые несколько часов, искренне беспокоясь и сопереживая, а Малфой… выглядел так словно остался покинутым целым миром, лёжа в одиночестве. Не то чтобы Гермиона всматривалась, она старательно избегала этого, но боковое зрение так или иначе приковывало её внимание к умиротворенным чертам лица блондина. Белые солнечные лучи сливались с цветом его белоснежной кожи, вырисовывая причудливые блики и создавая эффект мерцания на нервозно подрагивающих ресницах парня. Сон Малфоя явно был беспокойным, судя по едва различимым признакам напряжения в виде сжатых на простыне пальцев и учащенному дыханию. Шатенка в недоумении качнула головой. Какое ей дело до состояния такой сволочи как Малфой? Мерзавцу досталось по заслугам, теперь же пусть вдоволь насладится плодами своих трудов. Убеждение в безоговорочной правоте этой мысли давалось ей без излишних усилий, ведь она и в самом деле так считала — справедливое возмездие настигло его, как естественное течение вещей, о ином не может быть и речи. И всё бы так и оставалось безупречно отточенным и неоспоримым, как и прежде в лучших традициях гриффиндорских принципов, если бы не протестующий сгусток переживаний где-то между рёбер. Желая рассеять докучающее чувство, девушка глубоко вдохнула и тут же высвободила весь воздух, опустошив лёгкие, а затем переступила порог библиотеки, сталкиваясь с ароматом многовековых пергаментов. По обыкновению, зацепив с полки нужный учебник, Гермиона свернула в тот самый пролёт, где они в прошлый раз встретились с Блейзом, мысленно задаваясь вопросом о новой внезапной встрече. Как выяснилось через секунду — не напрасно. Забини снова оказался на том самом подоконнике с неизменной грудой учебников по колдомедицине рядом с собой, мулат был так же собран и сосредоточен, как и прежде, словно и не случилось всей этой истории с его другом, словно не Малфой рухнул с запредельной высоты и сейчас пытается выкарабкаться в больничном крыле. Блейз скурпулезно поглощал строчку за строчкой, невозмутимо постукивая пальцами по корешку учебника, и оторвался от чтения лишь на мгновение, чтобы кивнуть гриффиндорке в знак приветствия. — Не возражаешь? — Он обвёл глазами место вокруг себя, намекая на ранее состоявшийся между ними разговор. — Нет, конечно нет, — запоздало ответила девушка, всё еще не веря в учтивость со стороны представителя слизеринского факультета, всё же затянувшаяся вражда наложила свой отпечаток на трезвое восприятие диалога, и Гермионе пришлось потратить минуту на то, чтобы переварить феноменальный факт — слизеринец интересуется её мнением. Дикость. — Если тебе здесь нравится, то я не против. — Блейз в упор смотрел на неё из-под бровей, слегка склонив голову, и несколько секунд молча исследовал бесцельные взмахи руками сокурсницы и слишком частое откидывание локонов за спину, а, приметив закушенную изнутри щёку, и вовсе снисходительно улыбнулся, как улыбается врач при обнаружении чего-то, о чем, по мнению пациента, он успешно утаивает дабы обвести доктора вокруг пальца. — Значит, моё присутствие не смутит тебя и ты не улизнешь в другое место? — Нарочито серьезно произнес мулат, делая акцент на последних словах. Вопрос, всецело пропитанный иронией, априори не требовал ответа. Щёки девушки вспыхнули красным. Ей вдруг подумалось: «не владеет ли этот парень легилименцией?» Слишком близко мулат подобрался к истине, заметив её смятение, и наверняка предугадал наперёд внутренний порыв подхватить учебник и ринуться куда подальше отсюда. Впрочем, сложно не просчитать намерений собеседника если тот плохо владеет эмоциями и так открыто демонстрирует напряжение. — Нет… — На выдохе вытолкнула она слово, заставляя его прозвучать вслух, и с вынужденной беспечностью подбоченилась, заводя дрогнувшую руку с учебником за спину. Забини одарил её насмешливым взглядом и качнул идеально уложенной шевелюрой, соскальзывая с подоконника и прижав к бедру книгу, парень встал напротив девушки и отступил влево, делая пригласительный жест в импровизированном поклоне на манер джентльменского. — Прошу Вас, мисс. Располагайтесь, чувствуйте себя, как дома. — Театрально вежливо мулат растягивал слова, обводил руками окружающее пространство, создавая образ радушного хозяина дома, и каждый шаг сопровождал до отвращения приторной улыбкой. — Ох… — брюнет резко замер, с наигранной досадой обрушив ладонь себе на лицо. — Прошу прощения, у меня не прибрано, надеюсь, Вас это не смутит? — К чему весь этот спектакль? — Нахлынувшая волна раздражения прошлась вдоль живота девушки и угодила в грудную клетку, она с полным недоумением сверлила взглядом своего собеседника, пока тот самодовольно ухмылялся, упираясь бедром в подоконник. — Ну, мы вроде как оба здесь играем в пьесе. — Он пожал плечами, метнув взгляд на потолок. — Каждый в своей. Я прикидываюсь любезным владельцем подоконника между стеллажами, а ты, что счастлива моей компании. — Черные радужки его глаз наполовину спрятались под прищуренными веками так, как если бы Блейз смотрел на яркое летнее солнце. Мулат непринужденно склонил голову вбок, искоса наблюдая за тем, как собеседница сбивчиво пытается подобрать слова, комично раскрывая рот и закрывая его раз за разом. — Послушай, — она выставила вперед ладони, выигрывая для себя время. — Мне никогда прежде не доводилось говорить с кем-то из… — гриффиндорка запнулась, тщательно подбирая, что сказать. По какой-то неизвестной причине совсем не хотелось ненароком задеть слизеринца. — С кем-то из ваших вот так… обычно. И поэтому я элементарно не знаю, как на это реагировать и как вести себя. Забини вдруг прыснул со смеху. — Салазар, да чтобы Грейнджер и что-нибудь не знала… Я всегда считал, что у меня больше шансов прокатиться на радужном пони, чем услышать это. — Представь себе. — Шатенка воинственно скрестила руки на груди и вздёрнула подбородок, готовясь к возможной перепалке. — Чего-то и я могу не знать. — Эй, — Забини примирительно провёл раскрытой ладонью по воздуху, заметив её настрой. — Остынь, окей? Хватит искать угрозу в каждом моём движении, я вроде еще в прошлый раз четко обозначил свою позицию и не собираюсь повторять одно и то же. Блейз говорил размеренно, однако довольно твёрдо, отсекая любую возможность как-либо усомниться в его словах. Гермиона бегло оглядела слизеринца с головы до ног — держался он расслабленно, без малейшего намёка на недовольство или надменность, а рассудительный пробирающий прищур подытоживал всё сказанное им. Устойчивое чувство облегчения невесомой вуалью опустилось девушке на плечи, смягчая их. Гриффиндорка шумно выдохнула и, найдя спиной опору в виде стеллажа с учебниками, плавно сползла вниз, усаживаясь на пол под невозмутимым взором мулата. — Не лучше ли сюда? — Блейз кивнул на сиротливо пустующую часть подоконника. — Места много. Впрочем, дело твоё. Гриффиндорка проследила за тем, как парень неспешно отвёл взгляд и вернулся к чтению, предоставив право выбора ей. Это можно было назвать полнейшей нелепицей, однако присутствие молчаливого Забини, сосредоточенного на исследовании учебного материала, не вызывало внутреннего дискомфорта, а вместе с ним и тягу поскорее уйти. Дело обстояло совершенно иначе. неподдельная невозмутимость Забини свидетельствовала о безоговорочной уверенности во всем, что он говорит и делает, и эти флюиды неизбежно распространялись по воздуху, попадая в кровь гриффиндорки и побуждая смотреть на привычные аспекты под новым углом. Ей вдруг подумалось, что следующее, что она намеревалась сделать будет закономерным и… правильным. Внезапный порыв поднял девушку на ноги, подстёгивая каждый её очередной короткий шаг, и Гермиона, не без изумления Блейза, плавно опустилась рядом со слизеринцем на широкий подоконник. — Впечатляет, — не отрываясь от книжных строк, он неторопливо кивнул, оценивая её поступок, и сверкнул раскосой улыбкой. — Я поражен. Гермиона не до конца понимала, как следует реагировать, поэтому просто натянуто улыбнулась в ответ и, кажется, Забини вполне это устроило. — Почему колдомедицина? — Изрекла шатенка, заметив заголовок учебника. Совсем невинный, вполне логичный вопрос вдруг стёр недавнюю улыбку с лица парня, делая его бесстрастным. Грудь Блейза приподнялась вверх и тут же вернулась в исходное положение, когда он с шумом высвободил воздух. — Моя страсть. Сплю и вижу себя крутым колдомедиком. — Он повернул к ней насмешливое лицо и проронил хриплый смешок. — Что ж, это вполне в вашем стиле. — Невесело подметила девушка, намекая на принадлежность к змеиному факультету. — Поглощать знания для сугубо личной выгоды… Погрузившись в размышления, она не увидела мимолетного острого взгляда мулата, который он моментально спрятал за подозрительным прищуром. — Вот такие мы черствые гады… — сиронизировал Блейз, подыгрывая ей, но гриффиндорка не обратила внимания на неприкрытую фальшь в его голосе, продолжив гнуть свою линию. — Вы сами обеспечили себя такой репутацией. Иногда мне кажется, что роли в этом мире продуманы заранее, и другие просто обречены играть их, не покидая границ дозволенного. А ведь, приложи вы самую малость усилий, — она вытянула большой и указательный пальцы, оставив между ними крошечный промежуток. — И сделались бы лучше, чем есть. Забини, умиленный наивностью суждений своей собеседницы, не предпринимал попыток незамедлительно остановить её и броситься доказывать обратное, напротив, он внимательно слушал каждое слово и подбадривал девушку продолжать, кивая в нужных моментах. — По-твоему, чтобы быть отпетым негодяем необходимо носить эмблему Слизерина? — Блейз уткнулся губами в свой кулак и выжидающе уставился на гриффиндорку, предвкушая ответ. — Что? Нет, то есть… — Гермиона растерянно опустила голову, словно бы этот жест сумел помочь ей уловить нечто важное, что она долго упускает из вида. — Не случайно же столько недоброжелателей являлись выпускниками Слизерина. Я думаю, так или иначе этот факт оказывает своё влияние. — Выходит, — Забини скрестил руки на груди, назидательно повысив тон. — Все слизеринцы плохие, а остальные везунчики добрейшей души святоши? Его губы образовали беззлобную ухмылку, а брови изогнулись в знак вопроса. — Я этого не говорила. — Выдохнула гриффиндорка, устало проведя пальцами вдоль лица. — Но ведь даже сейчас ты сидишь в библиотеке вместо того чтобы проверить самочувствие своего друга. — Расценив этот факт как неоспоримое доказательство слизеринского бездушия, шатенка немедленно указала на него Блейзу, который даже после такого выпада остался на удивление спокойным. Брюнет усмехнулся одним уголком рта и отстранённо покачал головой. — Сидеть у его изголовья с такой миной будто он при смерти? Необычные увлечения у Гриффиндора. — Мулат проигнорировал колкий взор своей собеседницы, деловито перелистнув страницу, и выдержал короткую паузу, заговорив снова. — Какой смысл сейчас торчать там если он без сознания? Малфой в таком состоянии не особо общителен, знаешь ли. Да, возможно твой высоконравственный мозг осуждает меня и вопит от возмущения, но я предпочту навестить моего друга лишь тогда, когда он будет вне фазы глубокого сна. — Они встретились взглядами ровно в ту минуту, когда Гермиона уже набрала полные лёгкие воздуха, приготовившись возразить Блейзу, но тут же стушевалась, обескураженная хлёстким, не терпящим пререканий прищуром итальянца. Что-то было в этом парне такое, что сбивало её с толку и заставляло усомниться в безупречности собственных суждений. Девушка нервно поджала губы и отвела глаза куда-то вниз, по привычке спрятавшись за копной тяжелых кудрей. На щеках она ясно ощутила вспыхнувший румянец и прислонила к ним пальцы с тыльной стороны, мысленно уговаривая саму себя хоть немного успокоиться. В реальность её вернуло почти невесомое прикосновение, от чего гриффиндорка изумленно подпрыгнула на месте и с недоверием покосилась на смуглую кисть слизеринца, упокоившуюся на плече девушки. — Кажется, я был резковат. Не обращай внимания, со мной бывает. — Его рука лениво сползла с плеча шатенки и легла обратно на книжные страницы, приготовившись перелистывать на новую главу. Складывалось впечатление словно этому бешеному дню не будет конца. Гермиона покинула библиотеку почти перед самым ужином, растерянно плетясь по освещенному факелами коридору, она думала лишь о том, чтобы поскорее усмирить зверски урчащий желудок и забыться сладким сном в постели. Забини ушел на час раньше неё, и шатенка не могла не воспользоваться моментом, принявшись штудировать книги, которые могут дать хоть какую-то информацию об анимагах. Желание поделиться всем, что она узнала с Гарри просто сжигало её изнутри, но в такое позднее время мадам Помфри едва ли допустит визитёров в больничное крыло. Ноги сами приклеились к полу, когда девушка поравнялась со входом в палату. Сквозь приоткрытую дверь гриффиндорка разглядела две мирно сопящие фигуры в лунном полумраке и отступила, решив, что было бы нецелесообразно нарушать сон Гарри, хоть ему уже и стало значительно лучше. Гермиона уже было потянула на себя массивную дверь дабы закрыть её полностью, но замерла на полпути, услышав сдавленный хрип через три кровати от Поттера. — Оставь меня! — Отрывистый вымученный возглас разорвал тишину больничного крыла и, отскочив от старинных стен, растворился в воздухе. Через узкую дверную щель гриффиндорка с замиранием сердца наблюдала за последствиями тяжкого бреда ёрзающего на простынях Малфоя. Сбивчивое дыхание слизеринца эхом долетало до ушей девушки, заставляя весь организм всецело сосредоточиться на происходящем и не давая ему сдвинуться с места. Она толкнула дверь вперед, делая обзор более обширным, и переступила порог, оказываясь внутри помещения. — Хватит! — В истеричном порыве парень рассёк рукой воздух, будто отгоняя от себя неведомое чудовище, и рывком перевернулся на бок лицом ко входу, откуда на него, не моргая, смотрели две ошарашенные карие радужки. Он всё ещё спал, но сон его, казалось, был призван добить и без того нехило пострадавшего парня. Гермиона не заметила, как прошла половину дороги от дверей и до его постели, буквально принуждая себя остановиться. В голову тотчас взбрела здравая мысль немедленно развернуться и уйти прочь от этого кошмара наяву, да и мадам Помфри в любой момент могла вернуться, услышав крики больного, но… — Помоги мне! — Пронизанный отчаянием и неподдельной болью выкрик Малфоя сорвался с его пересохших губ и увяз в приглушенном всхлипе. В свете факела Гермиона заметила, что и тело блондина, и наволочка с простынью покрыты жуткой испариной, скатывающейся с его кожи обильными мокрыми дорожками. Влажные волосы растрепались, образуя хаотичную платиновую солому, и налипли на искаженное в гримасе страдания бледное лицо парня. Малфой метался в сильнейшей лихорадке, резко поворачивая голову из стороны в сторону, сминая сжатыми намертво руками белье, и будто бы в агонии выкрикивая бессвязные фразы. Его грудь вздымалась вверх, натужно выталкивая кислород из полураскрытых губ так словно бы тот был густым и тягучим, налипая на внутренние органы подобно едкой смоле. Гермиона не знала наверняка, но чувствовала, что каждый новый спазм приносил ему больше мучений, чем предыдущий. Её совесть просто не позволила ей развернуться и сбежать, несмотря на то, что перед ней лежал тот самый ненавистный змеёныш, распоровший душу всего несколькими часами ранее. Гриффиндорцы так не поступают. Повторив это про себя, как мантру, шатенка приблизилась к его кровати почти вплотную, взирая сверху вниз на спящего парня, и огляделась по сторонам в поисках целительницы, желая, чтобы та как можно скорее среагировала на происходящее, но мадам Помфри не появилась ни через минуту, ни через десять минут. Начать звать её — означало бы поднять шум и разбудить Гарри, мирно посапывающего во сне, а этого девушка никак не хотела, ведь другу необходимо восстановиться, а потревоженный сон не способствовал выздоровлению. Благо, крики Малфоя не влияли на покой Гарри, но надолго ли? Удостоверившись, что друг точно спит, Гермиона повернула голову к Малфою в ту самую секунду, когда он в очередном припадке смахнул с прикроватного столика небольшой пузырёк с зельем, со звоном откатившимся под кровать. — Годрик… — Она надломленно закатила глаза и опустилась на колени, опираясь одной рукой о каркас койки, а второй пытаясь нашарить укатившийся пузырёк. Внезапно Гермиона ощутила поверх своего горячего запястья ледяную цепкую хватку побелевших пальцев слизеринца и в страхе дёрнулась вправо, протяжно взвизгнув от неожиданности. Всего в паре сантиметров от её лица возникло измученное ночным кошмаром, но по-прежнему надменное лицо Малфоя с плотно сжатыми губами и играющими желваками. Блондин всё так же с трудом ловил воздух и заходился мелкой дрожью, исподлобья глядя на охваченную страхом девушку. Взлохмаченные влажные пряди его волос ниспадали вдоль висков, наполовину закрывая глаза, от чего Малфой скорее смахивал на безумного. Он сдавливал её хрупкое запястье и опасался хоть немного ослабить хватку, будто бы зная, что сделай он это — и Гермиона тут же стремглав рванет прочь, бросив его наедине с его кошмарами и давящей тишиной палаты вперемешку с тошнотворными запахами осточертелых зелий. Одна только мысль об этом скручивала внутренности в узел и заставляла сердце подскакивать к горлу, а после, нервно сглатывая, возвращать его на прежнее место. — Не оставляй меня… — Еле слышно сорвалось с его губ, неестественно резонируя с суровым волчьим выражением усталого лица. Гермиона понимала — он не отдаёт себе отчет, с кем говорит. Стальные зрачки смотрели куда-то сквозь неё, а сам взгляд был туманным и отсутствующим, подтверждая догадку гриффиндорки. — Тебе нужно поспать. — По слогам произнесла она, разъясняя ему словно маленькому ребенку в попытке успокоить. Между ними снова возникла звенящая тишина, прерываемая исключительно сбивчивым дыханием Малфоя и треском горящих факелов. — Не оставляй меня. — Почти потребовал он, пропустив мимо ушей слова девушки, и провел большим пальцем линию от запястья к ладони гриффиндорки, убеждаясь, что всё ещё держит её руку. — Я здесь. — Гермиона сама поразилась твёрдости собственного голоса в эту минуту, но прозвучал он именно так. — Я буду здесь, пока ты не уснешь. — Парень хмуро сверкнул глазами, очень слабо веря её словам, на что шатенка, проглотив ком, продолжила. — Я не уйду. Правда. — Подумав, добавила она, и тут же почувствовала, как стальная хватка слизеринца ослабевает, но не исчезает полностью. Малфой улёгся на подушку, смотря прямо перед собой, и продолжил держать запястье шатенки, как спасительную соломинку. Гермиона для удобства забралась на край больничной койки слизеринца, всячески избегая встречаться с ним взглядом, и от безысходности стала рассматривать интерьер помещения, беспорядочно вращая головой. От полнейшей абсурдности ситуации хотелось в голос рассмеяться. Поймай их сейчас кто-нибудь в такой деликатный момент и это событие в один миг станет сенсацией на ближайшие 200 лет — грязнокровка хлопочет у постели самовлюбленного засранца, нуждающегося в ней, как отравленный в противоядии. Не сдержавшись, Гермиона иронично хохотнула и тут же прикрыла рот рукой, покосившись на своего подопечного. Малфой уснул. Его дыхание сделалось размеренным и ровным, а черты лица разгладились, стерев признаки недавнего напряжения. Убедившись, что слизеринец спит, Гермиона аккуратно разжала его пальцы один за другим, высвобождая запястье, и едва слышно соскользнула с кровати, от чего та жалобно скрипнула, оповещая об уходе гриффиндорки. Закусив губу, девушка опасливо взглянула на Малфоя, но тот никак не среагировал. В несколько шагов добравшись до дверей, Гермиона облегченно выдохнула, оказавшись за пределами больничного крыла, и торопливо направилась в сторону гриффиндорской гостиной, решив, что с неё достаточно на сегодня приключений.