Взор во мрак

      — Антош! Слышал что-нибудь про Мораевский? — крикнула мне Сонечка, моя младшая сестра семнадцати лет.       — А? — недовольно произнес я, оторвавшись от прохождения очередной игры, с помощью которой обычно скрашивал выходные после однообразной работы. Теперь так приходилось проводить и не очень долгожданный отпуск, вырвавший меня из привычной до боли рутины. Она вынула из слегка потёртого белого конверта со всякими печатями письмо и протянула мне:       — Бабушка умерла, которая Настасья.       Я бегло оглядел содержание письма. Извещение об открытии наследства на имя папы или его детей, то есть нас двоих. Странно слышать, что кто-то соблюдает законы в наше время. Определенно шлют калиновцы или какой-нибудь местный формалист, который для очищения своей совести делает всё по инструкции, лишь бы оправдать своё существование. А саму бабку Настасью я никогда при жизни не видел — она с отцом была в большой ссоре из-за того, что тот переехал в город и женился на маме. Уж больно та бабке не понравилась, вот Настасья и перестала с ними общаться и благословения на брак не дала. Больше о ней мне мама ничего не рассказывала, а отец всегда на расспросы отнекивался, мол как вырастешь — расскажу, а потом мне стало совсем не до баек о старой бабке, особенно когда отец помер.       — Ну так что? Поедешь?       — Сомневаюсь. Конечно, ради имущества стоило бы съездить, но надо уточнить, чья это территория, мало ли что. Да и как в твой Мораевский ехать?       Сонечка достала телефон, принялась что-то искать и через пару минут показала место назначения — городок за 300 километров отсюда и никаких калиновцев, к счастью или сожалению. И правда, но разве бабка не жила в деревне? Странно, но всякое бывает. Если дом приличный, то можно даже обосноваться и на выходные туда ездить — шашлычки жарить и природой наслаждаться. Тем более раньше там какой-то заповедник был, значит природа ещё та.       Через пару часов я собрал все необходимое и отправился с сестрой выискивать город. По мере удаления от моего родного Турищева нам попадалось всё меньше городских и даже сельских пейзажей. Сплошные лес и поля. Местами виднелись небольшие хутора, но они казались уже давным-давно заброшенными.       Когда вдалеке начал виднеться городок, а мы приблизились к придорожной стеле, дорогу преградил шлагбаум, перед которым волей-неволей пришлось остановиться, чтобы сдвинуть облупленную старую полосатую стрелку, которую шлагбаумом особо и не назвать. Очевидно, что когда-то он таковым задумывался. Я открыл дверь машины и прошёл к шлагбаумной тумбе и уже начал было сдвигать стрелку. Внезапно я почувствовал прикосновение к моей руке. Словно я дотронулся до чьей-то холодной щеки или взялся за чьи-то обмерзшие на бесчувственном осеннем ветру ножки. На моей руке лежала безжизненная человеческая плоть. Я рефлективно отдернул руку и отступил на пару шагов, сжав кулаки и слегка оскалившись. Передо мной предстала фигура в белом платье. Такая стереотипичная девушка, будто из дешёвого фильма ужасов. Её черные волосы падали чуть ниже плеч, обрамляя затенённое соседними деревьями лицо. Взглянув на него, я не почувствовал страха, только какое-то инстинктивное желание бежать, сдерживаемое разумом и любопытством. Лицо девушки было абсолютно безэмоционально, а глаза переполнялись какой-то апатией и смотрели в мою сторону, ни на чём конкретном не фокусируясь. Никакой дьявольской улыбки или острых зубов. Обычная девушка в белом платье до щиколоток, из-под которого выглядывали босые неестественно белые ножки. На голове её красовался венок из цветов, частью вплетённых в её прическу. Я уставился на неё. Кто она? Чего ей надо?       Минута нервного и напряжённого стояния и она с тихим неестественным смехом убежала прочь, оставляя за собой лишь шорох травы. Поди привиделось — всякое бывает. Но что-то жуткое закралось в меня, словно я столкнулся с чем-то неизведанным, перед чем безудержно трепетали веками мои предки. Вроде и не хозяин леса, а жутко.       Едва отойдя от увиденного, я развернулся в сторону машины, взглянул на лицо Сонечки и понял — происходящее вокруг реально. Абсолютно. Она смотрела в мою сторону с глазами, полными ужаса, нервно закусив губы. Я молча кивнул ей, что всё в порядке, сдвинул стрелку шлагбаума и мы продолжили путь, пока не подъехали к району с точкой назначения и решили пройтись пешком.       Я и Сонечка отправились гулять по Мораевску вслепую, ведь едва мы пересекли черту пригорода, интернет и сотовая связь отказались работать, хотя на то не было ни единой объективной причины. Сам город представлял собой унылое зрелище — ряды одиноких заброшенных панелек советских времен чередовались с не менее старыми зданиями бывших магазинов, школ, детских садов и больниц. Наследие ушедшего в далёкое прошлое Союза смотрелось достаточно жутко в заброшенном городе, где природа уже брала своё, а людей словно бы и не было. Хотя в полумраке, окутавшем всё вокруг, я чувствовал холодный взор глаз, цепко вглядывающихся в мои движения и действия. Но ни одного живого существа на улице не было решительно видно. Блуждать по городским улицам с примерным пониманием местонахождения цели и условности всех наличествующих ориентиров — названий улиц, некоторых старых покрытых пылью вывесок и давно не работающих фонарных столбов — не такое уж и приятное занятие, особенно когда из света лишь телефон, привлекавший к нам кучи комаров и прочих малоприятных тварей, от которых только и успевай отмахиваться. Да и темнота вокруг не прибавляет спокойствия, поэтому я не удивился, когда Соня стала чуть ли не кричать на меня из-за того, что отправился сюда… Я и правда уже давно отвык от конфликтов в семье. Да, помню молчаливые ссоры родителей, когда они по нескольку дней просто переставали общаться друг с другом и я чувствовал себя совсем лишним. Но с сестрой я всегда старался обходиться по-человечески, помогал ей, когда было время и возможности — она тоже в долгу не оставалась… Но в тот момент, когда мы уже битый час блуждали по прокля́тому городу, в ней что-то щёлкнуло, включив истерику.       Мы почти отчаялись, когда наконец увидели нужный дом. Я глубоко вздохнул и сравнил адреса. Точно, это то, что мы ищем. Наконец-то. Я постучал, но никто не открыл. На удивление дверь оказалась незапертой — я дернул её и зашёл. Затем меня что-то оглушило сзади, словно сильный удар… Твою ж!