arcade

— Мистер Чон, а что лучше: высокая самооценка или низкая? — Хороший вопрос, Джихёк-щи, — Чонгук улыбнулся. — На самом деле, неважно, насколько она у вас низкая, или же насколько высокая. Важно, насколько она устойчива. Я сейчас приведу пример, и вы поймёте. Мужчина спускается с кафедры ближе к трибунам с сидящими учениками, и поправляет у рта микрофон, обращая взгляд на всех присутствующих. — Сегодня, как только я проснулся, умылся, позавтракал и так далее, я надел вот этот идеально выглаженный костюм, причём, мой любимый, хотя, ну, он особо ничем не примечательный, но, допустим, мой самый счастливый. Подошёл к зеркалу, осматриваю себя, думаю: ну блин, красавчик же, — по аудитории эхом проходится волна лёгкого смеха, потому что харизма молодого профессора психологии позволяет держать непринужденную приятную атмосферу, где и посмеяться и даже поплакать можно, — и костюм идеально сидит. Сразу настроение поднимается. Думаю, у многих так. А вот вышел на улицу и встретился с косым взглядом на этот костюм и сразу начал себя осматривать, и такой: так, ну, видимо не так уж он мне и идёт, не такой уж и красавчик теперь, — Чонгук с сомнением, специально для примера другим начал осматривать себя, наглядно показывая ситуацию, которой на самом деле и не было. — Или наоборот: я чётко осознаю, что этот костюм мне не идёт на самом деле, потому что — а вот в плечах он мне широк, а вот бёдра не подчёркивает, а вот, а вот, а вот… но я впопыхах собирался на эту лекцию и мне просто пришлось надеть именно его. При этом всём, спроси я сейчас вас: как мне этот костюм? Если хорошо, то поднимите большие пальцы вверх, не стесняйтесь, — Чонгук улыбается большинству вскоре поднятых пальцев, а остальные просто пожимают плечами: зато без лицемерия, он одобряет. Кстати, он действительно собирался впопыхах, и просто не успел выбрать что-то более-менее, но ему всё равно нравится. — Молодцы. Ну вот, только благодаря вам я понял, что, на самом деле, я красавчик, и всё не так уж и плохо, как могло казаться с утра. — То есть, видите: в первом примере была высокая — опустилась, здесь была низкая — поднялась, и независимо от того, что я о себе думал, был вопрос в том, что, как на оценку другого человека себя я реагирую. Вот это и есть устойчивая или неустойчивая самооценка. Это то, с чем надо работать каждому. По аудитории проходится волна поддерживающих аплодисментов, заставляя мужчину улыбаться всё ярче и шире, и в этот момент стены сотрясает трель звонка с пары. — Всем спасибо за внимание! На следующей паре мы будем прорабатывать неопределённость. А сейчас желаю вам усердно учиться не столько для красной корочки, сколько просто для себя, чтобы вы не были ни бе, ни ме, ни кукареку. Ребята смеются, покидая его и желая хорошего дня, и Чонгук остаётся в поточной аудитории один, снимая микрофон. Чонгук из тех редких профессоров, да ещё и молодых, кто не преподаёт для корочки, чтобы у студентов та просто валялась без дела. Она и так будет валяться без дела, ведь большинство поступают сразу после старшей школы ещё не определившись, кем они хотят стать, но родители гонят на учёбу сразу, а значит, мало кому интересно то, что они здесь изучают. Чонгук старается показать студентам реальную жизнь, направить на путь истинный, помогает найти себя, и видимо поэтому у него большая текучка даже в окнах. Он преподаёт уже… лет шесть, начав простым учителем и быстро поднявшись до профессора, и за всё это время большинство тех ребят, которых он самолично выпустил во взрослую жизнь, нашли себя и занимаются тем, чем действительно хотели и теперь счастливы. Чонгук любит свою работу: он любит преподавать, показывать свои знания и ненавязчиво забивать ими головы своих студентов, которые этому только рады, и из-под его крыла уходят с улыбками до ушей. Это редкость. Некоторые профессора и преподаватели его не особо любят, но оно и понятно: сами так преподавать не могут, вот и прёт весь негатив — как пить дать; плюсом, неудавшаяся личная жизнь многим мешает на работе, хотя, по факту, нужно уметь их разделять. Чонгук работает в основном в женском коллективе, в котором есть лишь пара адекватных дам и тройка мужчин, но остальные… впрочем, тут лучше промолчать. На самом деле, он только в этом университете и в этом коллективе понял, насколько женщины могут быть ядовиты не только к своим студентам, но и к своим же коллегам: только дай повод посплетничать об отношениях физрука и исторички. Чонгук понимает, что не от хорошей жизни они сами по себе такие ядовитые и за любое слово руку по локоть отгрызут, но это всё же не повод, ведь, опять же, личную жизнь и работу надо уметь разделять и не выносить сор из избы. Жаль, что не все это понимают. Уставший после тяжёлого дня и желающий просто расслабиться, Чонгук садится в машину, заводя её, и выруливает с университетской парковки на трассу, помахав рукой на прощание садящемуся в свой внедорожник ректору. По дороге он просит сири набрать контакт «Мама» и ожидает, когда его единственная любимая женщина в этой жизни снимет трубку. Это случается через сорок три секунды, как показывает таймер. — Вечер в хату, дорогой. — Порой мне кажется, что я звоню не своей маме, а сестре, застрявшей в подростковом возрасте, — со смешком вздыхает он. — Чон Рона, верните мою трезвую маму. — Ой, брось. И вообще, с чего ты взял, что я пью? — в этот момент на фоне её голоса кто-то звонко стукается бокалами, и Чонгук громко усмехается, улыбнувшись. — Ладно. Всего пара бокальчиков. — Твои пара — всегда умножаются на десять, уж мне-то рамён в уши можешь не крошить. — Не греши на мать. Чего позвонил? — Мне нельзя позвонить любимой маме и узнать, как у неё дела? — Обычно ты или твоё сокровище не звоните мне просто так. — Моё сокровище просто любит меня радовать какой-то вкусняшкой, а кондитер у нас ты, поэтому только ты у него в экстренных. — На самом деле, это мило. И всё-таки, для чего звонишь? Серьёзно — узнать, как дела? — Да, мам, серьёзно. — Что ж… Дела у меня прекрасны, не считая твоего отца, который с утреца испортил мне настроение, — недовольно прозвучало в салоне машины, так как вызов на громкой связи. — Что он сделал? — Очередная пьяная шарманка про внуков, которых ты нам якобы не подаришь, отсутствие твоей девушки и всё в этом роде. Я ему сказала не трогать тебя, пусть внуков сам себе рожает, если ему так хочется. Чонгук утробно смеётся. — А тебе не хочется? — Тут вопрос скорее не ко мне, а хочется ли тебе? Ты же прекрасно знаешь, что я не горю желанием менять подгузники, но если уж так получится, что придётся, я всё равно буду только рада. — Я передам Тэ, — парень широко улыбается, свернув на улицу, на которой проживает. — Ну, а если серьёзно: вы что-нибудь планируете? — Пока нет. Всё слишком сложно, ты же знаешь. — Да… Америка. Только там у вас будет возможность обзавестись семьёй… — Именно. Одинокому мужчине в Корее не позволят ни суррогатное материнство, ни из детдома взять дитя, а если ещё узнают, что я гей, ух… Мы пока не думаем об этом с Тэ. Всё-таки, это ещё большая ответственность. — Соглашусь, — Рону кто-то окликает, и она, крикнув «Да сейчас!», с извинениями сына покидает, обещая позвонить завтра. Но завтра она не позвонит, так как весь день у неё будет отходняк — уж Чонгук-то знает. К этому времени он уже паркуется в отведённой для машин парковке на первом этаже обычной многоквартирной виллы и, заблокировав свой красный ниссан, идёт в дом. Вызвав лифт, нажимает на «F», так как живёт на четвёртом этаже, что является, в принципе, последним этажом в этом доме. По закрытии дверей Чонгук прислоняется спиной к зеркалу, ожидая прибытия, и вскоре выходит, через пару шагов сразу оказавшись у своей двери, набрав код от которой, входит в квартиру. Та у них небольшая, всего с одной спальной комнатой, а вот гостиная соединяется с кухонной гарнитурой. На самом деле, этого им с Тэхёном вполне хватает, ибо они живут только вдвоём, и расширяться им просто незачем, так что, эта съёмная квартира и по карману, и не доставляет неудобств в виде многочасовой уборки, хотя, признаться, маленькая квартира заслуживает более тщательного осмотра, так как скапливает чуть больше пыли в углах. Мебели у них тоже по минимуму, только самая необходимая, ровно как и посуды: по комплекту на одного человека, чтобы раковина лишней не засорялась и каждый сразу после себя свою тарелку с кружкой мыл. Это удобно, на самом деле. Тем не менее, несмотря на минимализм, у них безумно уютно, но тут, скорее, стоит благодарить Чон Рону, ибо именно она четыре года назад обустроила им уютное гнёздышко, поселив на подоконнике и всех других плоских поверхностях свои цветы, которые обычно поливает только Тэхён, когда Рона ему звонит и напоминает об этом. Услышав всплеск воды, Чонгук понимает, что его парень нежится за бортиками в ванной, наверняка попивая пиво из бокала, и идёт к шкафу переодеться. Когда свободная одежда из пижамных клетчатых штанов в серо-белом цвете и белой футболки с пятнышком от кетчупа оказывается на его теле, парень, взъерошив волосы, направляется в ванную. Он оказался прав по всем пунктам, однако, Тэхён вместо пива вкушает красное вино, что на него особо не похоже. Опустив крышку унитаза, Чонгук присаживается на него, упёршись коленями в мокрый бортик керамической ванны, и вдыхает приятный запах сосны и ели, с которыми у них гель для душа, шампунь для волос, пена для ванны, и даже мыло: это любимейший запах Тэхёна, с которым тот не расстаётся нигде уже как два года. Чонгук ему даже ароматизированные масла с ним подарил, но теми часто пользоваться нельзя, иначе, это чревато последствиями в виде давления. Он наклоняется к смотрящему на телефоне парню фильм и целует его в губы, обращая внимания на экран, где Леонардо ДиКаприо обнимает свою жену, что вскоре осыпается в его же руках. «Остров проклятых» называется фильм, если Чонгук не ошибается. — С каких пор тебя — ярого любителя пива и боевиков, потянуло на красное вино и триллеры средь бела дня? — Сейчас вечер, Чонгук~и, — нежно улыбается Тэхён. — Не знаю… Трейлер случайно увидел, и прям захотелось глянуть. Говорят, концовка просто эпичная, — Чонгук хотел было видимо что-то сказать, но Тэхён его резко перебивает, пригрозив указательным пальцем: — Даже не смей спойлерить, я знаю, что ты его уже видел. — Да я и не собирался, просто хотел спросить, что ты делал сегодня весь день? — Ничего особенного. Сестру в парк возил. — Она всё-таки присела на уши маме, чтобы это сделал ты? — Чонгук усмехнулся по-доброму. — Не только маме, но и мне, чертовка, — Тэхён ставит на паузу и включает свой плейлист, понимая, что фильм придётся досматривать позже. — Присоединишься? — Спрашиваешь. Вскоре Чонгук расслабленно откидывается затылком на плечо старшего, рисуя пальцем на пене, и принимает с чужих рук бокал вина, даже не притрагиваясь к ножке: Тэхён поит его сам. — А как у тебя на работе? Студенты ещё не надоели? — Вовсе нет. День как день, на самом деле, ничего необычного. Ректор только пригласил весь коллектив завтра отдохнуть: либо в норэбан, либо в самгепсальную. Пятница же. — Не откажешь? — Сам же знаешь, что не могу, даже если не хочется куда-то идти. Сочтут за грубость. — Это точно, — Тэхён вздыхает, перебирая пальцами чужие влажные локоны, и, слегка наклонившись, целует за ухом, посылая по телу младшего табун мурашек. — Подстричься ещё не надумал? — На неделе, возможно, немного подравняться, но под горшок снова не хочется. С каре хоть и тяжело, но мне нравится. — Мне тоже. Особенно, когда они у тебя при влажности завиваются. Напомни, в кого они у тебя такие волнистые? — Бабушка по папиной линии была цыганкой с чёрными кудрявыми волосами. Думаю, что от неё, но, честно, не знаю, так ли это. — На самом деле, очень красиво. — Благодарю. Тэхён спускается поцелуями от порозовевшего уха по шее, лишь слегка всасывая вены, чтобы не оставлять следов, и тем самым заводит младшего. Он подготавливает его прямо в ванной, но уже в постели они дарят друг другу приятное, никуда не торопясь и расслабляясь в томных ласках и стенаниях. Чонгук на нём в позе наездника раскачивается небыстро, наклоняясь к манящим губам, абсолютно не хочет сегодня никакой грубости, а потому никуда не спешит и просто наслаждается. Горячие ладони на бёдрах направляют его вперёд-назад и по кругу, не забывая уделять внимание истекающему смазкой члену. От попадания головки в простату Чонгук стонет негромко, закатывая глаза от того, насколько приятную дрожь по телу это прямое попадание посылает, и уже под конец ускоряется, заправив выпадающую прядь за ухо. За укус в плечо Чонгук умудряется старшего ударить, и они вместе со смехом, разнеженные и подрагивающие от оргазма, заваливаются на бок, решив прибраться минут через десять. Однако, в итоге засыпают.

***

— Что ж, ребята, до встречи! Опять же, удачной учёбы и не забывайте про семинар для повышения классификации! Аудитория наконец пустеет, но Чонгук, отвернувшись к своему столу, не сразу заметил, что сквозь толпу к нему зашла незнакомая девушка. — Здравствуйте, чем могу помочь? — он снимает рабочие очки и микрофон, внимательно смотря на очень симпатичное, знакомое по некоторым чертам лицо дамы, которая, кажется, очень нервничает. Она не студентка, Чонгук её впервые видит (а может, и не впервые), но и не чья-либо мама, ибо довольно молодая, едва ли старше его самого. — Добрый вечер. Вы — Чон Чонгук, верно? — она останавливается напротив парня со стуком каблуков на кафедре, и после уверенного кивка, протягивает ладонь. — Меня зовут Шин Ли. — Приятно познакомиться, — Чонгук пожимает прохладную, хотя на улице довольно жарко, тонкую руку девушки, которая, да, он был прав, слегка дрожит от волнения. — По какому вопросу Вы явились и кем приходитесь? — Вообще-то то, о чём я хотела бы Вам рассказать, не для посторонних ушей и требует немало времени. Я была бы очень рада, если бы Вы уделили мне хотя бы полчаса в кофейне за углом этого университета. — Хм… Это так срочно? — Да. Чонгука удивил её твердый положительный ответ, несмотря на то, что девушка очень волнуется. — Что ж, мои пары уже окончены, мне осталось только отнести журналы и сделать пару дел. Думаю, это займёт минут двадцать. — Я буду ждать Вас в этой кофейне. — Договорились.

***

Они заказали американо, только у Чонгука без примесей и со льдом, а у Ли с карамельным сиропом и горячий. — Ну, я Вас слушаю. — Если можно, то лучше на «ты», потому что как-то некомфортно, — Чонгук соглашается кивком, и Ли продолжает. — Вообще-то, это всё очень трудно объяснить, а ещё очень страшно, но я очень надеюсь, что ты выслушаешь меня до конца и не станешь грубо перебивать… — Если сказанное будет абсурдом, то думаю, что я не удержусь. Но всё же постараюсь. — Что ж, и на том спасибо, — Ли неловко смеётся. — Тебе знакомо имя Шин Юна? Чонгук напрягает память, и тут его осеняет догадка, почему же эта девушка так ему кого-то напоминает. А вот Шин Юна — одна из натурщиц Тэхёна. — Ты её сестра, я полагаю? — Верно. Боже, я очень сильно нервничаю, — она отпивает горячий американо даже не поморщившись от температуры. — Глубоко вдохни и выдохни, и так минуты две. — У меня особо нет времени на это, но спасибо. Да и тебя задерживать нет желания… В общем, хочу сразу предупредить, что это никакая не месть и ничего подобного, и- — Нуна-Ли, не оттягивай, пожалуйста. Ведь сама не хотела.

James Arthur — Impossible

— Тэхён-щи изменяет тебе с моей сестрой, — выпаливает она на одном дыхании, а по ощущениям будто под дых ударила со всей силы. У Чонгука аж дыхание перехватило, но он невозмутимо, не меняясь в лице, спрашивает: — Откуда такая уверенность, и с чего бы мне тебе верить? — Это началось ещё с первой их совместной работы года два назад, я увидела их в постели совершенно случайно, когда пришла проведать сестру. Вообще-то, я обрадовалась, потому что наконец у моей сестры появился мужчина, но через пару месяцев она рассказала мне, что у Тэхёна есть парень, с которым они живут вместе уже два года, а встречаются и подавно лет десять, со старшей школы. Я тогда ничего не поняла, она объяснила, что переспали они по пьяни, после того, как картина была закончена, и что это было в первый и последний раз, мол, даже парень Тэхёна ни о чём не узнает. Я забила на это, что было ошибкой. Мы с сестрой поругались из-за личного, перестали общаться, и, соответственно, я ничего не знала о том, есть ли у неё кто. Пока не увидела, как они с Тэхёном обнимаются в парке. Мне не было до этого дела, я думала, что, может, Тэхён со своим парнем расстался, и теперь они с Юной вместе, но через неделю увидела его и тебя в ресторане на Хондэ. Вы очень громко смеялись, видимо, пьяные были, и вас даже хотели выгнать. Вы вышли и за углом между деревьев целовались. Я случайно увидела, правда. Мне не было резона за вами следить. Меня совесть мучила и я всё-таки пошла к сестре, спросила, что происходит, и она спокойно сказала, что да, Тэхён своему парню изменяет и просто не знает, как с ним расстаться, потому что любит, но при этом хочет нормальную семью… Мне известно, что такое измена… Мне лет семь назад изменила девушка с другой, поэтому, поняв, в какой ты ситуации, я просто сидела и плакала. Но мне страшно было рассказать тебе правду, потому что когда я вас видела, ты выглядел очень счастливым. — Почему же ты решила рассказать сейчас? — Потому что они ждут ребёнка. Чонгук преподаватель и психолог компетентный, в этом котле варится с самого детства, мечтая быть тем, кем хочет, так что с лица и действий распознать ложь или правду может. Шин Ли не врёт. — У тебя есть доказательства твоим словам? — чтобы скрыть дрожь в голосе, он подносит стакан с напитком к губам, но не учитывает того, что руки дрожат куда сильнее, оттого холодный напиток проливается мимо на стол и рубашку. Девушка соскакивает с места, чтобы помочь, прикладывает сухие салфетки к его одежде с расползающимся кофейным пятном, хотя кофе не горячий и дискомфорт приносит лишь влага. — Всё в порядке, не надо, — он забирает их из её рук и сам обтирает себя и стол. Вскоре подбегает официантка, убирающая всё вместо него. — Ты побледнел… Да, конечно, есть, но стоит ли тебе смотреть их сейчас? — Показывай. Поджав губы, девушка достаёт из своей кожаной сумки тонкий конверт и протягивает ему в руки. С гулко бьющимся сердцем, отдающем резью, Чонгук дрожащими руками его забирает и спешно, хотя сам этого не замечает, вытаскивает содержимое. На первых распечатанных с телефона фотографиях он видит обнимающихся Тэхёна и Юну, они сидят в парке на раскинутом на траве пледе с бокалами, наполненными вином. На следующих, явно сделанных недавно, судя по новому цвету волос Тэхёна, они смеются, лёжа полуголыми в постели, и парень, кажется, девушку щекочет. Фото явно сделаны втихушку, ибо половину закрывает дверной косяк, будто фотографировали их из-за угла. Чонгука Тэхён тоже любит щекотать до заливистого смеха… Следующим он видит снимок с УЗИ. — Снимок мне надо будет вернуть, потому что я его украла… Одинокая слеза скатывается с уголка глаза и Чонгук вытирает её салфеткой, глубоко вдохнув и выдохнув. Не сумел сдержать эмоции. А кто бы смог вообще… — Не знаю, хватит ли этих доказательств, но… если Тэхён-щи недавно начал пользоваться чем-то, что содержит лесной запах, по типу кедра, ели, сосны, и так далее, то это из-за Юны… Она пользуется такими шампунями и туалетной водой. Запахи очень резкие и ощутимые, так что на другой одежде хорошо остаются, и их ничем не перебить. Иронично. Тэхён действительно начал пользоваться такими гелями и шампунями как раз два года назад. Чонгук ещё и подсобил. Забавно. — Прости, Чонгук-щи, я понимаю, каково тебе, но я не могла молчать, меня бы совесть замучила… — Ты всё правильно сделала. Тэхён из тех людей, которые до самого-самого будут молчать, ведя двойную жизнь. Спасибо, что рассказала. Возвращай снимок и… пока молчи. Мне нужно будет всё обдумать. — Конечно. Чонгук уходит из кофейни с разбитым сердцем и по рукоятку вогнанным в спину ножом под названием предательство.

***

Месяц. Столько Чонгуку хватило для того, чтобы всё расставить по полочкам, успокоиться, смириться и мысленно расстаться с Тэхёном, чтобы в реальности расстаться без слёз. Они взрослые мужчины, в конце концов. Не то чтобы он думает, что мужчина не имеет права лить слёзы или показывать эмоции, нет, наоборот: должен. Все должны. Эмоции делают нас живыми. Он просто не хотел истерик, потому что себя знает прекрасно, и несмотря на то, что Чонгук — психолог, в первую очередь — человек с характером, а он у него далеко не невинный. Ещё по молодости, встречаясь с Тэхёном, он немало истерик закатывал по всяким разным причинам: ревность, бытовые ссоры, на фоне стресса перед экзаменами и из-за много другого. Соответственно, он не один мог устроить скандал и далеко не первый, в общем, оба друг друга стоят, можно сказать. Сейчас же Чонгук повзрослел, как и Тэхён, истерики у обоих сошли на нет, сменяясь самой настоящей бытовухой, где просто нет времени и желания устраивать драмы: увы, это жизнь. Именно поэтому ему хочется расстаться спокойно. Ну, как это так — хочется… Не хочется, естественно. Чонгук Тэхёна любит со старшей школы, они через огонь и воду прошли вместе: через принятие себя, после — непринятие их обществом, потом родителями, среди которых лишь мама Чонгука и сестра с отцом Тэхёна их приняли и не стали мешать их счастью; через неопытный более близкий контакт, через те же ссоры, да и вообще через многое. Они всегда всё вместе, прям как неразлучные близнецы. Любовь их связала по ногам и рукам, но не то чтобы кто-то был против. Их всегда всё устраивало. Но, видимо, не последние два года конкретного одного из них, и Чонгук, на самом деле, Тэхёна отчасти понимает, потому что тот всегда мечтал о детях, о семье, а Америка для них — это слишком серьёзный и ответственный шаг. Тот любит Корею, так что расставаться с ней и всем, что в ней находится, начиная от близких до еды, для него непросто. Чонгук особо не показывал того, что мысленно он с ним расстаётся, но Тэхён прекрасно видел, что они начали отдаляться, потому что не первый год друг друга знают. Стадии расставания были действительно самыми сложными, особенно, когда с этим справляется лишь один человек, который это расставание и устраивает. Чонгук не из терпил, и как бы ни было сложно, он просто не может и дальше делать вид, что всё в порядке, потому что это не так. Измена — это предательство, предательство — это полный разрыв доверия, а без доверия нет отношениям. Это как разрушить фундамент, на котором дом просто не сможет выстоять долгое время: рано или поздно всё равно развалится и задавит жильцов. Чонгук решил, что будет давить себя сам, и восстанавливать себя тоже сам. Он действительно рад всему тому времени, что они были с Тэхёном, действительно любил и любит его до сих пор, и тот не станет его ужасным бывшим просто из-за измены. Людей нужно уметь отпускать и прощать, потому что иначе засевшая внутри на них злоба выльется в проблемы со здоровьем и будет портить дальнейшую жизнь. Но и эпично Чонгук просто не может не уйти. Сегодня у Тэхёна день рождения, а уже завтра им вместе, по факту, нужно продлевать аренду, которую Чонгук, конечно же, продлевать не станет. Вещи он собрал, но тот ещё не видел, так как праздновать решили в загородном доме их общего друга, где находятся они со вчерашнего вечера, то бишь, уже сутки. Вещи, кстати, даже не он собрал, а его мама, и уже сейчас она должна перевозить их в свой дом. И да, Чонгук ей всё рассказал. Она женщина умная, и, между прочим, тоже психолог, почему он и захотел посвятить этому жизнь, ибо Рона — его пример для подражания, так что приняла эту новость ровно так же, как и Чонгук. Не без бутылки джек дэниэлса, конечно. Или пару (тройку). Они оба не помнят. Сейчас они большой компанией сидят за столом, в зале находятся даже не все: кто-то у бассейна разговаривает, кто-то курит в курилке, а кто-то, может, уже наверху уединился. Чонгук не пил, он лишь сделал вид, что смешал соджу с пивом, но на деле у него в стакане яблочный сок, потому что уже скоро он покинет этот дом и жизнь Тэхёна навсегда. Намерен уйти достойно. — Чонгук~а, иди ко мне, — Тэхён зовёт его к себе на колени, уже будучи подшофе, и младший решает немного поддаться и расслабиться перед концом всего. Он садится ему боком на бёдра, словно пьяно улыбнувшись, и отставляет стакан в сторону. Тэхён, конечно же, лезет поцеловать, но, во-первых, сразу поймёт, что Чон пил далеко поктанджу, а во-вторых, последнему неприятно ласкать уже чужие губы. Он весь месяц постоянно уходил от мокрых страстных поцелуев, не говоря уже о сексе или простом удовлетворении друг друга, так что даже на прощание Чонгук не станет его целовать. Отворачивается, якобы решая заинтересоваться Юнги, который завёл тему о детях. — Хён, ты что, ребёнка хочешь? — Ну, Ёнха недавно спросила, что я думаю о полноценной семье… думаю до сих пор, — Юнги смеётся, а рядом стоящий Джин пихает его локтем в бок. — Думай-думай, хорошо думай, потому что ребёнок — это серьёзная ответственность. Вы должны будете не только о себе думать, помни об этом. Верно, Чонгук? Чонгук мягко и будто невзначай поворачивает голову к Тэхёну и соглашается: — Верно, хён. А у того кадык дёргается, но парень всё равно ведёт себя непринуждённо. Тэхён не только хороший художник, но ещё и хороший актёр, ведь не зря окончил театральное с золотой медалью и даже приглашался на съёмки. Отказался, потому что решил, что не его это. Они переходят к немало важной части этого вечера, которую Чонгук как раз-таки ждал с нетерпением, хоть и показывал это мало. Подарки. Все приглашённые люди собираются в этом зале, и Чонгук сначала пропускает самых отдалённых людей, хотя его толкали дарить подарок первым, а после более близкие друзья с самыми искренними словами дарят либо конверты, либо коробки и пакеты с разным содержимым. У Тэхёна улыбка до ушей, видно, что ему больше не сами подарки приятны, а внимание и слова. Он всегда такой — любой конфетке радуется, лишь бы её дарили от всей души и сердца, а искренние слова и пожелания вовсе делают из взрослого мужчины лужицу. Чонгук сам улыбается, когда улыбается своей фирменной прямоугольной улыбкой Тэхён, обнажая отбеленные в стоматологическом центре зубы: не любит тот желтизну, вот хоть убейте.

Duncan Laurence — Arcade

Когда очередь доходит до него — Чонгука, он даже не нервничает. Он уже отпустил. Взяв из-под дивана спрятанную коробку, а после ещё одну, подходит к сидящему на диване Тэхёну, что светится от счастья и влюблёнными глазами смотрит на младшего. — Прошу, не открывай, пока я не закончу говорить, ладно? — тот кивает. — И сначала откроешь красную, потом белую. Так… — Чонгук улыбается, — ну, у меня на самом деле много чего есть сказать, но я постараюсь короче, чтобы никого не напрягать своими сладкими речами. Тэхён внимательно слушает, ни на кого взгляда не переводит: для него остаётся в этом зале только Чонгук. — Мы с тобой уже… двенадцать? Двенадцать лет вместе, да, и честно, я бы никогда не подумал, что этот день когда-нибудь настанет. Тэ… ты лучший человек в моей жизни, мы с тобой через многое прошли, многое повидали, у нас даже был кризис в отношениях, помню, но всё это в прошлом. Всё осталось в прошлом. Я никогда не забуду наш первый неловкий поцелуй, первую ссору, и то, как мы всегда прятались от директрисы, — смеётся, — когда она ловила нас за углами в школе. Твой первый торт на мой день рождения, который ты уронил мне на спину, споткнувшись о ботинок, — все присутствующие, представив, а кому-то даже представлять не надо, подхватывают его смех, — или когда мы вместе чуть не утонули по глупости, а Джин-хён нас спасал. Господи, столько классных, приятных воспоминаний у нас с тобой… Я ни о чём не жалею, правда. Я люблю тебя, Ким Тэхён, и ты навсегда останешься лучшим воспоминанием в моей жизни. Улыбка с лица Тэхёна немного потухает, он не понимает, насколько правильно понял смысл последней фразы. — Первый подарок в коробке, это то, чего ты ждал на протяжении двух лет, хотя, может и меньше, но, тем не менее, открывай. Тэхён заторможено тянется к коробке, открывая крышку, и видит на дне её белый носок с распечатанным на небольшом листке словом «СВОБОДЕН» капсом. — Теперь открывай второй. Руки Тэхёна начинают дрожать, он прекрасно начинает понимать, что это всё значит. Во второй коробке лежат на месячного ребёнка мягкие вязанные ботиночки и такой же вязанный костюм в малиновом цвете, а сбоку фотография. Его и Юны. Тэхён буквально столбенеет, смотря в одну точку, а люди вокруг стихают окончательно: кто-то в шоке, кто-то просто не понимает. — Помни, Тэхён~а, — Чонгук подходит вплотную и садится на корточки, смотря на готовые вот-вот брызнуть слезами глаза, — всё тайное всегда становится явным. Я всегда буду тебя любить, ты подарил мне лучшие годы, но на этом наша история должна закончиться. Будь счастлив. И я тоже буду. Чонгук целует окаменевшего мужчину в макушку, мягко улыбнувшись и проглотив вставший поперёк горла ком. Прихватив свои вещи с ключами от машины, уходит из дома. Из жизни Тэхёна. Из их истории. Уходит навсегда. Это был конец одной истории, и начало двух других.