Тассеракт Рубика

Кубик лежал, завёрнутый в чистую тряпку на поверхности кованного сундука. Он выглядел так, словно его часто доставали, но не применяли по назначению. Лиза развернула сверток и села на кровать, придавленная чем-то легким, светлым и потерянным. Свет из мутного окна падал то на жёлтую грань, то на злёную, и на глянцевых цветных пластинках сверкали старые едва заметные царапины. Лиза поворачивала куб легкими движениями кисти, и в конце концов ей показалось, будто она держит в руках хрупкую бабочку, которую легко сломать. Артур так и не научил её собирать кубик рубика, несмотря на всё его желание. Ей было десять, ей было плевать. Но иногда, когда дела не клеились, она заворожённо смотрела на пляшущие в руках брата грани – это успокаивало, что ли. Гипнотизировало. Её удивлял один момент во всех этих пространственно-геометрических изысках. Ведь, по сути, на фоне того же числа грэма не важно, сколько триллионов комбинаций было у головоломки рубика: с тем же успехом он мог вовсе не иметь ни граней, ни элементов, ни даже сторон. Количество комбинаций (она знала) значительно больше, чем, даже муравьёв на всей их планете, если считать поштучно. Кубик на фоне чудовищного числа был несоизмеримо пустой безделушкой, но… когда она смотрела, как брат ставит на место последний элемент, не потревожив всех прочих, у неё возникало странное ощущение, будто бы сейчас где-то рядом откроется потайная дверь, или, быть может, измениться какой-нибудь закон мироздания. Потому что не могли остаться незамеченными для окружающей реальности те быстрые, с легким шелестом движения. Не могли не привести к жизни чего-то древнего, от магии которого только и осталось, что цифры и формулы. Лиза решила рискнуть. Она вдруг явственно поняла, что если повернуть верхнюю грань налево, то время отмотается на три года назад, и так три раза, пока она не увидит светлую детскую в убогой квартирке матери, где у них на двоих была одна комната и в которой они так часто ссорились. Она увидит брата, сидящего у окна – в канареечных джинсах, с выбеленными солнцем волосами, сгорбленного в раздумьях. Ему десять лет. Рядом, на кровати, валяется телефон, звук, как всегда, выключен, в руках - яркие квадратики. Вот он разобрал мир на запчасти, мир рассыпался мозаикой, и теперь ставит грани на место, обновляя, форматируя реальность, словно жесткий диск. И мир собирается воедино. Правильный, очищенный, таким, каким он и должен быть – светлая комната, недоученные задачки по геометрии, пропущенные сообщения от подружек и фотографии отцовского питомника на стенах вместо семейных фотографий. Все живы. – Я и не знала, что ты маг! – говорит Лиза восторженно. – Почему мы не додумались сделать этого раньше?? – Чего? Артур стоял в покосившемся деревянном проеме. Лицо у него было небритое, непривычно по-взрослому вытянутое. Он увидел кубик и словно рассердился на мгновение, но почти тут же он улыбнулся, и глаза его потеплели. Лиза повернула грань на место, цвета вернулись. Синее – к синему, красное – к красному. Она протянула игрушку брату, тот принял её и тут же завернул в тряпку, чтобы уложить на место. – Я прибиралась тут, – вяло объяснила Лиза. Артур захлопнул сундук и принялся отстегивать охотничьи ремни. – Выглядит, как новый, – добавила она. – Ты совсем им больше не шуршишь, да? Некогда, наверное. – Иногда достаю. Чтобы алгоритмы не забыть, – он положил связку ножей на стол, – а вообще стараюсь лишний раз не трогать. Хочу, чтобы он дожил до моих детей. Она вздохнула, поднялась. Комнаты теперь у них были разные, только ни телефонов, ни солнца в них почти никогда не было, да и вообще ничего не было такого, чего бы они могли позволить себе швырнуть в ссоре. Как раньше. Она вышла в темный коридор и на ощупь добралась до её с Грэмом комнаты. Тот ещё не вернулся. Постояла на пороге в молчаливом одиночестве, стараясь уловить движение веток за окном, по теням, что ложились на запыленное стекло. Лиза вдруг поняла, что ветки принадлежат тополю, и ей показалось – на самую малость - мир стал чуточку правильнее.