Фатум

40 неделя. Вторник.

      — Я думаю начать преподавать шведский. Знаешь, репетиторство, — подложив руки под голову и прикрыв глаза, говорит Александр.              Он наслаждается медленными движениями Агаты, которая сидя сверху, втирает в кожу его лица какой-то крем. Нежные, слегка давящие прикосновения, заставляют едва не мычать от удовольствия.              Агата улыбается. Следит, как и губы Нильсена растягиваются в довольной улыбке.              — Очень хорошая идея.              — По видео, чтобы никто не приходил домой, — продолжает, и Агата тихо соглашается. — Тебя могу учить очно, — приоткрывает сначала один глаз, потом второй и внимательно следит за реакцией Агаты.              — Оплату тоже будешь брать?              Нильсен наигранно задумывается и смеется, когда Агата щелкает его по носу от секундной тишины.              — Все на добровольной основе, — ухмыляется.              — Сначала оплата, да?       Соскользнув ниже, Агата упирается коленями в матрас. Чувствует, как Александр впивается пальцами в ее мягкие бедра, и склоняет голову набок. Впитывает в себя каждую секунду, проведенную с ним; не желает, чтобы вечер заканчивался.              Она подцепляет край футболки и тянет вверх. Откинув ненужную вещь, прикусывает губу, когда ладонью Александр ведет выше, по животу, и вынуждает выгнуться в спине. Агата прикрывает глаза от удовольствия. Полностью растворяется в моменте и понимает, как сильно скучала по совместным вечерам, которые часто исчезали из-за работы.              Пока Нильсен резко все не оборвет:              — Хочу поговорить с твоей тетей.              — Шутишь? Прямо сейчас? — показательно ведет подбородком, мол, посмотри, в каком мы положении.              — Да, — уверенно отвечает и присаживается. Почти что снимает Агату с себя, показывая свои намерения.              — Издеваешься?              — Я очень долго думал и понял, что так продолжаться не может.              — Почему нельзя было подумать немного попозже? — дергает плечами и натягивает футболку обратно на себя. Старается не подавать виду, что от волнения начали потеть ладони, а в голове со скоростью света скачут причины, из-за которых знакомство можно было бы оттянуть.              — Прошло почти три недели, как я узнал. А ты с ней в ссоре больше месяца. И я тоже причина этой ссоры.              — Ты не причина, — мотает головой. — Причина этой ссоры — тетя и ее неумение принимать мое мнение.              — Поэтому давай попробуем все решить, — он кладет ладонь ей на щеку, и Агата, как кошка, трется об нее, принимая поддержку. — Хуже не будет.              — Хуже некуда, — нервно хихикает и нехотя поднимается на ноги. Она осматривает спальню, пока взглядом не наткнется на часы. Мысленно сопоставляет время их разных часовых поясов и окончательно сдается, когда еще одна причина не звонить отпадает. — Ты точно этого хочешь?              Нильсен встает следом. Целует Агату в лоб и кивает. Сам скрывает свое волнение за блеклой дымкой уверенности, которая рассеивается, стоит Агате взять ноутбук и последовать в гостиную.              — Я все равно не хочу с ней мириться.              — Мы просто познакомимся, и ты покажешь, что у тебя все хорошо. А дальше — посмотрим, котенок.              Конечно, Нильсен долго думал над тем, что для полноценных отношений им не хватает знакомства с родными. И если Агата с Оливией стали близки, то с миссис Сильвер-Харрис Алексу точно будет сложно. Ему хватило рассказа его котенка о том, как тетя быстро от нее отказалась; как разбила сердце самому близкому человеку и как не подставила плечо в момент наивысшего отчаяния.              Тогда и Агата сдалась. Бросила любые попытки наладить отношения с тетей и помириться: не брала трубки, игнорировала сообщения и просто ушла из жизни того, кто растоптал ее чувства.              Сейчас же, сидя на диване и смотря на начавшийся видео-звонок, она поверить не может, что действительно звонит тете. Сама. Так еще и с сидящим рядом Александром, который в знак поддержки сжимает ее колено.              Знала бы она, как сильно у него самого внутри затряслось, когда на экране появилось лицо статной женщины. У Нильсена все перевернулось от страха, стоило увидеть строгость в серых глазах. Он точно бы лишился головы, если бы на Рождество его поймали. Еще он уверен, что его голова точно бы висела над столом миссис Сильвер-Харрис в качестве трофея. Иначе, как еще объяснить испытываемый страх?              — Агата, — радостный, с надеждой голос обрывается, когда Аннет видит полную картину: ее племянница, что не выходила на связь больше месяца, сидит рядом с пареньком, о котором явно шла речь в последнем их разговоре. Не контролируя свои эмоции, Аннет с пренебрежением смотрит на Александра, оценивает его и не понимает, чем он зацепил ее племянницу. Смазливым личиком и длинным языком? Думает про себя и переплетает пальцы, выпрямляясь в спине. — Я так понимаю, твой звонок не от большой любви ко мне?              Агата сдерживается и не закатывает глаза. Опускает руки и хрустит пальцами, не желая, чтобы этот жест увидела тетя.              — Может быть, — отвечает. — Я звоню, чтобы познакомить тебя с Александром. Как видишь, у нас все хорошо, и я смогла справиться сама, — голос сочится ядом, и Харрис сама не понимает, откуда в ней столько отвращения. Никогда такого не было.              — К чему это знакомство?              Сглотнув, Агата на секунду прикрывает глаза. Она чувствует, как в горле начинает першить, потому что тетя даже не пытается отпустить ситуацию и принять то, что происходит в ее жизни. Агате от этого больно, спасает лишь находящийся рядом Александр, который сильнее сжимает колено и поворачивается в ее сторону, едва слышно шепча:              — Все хорошо.              — Чтобы ты поняла, что все серьезно, — она вскидывает подбородок. — Чтобы ты поняла, что я не ребенок и я сама могу решить, как поступать в этой жизни. Единственное, что я у тебя прошу — поддержки. Пожалуйста, принимай меня — принимай нас.              Аннет проводит ладонями по лицу. Ей сложно переступить через себя и свои принципы и она не понимает, почему вообще должна так делать. Разве она не учила Агату всегда слушаться ее, думать наперед и заботиться о своем будущем. Тогда почему Агата продолжает гнуть свою линию и упрямо доказывать, что этот Александр и есть ее будущее?              — Где гарантии, что все серьезно?              — Мне жениться на вашей племяннице прямо сейчас, чтобы показать, что я ее люблю? — не выдерживает и встревает Александр. — Я не против, знаете.              — Алекс, — удивленно смотря на Нильсена, произносит Агата. Она показательно ведет подбородком, прося не поднимать такие темы.              — А вы, молодой человек, всегда так резки в своих высказываниях?              — Когда дело касается моих отношений — да. Я не вижу тех проблем, которые видите вы. Простите, но все это — обычный фарс. И я не понимаю, чего вы этим добиваетесь. Если хотите окончательно испоганить отношения со своей племянницей, то вы на верном пути.              От слов Александра у Агаты сводит живот. Ее бросает в жар от волнения, и начинает кружиться голова. Теперь тетя точно будет против, потому что судя по удивлению на ее лице, такого она не ожидала и простить не сможет.              — А на каком пути вы, Александр? Хотите сразу испортить отношения со мной?              Нильсен хмыкает и закатывает глаза, пока Агата едва не теряет сознание. Либо он сейчас доведет тетю, либо тетя их сама уничтожит. И Агата не знает, какой вариант ей больше по душе.              — Я хочу справедливости и чтобы вы отстали от Агаты и ее решений. Почему бы вам не заняться своей жизнью и не позволить Агате самой разбираться во всем? Прошу заметить, что про наши отношения она рассказала вам совсем недавно, в то время, как мы в них относительно давно, — с упреком продолжает. Он и сам особо не понимает, чего пытается добиться, но судя по сменяющимся эмоциям на лице Аннет, у него явно выходит. — Как видите, никаких проблем не возникало. И если мы спотыкались, то старались решить все сами. А вы со своим непрошенным мнением совершенно не к месту, — окончательно стирает грань дозволенного своими словами, и теперь Агате точно кажется, что она умерла и все происходящее — ее наказание.              Комнату затягивает тяжелая тишина. Александр смотрит на Аннет, она — на него, а Агата чувствует себя лишней в этой игре в гляделки. А когда тишину прерывает смех Аннет, Харрис вздрагивает: она сошла с ума и все происходящее не наказание, а побочный эффект таблеток, которыми ее накачали. По-другому происходящее описать невозможно.              — Хорошо, очень хорошо, — улыбается Аннет. Улыбка становится шире, когда и Александр, выйдя из оцепенения, с любопытством смотрит в ответ. — Мне нравится твое упорство, Александр. И я даже могу поменять свое мнение о тебе. Но вы уверены, что любите друг друга? Не думаете, что все это мимолетно, ненадолго?              — Я так не думаю, — наконец-то подает голос Агата. — И я уже говорила об этом. Как и сказал Алекс. Да и какой смысл вновь это спрашивать? По-твоему, мы бы сидели здесь перед тобой, будь не уверены в наших отношениях?              Аннет качает головой. Конечно, она долго думала над словами племянницы, которые были сказаны в тот вечер. Она пыталась взвесить все «за» и «против»; принять ее выбор. Но в душе каждый раз закрадывались сомнения. Вдруг это все неправда, и Агате будет больно. А ей так не хотелось, чтобы Агата почувствовала, как разбивается сердце.              На деле же, сама его разбила. Покалечила родную племянницу своими словами. Заставила усомниться в правильности ее выбора и надавила. Испортила отношения между ними и осознала, что может ее потерять.              — Хорошо, — она делает тяжелый вздох. — Я не в силах противостоять вашему выбору. Я лишь хочу счастья для тебя, Агата.              — Но я счастлива, — вскидывает руки. — Как ты этого не видишь? Разве за все то время, что я уехала, ты видела меня грустной? Кроме того раза.              Аннет чешет лоб. Поведение Агаты правда изменилось. Даже во время ее приезда в особняк на Рождество, улыбка не сходила с лица, стоило Агате уткнуться в телефон или скрыться в своей комнате. Естественно, в голову Аннет лезли разные мысли, но она усердно их игнорировала, считая, что племянница все ей расскажет. В итоге же оказалось, что доверительные отношения у них не выстроились и виной всему только Аннет, ее манера общения и строгое воспитание.              Теперь она об этом жалеет.              Сильно жалеет.              — Прости меня, Агата, — наконец-то говорит, чем вызывает у пары удивление. — Я действительно поступила глупо и не мне лезть в твою личную жизнь, — миссис Сильвер-Харрис вновь переплетает пальцы перед собой, возвращая привычную строгую позу. — Я не буду умолять тебя меня простить за сказанные слова, но мне стыдно. И я пойму, если произошедшее останется темным пятном на наших с тобой отношениях.              Харрис кивает.              — Мы обсудим это. Потом.              И Аннет соглашается. Едва заметно опускает плечи, расслабившись. Ей точно придется пересмотреть данное Агате воспитание и принять ее выбор. В конечном итоге, она просто должна осознать для себя, что ее родная племянница давно не ребенок и взрослая жизнь от нее никуда не денется. Но это будет потом. Когда Сильвер-Харрис остается одна наедине со своими мыслями, воспоминаниями, принятыми решениями. Сейчас она хочет снова выстроить хрупкий мост доверия, что надломился в один из таких разговоров.              — Расскажите мне о своих отношениях, — она откидывается на спинку кресла. — Я хочу знать и о тебе, Александр. Также я хотела бы увидеть тебя вживую, а не через экран.              Нильсен привычно нахально ухмыляется, из-за чего Аннет удивленно вскидывает брови.              — Само собой разумеется, в конце концов я так и не рассмотрел вашу библиотеку, — отвечает и негромко охает, когда, округлив глаза, Агата ударяет его в бок. — Мне… Мне показывали фотографии, — хрипит. — У вас отличных вкус.              Аннет прищуривается. Делает вид, что не заметила возникшую между парой сцену. Об этом она тоже подумает позже и обязательно разузнает все у Агаты. Сейчас ее волнует только шанс помириться и узнать, что из себя представляет этот Александр, как сильно она может быть в нем уверена и сможет ли он занять место в ее сердце рядом с Агатой.              — Конечно, я и сад вам покажу. А теперь, прошу, расскажите о себе. Чем увлекаетесь? Какие планы на будущее, кроме как увести мою племянницу под венец? Может, уже есть в перспективе ближайшие решения, касающиеся заработка?              Вопросы начинают сыпаться на голову Александра бесконечным потоком. Он только успевает сформулировать ответ на один, как сверху наваливается другой. Допрос миссис Сильвер-Харрис кажется жестче любого другого, который он видел в документальных фильмах про маньяков или серийных убийц. Напору, который иногда звучит в голосе Аннет, позавидует любой следователь, но Нильсен справляется.              Он лишь изредка кидает взгляды на своего сидящего рядом котенка. Агата, опустив свою ладонь поверх ладони Алекса, изредка встревает в разговор. Все остальное время она старается спрятать румянец за волосами, когда в очередном ответе на вопрос проскальзывает похвала или комплимент в ее сторону.              Разговор продолжается довольно долго. Даже мучительно долго. И если у Аннет за окном вовсю светит солнце, то у пары смеркает и усталость все сильнее начинает чувствоваться в теле.              Это замечает и тетя Агаты. Прокашлявшись, она убеждается, что Александр все же правильный выбор. По крайней мере, пока ей стало спокойнее. Однако время покажет, только в этот раз Аннет не будет рубить с плеча. Она в целом больше не будет лезть к племяннице со своими непрошенными советами. Пусть Агата разбирается во всем сама, учится, спотыкается и вновь поднимается. Пусть растет и познает мир сама.              Они прощаются достаточно смазано, обрывисто. Единственное, что удается почувствовать паре — облегчение.              Агата обессиленно ныряет в объятия Александра и лбом упирается ему в грудь, пока чужие ладони поглаживают спину.              — Я думала, это никогда не закончится.              — И я, — в шутливой манере соглашается. — Зато твоя тетя больше не хочет меня убить. И, наверное, теперь она не будет лезть.              — Думаю, да, — сквозь зевок говорит. — Она скорее всего все поняла, и нам больше ничто не помешает.              Отрывается от груди Александра и с горящими счастьем глазами смотрит на него.              — Алекс, нам больше ничего не помешает, — она широко улыбается. Действительно, разговор с Аннет был самым трудным для Агаты испытанием. Она никак не могла пересилить себя и рассказать ей про свои отношения. А когда рассказала, случилось то, что случилось. Теперь же это в прошлом, и радости у Харрис нет предела.              Ее улыбку перехватывает Александр. Он не замечает, как в груди становится горячо от того облегчения, которое он начинает испытывать. Ощущается, что теперь точно все проблемы решены, и их отношения никогда не будут разрушены. Между ними больше нет никаких преград. Существует только любовь. Сильная, светлая, настоящая. Их любовь, которая будет согревать холодными вечерами; спасать в моменты наивысшего отчаяния; поддержкой чувствоваться на протяжении всей жизни.              — После всего мне нужен отдых, — признается Агата.              — Спать?              — И это тоже, — поднимается на ноги и следует вместе с Нильсеном в спальню. — Но и на другой отдых хочу. Солнце, пляж, ты, — забирается под одеяло и поворачивается на бок. Следит, как Александр снимает с себя футболку и ложится рядом, сразу обдавая теплом своего тела.              — А как же пары?              — Потом, — прикусывает губу и кончиком пальца ведет по голому плечу Александра, — после учебы.              — Можно устроить. У меня есть некоторые накопления.              — И я заработаю, — добавляет и ласково улыбается, когда Алекс перехватывает ее ладонь и оставляет невесомый поцелуй на кончиках пальцев.              Они засыпают не сразу: строят планы на будущее, привычно включая друг друга в свою жизнь и не представляя, как может быть иначе.              Эти отношения дарят им не только веру друг в друга, но и веру в самих себя. Они растут, развиваются, находят новые грани своих возможностей и все это под плотным покровом искренней поддержки, которая пронизана крепкой любовью. Любовью, которой переплетены не только их сердца, но и души.