46 неделя. Четверг.
Закрыв глаза и окончательно расслабившись, Александр опускает солнечные очки на нос. Он лениво подкладывает руки под голову и полностью погружаются в свои беспокойные мысли. Задумывается о том, как быстро пролетело время. А вместе с ним и предпоследний курс в университете. Такое резкое окончание завело Алекса в тупик, потому что он так и не понял, чего хочет от жизни. Казалось бы, давно пора решить: выпускной не за горами, а там и самостоятельная взрослая жизнь. Только не получается. Как бы Алекс ни пытался разглядеть свое будущее, оно продолжало мутной пеленой виднеться перед глазами. Единственное, что ему кажется неизменным в ближайшем и далеком будущем — любовь. Светлое и чистое чувство, которое почти год обволакивает душу и стискивает в крепких объятиях сердце. Определиться для себя, какое он видит будущее с Агатой, было легко. Легко, потому что отношения стали привычными, обыденными и практически каждый день они находились рядом. Окончательно сбросились все маски, за которыми прятались стеснение и неловкость. Они стали родными, полностью погрузились в быт и избавились от терзающего чувства страха, что что-то может пойти не так. Жизнь превратилась в тянущуюся карамель, которая сладостью ощущалась на кончике языка и щекотала небо. У обоих не было сомнений в правильности их выбора и действий. Они просто отпустили. Стали жить, не задумываясь о последствиях и не обращая внимание на мнение других. И от этого стало хорошо. Аннет окончательно смирилась и приняла Александра, хоть и периодически скрывала за закатывающимися глазами свое недовольство по поводу выбора Агаты. С Оливией же все давно сложилось, и Харрис стала для нее не просто девушкой Александра, а почти родным человеком, которому она смело позволяет называть себя «мамой». Они перестали и по пустякам беспокоить Рейчел и Брэндона. Решили, что им и своих отношений достаточно и лезть со своими проблемами и просить советы — неприлично. Однако, Нильсен часто за банкой пива рассуждает с Фордом, как бы сложилась их жизнь, не будь судьба так благосклонна. Наверное, Алекс бы продолжил вечерами обкатывать Нью-Йорк на байке, прогоняя мысли потоками ветра. А Брэндон бы тратил время на вечеринки, теряясь в громкой музыке и толпах девчонок. Только все получилось иначе, и никто из них не против. В особенности, Александр, который приподнимается на локтях, стоит услышать знакомый звонкий смех. Он осматривает полупустое побережье, прислушивается к шуму океана и наконец-то цепляется взглядом за ярко-алый купальник. Агата, уворачиваясь от пушистого белого пса, о чем-то с улыбкой переговаривается с его хозяином. Она смеется, и ее смех вновь долетает до Алекса, вынуждая улыбнуться в ответ. Ему нравится наблюдать за ней. Следить за радостным выражением лица и довольствоваться ее хорошим настроением, что передается ему даже сквозь расстояние. Алекс сам вслух смеется, когда видит, как Агата брезгливо отряхивает руку от игрушки собаки, которую передает хозяину. Махнув ладонью, она последний раз гладит пса по длинной шерсти, и направляется к Алексу. Ее силуэт, подсвеченный солнцем, сильнее привлекает внимание. И кажется, что она — нереальная, спустившаяся прямиком с небес и упавшая к нему в объятия. В объятия, которые не хочется разрывать. — Променяла свою любовь к котятам? — спрашивает Александр и снимает очки, откладывая. Он следит, как Агата широко улыбается и поправляет мокрые после Атлантического океана волосы. Цокнув языком, Харрис присаживается на лежак рядом и упирается локтями в бедра. Глядит на Александра молча, растягивает момент, не хочет нарушить возникшее между ними тянущееся напряжение от забавного вопроса. Она склоняет голову набок и чувствует, как лучи солнца врезаются в кожу и оставляют на ней карамельный оттенок. Ей нравится упавший на нее загар. Почти каждый вечер, вот уже неделю, Агата крутится перед зеркалом и любуется своим телом. Отдохнувшим, красивым и молодым. Еще нравится, как на нее в этот момент смотрит Александр; как каждый раз встает рядом и обнимает со спины, целуя в сгиб шеи; как он бросает в нее комплименты и тянет за собой на мягкую постель. Ей просто нравится то, что между ними происходит, и не хочется, чтобы это заканчивалось. — Котята лучше, — игриво тянет и опирается на руки позади себя. Разминает плечи. Следит, как взгляд Алекса скользит по ее животу, груди и лицу. Наслаждается его немым оцениванием и нежностью, что горит в глазах. — А котик еще лучше, — добавляет, и Нильсен не сдерживает хриплый смешок. Он протягивает ей ладонь, и Агата, не задумываясь, принимает ее. Ложится рядом, прилипая к соленому от морской воды телу. Испытывает удовольствие от того, как Нильсен пальцами пробегается по талии, оставляя горячие следы. — Не пора домой? — спрашивает, и Харрис качает головой. — Еще немного побудем здесь, — она поправляет его челку, в упор смотря в светлые глаза. — Хочу отдохнуть как следует перед возвращением в Лондон. — У нас еще неделя. — Все равно. Посмотри, как быстро заканчивается эта, — кивает в подтверждение своих слов и позволяет поцеловать себя в щеку, прислушиваясь к тихому согласию. Они планировали отдых последний месяц. Искали подходящие им место, отель, выбирали маршрут и многое другое, что позволило бы превратить каникулы в нечто прекрасное. В итоге же, всю прошедшую неделю после прилета в Вирджинию провели на пляже или же в небольшом номере, прячась от настигшей жары. Однако даже это не портит настроение. Самым главным остается то, что они проводят это время вместе, а остальное неважно.***
Повесив влажное полотенце, Агата выходит из душа. Она тянется, разминает шею и ведет плечами, наслаждаясь смытой с тела усталостью. Проводит ладонью по обнаженному животу и поправляет лямки лифа, прежде чем выйти на балкон. Улыбается, заметив сидящего в плетеном кресле Александра и, качнув бедрами, присаживается ему на колени. Подгибает под себя ноги и кончиком носа утыкается Нильсену в щеку, когда тот притягивает ее к себе ближе. Зарывается пальцами в ее волосы на затылке и приятно массирует кожу. — Поделишься? — спрашивает и кивает на бутылку пива в руках Александра. Он молча передает ей напиток и следит, как медленно Агата подносит горлышко к губам. Сглатывает, любуясь каждым ее движением и крепче сжимает ладонь, пальцами впиваясь в подлокотник кресла. — Красиво, — произносит Агата и смотрит вдаль, где солнце постепенно падает в воду, окрашивая ее в красные и оранжевые оттенки. — Очень, — соглашается Александр и смотрит на Агату, вбивая себе в память ее образ: слабая краснота на кончике носа от загара, ставшие яркими веснушки и привлекательное тело в тонком хлопковом белье. Старательно делая вид, что не замечает комплимент, Агата поворачивается в сторону Александра и сдается. Губы растягиваются в мягкой улыбке, а ладони сами тянутся к лицу Нильсена, обхватывая его щеки. Гладя большими пальцами мягкую кожу, до сих пор не может поверить, что ее жизнь за год изменилась так сильно. Уезжая на другой континент, прощаясь с привычными днями в Лондоне, она и подумать не могла, что здесь найдет настоящую любовь. Случайная встреча переросла в сильные чувства, которые теперь сжигают изнутри. Все до сих пор иногда кажется сказкой: детской, наивной, ненастоящей. Агата просто порой не может поверить, что заслужила подаренные Александром эмоции. Выросшая без родителей девочка, которая все детство и юность потратила на попытки собрать себя по кусочкам и угодить строгому воспитанию тети, наконец-то обрела свободу. Начала жить и дышать полной грудью, окончательно избавившись от оков псевдо-правильного поведения. Агата готова поклясться — она расцвела. И дело далеко не в подаренной ей любви, а в ней самой. Она смогла побороть свои страхи, комплексы и шагнуть дальше. Полюбила не только Алекса, но и самое главное — себя. Научилась любоваться собой, прислушиваться к себе и просто наслаждаться жизнью, отгоняя на второй план мнение других людей. — Спасибо тебе за все, — признается и оставляет легкий поцелуй на кончике носа Александра. — За все, что ты для меня сделал и делаешь. За твою любовь, нежность и заботу, которую ты мне даришь. — Котенок… — лишь успевает вставить, растрогавшись теплыми откровениями. — Нет, — машет головой, из-за чего волосы падают на лицо. — Правда, Алекс. Я не знаю, сколько должно было пройти времени, чтобы я стала такой, какая сейчас. Все благодаря тебе, Алекс, твоей поддержке и сказанным мне словам. Нильсен молча опускает свободную ладонь поверх ладони Агаты и сжимает пальцы. Он подается вперед, касаясь любимых губ. Чувственно, любовно целует, наслаждаясь ответными движениями. Они тонут в этом поцелуе, и никто не предпринимает никаких усилий спастись. Потому что нет смысла; потому что все давно решено и предначертано той самой судьбой, которая с самого первого дня определила их будущее. Их совместное будущее. — Ты сама стала такой, какая есть. Просто боялась себя показать, — шепчет, утыкаясь носом в висок. — Я всего лишь был рядом. — Этого достаточно. От слов Агаты у него по телу проходится мелкая дрожь. Он отставляет бутылку и обеими руками обнимает своего котенка. Прижимается ближе, наслаждаясь теплом родного тела и весело смеется, когда Агата наигранно кряхтит от крепкости объятий. На сердце становится тепло от беззаботной близости, которая давно въелась под кожу. Время теряет свой счет. И только спрятавшееся за спокойным океаном солнце и прохладный ветер, напоминают, что нет в этом мире ничего бесконечного. Ничего, кроме любви. Потеревшись щекой о грудь Александра, Агата неохотно поднимается на ноги. Она протягивает Нильсену раскрытую ладонь и молча ведет за собой обратно в номер. В полумраке скромного помещения, тени от тел медленно перекатываются по светлым стенам. Размытые силуэты путаются в потоках плотного душного воздуха, что тянется с открытого балкона. Тихие голоса гулко звучат в голове и застревают в петлях спутанных мыслей, которые стягиваются тугим узлом. Агата кончиками пальцев очерчивает пресс Александра, пока не коснется резинки его домашних шорт. Склоняет голову и любуется вопросительным взглядом, заставляющим забыться в собственных желаниях. Словно в замедленной съемке, Агата опускается ниже. Коленями упирается в колючий ковер и, не разрывая зрительного контакта, ладонями проскальзывает в штанины шорт Александра. Она мучительно медленно гладит его бедра, заставляет рвано вздыхать от поцелуев вниз живота и несдержанно сжимать кулаки. Александру кажется, что начинает кружиться голова и немеют ноги, когда Агата, смотря ему в глаза, снимает с него шорты вместе с бельем. Он давится протяжным стоном от прикосновения теплых губ и запрокидывает голову назад. Глубоко втягивает воздух через нос, чувствуя, как Агата поцелуями ведет по всей длине члена. Она касается пальцами нежной кожи и языком проходится по чувствительной уздечке. Старается доставить как можно больше удовольствия: прислушивается к его стонам; делает так, как ему нравится и как она лучше всего умеет; берет как можно глубже, чаще втягивает щеки. Зарываясь пальцами обеих рук в волосы Агаты, Александр в очередной раз закатывает глаза. Ему нравится, когда Харрис делает приятно ртом. Еще ему нравится, как она выглядит в этот момент: с виду покорная, а на деле лишь от нее зависит то, что он получит. И от этого чувства начинает зудеть где-то на кончиках пальцев. Интуитивно подавшись бедрами вперед, Александр шепчет себе под нос смесь хриплых шведских слов с именем Агаты. От этого она только активнее начинает двигать головой и сама стонет от получаемого наслаждения. Агата соврет, если скажет, что ей не нравится приносить удовольствие Александру. Наоборот, кажется, что у них все построено на взаимовыгодном сотрудничестве, где каждый отвечает не только за себя, но и за своего партнера. И это не может не радовать. Харрис прекрасно знает, что сегодня ее тоже ждет необъятное море удовольствия и от осознания этого, внизу живота начинает сильнее тянуть. Она не может отказать себе в занятии любовью с Александром, потому что лучшего времяпрепровождения в этом мире нет. Кроме, конечно, дегустации приготовленных Нильсеном булочек. Но это совершенно другой вид блаженства. — Агата, — стиснув зубы, Нильсен в очередной раз смотрит в глаза Агате. Он обжигается о пылающий горящий взгляд и последний раз толкается бедрами ей в рот. — Хватит, — со стоном произносит, когда Агата большим пальцем проходится по нижней губе, стирая влагу. Несдержанно промычав, Александр тянет Агату на себя. Он сразу же завлекает ее в горячий, жаркий поцелуй. Ладонями блуждает по обнаженной коже с ненавистью избегая мешающую ткань белья. — Ты сводишь меня с ума, — признается и сжимает ягодицы Харрис. Тихо ахнув от напора любимого, она сама сжимает бедра, ощущая давно возникшее влечение. Стараясь нежнее очертить скулу Алекса, Агата соблазнительно прикусывает губу и животом прижимается к чужому животу. Она глухо вскрикивает, а после заливисто смеется, когда Нильсен, подхватив ее под ягодицы, мягко бросает на кровать. Он нависает сверху. Сразу ошпаривает жаром своего красивого тела и изголодавшимся взглядом проходится по знакомым чертам. Упирается ладонями с двух сторон от головы Агаты. Дает лишь секунду, чтобы отдышаться, и вновь целует: порывисто, но с терпкой любовью. Той любовью, от которой в животе начинают то ли порхать бабочки, то ли гореть дикое, неподвластное влечение; любовью, с которой кажется, что все проблемы уходят на второй план и все в мире становится неважным; любовью, которая принадлежит только им и больше никому. — Люблю тебя, — проговаривает в губы и ощущает улыбку Александра. Он чувственно сжимает ее бедра, прежде чем отстраниться и частыми, мокрыми поцелуями пройтись по линии челюсти, вниз, проговаривая: — Люблю. Люблю. Люблю… Агата прикусывает губу, когда Александр прикусывает кожу на ее шее. Она путается в тонких нитях желания, которые давно обвили их тела и прижали ближе к друг другу. Он хочет ее всю — сразу и постоянно. И Харрис старается ответить взаимностью: выгибается навстречу, зарывается пальцами в короткие волосы на затылке, царапает обнаженную спину и не переставая шепчет его имя. Голос Агаты заполняет разум Александра и вынуждает его потеряться в потоке собственного влечения. Поочередно целуя плечи, проложив между ними ровную дорожку по ключицам, Нильсен спускается ниже, к груди. Агата не оставляет его движения без ответа: тихо просит не останавливаться и стискивает между пальцев одеяло, когда мокрые губы касаются чувствительной кожи. Она прикрывает глаза, приоткрывая рот и надрывисто глотая воздух. Нильсену останется лишь наслаждаться, наблюдать за растекающимся по лицу Агаты блаженству и с напором сжимать ее бок, показывая все свое желание. Он снова целует ее: пылко, глубоко. А она отвечает. Не находит в себе силы противостоять напору. Да и не видит смысла. Ей нравится такой Александр. Твердый, решительный, властный. И она готова раствориться в нем, его объятиях, лишь бы это не заканчивалось. Вытянув руки к изголовью, Агата приподнимается и помогает снять с себя ненужный топ. Она впивается зубами в мягкую кожу щеки, наблюдая, как жадным взглядом Нильсен проходится по ее телу. Каждый раз, как в первый, в его глазах горит не только нежная любовь, но и неописуемый восторг, что смешивается с диким желанием быть рядом, ближе, теснее. — Как ты хочешь? — от возбуждения голос Александра стал на несколько тонов ниже. Он грубо царапает слух, и это сильнее заводит Агату. — Просто… — она ладонями ведет по гладкой коже живота Нильсена. Ощущает, как пресс под ее пальцами становится тверже. — Хочу быстрее кончить. Алекс, склонив голову и скользнув по щеке Агаты, молча кивает. Он клыком врезается в тонкую кожу губы, пока взгляд заволакивает дымка вожделения. — Повернешься? — приподнимается, и Харрис послушно выполняет его просьбу: упирается коленями в матрас и выгибается в спине. Сразу же стискивает между пальцев наволочку, когда Александр проводит пальцами вдоль позвонков, надавливая. Она призывно покачивает бедрами и тихо ахает, стоит Нильсену сжать ягодицу. Внутри у Агаты все сжимается от нетерпения, и она чувствует, как начинают гореть щеки от прикосновений Алекса: он отодвигает белье в сторону и пальцами надавливает на клитор, утопая во влаге. Едва слышно простонав, Харрис нетерпеливо переставляет ноги в надежде, что так получит больше внимания к себе. — Не мучай, — оборачивается. Ловит залитый желанием небесный взгляд и сглатывает вязкую слюну, когда Нильсен пальцами проводит вверх-вниз по влажным складкам. Она прикрывает глаза. Глубоко втягивает воздух через нос и роняет голову, не в силах сдерживать возбуждение. Начинает казаться, что комната плывет перед глазами от касания губ Александра к пояснице. Он пальцами мнет ягодицы, и Агата сильнее сжимает кулаки, норовясь оставить дырки от ногтей на наволочке. Раздраженно вздыхает, когда Нильсен роется под подушкой, будто специально растягивая время, ища тюбик со смазкой. — Издеваешься надо мной? — на выдохе говорит, стоило лицу Алекса оказаться напротив ее лица. Он сразу одаривает ее хитрой усмешкой, хотя у него самого внутри все давно кипит и обжигает. Один вид Агаты сводит его с ума, и он ничего не может с этим поделать. Да и смысла нет. Погрязнуть в ней — его искреннее желание. — Ни в коем случае, котенок, — проводит по плечу и, заметив недобрый блеск в глазах, отстраняется. — Люблю тебя, — гладит талию одной рукой, а второй нетерпеливо щелкает крышкой от смазки. — Только тебя. — Люблю, — отвечает самой настоящей взаимностью и ведет плечами, когда чувствует холод лубриканта. Он сразу же сменяется приятным и долгожданным толчком. Агата давится собственным стоном и больше выгибается в спине. Особенно сильно ее начинают заводить хриплые стоны Александра. Они приятно ласкают слух, заполняют собой небольшой номер и приятным жжением ощущаются где-то в районе солнечного сплетения. Нильсен и сам готов поклясться, что испытывает самое лучшее удовольствие в своей жизни. Прислушиваться к пошлым шлепкам соприкосновения влажных тел и чувствовать, как приятно мягкие ягодицы Агаты врезаются в его бедра, — высшая степень наслаждения. Крепче сцепив пальцы на талии Агаты, Нильсен резче толкается в нее. Ускоряет свои движения, полностью сосредотачиваясь на просьбе своего котенка не останавливаться. Он видит, как она протягивает руку к паху. Прикрывает глаза, когда иногда кончиками пальцев Харрис задевает член. — Ал-лекс, — на выдохе произносит, пока по ногам поднимается мелкая дрожь. Рука, которой она упиралась в кровать, подгибается и только успевший вовремя подхватить Агату Нильсен спасает от падения лицом в подушку. — Нереальная, — шепчет куда-то в сгиб шеи, впечатав Агату спиной себе в грудь. Он вдыхает запах ее волос, наслаждается мягкостью тела и кожи и окончательно сбивается с темпа. Толчки становятся хаотичными. Перед глазами все начинает плыть. Он чувствует, как Харрис сжимает его и дрожит в крепких объятиях. Сам не сдерживает протяжных стонов. Ведет плечами, сгоняя скатывающиеся по спине капельки пота, и в последний момент под протестующее мычание резко выходит из Агаты. Одной рукой он придерживает окончательно расслабившуюся Агату, другой — быстро двигает по члену. Упирается лбом между лопаток Харрис, наконец-то ощутив долгожданную разрядку. Александру нравится заниматься любовью с Агатой без резинки. И, стыдно признаться, кончать в Харрис ему тоже безумно нравится. Но гораздо, гораздо сильнее он любит обнимать ее. Упиваться близостью и теплом податливого мягкого тела; тонуть в едва слышимом аромате сладких духов; просто быть рядом, близко, тесно. — Зачем? — сквозь не восстановившиеся дыхание спрашивает, когда протерев ее бедро, Нильсен тянет их обоих на кровать. Лениво улыбнувшись и, «шагнув» по предплечью Агаты пальцами, он опускает руку ей на талию. Притягивает к себе и с любовью кротко целует в лоб. — Вот зачем, — обнимает крепко. Счастье растекается по венам от взаимных объятий. — Чтобы ты не ушла сразу в ванную. — Мне все равно туда нужно. — Но это может подождать. Полежим. — И ты меня называешь ленивой? — ухмыляется, хотя совершенно не против провести весь оставшийся вечер в постели. — Я называю тебя: ко-те-нок, — тянет слово, с большим удовольствием перекатывая его на языке. На мгновение даже начинает казаться, что по рту растеклась сладость. Щелкает по кончику носа, и Агата морщится. Она накрывает их тонким пледом. Удобнее устраивается рядом, довольствуясь приятной усталостью во всем теле. В нос не сразу, но ударяет запах подаренных Александром цветов. Агата на секунду прикрывает глаза, когда в памяти всплывают яркие картинки вчерашней прогулки: она отвлеклась и не заметила, как Алекс пропал из ее поля зрения. А когда начала крутить головой, перед глазами возник пестрый букет и довольное лицо Нильсена, который показательно постукивал пальцем себя по щеке, намекая на поцелуй. Агата не будет скрывать — ей нравятся такие сюрпризы от Алекса. И она готова хранить в памяти каждый, даже если для других такие сюрпризы покажутся обыденностью, мелочью. Она готовы хранить все воспоминания об Александре, их чувствах и любви. Только бы не потерять ничего. — Спустимся к набережной? Хочу купить те сэндвичи с рыбой. — Проголодалась? — гладит щеку. — Да. Как будто ты не голоден, — хмурится, и Алекс обрывисто смеется. — Может быть. Могу сам сходить, а ты в душ. — Я бы прогулялась, — жмется ближе. На деле, никуда идти не хочется, но запах и вкус уличной еды резко начинает щекотать рецепторы, и живот тихо урчит. — Позже. Ее слова расщепляются и превращаются в отдаленное эхо. Комната погружается в приятную тишину, которую прерывает лишь шуршание постельного белья от движения тел. — Теперь все будет хорошо? — невзначай спрашивает. Агата через окно вглядывается в застелившую небо темноту и блеклые рассыпанные по ней звезды. — Всегда все будет хорошо, — отвечает Александр. Он пропускает сквозь пальцы волосы Харрис, массирует кожу головы и совершенно не хочет заканчивать этот день. — Не хочу возвращаться в Лондон. — Поехали в Швецию? Агата икает от удивления. Приподнимает подбородок и находит отблеск любимого взгляда. Щурится, когда, протянув руку, Алекс включает светильник, и все вокруг заливается желтым светом. — Шутишь? Хочешь, чтобы меня убили? — Твои отношения с тетей стали… эм… чуть лучше. — О да! — восклицает и не может сдержать едкий смешок. — Она хотела сама купить мне билеты домой, сразу после последнего теста! Пришлось врать, если ты забыл, — наигранно тычет пальцем Нильсену в плечо, чем вызывает у Алекса улыбку. — «Да, тетя, обязательные факультативы», — пародирует голос Агаты и поднимает глаза к потолку, за что вместо тычка получает теперь удар в плечо. — Я посмотрю на лицо твоей тети, когда ты будешь объяснять, откуда у тебя такой шикарный загар. Теперь Агата в открытую смеется. Запрокидывает голову назад и даже не замечает, как Александр внезапно нависает над ней. — Скажу, что загорала в Центральном парке. — Удивительное солнце Нью-Йорка! У обоих на лицах возникает улыбка. — Нет, правда, поехали в Швецию. Даже Брэндон там был. — Мне ревновать? — Только если чуть-чуть, — сопровождает свои слова схожим жестом. Агата лишь пожимает плечами. Закидывает согнутые в локтях руки на шею Александра и притягивает его к себе. Целует нежно и трепетно, в ответ получая те же эмоции. А ведь она даже не догадывается, что совсем скоро действительно окажется в Швеции. Приедет сюрпризом на день рождения Александра с тортом и, как отшутится Нильсен, подарком в виде себя. Он будет долго ходить довольным, ведь его котенок пошел по его же стопам! Агата соврет Аннет, что едет к подруге по учебе в соседний город, а сама первым же рейсом отправится к Александру. Конечно, она могла бы предупредить Аннет. Но разве так не интереснее? Да и мнение тети давно перестало быть авторитетным. В конце концов все затраты Агата возьмет на себя, а выслушивать нудные нотации ей не захочется. Ей ничего не захочется, кроме Александра. И Нильсен будет не против, потому что тоже скучал. Тогда им в очередной раз покажется, что времени мало. Каждый получит собственный урок, разберется в своих чувствах и лучше поймет, чего хочет дальше. Но это будет потом. Сейчас есть только ласковые касания, ленивые поцелуи и шум бьющихся о берег волн.