искусство эмпатии

Не найти офис Вместе было бы сложно — хотя бы потому что сложно его не заметить. Металлическая башня, возвышающаяся над невысокими строениями, привлекала внимание, стоило только поднять глаза от собственной обуви. Игорь сделал так лишь однажды — когда прикидывал, каким путём лучше идти, — а всю дальнейшую дорогу буравил взглядом брусчатку, собственные ботинки и иногда мелькающие канализационные люки. А потом вдруг брусчатка сменилась на чёрную плитку. Поднял глаза. Уткнулся взглядом в стеклянную стену. А потом чуть выше, и так до самого последнего этажа. Сглотнул и сквозь стекло первого этажа заглянул внутрь… Стойка регистрации пустовала. Оглянулся, пытаясь понять, ошибся он зданием или нет… … а потом вспомнил, кто такой Разумовский вообще. И толкнул дверь. По залу, подтверждая все догадки, разнёсся голос: — Здравствуйте, Игорь. Сергей уже ожидает вас в своём кабинете. Чтобы попасть в него, кабинет, — спасибо за уточнение, — необходимо пройти вперёд, повернуть направо, затем чуть дальше, вновь направо, и подняться с помощью лифта на двадцать пятый этаж. Игорь надвинул кепку пониже на брови и, оглянувшись, прошёл через турникет в коридор, а из него, вспомнив инструкцию, прямо к лифту. Стекло, металл… Игорь хмыкнул. На пустой пафос это, конечно, не похоже, но общий размер здания наталкивает на определенные мысли — форма так точно. Пока шутил шутки, не заметил, как зашёл в лифт и выбрал нужный этаж. Опомнился только на семнадцатом, когда прищуренный взгляд собственных смеющихся глаз наткнулся на сенсорную панель с цифрами. «25» горело зелёным, «1» — белым. «Умно», — подумал Игорь, прикидывая, на каком этапе кому какие этажи открываются. И, самое главное, что будет, если в лифт одновременно зайдут сам Разумовский и кто-то вроде Игоря. Времени на размышления у него оказалось чертовски мало — пару секунд — и двери вдруг плавно разъехались. Голос помощницы сообщил, что необходимо пройти вперёд и повернуть налево. Игорь с силой проехался языком по нёбу. Испытывать волнение не в его природе — это ему чуждо; Игорь знает, насколько он хорош и насколько плох, и попросту тратить нервы не любит… Сегодня, видимо, не «попросту». Сегодня спина вспотела, когда глаза зацепились за единственную на весь коридор дверь. Расстояние сокращалось и сокращалось, а Игорь понимал, насколько стал за это время далёк от всего абсолютно — от социальных контактов не по работе, от «проб», где между ним и кем-то вторым (или даже третьим) могут выбрать любого — шансы равны. Это там, в отделе под боком Прокопенко (Игорю стыдно, но он подумает об этом позже) Гром лучший и самый крутой. Здесь, в мире, когда границы расширились сильно, когда вместо стен отдела линия, очерчивающая Санкт-Петербург на карте России, если не сама Россия, Гром явно не последнее звено в цепи питания. Хотя хотелось бы — и придётся приспасабливаться, чтобы не стать в один момент началом последовательности трапез. Прошлой ночью, — вспомнилось вдруг, — где-то между третьей и пятой стопкой Юля предложила ему пойти подрабатывать на неполный рабочий день и устроиться одновременно с этим в универ на другую специальность. Игорь тогда, почти пьяно смеясь, ответил: «Будто в этом дело». А дело-то в том, что спустя восемь лет почти-изоляции, спустя восемь лет этих бесконечных рабочих дней по двадцать часов, Игорь понимает, что на другое не перестроится — а Стрелков ясно дал понять, что Грома в любой приближённой сфере не ждут. Будь Игорь кем-то другим, будь у него хоть минимальные увлечения «на стороне» и хобби — обязательно смог бы. Но Игорь — это Игорь. Он был дураком в двадцать два и в тридцать он им и остался — Гром даже не уверен, что умеет до сих пор на гитаре играть. Взял одно направление в пять лет, когда впервые узнал о папином месте работы, и пронёс через всю жизнь. Но папы больше нет. Направление же осталось. А у Игоря вдруг появилась возможность сделать шаг вправо — он всё ещё идёт туда же, в светлую Россию будущего, но доступным ему путём — не ногами, так на вертолёте. На вертолёт соглашаться пока, конечно, рано, но хороший настрой ещё никому не вредил… Да ведь? Последний шаг — и в поле зрения Игоря попала знакомая рыжая копна волос. Гром не то чтобы скучал, но в груди появилось почти-знакомое чувство, то самое, которое он смог пощупать вчера — Разумовский точёный; будто не в офис пришёл, а в музей — и Игорь не хочет об этом думать, но не может. Да и нет смысла отмахиваться от таких мыслей, да ведь? Просто товарищеский интерес, ничего криминального. В самую последнюю секунду, когда на выдохе рука легла на дверную ручку, глаза вдруг наткнулись на Олега… Ну ёшкин кот. Весь настрой спал вмиг (его было не то чтобы много, так что это не особо сложно, Волков не герой), но заднюю давать было уже поздно — дверь едва различимо и мягко покачнулась. Разумовский подскочил на ноги, голову повернул и одёрнул рубашку. Игорь в который раз провёл языком по нёбу. *** — Я не люблю пользоваться своим положением, вы понимаете, но в особых целях… — Разумовский уткнулся неуверенным взглядом в свои сцепленные руки. Игорь хмыкнул. Сергей Грома подводил к этому уже минут пять (половину прослушал), и вот настал момент, когда заговорил уже он сам (впервые с того самого «здрасьте»): — Так как, говорите, вы меня нашли? — склонился неосознанно вперёд. Олег, сидящий от него по правую руку, даже бровью не повёл — держит всё под контролем, ишь. — Игорь, — Разумовский зажмурился и сжал пальцами переносицу. — Ох, окей, начну с самого начала, — выдохнул и посмотрел прямо в глаза. — Впервые мы наткнулись на вас ещё тогда, когда вы работали в МВД. Тогда же стало ясно, что нам ничего не светит, потому что вы слишком верны своему месту службы, и мы продолжили поиски. А потом… Потом вы встретили нас у Юлии, и тогда Олег Давидович предложил проверить, не уволили ли вас. Как-то так. Игорь снял кепку с головы и зачесал волосы назад. Об условиях они пока ничего не говорили… Игорь бросил взгляд на Олега. Точно!.. — А зачем вам второй телохранитель, господин Разумовский? — вопрос глупый — очевидно, чтобы сделать график более подвижным, — но Игорю показалось, что в этом случае всё не так просто. Поднял глаза на Сергея. Тот, поджав губы, ответил: — Олег Давидович работает здесь довольно давно и хочет сменить место, но не может сделать этого, пока у него нет замены. — Решили идти по пути наименьшего сопротивления? Не слишком ли это неформально для собеседования? — Игорь сам своему многословию удивился. — Да, — Разумовский вдруг улыбнулся… — Я думаю, что в настолько близких отношениях должна присутствовать искренность, пускай даже эти отношения и рабочие. Игорь сглотнул и откинулся всем телом на спинку стула, на который его усадили — такой же точно, как и у Разумовского, такой же точно, как и у Волкова. Что-то не клеится… Определённо — не может всё быть так хорошо! Сергей, воспользовавшись паузой, пододвинул Игорю, кажется, договор… Тонюсенький. Игорь молча склонился над бумагами. Четыре страницы. Пробежался глазами по каждой: никаких звёздочек и мелкого текста. — Прочтите, пожалуйста, полностью, — невзначай пододвинул ручку. — Если заинтересованы, конечно. Игорь хмыкнул. Обязанности — ответственность за жизнь на плечах, — но Игорю не привыкать; возможно проживание в башне, фактически, тоже самое почти, что и в случае с отделом, когда приходилось на работе ночевать; условия — отпуск, выходные «плавающие», — ничего нового… Взгляд вдруг зацепился за кольцо на смуглой Олеговой руке. Кривоватое, определённо сделанное неумелым мастером… … интересно, чего ему здесь с таким набором плюсов не сидится-то? «Хочет сменить место»? Засиделся, да? «В этом направлении расти некуда… Сферу решил другую выбрать?», — подумал Игорь, уперевшись взглядом в цифру напротив строчки «заработная плата». Цифру, к слову, непозволительно большую. Шестизначную. «Да, обычно у людей есть несколько вариантов», — ответил вдруг внутренний голос — тот, с которым Игорь до этого не имел никаких личных дел и встреч. Читал иногда о том, что такое в принципе «есть», — в художественных произведениях, — но всегда думал либо о том, что это бред и такого не бывает, либо о том, что это он какой-то неправильный — по настроению. Думал, впрочем, не дольше двух минут, поэтому мысли эти ему жить не мешали. Было как-то не до этого — то другие мысли вытесняли, более важные, страшные или интересные, то появлялась необходимость продолжить чтение — тут уже скорее не от настроения зависело, а от возраста и времени. И теперь, когда вторая причина осталась позади, пришли возраст и время для знакомства. Игорь сглотнул, с нажимом провёл языком по нёбу и выдохнул. Знакомство не из приятных — он либо с ума сходит, либо открывает в себе новые грани. Плохо, очень плохо. «Очень хорошо» в это время проскрипел стулом, — Игорь удивлён тому, что что-то, что выглядит настолько дорого и хорошо, в принципе способно на такое, — и прикусил губу. Олег сидел неподвижно и не отсвечивал вообще. Игорь вновь вернул взгляд к бумагам. Мысль о том, что всё как-то слишком хорошо, пронеслась опять в голове, но только гораздо быстрее и незаметнее, чем в первый раз. Игорь поднял глаза на Разумовского и произнёс быстро, чтобы не передумать, чтобы, испугавшись, не сойти с намеченного пути: — Я хотел бы попробовать, — Олег неприлично радостно (в его рамках) вдохнул. Сергей улыбнулся (Господи, помоги) и, закусив губу, сказал: — Я думал, что вы скажете что-нибудь о вашей рабочей ситуации… Ну, той, из-за которой вы сейчас здесь, — улыбка сменилась на неловкую, пальцы одной руки кольцом сцепились на запястье второй. Игорь вспомнил и понял, о чём тот… Мужчина продолжил: — Но вы можете не беспокоиться… если, конечно, собирались! Мы… Олег Давидович… общался с ним. Олег Давидович общался с человеком с улыбкой. — Стрелковым, — вдруг вставил Волков. Фамилия этого… улыбистого стала первым, что он сказал за всё это время. И не последним ведь: — Он только на словах такой смелый. — Погодите?.. — склонился Игорь вперёд. — Нет, Игорь, я даже не бил его, — предусмотрительно оборвал Олег. Игорь, к слову, был не то чтобы против такого расклада дел. — Ваш бывший коллега, — Игорь не собирается думать о том, кто именно, — посвятил нас в подробности вашего увольнения, а после, выбив встречу со Стрелковым, я договорился о том, что у этой должности «иммунитет» на весь его компромат, — легко пожал плечами, будто рассказал о том, что хлеб подорожал. Игорь сглотнул и привычно мазнул языком — по щеке одной, второй и нёбу. — Это тоже входит в мои обязанности?.. — Нет, что вы! — подался вперёд, но тут же себя осадил. — Только если вы соберётесь так же точно искать замену. Игорь вновь опустил взгляд на договор — раз, два, три — поднял и, смотря прямо в голубые глаза напротив, подцепил пальцами ручку. — Давайте подписывать? — ухмыльнулся совершенно для себя несвойственно — атмосфера подтолкнула. Сергей поджал губы, а в глазах — искорки. — Перед этим хотелось бы продублировать: всё абсолютно законно, и оружие, и ваше проживание здесь… — Да, я прочитал, Сергей, я прочитал, — нажал большим пальцем на кнопочку — кончик стержня показался из-за пластика. *** Сердце билось как бешенное, не меньше, прохладный воздух задувал под ткань футболки, морозя кожу. Игорь больше, если так посмотреть, не безработный. Во всём этом были минусы — и переезд, и новый график, и коллектив, и туча обязанностей, — но один простой факт того, что Игорь теперь вновь может работать в этом же направлении, пускай и совсем другим путём, перекрывает всё. До полноценной работы, конечно, ещё очень далеко — нужно и вещи перевести, и выучить расположение хотя бы основных для него комнат в башне, — но первый шаг уже сделан, и шаг этот — проставленные на нужных документах подписи и новый пункт в списке контактов.