Memory Mews

      Всё началось с одного из частых разногласий, возникающих между ними. Она хотела присутствовать на рождественской вечеринке на площади Гриммо как пара, а он настаивал на том, что ещё не готов публично заявить об их отношениях. Это была сложная дискуссия, которую они вели снова и снова все месяцы, что встречались.       Но на этот раз спор словно всё изменил, удушающе скрутив в тисках все внутренности. В конце концов они накричали друг на друга, перейдя от обсуждений к ссоре за один короткий вдох, и она приняла решение уйти.       Теперь Гермиона жила в посуточно арендованной квартире уже почти неделю, выходя только лишь за продуктами и предметами первой необходимости. В тот день, когда она вернулась из магазина, она обнаружила просунутый под дверь ваучер.       Стоя в тесной кухне, она ела булочку со свининой и яблоками прямо из упаковки, попутно рассматривая ваучер. Один бесплатный напиток в кафе «Мемори мьюз». Только один день. Девятнадцатого декабря.       Этот день. Она подумала о том, чтобы выбросить ваучер в мусорное ведро, но, похоже, на этот вечер планов у неё больше не было. Она никогда прежде не слышала о «Мемори мьюз», но даже если кофе там ужасен, то это будет хотя бы не кафе «Сэйнсбери», где мужчина за прилавком начинал улыбаться всякий раз, когда Гермиона заходила туда.       Она убрала ваучер в карман, накинула пальто, надела шапку, взяла ключи и направилась к выходу.       «Мемори мьюз» находился в двух станциях метро, в узком переулке между двумя крупными сетевыми магазинами. Зайдя в кафе, Гермиона, склонив голову, принялась изучать меню, написанное на меловой доске. В помещении было тихо и практически пусто, звуки издавало лишь паровое сопло эспрессо-машины, пока бариста взбивал молоко.       Она заказала карамельный латте, когда услышала, что её позвали по имени. Она огляделась по сторонам, надеясь, что в кафе окажется ещё одна Гермиона, и осторожно придвинулась ближе к барной стойке.       — Здесь, — сказала она бариста.       Он вытер руки о коричневый фартук.       — Ваш ваучер, пожалуйста.       Гермиона настороженно взглянула на него, а затем положила ваучер на стойку.       Он широко улыбнулся и поставил рядом с ней бумажный стаканчик, крышка от которого находилась на стеклянной стойке рядом. Гермиона уставилась на рисунок на пене: львиная морда, грива которого была сделана из какао-порошка. Она затаила дыхание, чувствуя, как в голове начинают медленно проноситься воспоминания.       Они отправились в кафе в Венеции, расположенное в узком переулке близ Гранд-канала: каменные ступени вели от воды прямо ко входу, где над дверью была вырезана львиная голова. Их обоих, словно давно потерявшихся родственников, поприветствовала миниатюрная женщина, впоследствии подававшая им кофе. Она суетливо двигалась от стойки к столику, перенося пустые канноли и кондитерский мешок, с помощью которого она заполняла трубочки прямо при гостях.       А затем они направились в свой отель, где, приятно расположившись на балконе с видом на Гранд-канал, они наблюдали за заходом солнца, а затем, направившись в спальню, занимались любовью при лунном свете, озорно проникающем в их номер.       Гермиона глубоко вздохнула, отгоняя непрошеные воспоминания, и отпила латте. Он был карамельным с лёгким привкусом коричневого сахара — именно таким, какой она любила.       Она накрыла стаканчик крышкой и подняла голову, чтобы спросить бариста, откуда он узнал, но за стойкой его уже не было. Однако на глянцевой поверхности она увидела записку с надписью: «Для тебя», поверх которой лежал маленький серебряный брелок в форме записной книжки. Брелок был детализирован вплоть до ремешка для ручки сбоку и атласной ленты, удерживающей его в закрытом положении.       Гермиона подумала о том, что пора бы вернуться в квартиру, но подарок напомнил ей, что при входе в кафе она заметила небольшой канцелярский магазинчик, в который бы стоило заглянуть.       Она положила брелок в карман пальто, допила свой латте и направилась в назначенное место.       Дверь магазинчика была практически скрыта под плющом. Гермиона уставилась на витрину, где были выставлены планёры, настольные наборы, выполненные из мрамора и элегантные перьевые ручки. В нос ударил аромат бумаги и чернил, и она едва удержалась от того, чтобы потрогать стопки кожаных блокнотов.       За прилавком стояла женщина, на носу которой мирно покоились очки в форме полумесяца. Увидев Гермиону, она улыбнулась, а затем поставила прямо перед ней плоскую коробку.       — Мисс Грейнджер. Синий — ваш любимый цвет, верно?       Гермиона медленно кивнула, не понимая смысла поставленного вопроса, но она была слишком смущена, чтобы поинтересоваться, откуда женщина может знать её имя.       Продавец с довольным видом приоткрыла крышку.       — Наш классический блокнот путешественника формата B6 в кожаной обложке египетского синего цвета. Имеется точечная сетка, линованные и пустые страницы, календарь на двадцать четыре месяца и планёр для задач. А также специальная закладка для чтения, выполненная на заказ. И конечно же, тиснёная монограмма.       Гермиона опустила глаза, закусив губу. Блокнот путешественника был именно тем, что она купила бы для себя, если бы решила потратить деньги.       Она видела подобный блокнот в Токио, когда Драко привёз её в Сибую. Они держались за руки, перебегая по Сибуйскому диагональному переходу в ярком неоновом свете, и смеялись, уворачиваясь от туристов с фотоаппаратами и группы девушек гангуро. Драко потакал ей, когда она провела больше часа в одном канцелярском магазине, разглядывая клейкую ленту из васи и маркеры с тонким наконечником, штемпели, чернила и блокноты различных размеров. В итоге она вышла из магазинчика всего с одной упаковкой ленты из васи со спящими котами, но о блокнотах путешественника она думала ещё несколько дней после этого.       Продавец опустила крышку коробки и обвязала её лентой в крупный рубчик, а затем убрала коробку в высокий пакет синего цвета.       — Счастливого Рождества, мисс Грейнджер.       — О! Нет. Нет, спасибо, — сказала Гермиона. — Это прекрасно, но я не могу его взять. Слишком дорого.       — Это подарок, — ответила продавец. — Полностью оплачено. — А затем женщина протянула ей серебряный брелок и коробку, перевязанную красной лентой. — Напротив, — сказала она, ответив на вопросительный взгляд Гермионы. — Вы должны зайти туда. Вам понравится.       — Я не…       — Поверьте мне. Вы поймёте, когда окажетесь внутри.       Напротив располагался небольшой кондитерский магазин. Гермиона стояла перед стеклянной витриной, заставленной рядами шоколадных конфет, трюфелями, батончиками, квадратиками, леденцами и многим другим. Из подсобки вышел высокий мужчина в синей рубашке и белом фартуке и, увидев её, улыбнулся.       — Гермиона? Добро пожаловать.       Она кивнула в знак приветствия, не отрывая взгляда от витрины. Бесплатный кофе — это одно, а бесплатный блокнот путешественника — совсем другое. Она начала подозревать, что в каждом магазинчике в этой области было что-то для неё, и если это действительно так, то она знала, кто за этим стоит. Гермиона подозревала, что должна быть раздражена тем, что он втянул её в свою игру, хотя технически они всё ещё были в ссоре, но…       Шоколадные конфеты выглядели слишком восхитительно.       Она посмотрела на кондитера.       — Пожалуйста, скажите, что я могу выбирать и смешивать.       Мужчина рассмеялся.       — Конечно, — сказал он, а затем взял прямоугольную коробку из стопки позади себя, положил на дно вкладыш и разделители. — Двенадцать штук, всё, что поместится внутрь.       — Малиновое сердце, — начала она ещё до того, как мужчина закончил говорить, — квадратик с мятой, два тёмных с карамелью, одну конфету с шампанским, леденец с какао, ганаш со специями и, хм… Сколько осталось?       — Три.       Гермиона наклонилась над витриной, переводя взгляд с лотка на лоток.       — Я не могу выбрать, — сказала она.       — Могу я предложить? — В ответ на её кивок кондитер указал на три лотка. — Тирамису, засахаренный апельсин и лайм.       — Согласна, — произнесла Гермиона.       Мужчина положил коробку с шоколадом в пакет и поставил его на прилавок рядом с серебряным брелоком и шоколадкой в небольшом бумажном стаканчике. Гермиона сразу же отправила её в рот и подавила довольный стон, когда вкус карамели растёкся по её языку, навевая ещё одно воспоминание.       В Брюсселе они любовались Домом гильдий на площади и прогуливались по Королевским галереям святого Юбера, останавливаясь только для того, чтобы попробовать шоколад в каждом магазинчике роскошной галереи. В желудке Гермионы едва хватило места на ужин в «Таверне дю Пассаж». Они сидели за столиком возле ресторана, наблюдая за проходящими мимо посетителями, и Драко, приобняв её за плечи, шептал на ухо о своих грязных желаниях на беглом французском языке.       Они были окружены людьми, но единственным, кого она замечала, был он.       Она убрала коробку с шоколадом в синий пакет, поблагодарила кондитера и принялась осматривать новый брелок. Это был маленький флакончик из гранёного стекла, а в соседнем здании как раз располагался парфюмерный магазин.       Внутри магазина пахло пряностями и сладостями. В центре узкого помещения, на круглом столе, расположилась дюжина одинаковых стеклянных флаконов с бумажными этикетками. Бергамот, можжевельник, ветивер. Лаванда, палисандр, тонка.       Она взяла один флакон с надписью «Бессмертник итальянский», осторожно откупорила узкую пробку и понюхала. Она уловила лёгкие ноты мёда и розы, аромат ромашки и что-то, что напомнило ей запах свежей соломы.       Из подсобки вышла высокая женщина в строгом чёрном костюме.       — Добро пожаловать, — произнесла она с явным испанским акцентом. — У нас есть для вас один флакон с ароматом. Вы можете создать собственную смесь или же выбрать ту, что подобрана специально для вас.       Гермиона понюхала ещё пару флакончиков, а затем поднесла миску с кофейными зёрнами к лицу, очищая нос от ароматов.       — Я ничего не смыслю в парфюмерии, — призналась она. — Я знаю только, какие ароматы мне нравятся, а какие — нет.       Женщина улыбнулась. Она достала флакон из-под прилавка и побрызгала на длинную картонную полоску. Помахав ею в воздухе, она глубоко вдохнула.       — Цветки персика и лаванда, — начала она. — Ноты сердца — смесь дамасских роз. Ноты шлейфа — сандаловое дерево и амбра. Этот аромат идеально подходит для волевых девушек.       Гермиона наклонилась ниже, не ожидая ничего особенного, и, аккуратно взяв парфюмера за руку, сделала вдох.       — О, боже… — сказала она. — Это невероятно. Аромат похож на…       Она сморгнула слёзы.       — Аромат похож на наши выходные, которые мы провели в Болгарии. Мы отправились в Долину роз.       Они взяли частную экскурсию, гид привёз их в Долину задолго до рассвета и привёл к огромному полю роз неподалёку от маслобойни. Они собирали розы, на лепестках которых всё ещё покоилась роса, и научились отжимать их, чтобы извлечь масло. Вечером, когда солнце село, они, окружённые ароматом лаванды, наслаждались бутылкой вина из старинной винодельни.       Женщина положила флакон в коробку, заполненную папиросной бумагой, закрыла крышку и положила сверху ещё один брелок.       Гермиона снова убрала коробку в пакет и осмотрела брелок — маленькую серебряную чашку, ободок которой был окантован тончайшей золотой полоской.       — По соседству? — спросила она, глядя на парфюмера.       Женщина кивнула.       — Feliz Navidad, сеньорита Грейнджер.       В чайном магазине она начала улыбаться ещё до того, как подошла к прилавку и молодому человеку за ним.       — Дайте-ка угадаю, — сказала она. — Чёрный чай с лёгким фруктовым привкусом.       Продавец ухмыльнулся.       — Абрикос и персик. Цейлонский листовой чай. — Он поставил на прилавок небольшую круглую жестянку с чаем. На крышке был изображён дракон, стоящий передо львом, и они оба опирались передней лапой на открытую страницу книги.       — Котсуолд, — произнесла Гермиона, прикоснувшись к жестяной банке. — Мы ездили на литературный фестиваль в Челтнем. Мы сняли коттедж и лежали, свернувшись калачиком, на диване перед камином. Мы пили прекрасный персиковый чай, а потом он читал мне.       Гермиона открыла банку и вдохнула аромат, который сразу же вернул её воспоминаниями к той поездке: скрип кожаного дивана, треск поленьев в камине, тихий шелест переворачиваемых страниц, медленный и размеренный стук его сердца под её ухом.       В ту ночь они так и не добрались до спальни. Диван был достаточно длинным и широким, чтобы вместить их обоих. Драко одной рукой обнимал её, нежно поглаживая по волосам, а в другой держал книгу, глубоким голосом убаюкивая Гермиону.       Гермиона взяла банку, убрала её в пакет, а затем посмотрела на продавца. Она ожидала, что он вручит ей ещё один серебряный брелок, но на этот раз она получила миниатюрные часы на красной ленточке, циферблат которых был не больше ногтя её мизинца.       Гермиона обхватила часы пальцами и ахнула, чувствуя, как всё вокруг неё закружилось и сжалось.       Она приземлилась на Вестминстерском мосту, лицом к Биг-Бену. Снежинки плавно танцевали в свете высоких уличных фонарей. Гермиона осмотрелась, вглядываясь в лица проходящих мимо людей. Теперь не было ни одного магазина и продавца, который преподнёс бы ей подарок, и никто, казалось, не был заинтересован в том, чтобы подойти к ней.       Гермиона нахмурила брови, повернувшись на восток, чтобы посмотреть на Лондонский глаз и Каунти-холл. Она поняла, что это было то же самое место. В предыдущую новогоднюю ночь они с Драко стояли прямо здесь и смотрели на фейерверк. Он прижимал её к груди, положив руки на живот и уткнувшись подбородком в её волосы. Благодаря заклинанию, которое было наложено на них, густая толпа никак их не касалась. В полночь Гермиона повернулась, чтобы поцеловать его, и он впервые шёпотом признался ей в любви. Посреди сотен людей казалось, что они были единственными двумя душами в тихом и уединённом пространстве.       Уединённом.       Внезапная мысль пронеслась в её голове. Никто не смотрел на них, никто не задавал вопросы. Никто им не мешал. Только он и она, такие подходящие друг к другу. Все их совместные поездки, все моменты, которые они разделяли друг с другом, были посвящены только им.       Драко, Гермиона — и больше никого в этом мире.       Гермиона закрыла глаза, её рука скользнула в карман, ощупывая небольшую коллекцию брелоков. Кто-то коснулся её плеча, и она подпрыгнула, развернувшись.       Драко стоял позади неё, держа в руке подарочную коробку.       Она смотрела на него в течение нескольких мгновений, её губы беззвучно шевелились. Она покачала головой, полная неверия, но это действие заставило Драко моргнуть и опустить взгляд. Его лицо осунулось.       — Ладно, — сказал он, убирая коробку в карман своего тяжёлого чёрного пальто. — Я понял. Дай мне пару дней, чтобы собрать вещи, и ты сможешь въехать обратно в квартиру, если…       Она уронила синий пакет и бросилась на Драко, чуть не впечатав его в зелёную балюстраду.       — Ты идиот.       Драко поймал её, крепко обхватив обеими руками. Он пристально вглядывался в её лицо, его глаза были полны настороженности.       — Это «Драко, ты идиот, зачем ты всё это затеял», или «Драко, ты идиот, всё это не имеет смысла», или, может быть, «Драко, ты идиот, все эти воспоминания причиняют мне боль», или…       — Нет, — ответила Гермиона, обнимая его за шею. — Ничего из этого. Каждый из этих подарков напомнил мне о самых замечательных моментах моей жизни, потому что каждое воспоминание — это то, что я делала вместе с тобой.       — Тогда почему я идиот?       Она разгладила морщинку между его бровями, смотря ему в глаза.       — Это я идиотка, — сказала она. — Потому что кое-что поняла. Я думала, что ты держишь наши отношения в секрете. Но это не так. Ты хотел уединённых отношений. Чтобы никто не наблюдал за нами, не задавал вопросов и не ожидал, пока мы потерпим неудачу.       Он сжал губы и кивнул.       — Я не понимал, почему ты считала, будто я пытался скрыть то, что происходит между нами. Я люблю тебя, Гермиона. И не стыжусь тебя. Я лишь… — Он вздохнул. — Я лишь хотел, чтобы у нас было достаточно времени, чтобы убедиться, что у нас всё получится, прежде чем остальные начнут совать носы в наши отношения.       — Я понимаю. Теперь. — Она смахнула несколько снежинок с волос Драко и поднялась на носочки, чтобы поцеловать его. — И если тебе ещё нужно время, если ты ещё не готов, я это приму.       Он улыбнулся ей в губы прежде, чем поднять голову, и на его щеках растёкся розовый румянец, не имеющий ничего общего с холодом.       — Ну, — медленно начал он. — Это… — Драко засмеялся себе под нос. — Теперь ты мне скажи.       Он отпустил её и отступил назад, жестом показывая, чтобы она отвернулась.       В золотистом отблеске света фонарей расположилась их разномастная компания друзей, начиная от Ханны Аббот и заканчивая Блейзом Забини. Гермиона, широко разинув рот, смотрела на их довольные ухмылки и возбуждённые выражения лиц. Пэнси засунула два пальца в рот и свистнула; Билл подтолкнул Флёр и указал за спину Гермионы, широко распахнув глаза. Как один, вся компания замолчала.       Гермиона обернулась.       Драко смотрел на неё, стоя на одном колене и засунув руку в карман пальто.       — Гермиона, я…       — Да! Я согласна! Я принимаю предложение!       Он засмеялся и выудил небольшую коробку из кармана.       — Разве ты не хочешь сначала послушать мою речь? Я работал над ней целую вечность.       Она склонилась над ним, положив обе руки на его щёки, и поцеловала его под рёв друзей.       — Пока в этой речи есть слова «выйдешь ли ты за меня замуж?», мне не нужно её слышать, — прошептала Гермиона. — Потому что мой ответ не изменится.       — Вообще-то, там были слова «пожалуйста, выходи за меня замуж». Но ты почти угадала. — Драко поднялся, открывая коробку. Гермиона стянула левую перчатку, и Драко взял её за руку, надевая кольцо с тёмным рубином ей на палец. — Я люблю тебя, — сказал он. — И я абсолютно готов к тому, чтобы каждая чёртова волшебница и волшебник в Англии узнали об этом.       — Хорошо. Давай сделаем это официально. — Она взяла его за руку, подняла пакет с подарками и направилась в сторону друзей. — На это Рождество я думала, что, возможно, приму приглашение на вечеринку и приду туда со своим парнем. — Гермиона улыбнулась. — Но планы немного изменились.       Драко улыбнулся.       — Вместо этого мы позволим вам решить, кто первым получит приглашение от моей невесты.       Раздался ещё один рёв, друзья окружили их, осыпая поздравлениями и радостными улыбками. Гермиона поднялась на цыпочки и поцеловала Драко так, как будто он был единственным человеком в этом мире.