***
— А это обязательно? — взволнованно спросил Лео. — Ага, — улыбнулся Мика, плотно закрепив пояс верности у него на члене, — все новички носят пояса и ошейники с эмблемами диспансера. Со временем добавляются новые девайсы. Омеге этот ответ пришелся не по душе. Он пробовал делиться с тестировщиками своими страхами, но те лишь отнекивались, настаивая на том, что ничего страшного не случится. Из одежды на Лео оставили только ошейник и пояс и заставили в таком виде идти по коридорам сексдиспансера. Как назло, нужная приемная оказалась на другом конце корпуса. — В этой приемной тебя ждут трое альф, — пояснил Мика, когда омега нашел дверь. — Варан, волчонок и зебра. Второму всего шестнадцать, и друзья привели его сюда по случаю первого гона. Постарайся не затягивать, пожалуйста… Проглотив слюну, Лео поблагодарил тестировщика и зашел внутрь. Здесь было несколько диванов, комнатные растения и огромный косой крест. К нему был привязан здоровенный темно-серый волчара. На его глазах была повязка, а темно-розовый член торчал почти вертикально. С высунутого языка юного ебаря капала на ковер слюна. — Наконец-то наша сучка пожаловала, — с одного из диванов поднялся полосатый конь, держа огромный хер в кулаке. — Начнешь с меня, а потом приступай к Максу, он уже заждался. — Я… простите, но… — Лео не успел сказать и слова, как зебра наскочил на него, сев на плечи. Спина омеги взвыла от адской нагрузки, и тот почти не упал, но каким-то чудом коняра удержался на нем, зажав мощными ногами. — Бля, ты бы поосторожнее с ним, Гас, — заволновался варан, надрачивающий волку. — Спину ему сломаешь, а он нам еще живым нужен. — Ничего, справится, — проревел Гас, поднял таз и мгновенно погрузил хуй омеге в горло. — Сожми горло, пидор! Лео едва держался на ногах. Конь был в два раза больше него, а его член, слишком длинный даже для лошади, с трудом пробивался по тугому пищеводу прямо к желудку. Омега не мог дышать, уткнувшись мордой в пах альфы, а его жалкие попытки втянуть воздух ртом лишь сокращали горло, сомкнувшееся на конском члене. Конечно, всякое бывало в его жизни, но к такому Лео явно был не готов. Слезы лились из глаз не только от огромного инородного предмета в горле. Омега успокаивал себя как мог, настаивая в споре с собой, что это лучше того, что он на самом деле заслуживает. Кое-кому эти мысли очень не понравились. — Конского члена в горле достаточно, чтобы сломать тебя? — прошептал на ухо Кельвин. — Не забывай, кто ты есть. Не забывай, кем ты был. «Но что я могу сделать?» — одной мысли было достаточно, чтобы Лео оказался услышан. — Ждать. Я помогу тебе, как помог в прошлый раз, когда придет время. Конь кончил, и его сперма брызнула из носа. Челюсти Лео отлично приспособлены для любого мяса, но для отделения этого хера от владельца ему понадобилось бы укусов десять. Но даже одного хватило бы, чтобы безвозвратно покалечить этого альфу, однако Лео не смог даже подумать об этом. Дитя, растущее в нем, требовало иного, наполняя и без того хрупкое тельце лишающими сил гормонами… — Нихуя себе, да у него молоко течет! — присвистнул варан. — Ты когда-нибудь пробовал драконье молоко, Гас? — Это мое молочко, — заржал конь. — Хочешь его попробовать — я не возражаю. Его на всех хватит! И в этом он был прав: омега едва не терял сознание, пытаясь сделать вдох. Бурлящая солоноватая жидкость переполняла его, не слишком стремясь выходить наружу. Ноздри жгло изнутри, и сделать ими вдох было невозможно. Лео кашлял, не видя перед собой ничего, и вдруг почувствовал, как его подняли и понесли куда-то. По холоду он понял, что это сделал варан. — Вспомни свою мамочку, Макс, попей молочка. Лео не впервые ощущал на себе волчий язык, поэтому сразу узнал его прикосновения к своим дрожащим соскам. Зуд в них стал очень приятным, когда невидимый Макс сомкнул пасть на грудь омеги. Жар заставил кровь кипеть, а мысли — растворяться в едином потоке удовольствия. Вскоре молоко уже не приходилось сосать — оно само лилось в горло волчонка. Открыв глаза, омега увидел его, довольного, хотя позу юного альфы вряд ли можно было назвать удобной. Его истекающий смазкой член с уже набухшим узлом до сих пор стоял. Варан аккуратно усадил Лео на этот огромный болт, и Макс взвыл от удовольствия, впервые в жизни оказавшись в омеге. Лео, наконец откашлявшись, тоже издал вой, и их общее пение перекрыло все остальные звуки в сексдиспансере. Варан тоже вдохновился этим и проник в омегу вторым болтом. Вой Лео стал более высоким, а паренек под ним кончил в первый раз. Полукровка обнял своего сородича, инстинктивно пытаясь соскочить со второй шпаги, но варан ему не позволил. В какой-то момент оба пениса внутри Лео одновременно коснулись простаты, и истома скрутила омежье тело, заставив его кончить даже сквозь пояс верности. Лео обмяк и почти лишился чувств. Варан излился внутрь без особого удовольствия и отошел, оставив волчат одних. Гас отвязал Макса, и тот вышел из омеги с громким хлюпом. Они оба сильно выдохлись и лежали друг на друге, не думая ни о чем. Омега вылез из-под альфы, когда понял, что нельзя терять так много времени, но у него хватило сил лишь доползти до двери. На пороге стоял, улыбаясь, Кельвин.***
— Итак, вы потребовали аудиенции со всеми нами разом, профессор Квонелл. Из уважения к вашим прошлым достижениям мы согласились. Но не считаете ли вы, что мы изменим свое решение касательно вас? Вис судорожно, но тихо, вздохнул. Члены Совета расположились на креслах в пятнадцати метрах от него. Свет падал из окон за их спинами, пряча лица в тени. Никогда еще зверь такого низкого ранга не удостаивался личного общения с ними. — Считаю, — ответил енот, и его голос отдался гулким эхом в самых дальних концах зала. — Мне было предъявлено обвинение в халатности согласно статье 822-C. Едва ли кто-то из вас хоть раз держал в своих лапах Кодекс, поэтому разъясню… — Профессор, ваша жизнь на волоске, — перебила его одна из восьми черных фигур. — Если вам больше нечего сказать, то… — Ох, что вы… Мне есть, господа. Некий Клайв присутствовал в зале во время эксперимента. После случившегося он очень быстро уволился и исчез, буквально растворившись в воздухе. Я не обнаружил его резюме, хотя оно должно было остаться в наших архивах. — Вы хотите переложить вину на него? Кроме собственных доводов, располагаете ли вы хоть чем-нибудь еще? — Нет. Вам придется верить мне на слово. И это — в ваших интересах. Повисло молчание. Вис понимал, что это задело их, но сейчас, когда это заявление достигло их ушей, они просто не смогут вывести его. — Из заключения судмедэксперта я выяснил, что тело Берси Акиллона так и не было обнаружено. Вместо него осталась лишь кожа. Скажите, была ли проблема в моей халатности или же в смерти отпрыска дракона? — В гневе мастера Анхиса, если уж на то пошло, — произнес самый младший из собравшихся. — Но, ни мастер Анхис, ни принц Валгрейв, ни император Поллукс не сделали ни одного публичного заявления по поводу гибели Берси, хотя времени было предостаточно. Им, полагаю, плевать на него, но я сделаю так, что его персона станет для них чрезвычайно важной… — Ваша неосторожность привлекла внимание принца Валгрейва, — перебил омегу тот же зверь. — Теперь ему известно, что мы хотим сделать с его внуками… — Вы, как оказалось, напрочь лишены честолюбия, — усмехнулся Вис. — Вы хотите заполучить собственного ручного дракончика, я же дам вам ручного драконьего императора. — Вы лишились рассудка! — заявил один. — Возмутительно! Совет еще никогда не принимал такого нахальства со стороны такой мелочи… — вторил ему второй. — Мы выслушаем его до конца, — осадил своих коллег лидер, сидящий в центре. — Свое положение ухудшить еще больше вы теперь вряд ли способны, профессор Квонелл. — Думаю, Совету будет очень полезно ознакомиться с показаниями Альбина Акиллона, деда наших дракош, и Норрис Ноттингем, его воспитателя, — Вис качнулся на своем стуле. — Профессор Альбин, посвятивший свою жизнь исследованиям генома драконов, пообещал оказать нам помощь. Вы считаете, что теперь наши эксперименты не могут проводиться, но и сами понимаете, что пока Валгрейв молчит, руки у нас развязаны… Мы выведем столько особей, сколько вы захотите получить. А один из них родится гаммой. Вы обладаете огромной властью, но императоры драконов правят миром… — Вы говорите так, словно у нас есть подходящий донор спермы… — фыркнул самый крайний слева. — Есть. Альбин установил приборы, фиксирующие сердцебиение его внуков на расстоянии, — енот поднялся со стула и подошел поближе к членам Совета. — Берси жив, господа, и именно он станет отцом следующего императора…