Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Хотела услышать его голос. Хотела увидеть его лицо. Хотела поговорить с ним.       Тревога, страх, тоска, печаль. Причин было много, но все сводилось к одной-единственной: она просто желала встретиться с ним.

***

      Юлан никогда не записывал то, о чем узнавал. Оставлял в первозданной форме, будто оставлял улики. Хорошо, если они принесут Юлану пользу, но могут возыметь и противоположный эффект. Для Юлана, что всего добивался уже сложившимся своим образом, плохое впечатление было вопросом жизни и смерти.       Благо, в своей памяти он был уверен. Было немало того, что он желал позабыть, но юноша помнил все в столь мельчайших подробностях, что даже тошнило. В прошлом он всячески подавлял свою память, но ныне понимал, что то было невероятным преимуществом. Лишь благодаря ему Юлан сумел накопить столько знаний.       - Ты последнее время почти безвылазно сидишь в кабинете.       - Не хочу зря двигаться.       - Точно не хочешь сходить к принцессе?       Гиа лениво качнул головой, задорно глядя на сидевшего за столом Юлана, сложившего подбородок на сцепленные руки. На первый взгляд может показаться, что он нарочно его подначивает. Но на деле Гиа даже не думал о этом, просто наслаждался ситуацией. Не хотел доводить Юлана до белого каления, равно как и не желал его торопить, просто хотел узнать все как есть и понять, то ли ему стоит воспылать интересом, то ли быстро охладеть и этот интерес потерять.       Он из тех, кто живет лишь ради себя любимого, и плевать, как далеко ему придется зайти. Он достаточно благоразумен, дабы не развлекаться тем, чтобы нарочито раздражать юношу, однако Юлана выводило из себя одно то, что в нем видели источник удовольствия. А хуже всего то, что слова Гиа били предельно метко.       - Из-за тебя мне пришлось узнавать еще больше.       - Вот любишь ты винить других попусту.       - Полезная информация, не благодарен.       - А стоило бы.       В широкой ухмылке Гиа не было и тени скуки: он, видимо, окончательно решил воспользоваться случаем и получить удовольствие от реакции друга. Его довольное лицо, ничуть не бравшее в учет настроение Юлана, взаправду действовало ему на нервы. Последние дни он почти не спал, а от только возраставшей в его разуме информации голова, казалось, трещала по швам.       Воплощение свободы лишь молчаливо сносило хмурый взгляд Юлана. Он был не прочь сделать кое-какую работу, если попросить, но никогда не даст помыкать собой, будто пешкой. Способность Гиа смотреть на вещи объективно, как сторонний наблюдатель, весьма полезна, но стоило возлагать на нее слишком большие надежды.       - Ну да ладно. Есть что на уме?       - Готов слышать и слушать?       - И-и?       Интересно, было ли дело в выражении лица Гиа, или же отсутствие у Юлана подобной роскоши - времени, - но на его нервах будто как на струнах поиграли.       Полученная им информация была полезна, но именно поэтому он должен был как следует пораскинуть мозгами над ее подлинностью и тем, как получше будет ею воспользоваться. Работы прибавилось, времени на сон осталось еще меньше, но нервы были на пределе из-за того, юноша не смог достичь желаемого прогресса. Вряд ли он сумеет сделать хотя бы полшага вперед, рассиживаясь за партой и выслушивая чужие разговоры.       - ... Идеальное время, да?       Он узнал столько, сколько сумел, как следует обдумал, и что же теперь?       - Смотри не попадись.       - За кого ты меня, черт побери, принимаешь?       - Занятный во всех отношениях парень.       - Не желаю слышать этого от тебя.       В этой школе Гиа был вздорнее, чем кто-либо. Жители Сины считаются едва ли не чужаками - не только в академии, но и во всем мире, - но принц сей страны относится к этому со смехом. Юноша и сам понимал, в каком шатком положении находился, но он и не собирался выходить за рамки дозволенного. Любовь и привязанность, привилегия и поспешное принятие решения - ядром всего этого стал один-единственный человек.       Он просто желал сделать свою первую и единственную любовь, Вайолетт, счастливой.       И ради этого он был готов на все - даже если придется причинить кому-то боль.