**********
– Пять минут, сэр! Вэнь Кэсин кивнул, когда работник зала закрыл дверь его гримёрки. Он посмотрел в зеркало перед собой и изобразил на лице улыбку. Не то чтобы он не был благодарен за свое положение. Конечно, он был благодарен, и он любил своих поклонников больше, чем мог это выразить, но они всегда были на втором месте после одного человека, которого Вэнь Кэсин любил больше всего на свете и которого он не мог получить. – Почему ты сидишь здесь? Ты должен выйти оттуда! – крикнула Гу Сян, входя в его гримёрку. – Вау! Успокойся! – воскликнул Вэнь Кэсин, вскакивая со стула и кладя руку на растущий животик Гу Сян. – Ты должна заботиться о моей племяннице! Гу Сян закатила глаза. – С твоей племянницей все в порядке, а вот с тобой – нет, если ты не вынесешь свою задницу на сцену! Вэнь Кэсин ухмыльнулся и поднял руки в притворном жесте капитуляции. – Ладно! Я иду! Я иду! – Мне нравится этот наряд! – сказала Гу Сян, когда они вышли из гримёрки. Вэнь Кэсин развернулся в своем красном ханьфу. – Красиво, правда? – спросил он. – Когда они впервые предложили традиционный наряд, я подумал, что они сошли с ума, но он нравится мне всё больше с каждым разом. – Кажется, твои волосы тоже растут! – со смехом сказала Гу Сян. Вэнь Кэсин рассмеялся в ответ. – Они удлинены, – объяснил он, склонив голову набок и поглаживая рукой длинные чёрные пряди. Затем его лицо стало серьёзным, когда они подошли к сцене и кто-то протянул ему микрофон. – Он здесь? – спросил он у Гу Сян. Она с трудом сглотнула и уставилась в землю. – Отвечай, – велел Вэнь Кэсин. Гу Сян посмотрела на него и вздохнула. – Это нечестно, когда ты делаешь щенячьи глазки… – Он здесь? – снова спросил Вэнь Кэсин. Гу Сян медленно кивнула. – Он здесь. Он всегда здесь. Вэнь Кэсин судорожно вздохнул и провёл руками по одежде. Гу Сян нахмурилась. – Вот видишь? Мне не следовало говорить тебе. Теперь ты снова начинаешь волноваться. Это нехорошо. Прошло уже пять лет… – Я знаю, как давно это было… – мягко сказал Вэнь Кэсин. Гу Сян встревоженно посмотрела на него. – Я так ненавижу этого парня. Я ненавижу то, что он сделал с тобой. Вэнь Кэсин покачал головой. – У него были свои причины… Гу Сян выглядела свирепой. – Мне плевать на его причины, я забочусь о тебе… Я помню ночи, когда всё, что ты мог сделать – это упасть в обморок от того количества выпивки, которую ты принял, чтобы заглушить боль… если я когда-нибудь снова столкнусь с этим парнем лицом к лицу, я… – Ты никогда не тронешь его, – строго сказал Вэнь Кэсин. Гу Сян закрыла рот и скрестила руки на груди. – Отлично. Давай, выходи, а то опоздаешь.**********
Чжоу Цзышу позволил вынести себя в зал вместе с остальными возбуждёнными фанатами Вэнь Кэсина. Он нервно переминался с ноги на ногу, ожидая появления Вэнь Кэсина. Он едва заметил выступление разогрева, его сердце так сильно колотилось в груди, что у него уже застучало в висках. Ему хотелось выпить чего-нибудь покрепче, но он знал, что от этого будет только хуже. И вдруг он оказался там. На Вэнь Кэсине было самое красивое красное ханьфу, в руках он держал веер. Когда он помахал толпе, Чжоу Цзышу понял, что они удлинили его волосы так, что те достигали середины спины. Боже, он выглядел хорошо. Публика взорвалась, когда Вэнь Кэсин послал им воздушный поцелуй, а Чжоу Цзышу замер. Сказать, что у него болело сердце, значило преуменьшить. Казалось, то, что осталось от его сердца, разлетелось вдребезги в его груди, и теперь мелкие осколки кололи его снова и снова. Находиться так близко, в полутора чжанах от него, и не иметь возможности прикоснуться было пыткой. Он напомнил себе, что всё это его рук дело, что именно он разрушил их отношения. Но это не делало ситуацию хоть сколько-нибудь легче. С самого начала Чжоу Цзышу знал, что Вэнь Кэсин был для него всем. Навсегда. Навечно. Любовь всей его грёбаной жизни. С того самого момента, как Вэнь Кэсин сверкнул своей великолепной улыбкой, Чжоу Цзышу упал. В первый раз, когда тот посмотрел на него своими очаровательными щенячьими глазками, Чжоу Цзышу упал ещё глубже, прямо в кровать Вэнь Кэсина, если быть точным. К чёрту эти причиняющие боль воспоминания. Ни с кем и никогда он не ощущал эмоции так, как с Вэнь Кэсином. То, как он точно знал, какие движения могут свести Чжоу Цзышу с ума. Блять. В постели с Вэнь Кэсином он издавал такие звуки, которые он даже не подозревал, что может издавать. Сейчас Вэнь Кэсин читал рэп на сцене. Что должно было бы выглядеть нелепо в его традиционном наряде, но не выглядело. Только не для Чжоу Цзышу. Это было чертовски сексуально, и он задыхался от желания поцеловать Вэнь Кэсина . Он застонал и поднял глаза к небу. Почему он здесь? Ты обещал… помнишь? Чжоу Цзышу так отчётливо помнил тот день. Они лежали в постели, обнажённые и удовлетворённые. Было тёплое воскресное утро, прохладный ветерок дул в открытые двойные двери, которые вели на маленький балкон их общей квартиры. Вэнь Кэсин взял его за руку и переплёл их пальцы. Он поднёс руку Чжоу Цзышу к губам и поцеловал. – Обещай мне… – пробормотал он. – Всё, что угодно, – ответил Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин обратил на него свои прекрасные тёмные глаза. – Обещай мне, что если моя карьера айдола сложится, ты будешь приходить на каждый концерт. – Обещаю, – ответил Чжоу Цзышу, скрепляя клятву поцелуем. Он не знал, что должно было случиться. Всего через несколько недель Вэнь Кэсин заговорил о женитьбе, остепенении и усыновлении ребёнка. Чжоу Цзышу сразу заметил, что в этом новом плане нет ни слова о его карьере. – А как же твой дебют? – спросил Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин ушёл от ответа на этот вопрос, расправляя занавески. – Неважно, я не думаю, что хочу заниматься этим и дальше. Чжоу Цзышу нахмурился и посмотрел на него, как на сумасшедшего. – Но ты любишь петь, это всегда было твоей мечтой! Вэнь Кэсин пожал плечами и неловко рассмеялся. Он подошёл к Чжоу Цзышу и обнял его, нежно поцеловав в лоб. – Ты моя новая мечта, – сказал он. Чжоу Цзышу знал, что это было ложью. Это Гу Сян была тем, кто, наконец, открыл ему правду. Компания Вэнь Кэсина отказалась дебютировать с ним, пока он не избавится от Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин, конечно же, отказался, и компания угрожала расторгнуть его контракт. У него было три недели, чтобы всё обдумать. Чжоу Цзышу плакал всю дорогу домой. Он знал, что должен сделать, но не думал, что у него хватит на это сил. Он выпил бутылку виски, чтобы попытаться набраться храбрости для выполнения поставленной задачи. Вид красивой улыбки Вэнь Кэсина, которой тот встретил его по возвращении домой, едва не сломил его решимость. Но он собрался. Он сказал ему, что больше не хочет его видеть, что не любит его, а может, и никогда не любил. Он велел ему уйти. Что он не может даже смотреть на него. Вэнь Кэсин перенёс всё это превосходно. Он умолял Чжоу Цзышу пересмотреть решение и сказал ему, что нет ничего, с чем они не могли бы справиться. Он сказал ему с непоколебимой уверенностью, что знает, что Чжоу Цзышу любит его, что тот не мог подделать то, что между ними есть. Чжоу Цзышу чувствовал, как его сердце увядает и умирает, когда он подкреплял свои ложные заявления ещё большей ложью. Он причинил Вэнь Кэсину боль, очень сильную. Он припомнил все прошлые поступки Вэнь Кэсина. Вещи, которые не имели никакого значения для Чжоу Цзышу, но чтобы заставить того уйти, он притворялся, что это всё, что его волнует, и боль в глазах Вэнь Кэсина, когда он наконец сдался и ушёл, заставила колени Чжоу Цзышу ослабеть, и когда дверь захлопнулась за его возлюбленным, которому он разбил сердце, он рухнул на пол и не двигался в течение трёх дней. После этого они некоторое время не виделись, а потом Вэнь Кэсин дебютировал, и вдруг Чжоу Цзышу начал встречать его лицо везде, куда бы ни пошёл, и как бы ни было больно видеть, как его родственная душа становится любимчиком нации, он сдержал своё обещание и никогда не пропускал ни одной из премьер Вэнь Кэсина. Он наблюдал, как Вэнь Кэсин закончил читать свой рэп, и публика разразилась морем хлопков и аплодисментов. Затем к Вэнь Кэсину на сцене присоединился Скорпион. Ещё один популярный айдол. Зрители закричали, а Чжоу Цзышу стиснул зубы, наблюдая, как эти двое тепло обнимаются. Он знал, что половина присутствующей сегодня публики шипперит этих двоих. Скорпион был красивым мужчиной и прекрасным певцом, но Чжоу Цзышу ненавидел его всеми фибрами души. Две звезды в танце кружили по сцене, напевая в унисон запоминающуюся поп-мелодию. Время от времени они ударялись бедрами или с намёком касались друг друга, и тогда публика сходила с ума. Чжоу Цзышу рычал и старался не представлять, как его руки обвиваются вокруг шеи Скорпиона. – Ты выглядишь так, словно хочешь кого-то убить. Чжоу Цзышу посмотрел налево и увидел очень позабавленного Цао Вэйнина. Друзья обнялись. – Как там Гу Сян? Как ребёнок? – спросил Чжоу Цзышу. – У них всё хорошо… у них у обеих всё отлично, но… она скучает по тебе, – мягко сказал Цао Вэйнин. Чжоу Цзышу рассмеялся. – Она меня ненавидит, но это ничего. Я тоже себя ненавижу. Цао Вэйнин сочувственно посмотрел на него. – Она не ненавидит тебя, но ты должен понять, что, когда ты ушёл, ты оставил не только Вэнь Кэсина, но и её тоже, и она никогда полностью не простит тебя. У Чжоу Цзышу отвисла челюсть. Он никогда не думал об этом раньше. Конечно, он скучал по Гу Сян. Она была ему как младшая сестра. Но задумывался ли он когда-нибудь о том, что чувствовала Гу Сян, когда он ушёл из её жизни? Он думал, что лучше не встречаться с ней, но для кого это решение было лучшим? Чжоу Цзышу покачал головой. – Я эгоистичный мудак, – пробормотал он. Цао Вэйнин улыбнулся. – Да, это так, но хорошо, что ты видишь это сейчас. Это первый шаг к тому, чтобы стать противоположностью эгоистичного мудака. Чжоу Цзышу снова рассмеялся. – Если она примет меня, я буду рад снова стать частью её жизни, а также твоей и вашего ребёнка. – Я посмотрю, что можно сделать, – подмигнул Цао Вэйнин и направился к сцене. Чжоу Цзышу смотрел ему вслед с улыбкой на лице, а затем вернулся к своему убийственному взгляду, когда Скорпион начал флиртовать на сцене с человеком, которого он всё ещё считал своим. – Разве Вы не Чжоу Цзышу? Автор песен? Чжоу Цзышу обернулся и увидел красивого мужчину на вид старше него в белом костюме, который стоял по левую руку от Чжоу Цзышу и выжидающе смотрел на него. – Да, а кто спрашивает? – подозрительно поинтересовался он. – Е Байи, – ответил мужчина, протягивая руку. – Разве вы не менеджер Скорпиона? – спросил Чжоу Цзышу, когда они пожали друг другу руки. – Так и есть. А ещё я его парень. Брови Чжоу Цзышу взлетели вверх. Е Байи рассмеялся. – Я просто подумал, что должен уточнить это, поскольку Вы, похоже, пытаетесь убить его взглядом. Чжоу Цзышу выглядел виноватым. – Дело в том, что… Е Байи понимающе улыбнулся. – Позвольте мне предположить… просто так случилось, что Вы влюблены в Вэнь Кэсина. У Чжоу Цзышу отвисла челюсть. – Откуда Вы знаете? Е Байи пожал плечами. – Спишите это на то, что влюблённый мужчина узнает брата по оружию. Скорпион и Вэнь Кэсин закончили петь, и публика снова взорвалась. – Если позволите, я пойду за своим парнем. Может быть, Вам стоит поступить так же? – предложил Е Байи. Он спустился к сцене, где сотрудник тут же пропустил его через заграждение. Скорпион уже уходил со сцены, когда увидел Е Байи, и его лицо просияло. Чжоу Цзышу вздохнул. Он посмотрел на Вэнь Кэсина, который снова обращался к аудитории. – Следующая песня очень близка моему сердцу… – сказал Вэнь Кэсин. С Чжоу Цзышу было достаточно, он должен был уйти. Он больше не мог этого выносить. Не было никакого способа слушать, как Вэнь Кэсин поёт песню о любви, и не поддаваться её влиянию. Ему нужно было выбраться оттуда. Он повернулся, чтобы уйти, но тут его слуха достигла знакомая мелодия… разве это не та мелодия, которую Чэнлин написал, чтобы дополнить его стихи? Он обернулся и убедился, что это действительно та самая мелодия. Неужели Чэнлин пошёл дальше и продал мелодию Вэнь Кэсину? Чжоу Цзышу согласился заплатить за музыку, хотя никогда не планировал показывать написанную им песню миру. Это было слишком личным… Full of loneliness, this garden is bloomed full of thorns, I hung myself in this sand castle… (Наполненный одиночеством, этот сад расцвёл, усыпанный шипами. Я подвесил себя в этом песчаном замке…) Чжоу Цзышу замер. Это были его стихи. Его стихи о том, как он чувствовал себя после расставания с Вэнь Кэсином. And I know all of your warmth is true, I want to hold your hand picking the blue flower… (И я знаю, что вся твоя теплота – это правда, я хочу держать твою руку, которая собирает синий цветок…) Это были его стихи о том, что он знал, что любовь Вэнь Кэсина была искренней, и он хотел быть с ним больше всего на свете, но не знал, как это осуществить. Чжоу Цзышу почувствовал, как слёзы катятся по его щекам. Он рылся в памяти, пытаясь вспомнить слова, сказанные Вэнь Кэсином в начале песни… “Следующая песня очень близка моему сердцу, это песня, которая имеет особое значение для одного из присутствующих здесь сегодня вечером…” Знал ли Вэнь Кэсин, что он в зале? Мог ли он петь для Чжоу Цзышу? Мог ли Вэнь Кэсин использовал его же слова, чтобы показать ему, что понимает, почему он поступил так, как поступил? А может быть… только может быть… дать ему понять, что он прощён? You know that I can’t, Show you me, Give you me. I can’t show you a run down part of myself, I wear a mask again and go to see you... But I still want you. (Ты знаешь, что я не могу Показать тебе себя, Отдать тебе себя. Я не могу показать тебе не лучшую часть себя, Я снова надеваю маску и иду к тебе… Но я всё ещё хочу тебя.) Я всё ещё хочу тебя. Эти слова звенели в ушах Чжоу Цзышу, и внезапно он побежал к сцене и врезался в заграждение. Он боролся изо всех сил, крича до хрипоты. На сцене Вэнь Кэсин продолжал петь, не подозревая о том, что происходит внизу. С каждой звучащей строчкой песни Чжоу Цзышу всё больше погружался в отчаяние. – Вы должны пропустить меня, я должен поговорить с ним! – воскликнул он. – Да, да, ты и миллион других одержимых фанатов, – усмехнулся крепкий охранник. Чжоу Цзышу сделал последнюю попытку прорваться через барьер и сразу приземлился на задницу от толчка. Собрав себя и своё достоинство, Чжоу Цзышу приготовился встать и обдумать новый план, когда знакомый голос привлёк его внимание. – Пропустите его, он со мной. Чжоу Цзышу поднял глаза и увидел Гу Сян, стоящую перед ним. Никогда в жизни он не был так счастлив видеть её.**********
Мгновение спустя он уже стоял за кулисами, а на него смотрела очень сердитая, очень беременная Гу Сян. Он неловко улыбнулся. – Спасибо, что помогла мне попасть сюда, – сказал он. – Я так понимаю, ты понял, что он пел эту песню для тебя? – потребовал ответа Гу Сян. Чжоу Цзышу с трудом сглотнул и кивнул. – Я знаю. – И если я позволю тебе, вопреки здравому смыслу, стоит отметить, подождать его в гримёрке, ты мне кое-что пообещаешь? Чжоу Цзышу с энтузиазмом кивнул. Гу Сян подошла к нему и встала так близко, что её выпирающий живот прижался к нему. – Ты обещаешь мне, что никогда больше не сделаешь ему больно, или я отрежу ту часть тебя, к которой ты очень привязан. Мы поняли друг друга? Чжоу Цзышу снова кивнул. – Хорошо, – сказала Гу Сян. Она провела его в гримёрку Вэнь Кэсина и впустила внутрь. – Гу Сян? – сказал Чжоу Цзышу, когда она уже закрывала дверь. – Мне жаль. Мне жаль, что я оставил вас обоих. Я ошибся. Я думал, что делаю это по правильным причинам, но теперь понимаю, что вёл себя как идиот. Как думаешь, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? Глаза Гу Сян выглядели немного слезящимися, но она держала себя в руках. – Я подумаю об этом, но всё зависит от того, насколько большой подарок ты преподнесёшь моей малышке, когда она наконец придёт в этот мир. Чжоу Цзышу улыбнулся и кивнул. – Считай, что всё сделано, – сказал он, слегка задыхаясь. Гу Сян на мгновение заколебалась, потом влетела в его руки и крепко обняла. Чжоу Цзышу обнял её в ответ, а затем она исчезла из комнаты, оставив его в одиночестве дожидаться Вэнь Кэсина. Он мерил шагами пол и пытался придумать хорошее объяснение своим поступкам, но ничего, кроме “Я самый большой грёбаный идиот на планете”, казалось, не имело смысла. Он окинул взглядом гримёрку и взял рубашку, которую Вэнь Кэсин снял перед выходом на сцену. Он поднес её к носу и вдохнул знакомый запах, от которого у него подогнулись колени. Он подошел к туалетному столику и взял немного косметики и кремов, когда заметил маленькую фотографию, прикреплённую к краю зеркала. Он вытащил её. Это была фотография, на которой были изображены Вэнь Кэсин и он сам. Они улыбались и обнимали друг друга. Он долго смотрел на фотографию, перебирая счастливые воспоминания, которые она пробудила. – Это всегда было моей любимой фотографией нас. Чжоу Цзышу судорожно вздохнул, повернулся и столкнулся лицом к лицу с Вэнь Кэсином. Его первой мыслью было: неужели он всегда был таким завораживающим вблизи? Конечно, эта мысль была нелепой, ведь ответом всегда было "да", но это не помешало виду Вэнь Кэсина выбить воздух из его лёгких и заставить его рот стать сухим, как пустыня. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, а потом, словно притянутые какой-то неведомой силой, потянулись друг к другу и пламенно обнялись. Вэнь Кэсин дрожал. Чжоу Цзышу крепче прижал его к себе. Вэнь Кэсин оттолкнул его. – Пять лет… – процедил он сквозь зубы. – Я знаю… – начал Чжоу Цзышу, но был перебит Вэнь Кэсином. – Пять лет… и ты ни разу не связался со мной? Чжоу Цзышу выглядел страдающим. – Я всегда был здесь, в тени, я не пропустил ни одного концерта… – Я знаю. Чэнлин рассказал мне. – Чэнлин? – спросил Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин закатил глаза. – Неужели ты думаешь, что только тебе позволено шпионить за людьми из моего окружения? Чэнлин практически работает на меня. Это он был тем человеком, который дал мне песню. Он сказал, что я имею право увидеть её. Чжоу Цзышу моргнул и вспомнил все случаи, когда его партнер по написанию песен спрашивал, как он себя чувствует, ожидая ответа с телефоном в руке, или как тот приходил с его любимыми булочками или кофе, точно соответствовавшим его вкусовым предпочтениям, ещё до того, как его об этом просили. Его сердце треснуло. Эти приказы исходили от Вэнь Кэсина. Вэнь Кэсин присматривал за ним в течение многих лет, а он об этом даже не знал. Он был дураком. Проклятым дураком. – Я думал, что делаю то, что лучше для тебя… – слабо сказал Чжоу Цзышу. – Лучше для меня! – воскликнул Вэнь Кэсин. – Ты считаешь, что так было лучше для меня! – теперь он плакал. Его лицо на мгновение полностью раскрошилось, но он быстро взял себя в руки. – Ты думал, что лучшим для меня было вырвать моё сердце? Вырвать, чёрт возьми, моё сердце и сказать, чтобы я продолжал жить? Чжоу Цзышу почувствовал, как по его щекам текут слезы. – Я был не прав, я был не прав… Вэнь Кэсин отвернулся от него. Он вытер глаза. Чжоу Цзышу подошел сзади и обнял его за талию, положив голову ему на спину. – Мне жаль… Мне так жаль. – он поцеловал Вэнь Кэсина между лопаток. Вэнь Кэсин вздрогнул. – Когда они сказали мне отказаться от тебя, мне даже не нужно было раздумывать. Мой ответ был отрицательным. Мгновенное "Нет". Не подлежащее обсуждению нет. Ты для меня – твёрдая граница. Я могу жить без всего этого, Чжоу Цзышу. Я могу жить без славы, я могу жить без того, чтобы все выкрикивали мое имя. Мне нужен только один человек, который звал бы меня. Есть только один человек, который придает моей жизни истинный смысл, и этот человек – ты. Чжоу Цзышу крепко зажмурился. – Я думал, что стою у тебя на пути, и не хотел быть причиной того, что ты не делишься собой с миром, и я боялся… боялся, что если ты останешься со мной, то пожалеешь об этом. – Я бы никогда не пожалел, что был с тобой. Живя без тебя все эти годы, я чувствую себя так, будто стал призраком. – Я чувствую то же самое, – тихо сказал Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин обвил свои руки вокруг рук Чжоу Цзышу, которые обнимали его за талию, и вздохнул. На некоторое время они застыли в этом положении. В конце концов Вэнь Кэсин оторвался от Чжоу Цзышу и повернулся к нему лицом. – Почему ты написал эту песню? – спокойно спросил он. Чжоу Цзышу провел рукой по волосам. – Я написал её, чтобы попытаться преодолеть свои чувства. – Свои чувства ко мне? – спросил Вэнь Кэсин, слегка приподняв брови. Чжоу Цзышу кивнул. – Ты всё ещё любишь меня? – спросил Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу посмотрел в прекрасные глаза своей родственной души и прошептал. – Всегда… Затем рот Вэнь Кэсина оказался на его губах, и Чжоу Цзышу почувствовал вкус крови, когда их зубы столкнулись. Они рвали друг на друге одежду, пока Вэнь Кэсин срывал клятву за клятвой с уст Чжоу Цзышу. Клятвы, что он не оставит его снова, клятвы, что он не будет лгать ему, клятвы, что он останется на этот раз. Останется навсегда и никогда больше не разобьёт ему сердце. Чжоу Цзышу согласился на всё, когда Вэнь Кэсин толкнул его на диван, и они целовались беспорядочно и отчаянно. Вэнь Кэсин подчинил его себе, и Чжоу Цзышу с радостью подчинился. Он оставил засос на шее Чжоу Цзышу, потирая их члены своей большой рукой. Между их животами стало грязно, липко и горячо. – Скажи мне, что я всё ещё единственный… – прошипел Вэнь Кэсин на ухо Чжоу Цзышу. – Скажи мне, что я всё ещё единственный, кто может прикасаться к тебе вот так… Чжоу Цзышу заскулил, когда Вэнь Кэсин крепче сжал его член. – Ты единственный… Я никогда не хотел никого другого. Вэнь Кэсин облегчённо вздохнул. – Хорошо. – Скажи мне, что ты никогда не трахал этого мальчишку Скорпиона, – не удержался Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин усмехнулся и провел пальцем по головке члена Чжоу Цзышу, вызвав гортанный стон из его горла. – Ты ревновал? Я включил его в программу выступления, чтобы заставить тебя ревновать. Я хотел наказать тебя, – насмешливо сказал Вэнь Кэсин. – Это сработало, – прохрипел Чжоу Цзышу. Затем Вэнь Кэсин посерьёзнел. Он слегка приподнялся, чтобы заглянуть в глаза Чжоу Цзышу. – Всё это было игрой. Между нами никогда ничего не было. Я никогда не смогу быть ни с кем, кроме тебя. – Он наклонил голову, чтобы снова соединить их губы, только на этот раз поцелуй был медленным и исцеляющим, как тёплый дождь. Чжоу Цзышу наклонился, чтобы обхватить рукой Вэнь Кэсина, срывая вдох с губ Вэнь Кэсина. Они прикасались друг к другу, их руки мягко соприкасались, когда они глубоко смотрели друг другу в глаза. Их дыхание стало единым по мере того, как и удовольствие росло, и они молча поклялись друг другу, что никогда больше не расстанутся. Они сошлись, прервав зрительный контакт лишь в конце, и по отдельности погрузились в блаженство. Вэнь Кэсин рухнул на Чжоу Цзышу, который крепко обхватил его руками. Его глаза были влажными. – Я был мёртв, – прохрипел Чжоу Цзышу. – Я умер пять лет назад. Ты вернул меня к жизни. Вэнь Кэсин оторвал голову от груди Чжоу Цзышу и повернулся к нему. – Я тоже был мёртв, я не чувствовал вкуса, я вообще не чувствовал. Никогда больше не заставляй меня проходить через это. Чжоу Цзышу страстно поцеловал его, и Вэнь Кэсин вытер слёзы с его щёк подушечками больших пальцев. – Что нам делать теперь? – спросил Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин улыбнулся и поцеловал его в кончик носа. – Просто предоставь это мне, если моя компания всё ещё хочет, чтобы я зарабатывал для них деньги, им придётся принять тот факт, что мы идём в комплекте. – он взял руку Чжоу Цзышу и прижал её к своей груди. – Мы все липкие! – запротестовал Чжоу Цзышу. – Это меня, блять, не заботит, ты можешь сбежать, я больше никогда не отпущу тебя снова. Нам просто придётся остаться так навсегда, – сказал ему Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу усмехнулся и вздохнул в грудь Вэнь Кэсина. – Договорились, – радостно сказал он.**********
Год спустя… Гу Сян тревожно постукивала ногой, ожидая у сцены. – Где он? – требовательно спросила она. Её муж подпрыгнул вместе с их дочерью, которая была привязана к его груди, и покачал головой с испуганным выражением на лице. – Я оставил их в гримёрке две минуты назад… Гу Сян прищурилась. – Их? Ты оставил ИХ? Её муж кивнул. – Да, Вэнь Кэсина и Чжоу Цзышу… Гу Сян издал нечеловеческий вопль. Маленькая девочка радостно повторила этот звук. – Неужели за последний год ты ничему не научился? Никогда не позволяйте им ДВОИМ заходить в гримёрку одновременно! Они не выходят в эфир, не говоря уже о прямых телевизионных выступлениях! – она умчалась на предельной скорости, оставив Цао Вэйнина моргать ей вслед. - Мамочка страшная, – сказал он дочери, которая в ответ что-то булькнула. Он решил считать это согласием. Гу Сян снова появилась с сердитым выражением на лице и застенчиво выглядящим Чжоу Цзышу, который следовал за ней вплотную. Вэнь Кэсин, с другой стороны, выглядел очень довольным собой, замыкая шествие. – Ты опоздал! И они уже зовут тебя! – воскликнула Гу Сян. Вэнь Кэсин полностью проигнорировал её и наклонился, чтобы потереться носом о нос своей любимой племянницы. – Это заняло всего несколько минут… – небрежно сказал он. – Несколько очень запоминающихся минут… – пробормотал себе под нос Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин рассмеялся, а Гу Сян сверкнула глазами. Маленькая девочка, наслаждавшаяся вниманием Вэнь Кэсина, обернулась на звук голоса Чжоу Цзышу. – Чжуууууууу! – закричала она, протягивая к нему свои маленькие пухлые ручки и быстро сжимая и разжимая пальчики. Вэнь Кэсин выпрямился и упёр руки в бока. – Это так обидно! Я должен был бы стать её любимым дядей, а она даже не сочла нужным выучить моё имя! Чжоу Цзышу пожал плечами, быстро достал возбуждённую малышку из переноски и заключил её в свои объятия. Из предыдущего опыта они узнали, что, когда она зовёт своего "Чжу", ей лучше немедленно получить своего "Чжу", иначе весь ад вырвется на свободу. Чжоу Цзышу ласково похлопал её по спине. – Что я могу сказать? У девушки есть вкус, – сказал он Вэнь Кэсину. – Иди. На. Сцену. Прямо. Сейчас, – произнесла Гу Сян сквозь стиснутые зубы. Вэнь Кэсин отсалютовал ей и коротко поцеловал Чжоу Цзышу, прежде чем исчезнуть. Чжоу Цзышу изменил своё местоположение для лучшего обзора. Он положил одни защитные наушники в свой маленький зарядник, прежде чем заиграла музыка. Чжоу Цзышу подхватил свою племянницу на руки и указал на Вэнь Кэсина, когда тот начал петь. – Это твой дядя, мы так им гордимся, правда? – ребёнок булькнул в ответ. Вэнь Кэсин снова пел их песню. Ту, которую написал Чжоу Цзышу, ту, которая свела их вместе. Это всегда трогало Чжоу Цзышу до слёз. Вэнь Кэсин оглянулся через плечо, и их взгляды на мгновение встретились. Чжоу Цзышу мог видеть, как в этих глазах отражается любовь, которая длилась много веков, и он был уверен, что впереди у них будет ещё много счастливых жизней. Он удовлетворённо вздохнул и почувствовал, как новая волна любви захлестнула его, когда он увидел, как Вэнь Кэсин развлекает обожающую его толпу. Они так любили его, и Чжоу Цзышу не мог их винить, потому что он тоже любил его. Больше, чем все они вместе взятые. Больше, чем он мог выразить за одну жизнь. Вэнь Кэсин был самой яркой звездой в его небе, и он будет следовать за ним до конца времён и, возможно, даже за их пределами…