Ад и Рай для Течной Сучки

Флешбек        — Въеби ему еще раз! Еще раз!        — Бля, у него во рту что-то странное… И крови слишком много.        — Это Рино из его корпуса придумал… Всем известно, что он ебнутый, но я до конца не мог поверить, что настолько.       Лео посмотрел на своих мучителей и улыбнулся, вонзив иглы глубоко в щеки и язык. Нечто, напоминающее совесть, мелькнуло во взгляде Мартина прежде, чем тот сплюнул на лицо омеги и развернулся.        — Ну нахуй, господа! Я умываю руки.       Остальные отметились парой пинков и тычком под ребра. Лео не мог точно утверждать, что Мартин имеет полноценный авторитет среди альф приюта, но те все же часто следовали его примеру. Пожалуй, то, до чего додумался Рино, было слишком даже для таких отморозков, как Мартин.       После того случая с поркой прошло два месяца. Первое время Лео был вынужден скрываться от остальных, передвигаясь по корпусам только в определенное время и часто опаздывая. Со временем это потеряло смысл — слишком уж ярко метаморфозы отражались на его облике. Да, он по-прежнему считался некрасивым, альфовато-нескладным омегой, но теперь мало кто мог распознать в нем волчонка. Во многих местах шерсть выпала, образовав причудливые узоры.       Рино был лаской и соседом Лео по комнате. С двумя другими парнями тот не смог найти общий язык, поэтому только и оставалось, что общаться с Рино. В те дни Лео не мог и предположить, чем кончится их «дружба».       Этот омега был популярен среди альф не только их приюта, но и всего города. Лео старался не показываться толпе на глаза в его присутствии, чтобы не бросать на репутацию Рино тень. Хоть и не скрывая тщеславия и некоторого отвращения, парень давал советы своему уродливому другу и даже одалживал ему средства для ухода за шерстью.        — Странно, что твоя шерсть черная, — сказал как-то Рино, накладывая мазь слой за слоем на кожу Лео. — Я думал, что у полярных волков не бывает такого оттенка…        — Я не слишком похож на полярного волка.        — И все же, ведь это твоя официальная видовая принадлежность?        — Хочешь позубоскалить? — кисло спросил Лео. — Мне уже нет никакого дела до своей внешности…        — Каждый омега должен быть красивым!       Вспоминая этот разговор, Лео спрашивал себя, что же именно заставило его связаться с этой мразью, но найденные ответы ему не нравились. Рино был первым существом за очень долгое время, кто отнесся к нему не как к мусору. Лео был обычным подростком среднего ума, и способность распознавать ложь не числилась среди его талантов…       Будь Лео красавцем, Рино, возможно, отнесся бы к нему помягче и просто подсунул какое-нибудь средство, которое не оставило бы следов от шерсти на теле омеги. Парень не сразу это заметил, но с каждой кровопотерей раны затягивались все хуже и хуже, пока это не достигло апогея в тот день, когда Рино приступил ко второй части своего плана.       Иглы.       На домоводстве они всегда сидели вместе и часто готовили одно блюдо. Лео редко удавалось поесть нормально — его еду слишком часто воровали или просто мешали с грязью, поэтому есть омега предпочитал, едва приготовив пищу. Они с Рино сделали несколько пирожков, доставшихся Лео.        — Ты такой худенький, да и качество твоей шерсти сильно упало… — заметил Рино. — Можешь съесть все, если захочешь.       Не видевший пищи уже пару недель парень конечно же согласился. И тут же пожалел об этом.       Боль, слабость и застрявшие в пасти иглы заставили его мыслить лихорадочно. Лео упал у стен одного из общежитий приюта. А потом появился Мартин с дружками. Что ж, отдать им должное все же следует — пару игл вытащить они помогли. Своими кулаками.       Сил встать уже не было и омега начал ползти. Откуда Рино взял то, чем мазал его все это время? Зачем это было нужно? Неужели из пустой злобы или желания поиздеваться? Хоть в приюте и не любили Лео, но его смерть могла бы многое изменить. Многие общественные институты явно пришли бы в движение, прокатись по городу и стране весь о том, что в приюте жестоко убили сироту. То есть, Рино бы это с рук не сошло, и он не мог об этом не знать.       Может, они обставят смерть Лео как несчастный случай? Возможно, администрация даже сможет извлечь пользу из этого события…        — Ты так легко сдашься? — спросил Кельвин, стоя на остатках порога под разбитой дверной аркой. — Пришел сюда, чтобы умереть в одиночестве, как настоящий пес…        — А что мне еще остается? — Лео был слишком слаб, чтобы говорить, поэтому обратился к другу мысленно. — Я пришел в этот мир один и умру один… Мне нужно немного покоя, уходи.        — Не очень разумно прогонять того, кто желает тебе только лучшего, — заметил тот. — Ты пришел сюда не один, а в паре с братом… Думаю, однажды вы встретитесь.       Лео лежал на ступенях, свернувшись калачиком. Деревья, склонившись над ним, перешептывались между собой. Ограда приюта осталась далеко — за тремя лесами и ручьем. Парень даже не пытался понять, как ему удалось преодолеть такое большое расстояние. Иглы уже даже не ощущались, да и сам омега старался лишний раз не двигаться…       Одна оставшаяся за Кельвином дверь распахнулась.

***

      Лео проснулся от резкого запаха. Бинты прочно держали его челюсти сомкнутыми. Исколотый язык не мог пошевелиться из-за какой-то сухой тряпки. Очень хотелось пить. Открыв глаза, омега увидел звезды. Темно-синий небосвод был исчерчен черными балками, изъеденными временем и огнем, и служил крышей тому, что осталось от дома.       Чья-то колючая лапа опустилась на морду полукровки. В ноздри скользнули катетеры, и Лео захотелось чихнуть. В носоглотку потек дым, и парень закашлялся.        — Тише-тише, — послышался сверху чей-то низкий, но ласковый голос. — Первый раз у тебя, что ли? Дыши — это полезно… Не бойся, доза очень маленькая.       Пугаться и не доверять сил не осталось, поэтому Лео послушался и сделал вдох, позволив дыму проникнуть в тело. В то же самое время что-то полилось на марлю у него в пасти.        — Это пиво, если что. Что-то другое может вызвать инфекцию. Пей.       И снова Лео не стал сопротивляться, хоть вкус и был отвратителен. К его удивлению, боль начала постепенно слабеть. Парень хотел что-то сказать, но из забитой пасти донеслось только мычание.        — Меня зовут Вортекс, — представился зверь с колючими лапами. — Ты, наверное, хотел сбежать… Не стоило этого делать. В приюте тебе бы оказали лучшую помощь. Нужно было лишь дождаться меня.       Лео оглядел своего спасителя. Перед ним на корточках сидел огромный волк-альфа довольного потрепанного вида. Черная шерсть блестела в полутьме, рваное ухо вздрагивало при каждом вдохе омеги. Вортекс носил драный спортивный костюм и в общем выглядел неопрятно, но на бездомного не походил. Что же он делает в заброшенном сгоревшем доме?        — Сейчас довольно тепло, поэтому я не стал тебя сильно укутывать, — волк шевельнул испещренной шрамами мордой. — Но, если надо…       Лео покачал головой.        — Хорошо, как хочешь. Прости, что не вызвал тебе скорую. Она все равно пришла бы слишком поздно. Я жил здесь когда-то и прежде, чем забрать тебя, решил немного поностальгировать… А тут ты сам явился! Я всяких зверей встречал, но чтобы совать в рот иглы… Пидорасы! Я бы до такого даже не додумался.       Хоть в такой ситуации и трудно проникнуться симпатией, но у Лео это все же получилось. Парень забыл, что сейчас он связан, и во рту у него почти что кляп. Да и к чему были бы лишние эмоции сейчас? Лео во всяком случае не смог бы ничего сделать… Думая об этом, он поймал себя на мысли, что это просто попытка оправдать неожиданное тепло, испытанное омегой к незнакомцу.       Да, ведь черная шерсть у него неспроста. Нужно дождаться, когда ноздри будут освобождены, и тогда Лео сможет подтвердить свою догадку…        — Почему я не попытался восстановить этот дом? — спросил вдруг Вортекс самого себя. — Столько лет прошло, а пепел еще не истлел… Я родился и вырос на севере, знаешь? Шесть тысячелетий назад мои предки бегали по тундре. Говорят, именно они были первой цивилизацией. Нам внушали гордость нашим видом, нашим народом, нашей семьей и нашей личностью, да…       Альфа вдруг печально улыбнулся. Лео не мог не позавидовать его клыкам — будь у самого омеги такие, никто не посмел бы его обижать. Впрочем, теперь его все равно никто не обидит…        — Я был худшим звеном этой цепи. Догадываешься почему? Мать ужаснулась, увидев меня в помете. Среди белых волчат-гамм был один черный альфа. Это была первая ее беременность и последняя. Все мои братья умерли через год или два после рождения, а я один остался. В нашем народе существует легенда о рождении черного зверя, которому суждено открыть Врата Безвременья и пустить в мир тьму. Разумеется, меня тут же стали считать проклятым ребенком. Мама потеряла рассудок, а папа отправил меня на юг, в семью ослов, своих друзей. Там, на севере, меня ничего не держит, но я все же вернулся туда, когда этот дом сгорел…       Лапа Вортекса вновь опустилась на лоб Лео.        — Тебе, должно быть, тоже пришлось несладко, да? Хотя, чего я спрашиваю?! Прости. Прости меня за все, Маленький Анхис. Больше тебе не будет несладко, я клянусь.       Лео сам не заметил, как по его скулам потекли слезы. Слабость еще не отступила, но какое-то облегчение вдруг наполнило его новыми силами. Скрывая собственные слезы, альфа отвернулся и принялся рыться в остатках сгоревшего шкафа. Когда их взгляды вновь встретились, Вортекс держал в лапах подпаленный снимок.        — Думаю, ты имеешь право это видеть, — сказал волк и поднес фотографию к морде паренька.       Фотография была сделана летом. Лео увидел на ней двух подростков. Высокий волчонок одной лапой прижимал к себе два больших белых свертка, а второй — парня-рептилию, на чьем лице фото обрывалось черным обугленным краешком.        — И знаешь, когда этот дом сгорел… — с носа альфы на нос омеги капали слезы. — Я на чуть-чуть стал таким, каким мои сородичи смогли бы меня принять…       Он отодвинул рукав и продемонстрировал предплечье, на котором блестела серебром седина.        — Я вернулся домой… — промычал сквозь кляп Лео. И Вортекс ответил ему:        — Добро пожаловать домой.       Так Лео и познакомился с полярным волком с черной, как ночь, шерстью. Конец флешбека

***

       — Ловко ты их! — хохотал Ник, трепля Виса по плечу. — Никто не смог бы их так огорошить!       Енот позволил себе скромную улыбку, посасывая колу через трубочку. Внутри все страшно болело, но он старался не подавать виду. Когтистая сухая лапа словно скребла живот изнутри.        — Даже и не скажешь, что ты омега!        — Ты говори, да не заговаривайся! — фыркнул Вис, внутренне радуясь словам сергала. — Мои слова ничего не будут значить, если Альбин солгал. Он согласился лично приехать с севера, но пока что мое выступление будет оставаться пустым трепом для Совета. Пока это не произошло, нам не помешало бы пораскинуть мозгами над тем, где искать Берси.        — В этом может быть замешан Клайв, — хмыкнул Ник. — Но что ты сможешь сделать с уволившимся сотрудником? Закон гарантирует его неприкосновенность как минимум на период действия страховки. Кроме того, он мог и не оставить нужных данных даже в реестре. Клайв вообще не обязан говорить, куда направляется.        — То есть, ты все же на моей стороне? — омега бросил в бак допитую колу.        — Не в этом вопросе, — покачал головой альфа. — Что подозрительного в том, что парень захотел свалить с опасной работы, чудом пережив пожар. Твои ожоги еще не зажили, если что, и ходить тебе вообще нельзя! Клайву повезло чуть больше, но его отнюдь не радует перспектива сгореть заживо!        — Лео не опасен больше, — фыркнул енот. — Никто не будет гореть как минимум в течение девяти месяцев. Ты должен устроить мне свидание с ним…        — Нет! — Ник хихикнул. — Это невозможно. Ты вроде бы хотел получить официальное разрешение Совета на ознакомление с архивами сексдиспансера. Вот и получай! А до тех пор ты изгнан из организации, и даже я не могу тебе помочь с этим.       Виса вдруг посетила гениальная идея. Он мрачно усмехнулся и посмотрел альфе прямо в глаза с высоты своих ста сорока сантиметров.        — Тогда почему бы тебе не помочь мне? Лично обыскать архивы?        — Ну уж нет! Я знал, что ты хочешь, чтобы меня тоже выперли! Кто будет помогать тебе выжить там, если Совет не окажется удовлетворен твоими дальнейшими действиями, Вис?       Омега поджал губы, его мордочка заострилась, а ушки опустились. Он помнил, что каждый омега обязан заключить брак, если он не числится в сексдиспансере или не занимает особую должность. Судорога проскочила по всему крохотному тельцу, но это ускользнуло от взгляда Ника.        — Я думал, ты для этого меня трахнул тогда, — бесцветным голосом произнес Виссарион. — Чтобы я забеременел, чтобы ты мог взять меня в мужья… Чтобы я был в безопасности рядом с тобой.        — Так ты… — сергал осекся, глядя на друга. — Вот почему у тебя тако странный запах, да? Но это запах извести…        — Ты опоздал, Ник, — Вис упал на колени, теряя силы. — Берси постарался…       Альфа опустился рядом с ним и вдруг обнял. Енот изо всех сил хватал ртом воздух. Резь в животе сделалась невыносимой.        — Это запах яйца, в котором зреет гамма, — его горячее дыхание ожгло ушко Виса. — Больше тебя никто и никогда не тронет. Уж об этом я позабочусь…