***
В субботу семейство Беннетов было приглашено на обед в Незерфилд-парк, а в предшествующий четверг, к всеобщему удивлению, в Лонгборн собирался нагрянуть неожиданный гость. В начале недели за завтраком мистер Беннет зачитал своему семейству письмо, которое заставило его самого испытать некоторую неловкость и удивление. Его кузен, мистер Коллинз, которого мистер Беннет прежде никогда не видел и который имел право на наследование Лонгборна после его смерти, сообщил, что хотел бы устранить все семейные неурядицы, а также лично поздравить свою кузину с удачной помолвкой. — Вы сообщили ему о помолвке Джейн и мистера Бингли? — удивилась Элизабет. — Вовсе нет, — ответил мистер Беннет, — очевидно, он узнал об этом из другого источника. В своём письме, мистер Коллинз неоднократно упоминает леди Кэтрин де Бёр, чья резиденция, по его словам, «отделена одной аллеей от его обиталища». А она, в свою очередь, приходится тёткой мистеру Дарси и, как я понял, хорошо знакома с мистером Бингли. Кто-то из них, по-видимому, сообщил ей. Элизабет отчего-то засомневалась, что мистер Дарси описывает в письмах тёте все подробности жизни своих друзей, а потому сразу подумала на мисс Бингли. Могла ли она состоять в переписке с леди де Бёр? Трудно было судить, так как Элизабет не была знакома с последней. — Как бы то ни было, он намерен погостить у нас и указывает, что должен прибыть в этот четверг. А вот это вам должно быть особенно приятно, дорогая миссис Беннет. Он пишет, что «обстоятельства, ущемляющие права наших дочерей, всегда являлись тяжким грузом на его совести, но он готов приложить все усилия, чтобы уладить этот вопрос». — Если это его искреннее желание, то я ничего не имею против, — сказала миссис Беннет, потянувшись за бокалом с водой. — Во всяком случае, нам стоит выслушать его доводы, — подытожил её супруг. — Он приезжает в четверг, а в субботу мы приглашены на обед в Незерфилд, — заметила Элизабет. — Да, он не указан в приглашении, но, уверен, что мы что-нибудь придумаем, — кивнул мистер Беннет и повернулся к старшей дочери. — Вот видишь, Джейн, мистеру Бингли выпадает счастье познакомиться с теми представителями нашей семьи, которые даже для нас самих до недавних пор оставались неведомыми. — Надеюсь, эта помолвка не станет причиной, по которой мы обнаружим, что местная церковь, оказывается, не в состоянии вместить наше внезапно разросшееся семейство, — иронично сказала Элизабет. — Я тоже надеюсь, что мистером Коллинзом всё и ограничится, — усмехнулся мистер Беннет.***
Мистер Беннет не ошибся: мистер Коллинз и вправду стал единственным объявившимся родственником из числа тех, кого они прежде не видели, но ни за что на свете невозможно было бы сказать, что от этого он произвёл недостаточно глубокое впечатление. Он прибыл в Хансфорд с удивительной пунктуальностью, а выбирался из двуколки с презабавным пыхтением и старанием, достойным служителя Бога. Наконец его ноги добрались до земли, он поправил не вовремя съехавший набок сюртук, отряхнулся и предстал во всём великолепии перед семейством Беннет. Он оказался куда моложе, чем представляла себе Элизабет, и оттого его важный вид, подкреплённый полноватым телосложением, отдавал нелепостью. При очевидном высокомерии кланялся он весьма забавно: медленно, будто хотел, чтобы знак почтения от него был замечен и оценён по достоинству. Мистер Коллинз выразил восхищение в равной степени гостеприимству мистера и миссис Беннет, блистательному очарованию их дочерей и прекрасному убранству Лонгборна. Дома — это то, к чему достопочтенный священнослужитель питал особую слабость, ибо даже за семейным ужином он неустанно говорил о Розингс-парке — резиденции леди Кэтрин де Бёр. Словно каждое застеклённое окно в этом роскошном доме свидетельствовало в пользу самого мистера Коллинза. Он выразил уверенность, что друг племянника его многоуважаемой покровительницы составит счастливую партию для его дорогой кузины. Миссис Беннет сообщила ему о званом обеде в субботу, куда было приглашено всё семейство Беннет, а также предложила присоединиться к ним. — Но ведь мистер Коллинз не был приглашён, мама, — возразила Элизабет. — Мы поставим мистера Бингли в трудное положение, если придём с ещё одним гостем. — Уверена, ему не составит труда распорядиться о дополнительном приборе, — тут же возразила миссис Беннет, — и потом, насколько я знаю, это обед только для семейного круга, а разве мистер Коллинз не является его частью? Элизабет поняла, что её доводы вряд ли будут услышаны и только покачала головой, подумав, что и сам мистер Коллинз не прочь поставить себя в неуместное положение. К счастью, времени было вполне достаточно, чтобы мистер Беннет, последовав доводам разума, а не своей дражайшей супруги, отправил небольшую записку в Незерфилд-парк, в которой предупредил об «изменившихся обстоятельствах». И даже получил ответ от мистера Бингли, уверявшего, что кузен его невесты не может быть в тягость на обеде для их семей. В самом деле, влюблённость напрочь лишала раздражительности, как, впрочем, и вообще способности видеть недостатки в том, что касалось объекта любви. В субботний вечер мистер Бингли пребывал в дивном расположении духа, ему представили мистера Коллинза, и, пожалуй, мистер Бингли оказался единственным, кто не заметил ничего выделяющегося в этом человеке, наверное, по той причине, что всё его внимание захватила Джейн. И если, по мнению хозяина дома, не было ничего необычного в том, что родственники его невесты приезжают, чтобы поздравить её и познакомиться с ним, то мисс Бингли даже из любви к брату не смогла скрыть изумления при виде того, каким даровитым и обворожительным дальним родственником ей грозит обзавестись. Мистер Коллинз не сдержал своего природного пыла и красноречия и поделился со всеми за столом мыслью, что «свадьба — это хороший повод для семей стать больше и ближе друг к другу, и что не существует, с точки зрения Бога, понятий «близкий» и «дальний» родственник, все они теперь одна семья». В этот момент мисс Бингли и миссис Хёрст выразительно переглянулись, и можно было с полной уверенностью утверждать, что эта мысль не пришлась им по вкусу. При других обстоятельствах Элизабет рассчитывала увидеть мистера Дарси в союзе с ними, но в тот вечер он вёл себя крайне отстранённо. И если другие начинали искать причины в его неодобрении выбора друга, то Элизабет подозревала совершенно иное. Она по-прежнему чувствовала груз ответственности, а потому весь вечер старалась самым деликатным образом отвлекать мистера Коллинза от нестерпимого желания поделиться с миром своими ценными замечаниями. Этим она сделала обед несколько более терпимым и для семейства Бингли, в которое вскоре войдёт Джейн, и для мистера Дарси, перед котором она ощущала себя виноватой. Вряд ли что-либо могло удержать мисс Бингли от неодобрительных взглядов, но мистер Коллинз давал им основания. Лиззи пару раз бросила взгляд на одинокую неприступную фигуру на другом конце стола. Она ожидала, что он пропустит обед под благовидным предлогом, однако по каким-то собственным соображениям он всё-таки присутствовал здесь. И только два человека за столом считали, что ужин прошёл совершенно великолепно, а все гости получили истинное наслаждение в обществе друг друга.***
Мистер Беннет, зная, что блеск красных мундиров ослепляет его младших дочерей, начал ограничивать их общение с офицерами постепенно. С каждым разом их семья старалась посещать всё меньше мест, где они могли бы столкнуться с ними. Идеалом служил Незерфилд-парк — там подопечных полковника Форстера встретить было невозможно. А уж поводов посетить это поместье искать теперь не приходилось — мистер Бингли всегда ждал будущих родственников с распростёртыми объятиями, хотя злоупотреблять его добротой мистер Беннет точно не посмел бы. Он словно состоял в заговоре с Элизабет и Джейн: один день мистер Беннет принимал приглашение на скромный вечер, куда не должны были явиться офицеры из Мэритона, в другой день Джейн просила младших сестёр сопроводить её и матушку в Незерфилд, а в третий Элизабет выманивала их на прогулку в город, когда знала, что полк на учениях, обещая купить и Китти, и Лидии любую понравившуюся шляпку в модной лавке. Маленькие глупышки не понимали, что за игру затеяли старшие, а те старались не выдать своих истинных намерений, так как понимали: им не избежать бури сопротивления, если всё раскроется. И всё же полностью оградить младших сестёр от общества мистера Уикхема Лиззи не удавалось. Джейн считала, что они делали достаточно, к тому же полк не останется навсегда в Мэритоне. Вскоре они уйдут, и проблема решится сама собой. Элизабет расспрашивала Джейн о том, как складываются её отношения с сёстрами мистера Бингли. Она искренне считала, что заботиться о собственном счастье — важно, но вступать в новую семью лучше, обзаведясь дружественными отношениями со всеми её членами. Тем более нрав Джейн не располагал к противостояниям и недоверию. — Лиззи, признаю, я тоже заметила, что мисс Бингли была не в восторге от выбора брата, — сказала она. — Наверное, она рассчитывала на более выгодную партию. Видимо, она думала и о собственном будущем, и я не могу осуждать её за это. Но она относится ко мне очень деликатно, мне не на что жаловаться. Она любезна и добра. Элизабет прищурила глаза и с добрым укором возразила: — Ах, Джейн. Никогда не слышала, чтобы ты жаловалась на кого-нибудь! Даже если этот кто-то и заслуживал долю упрёка. — Право, Лиззи, мне кажется, мисс Бингли стала куда более тихой, особенно после обеда в субботу. А это наблюдение Джейн было недалёким от истины. — Должно быть, мистер Коллинз произвёл на неё такое сильное впечатление, что лишил дара речи, — шутливо заметила Лиззи. — Единственный раз, когда мистер Бингли отвлёкся от беседы со мной, было замечание мистера Коллинза о том, что мисс Бингли должна непременно посетить Розингс-парк, — рассмеялась Джейн и тут же сделалась серьёзной. — Наверное, не очень хорошо, что он уделял мне так много времени. — Боже, Джейн, никто и не подумал о подобном! — заверила её Элизабет. — Мистер Бингли всегда безукоризненно выполняет обязанности хозяина, не волнуйся. Череда счастливых событий понемногу заглушала пламя стыда Элизабет, а дурные воспоминания уступали место радостным мгновением и заботе о сестре. И всё же она не могла простить самой себе случившееся с мистером Уикхемом. Возвращаясь в тот вечер к себе в комнату, Лиззи невольно услышала щебетание Лидии и Китти, когда проходила мимо приоткрытой двери. — А вот и нет! — слишком громко воскликнула Лидия. — Ничего ты не знаешь! Уикхем не поедет с остальными в Брайтон. Он вообще больше не состоит в полку полковника Форстера! Лиззи невольно замерла. В голове всплыли его обманчивые заверения об отъезде в Бельгию. — Можно подумать, он секретничал с тобой, — голос Китти прозвучал обиженно. — Дэнни бы знал, если бы Уикхем задумал уйти. — Просто это секрет даже для Дэнни! — самоуверенно заявила Лидия и понизила голос: — Он собирается в Шотландию. — В Шотландию?! Что там делать английскому офицеру? Туда сбегают только для женитьбы! Видимо, Лидия в этот момент как-то особенно изменилась в лице, потому что Китти тут же воскликнула: — Неужели он задумал жениться? Но на ком? Дальше Элизабет уже добралась до своей спальни и скрылась там. Эта история словно злой чудовищный призрак преследовала её. Она хотела забыть о ней, насладиться днями с Джейн, которая вскоре должна была покинуть дом навсегда, но вместо этого перед ней снова и снова возникал мистер Уикхем и его недостойные замыслы. Элизабет рухнула на кровать и стукнула кулачком по перине. Как он её злил! Этот человек обладал невероятной способностью создавать вокруг себя сплошные неприятности.