История настоящей любви

      Переступив порог директорского кабинета, мисс Харуна привычно склонилась в уважительном поклоне перед руководителем школы и его посетительницей. Женщина сидела спиной к двери, нервно барабаня кончиками пальцев по поверхности длинного стола для совещаний. Она обернулась на звук шагов и Сакурада узнала мать Усаги Цукино. Они не в первый раз встречались в этом кабинете, но обычно инициатором встречи была сама мисс Харуна. Еще после первых встреч с миссис Цукино учительница поняла, что та довольно легко выходит из себя, когда дело касается успеваемости дочери. Дополнительный раздражитель в виде присутствия директора школы, способствовал тому, что в ближайшие несколько дней Усаги выглядела гораздо менее счастливой. В этот раз, мисс Харуна не просила об организации общей встречи. Но, вполне вероятно, директор сам заинтересовался рекордно-низкими баллами ученицы.        - Мисс Харуна, - директор школы нервно откашлялся. Он очень надеялся, что все происходящее - не более, чем глупое недоразумение. Ему оставалась всего пара лет до выхода на пенсию. Он уже грезил покупкой маленькой квартирки где-нибудь на Окинаве, где они с женой смогут наслаждаться заслуженным отдыхом, расслабляясь в шезлонге под ярким солнцем. Если родители Цукино устроят скандал, да еще с освещением в прессе, о спокойном выходе на пенсию можно забыть, - миссис Цукино обратилась ко мне с подозрением в том, что оценки, которые Вы выставляете Усаги не совсем справедливы.       От произнесенных директором слов, Сакурада почувствовала, как спина покрывается противной пленкой холодного пота. В первый год своей работы здесь она так боялась разоблачения. Но сейчас, когда до окончания ее обязательств перед школой осталось всего шестьдесят семь дней?! Женщина как будто попала в свой худший кошмар. Но просто так сдаваться не собиаралась.        - Не понимаю, о чем Вы, - ее голос дрогнул, выдавая испытываемый страх, но Сакурада понадеялась, что директор и миссис Цукино посчитают это признаком ее крайнего возмущения несправедливыми обвинениями.        - Сегодня на работы Усаги взглянул близкий к нашей семье человек, прекрасно владеющий английским. Он заметил, что большая часть найденных ошибок - не больше, чем придирки к выбору слов. Но есть и совсем вопиющие проявления травли по отношению к моей дочери. Кто дал право умышленно вносить ошибки в работу моей дочери?! - говоря, Икуко поднялась со стула, с силой ударила ладонями о столешницу. От ее движений новый пиджак, небрежно наброшенный на плечи, упал на пол, но женщина этого будто не заметила. Все ее внимание было приковано к ставшей в один миг ненавистной учительнице. Глаза миссис Цукино недобро сузились. Она была готова сбросить всю злость, которая раньше всегда обрушивалась на Усаги, на истиную виновницу всех бед.        - Миссис Цукино, - примирительно произнес директор. Он обогнул стол, бережно поднял и отряхнул пиджак, попытался снова набросить на плечи Икуко. Но она так резко повела плечами, что мужчина предпочел повесить вещь на спинку стула, - Я уверен, если мы поговорим, всему найдется разумное объяснение. Все эти правки, наверняка, делала не мисс Харуна. К чему ей снижать собственные показатели успеха? Последнюю пару лет, у нас есть большие проблемы во взаимоотношениях Усаги и группы девочек, скажем так, испытывающих восторженные чувства по отношению к молодым людям из группы «Три звезды». Вполне возможно, одна из них...       Неожиданно для всех, Икуко расхохоталась.        - Вы хотите... хотите сказать,... что... Боже! Любой ученик может зайти в учительскую, взять контрольную работу другого учащегося и исправить ее, как душа пожелает?! - смех прервался так же внезапно, как начался.        - Нет, вовсе нет, - директор быстро сообразил, что и такая ситуация не влечет за собой ничего хорошего для репутации школы.        - Как вы можете?! - голос заговорившей мисс Харуны дрожал, словно от сдерживаемых рыданий, - Я столько сил потратила на то, чтобы научить Усаги хоть чему-то! Вся моя вина в том, что я не смогла найти к ней нужного ключика...       Харуна отшатнулась, когда миссис Цукино двумя широкими шагами подлетела к ней и схватила за лацканы пиджака, с силой встряхнула.        - Миссис Цукино! Отпустите немедленно мисс Харуну! Иначе, я буду вынужден вызвать охрану, - директор никак не мог решить, сторону какой из женщин принять, - Вы можете доказать, что правки в работы Усаги вносила действительно мисс Харуна?        - А Вы? Вы можете доказать, что это была не она? - Икуко действительно отпустила учительницу дочери, брезгливо встряхнула руками, будто пытаясь избавиться от ощущения чего-то мерзкого на кончиках своих пальцев.        - У Вас есть какие-то предложения? - речь директора приобрела привычный деловой тон.        - Надеюсь, эта особа, - Икуко без какого-либо уважения кивнула в сторону мисс Харуны, - не единственный учитель английского в школе? Я хочу, чтобы работу Усаги посмотрел другой специалист и назвал оценку, которую он бы поставил.        - Хорошо, - директор кивнул, выглянул из кабинета и попросил секретаря срочно найти и привести в кабинет другого специалиста, - Я все же настаиваю, что происходящее - не более, чем недоразумение.        - А я настаиваю, что таким людям, как мисс Харуна, не место в школе, - глаза Икуко снова воинственно блеснули, - Я очень долго верила этой женщине, когда она убеждала, что мою дочь невозможно научить иностранному языку. Или чему-то еще. Но теперь, я на все пойду, чтобы мисс Харуна не приближалась к Усаги. Разве что - чтобы принести извинения.        - Извинения? - в ужасе прошептала Сакурада, молчавшая последние несколько минут.        - Конечно. А вы думали - безнаказанно можно портить жизнь человеку? - Икуко усмехнулась, - Когда станет понятно, что я права, Вы принесете извинения моей дочери перед другими учениками.       Прошло еще несколько бесконечно долгих для мисс Харуны минут. Наконец, раздался стук в дверь, в кабинет вошел седовласый мужчина средних лет.        - Господин директор, леди, - он вежливо поклонился присутствующим и замер, ожидая, когда ему объяснят, зачем так срочно сняли с урока.        - Господин Косаку, я хочу попросить Вас перепроверить несколько работ ученицы нашей школы и вынести вердикт, согласны ли Вы с оценкой мисс Харуны? - директор кивком головы указал на несколько листов с контрольными, которые Икуко принесла из дома. Учитель Косаку, без лишних слов, достал ручку из нагрудного кармана своего пиджака, сел за стол и углубился в изучение тестов. Время от времени, он что-то помечал на полях и с каждой такой пометкой мисс Харуне казалось, что ее сердце екает где-то в горле. За много месяцев она так уверовала в собственную безнаказанность, что сейчас хотелось выпрыгнуть из окна, лищь бы избежать надвигающйся неминуемый позор.        - При всем уважении к коллеге, - произнес мужчина минут через двадцать, - За этот тест, я поставил бы пятьдесят четыре, возможно даже пятьдесят пять баллов. За этот, не менее шестидесяти. А за последний смело поставил бы пятьдесят восемь баллов.        - Втрое больше, чем поставили Усаги, - будто ни к кому не обращаясь, подытожила Икуко.        - Спасибо большое, господин Косаку. Вы можете быть свободны, - кивнул директор своему подчиненному. Дождался, когда он выйдет из кабинета и перевел взгляд на мисс Харуну, - Как вы можете объясниться?        - Директор Ганаками, уверяю Вас, это просто нелепая случайность! - мисс Харуна предприняла еще одну нелепую попытку оправдаться. Но на этот раз директор прервал ее одним жестким жестом.        - Я бы поверил в случайность, если бы речь шла об одном случае, а разница между Вашей оценкой и оценкой господина Косаку составила несколько баллов. Три-четыре, но никак не тридцать девять! Как заметила мисси Цукино, Вы занизили оценку в три раза! В три раза! Вы навлекли невероятный позор на наше учебное заведение и теперь говорите, что это была случайность?! Будьте уверены, что сегодня - последний день Вашей работы в нашей школе. И я буду поднимать вопрос о лишении вас лицензии на право работы в Токио. А в идеале - и в любой школе страны. При открывшихся обстоятельствах, думаю, отстранение можно считать уже свершившимся фактом. Но сначала, Вы принесете извинения.        - Что?! - это было хуже всего. Сакурада считала, что директор не станет требовать соблюдения этого условия Цукино. Ведь это значит при всех учениках класса признать, что в школе творилось нечто подобное с полного попустительства администрации. Ни одной проверки, ни одного упрека за слишком жесткие наказания по отношению к девчонке.        - Вы извинитесь, сейчас же! - директор поднялся из-за стола, указал ладонью в сторону двери.        - Не стану, - усмехнулась мисс Харуна, - Вы уже дали понять, что я потеряю лицензию. Так какой мне смысл извиняться?       Директор бросил затравленный короткий взгляд на миссис Цукино. Она снова нахмурилась, сложила руки на груди. Пока господин Ганаками ожидал появления этой женщины в своем кабинете, он поднял личное дело Усаги, чтобы удостовериться - работа ее отца в серьезном журнале - совсем не блеф. Ссориться с такой семьей, себе дороже. Но и допустить работу мисс Харуны в других учебных заведениях он не мог. Что если она снова выкинет нечто подобное и станет известно, что он был в курсе этих «шалостей». Позором будет покрыта и школа, и его честное имя.        - Вы больше не будете работать ни в одной крупной школе, но я обещаю помочь с трудоустройством в другой сфере, - пообещал директор. Слава Богу, она не уточнила, в какой именно. Вряд ли ее обрадует перспектива трудоустройства в одном из интернатов, в которых содержатся несовершеннолетние преступники. Там, вздумай она снова унижать кого-то из учеников, воспитанники смогут за себя постоять. Даже если откажется потом, сейчас, главное получить от нее извинения перед девушкой.       К кабинету, где проходило занятие у класса Усаги, мисс Харуна шла, как на плаху. Позади нее, как охрана приговоренного, шли директор школы и мать Усаги. В эти долгие секунды короткого пути, мисс Харуна ненавидела Усаги как никогда сильно. Даже сейчас, когда пришла пора понести заслуженное наказание за собственные действия, она винила во всем девушку, на которой уже несколько лет отыгрывалась за собственные нереализованные амбиции и мечты.       В классе Усаги шел урок биологии. Учитель объяснял суть генетической задачи, когда дверь открылась и в кабинет вошли директор и мисс Харуна. Ученики спешно и почти синхронно поднялись со своих мест в уважительном приветствии. Подняв глаза и увидев вошедшую последней собственную маму, Усаги испуганно выдохнула. Что могло произойти? Почему маму вызвали в школу? Она ведь все последние дни старалась быть тише воды, ниже травы. Да еще и директор здесь. Стоя перед вошедшими вместе со своими одноклассниками, она чувствовала, что у нее холодеют ладони и трясутся от страха руки.        - Цукино, Усаги, подойди, пожалуйста, сюда, - как можно мягче обратился директор к ученице. Мысленно, он даже посочувствовал девушке. Она казалась такой испуганной и потерянной. Подошла, виновато склонив голову, - Приступайте, мисс Харуна.       Сакурада быстро бросила на почти что бывшего руководителя полный злобы взгляд. Обратила взор к ненавистной ученице. У нее есть последний шанс насладиться ее страхом и растерянностью. Через несколько секунд все эти дети будут смотреть на нее с непониманием и отвращением. А на милое личико Цукино вернется счастливая улыбочка. Бесит. Глубоко вздохнув, мисс Харуна попыталась совладать с собственным голосом. Получилось плохо.        - Усаги, - произнеся первое слово, Харуна опустила голову, чтобы видеть только плитки пола да собственные туфли. Ничего общего с покоянием. Просто смотреть на Цукино было выше сил, - Я приношу тебе свои извинения за то, что порой ставила тебе оценки ниже, чем ты заслуживала, - женщина сочла свои извинения оконченными, но директор школы так, определенно, не думал. Стоя у нее за спиной, пожилой мужчина многозначительно кашлянул, - Я умышленно не засчитывала твои верные ответы, стараясь сделать так, чтобы твоя оценка была низшей в классе. И правила написание некоторых слов, - отчеканила мисс Харуна, ненавидя всей душой каждого находящегося в этой комнате человека. Приношу свои извинения, - договорив, женщина резко развернулась на каблуках и выскочила из кабинета.       Усаги так и осталась стоять на месте, не понимая, что только что произошло. Измученный напряжением последних дней мозг выдал самую частую для Усаги защитную реакцию. Из глаз хлынули слезы. Ноги подкосились и девушка упала на колени, захлебываясь рыданиями. Почти мгновенно почувствовала с детства знакомые материнские объятия.        - Все, моя хорошая, все, - Икуко, нисколько не смущаясь того, что на них смотрят педагоги и одноклассники дочери, баюкала Усаги так же, как когда она была еще совсем крошкой, спокойно умещающейся у нее на руках, - Могу я забрать дочь с занятий раньше? - утирая все еще бегущие слезы Усаги рукавом своей блузки, миссис Цукино обратилась к директору. Тот готов был согласиться на что угодно, лишь бы эта угрожающая репутации ситуация, наконец, была разрешена.       Икуко помогла Усаги подняться с пола, сама собрала в портфель вещи дочери. Направляясь по школьным коридорам к помещениям с оставленной уличной обувью учеников, мать и дочь прошли мимо открытых дверей учительской, где мисс Харуна яростно освобождала от вещей стол, который считала своим на протяжении почти трех лет. Внезапно, это зрелище заставило начавшие стихать слезы политься с новой силой. Усаги до сих пор не понимала, что произошло и как ей нужно на это реагировать. За что с ней так? Что плохого она сделала?        - Мама... - они давно уже вышли за ворота школы, сидели обнявшись на одной из скамеек ближайшего парка. Усаги заговорила впервые после странной сцены извинения учительницы, смысл которого так до сих пор и ускользал от ее истерзанного сознания, - Объясни мне, что там произошло?        - Произошло то, что с молодым человеком тебе, видимо, повезло больше, чем с родителями, - с тяжелым вздохом призналась Икуко, - Мамору пришел сегодня к нам домой просить разрешения заниматься с тобой английским. У нас дома, на любых условиях. Попросил показать ему твои контрольные и понял, что большая часть твоих ошибок была только ее придирками. Конечно, и твоих собственных хватает, - мать не удержалась от небольшого укола, - Но их гораздо меньше, чем мы думали. Я столько времени зря тебя ругала, даже не пыталась понять, что стоит за этими низкими баллами. Слепо верила всем словам этой недоучительницы. Она еще и буквы в написанных тобой словах меняла, чтобы ошибок было больше, - Икуко крепче прижала к себе дочь. Вряд ли ей теперь быстро удастся справиться с чувством вины.        - Мамочка, - Усаги не подозревала даже, как сильно она в этот момент похожа на своего молодого человека. Точно так же, как Мамору парой часов раньше, она не могла заставить себя произнести: «Ты не виновата» или даже «Все будет в порядке». Но и полностью возложить всю вину только на своих родителей не могла. Женщина, которая много месяцев посвятила издевательствам над ней не должна разлучить ее с семьей. Встать между ней и родителями.       Все, что она могла сейчас, это обнимать мать. Этими объятиями выражая и признательность за то, что вступилась, и скрывая за ними родившуюся только что обиду из-за того, что не верили ей раньше. Усаги знала, верила, что обида эта не проживет в ней долго. Растворится, растает, как и любая другая.        - Я подумала, что мы давно не гуляли с тобой вдвоем по магазинам, - улыбнулась миссис Цукино, чуть отстранив от себя дочь, - Не за хозяйственными покупками. Что скажешь, если сейчас мы пойдем в торговый центр и купим тебе платье? - она хотела предложить еще что-то, но Усаги перебила.        - Не хочу... Мам, а можно, - она замолчала в нерешительности, не зная, действует ли еще ее домашний арест, но мать поняла и без объяснений. Вытащила из сумки свой телефон и протянула дочери.        - Я записала его телефон. Сохранила по имени. Позвони, договоритесь о встрече, - оставив дочь сидеть на скамье, миссис Цукино поднялась на ноги и отошла к расположенному вделеке фонтану. Сейчас, из-за холодов, он был уже отключен. Но и в качестве простой скульптуры достаточно красив, чтобы посвятить его детальному изучению минут десять. Им ведь хватит? Все равно сегодня увидятся.       Усаги проводила мать задумчивым взглядом, пытаясь сооринтироваться по времени, можно сейчас звонить Мамору, или у него как раз идет занятие в университете. Никак не получалось вспомнить, во сколько начинается обеденный перерыв в его университете. Наконец, решившись, она по памяти набрала номер, не тратя времени на поиски в телефонной книге.       Мамору поднял трубку после первого же гудка. В голосе его было легкое сомнение, ведь номер был незнакомым.        - Миссис Цукино? - осторожно уточнил он. Ждал ее звонка очень давно.        - Лучше, - с веселым, счастливым смешком отозвалась Усаги, - Почти что миссис Чиба, - она резко замолчала, напуганная собственной смелостью. Обычно, Мамору был тем человеком, кто первым начинал говорить об их общем будущем. Но, судя по раздавшемуся облегченному выдоху, а следом - довольному смеху, Мамору эта ее смелая реплика пришлась очень по душе.        - Ты... - он даже не знал, как правильно спросить о том, что сейчас переживает его девушка. Но она поняла.        - Пока не знаю. Страшно и непонятно. Я думала, она меня просто не любит из-за того, что не могу выучить ее предмет. А выходит, все это время она просто люто меня ненавидела, - Усаги теперь даже не хотела звать свою мучительницу по имени, - Спасибо тебе огромное. Мне нужно было раньше показать тебе тесты.        - Мне нужно было самому настоять, - отозвался Мамору и произнес куда-то в сторону: «Нет, спасибо».        - Я тебя сильно отвлекаю? - переполошилась девушка.        - Мы с Мотоки в столовой, - отозвался Мамору, - Ты совсем не отвлекаешь.        - Мы сможем сегодня увидеться?        - Я поменялся сменами на работе, чтобы освободить вечер для тебя. Миссис Цукино обещала, что с тебя снимут домашний арест.        - Можно... можно, я встречу тебя у университета? - осторожно спросила Усаги. Ей не хотелось проводить даже лишнюю минуту вдали от него.        - Ты уверена, что это хорошая идея? Я не хочу, чтобы Берилл пристала к тебе, если увидит, - отозвался парень, сильно понизив голос. Как будто опасался, что его могут подслушать. После последних месяцев в стенах университетских зданий, он становился просто паранойиком.        - Знаешь, мне сейчас кажется, что я могу эту чокнутую голыми руками порвать, - усмехнулась Усаги. Эти слова заставили Мамору довольно хмыкнуть в трубку.        - Моя девочка, - довольно протянул парень, - Тогда, встретимся в три у главных ворот?        - Хорошо. Я буду с хвостиками, - рассмеялась Усаги, прерывать этот разговор совсем не хотелось, но мама уже поглядывала в ее сторону. Ей явно надоело рассматривать декоративные элементы фонтана.        - Постараюсь узнать тебя, - легко поддержал шутку молодой человек и добавил, - Я безумно соскучился.        - Ты не представляешь, насколько я, - Усаги вздохнула, поймав на себе насмешливый взгляд мамы, - Мне пора. Мама уже поглядывает в мою сторону.        - Хорошо. Увидемся через... - он прервался буквально на секунду, - два часа и сорок три минуты.       Им все же пришлось проститься на время.        - Когда встречаетесь? - поинтересовалась миссис Цукино, вернувшись к дочери.        - В три у его университета, - ответила девушка, возвращая матери телефон. Не выдержав натиска распирающих ее изнутри положительных эмоций, порывисто обняла мать, - Спасибо, мамочка!        - Не за что. Но до трех тебе нужно сделать уроки на завтра, - миссис Цукино ласково пригладила волосы дочери, улыбнулась при виде забавно вытянувшейся мордашки, - Ты же не думала, что если одна твоя учительница оказалась чокнутой стервой, можно забыть об остальных предметах?        - Мама! Что за выражения! - фальшиво ужаснулась Усаги.        - Я сегодня сама не своя! - со смехом отозвалась миссис Цукино, обняла дочь за плечи и повела по дорожкам парка в сторону ближайшего выхода к их дому, - Знаешь, когда ты только родилась, я часто гуляла с тобой в этом парке. Мы с папой тогда жили в совсем небольшой квартире, съехали оттуда, когда тебе два было.        - Я не помню, - отозвалась Усаги.        - Неудивительно, ты была совсем крошкой, - с улыбкой, миссис Цукино чуть подалась вниз, чтобы мимолетно коснуться губами лба дочки, - Нашу улицу тогда только начали застраивать новыми домами и мы с папой уже подумывали купить один из них. Мне так нравилось бывать здесь с тобой и представлять, как ты вырастешь, как пойдешь в школу... Я никогда не думала, что ты попадешь в такую ужасную ситуацию и мы с папой просто позволим всему плыть по течению. Мне хотелось быть хорошей матерью.        - Мам, я люблю тебя. Очень-очень сильно. Но давай больше не будем говорить об этой женщине? Хотя бы сегодня. Я еще даже не осознала до конца, что это - наверное - закончилось. Сейчас, я хочу просто съесть онигири и встретиться с Мамору. И сделать уроки, - закатив глаза, она дополнила свой список пожеланий, - Уроки делать я не особенно хочу, даже совсем-совсем не хочу, но сделаю. Потому что у тебя совсем не такая ужасная дочь, как тебе всегда казалось, - Как и ее мать парой минут раньше, Усаги еще не была готова спустить всю ситуацию на тормозах. И если ей продолжают напоминать о плохих оценках и необходимости старательно учиться, она тоже осторожно напомнит о другом.        - Онигири? - Икуко словно пропустила мимо ушей последние дочкины слова. Усаги, поняв это, только вздохнула. Люди не меняются. А если меняются - то не так быстро, - Давай зайдем куда-нибудь по дороге и купим твоих любимых вкусов. Всех сразу.       Из дома Усаги вышла почти за час до встречи с Мамору. Она просто не могла себе позволить опоздать сегодня. Ноги сами несли ее ставшей уже хорошо знакомой дорогой. Очень трудно было удержаться от того, чтобы перейти на бег. Но старалась помнить о своей вечной спутнице - неуклюжести. Разбить лоб перед свиданием было бы очень некстати.       По пути, она сделала всего одну остановку. Заскочила в небольшой магазин и купила пару готовых обедов. Они могли бы пойти в парк и съесть их, устроившись за столиками у пруда. Или пойти к нему и вместе пообедать там. Усаги даже самой себе боялась признаться, насколько ей самой больше нравится второй вариант. Прошло всего несколько дней, а ей уже кажется, что она до смерти изголодалась по его поцелуям. Как будто и они теперь являются тем, что дает силы и энергию для жизни.       Она подошла к месту встречи минут за пятнадцать до назначенного времени. Коротала минуты, меряя шагами расстояние от ворот до ближайшего дерева, попинала неизвестно откуда взявшийся на идеально-ровном асфальте камешек. Она все время смотрела на часы, но ей казалось, будто время просто остановилось. Эти несчастные минуты будто растянулись на целые годы.       Наконец, над пространством университета разнесся мелодичный перезвон, отмечающий одновременное окончание очередного занятия сразу во всех близко расположенных корпусах.       Усаги не упустила момент, когда он появился на широкой аллее, ведущей к воротам. С удовольствием отметила, что Мамору спешит ничуть не меньше, чем она сама. Теперь уже, можно не сдерживаться. Он ведь поймает? Всегда ловит... Сорвавшись с места, Усаги побежала изо всех сил. Чудом, ей удавалось обходить идущих навстречу студентов, пока не влетела в такие родные и знакомые объятия. Прижалась щекой к широкой груди, скрытой черной водолазкой, вдохнула уже очень хорошо знакомый аромат мужского парфюма, почувствовала, как сильные руки сжимают ее, привлекая еще ближе. Она будто впервые за последние дни на самом деле дышала полной грудью, будто снова чувствовала тепло.        - Я люблю тебя, - счастливо выдохнула девушка, подняв взгляд на Мамору.