Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Она никому не хотела мешать. Если не могла никому помочь, то, по крайней мере, хотела бы создавать как можно меньше проблем. Ей казалось, что если не будет никого беспокоить, то получит хотя бы право на существование. Хотела, чтобы ее не бросали, даже если окружающие твердили о том, что она не нужна. Хотела, чтобы кто-нибудь кивнул и сказал что все в порядке, кто-нибудь признал ее, сказав, что все хорошо. Но никак не могла этого добиться. Потому как ее существование было помехой само по себе.       Она не хотела умирать. Ей было все равно - жить или умереть. Она даже не видела в этом смысла. Вайолетт просто устала. Не желала испытывать боль, не желала страдать - даже если таково было наказание за ее грехи, даже такой побег безответственен. Она больше не могла так жить.       Вайолетт просто хотела жить обычной, спокойной, нормальной жизнью, получив прощение. Думала, что, как и шанс на вторую жизнь, подобное будет уготовано ей даже без ее на то желания. Но все оказалось иначе: Вайолетт загадала желание, но оно не сбылось. Вот и все.       Хватит, довольно. Теперь все в порядке ── эй, Юлан.       Прости, кажется, ты хотел поговорить о чем-то важном. Вне всяких сомнений, ты пришел сюда из беспокойства обо мне. Но, эй, как ты узнал, что я здесь? Как понял, что сбежала из дома?       Эй, почему ты плачешь?       - ... Юлан?       Капли текли из его золотых глаз подобно меду из кувшина. Лицо было печально, но не искажено болью и страданием: он будто ушел в себя. Не успела она опомниться, а его рука соскользнула с щеки Вайолетт и бессильно упала на землю.       Теперь уже Вайолетт потянулась к его лицу. Она провела у него под глазами большими пальцами, пытаясь стереть дорожки слез, но те появлялись вновь. Касавшиеся кожи капельки воды были теплыми, будто таяли. И, как и она ранее, юноша накрыл своими ладонями ее.       Ее ласково притянутое тело утонуло в его объятиях. Мягкое сердцебиение ласкало барабанные перепонки. Сильные руки юноши обхватили ее и держали так крепко, так сильно, до боли, что она не смогла бы вывернуться, даже попытайся изо всех сил.       - ──Выходи за меня.       Свист ветра, ласкавшего деревья. Шум дождя, бившего по земле. Шум воды в реках, бежавшей к морю.       С настолько естественными звуками. С голосом, проникавшим в самое сердце, будто все так и должно быть.       - Давай поедим много вкусной еды. Много где побываем. Отдыхать, спать и смеяться - когда устанем. Вместе просыпаться, вместе ложиться спать, говорить о том, как красивы солнце и луна. Все, чего ты только пожелаешь: от чего захочешь избавиться, что пожелаешь попробовать, от чего решишь убежать - я сделаю все, все, что потребуется.       Ослепительно яркие слова, которые она даже не надеялась когда-либо услышать, полились нескончаемым потоком.       Будто звездопад. Звезд было столь много, что обеих рук не хватит все словить, а если и удастся, они непременно утекут сквозь пальцы.       - Будь всегда со мной. Позволь мне быть рядом. Не пытайся отдалиться. Не забывай: я всегда буду рядом.       Однажды она узнала о желании Юлана. Когда спросила о том, что может для него сделать, тот пожелал быть с ней. Слова были те же, что и тогда, но в этот раз Вайолетт охватило желание несравнимо сильнее. Теплота, немного жесткая, но и мягкая; ласка; счастье; волнение. Чувства, которые, как ей казалось, она уже исчерпала, одно за другим пускали ростки.       - А если ты взаправду больше не желаешь жить ── забери меня с собой.       Вскоре слезы Юлана иссякли. Его щеки, обхваченные руками девушки, не были ни горячими, ни холодными. Кровь начала разгоняться по телу Вайолетт: место удара жгло огнем, но температуру тела значительно понизил холодный открытый воздух. Его взгляд, его улыбка - все перетекало в самое ее сердце. Постепенно, шаг за шагом, тепло расходилось к кончикам пальцев.       В сырой юбке было холодно. Пальцы ног, по прежнему обутые в домашние туфли, были холодны как лед. Щеку и губы неприятно саднило, а царапины и ссадины, заработанные во время побега, отзывались слабой болью. До боли промозгло, холодно. До боли грустно, но и радостно.       А-а, она все еще жива.       - ... Правда?       - Ум.       - Ты правда будешь со мной?       - Ум.       Однажды, когда события сего дня повторятся вновь. Когда будет так тяжело, больно и мучительно, что ей больше не захочется жить.       Даже если она предпочтет сдаться и бросить ве, а не продолжать надеяться.       - Ты правда... будешь вместе со мной?       Останешься ли ты со мной на веки вечные?       - Ум.       Без каких-либо раздумий он кивнул, расплывшись в улыбке. Он был рад, доволен, восторжен, выказывал счастье всем своим естеством. Если такой день когда-нибудь все же наступит, он улыбнется точно так же. То было самое что ни на есть естественное, искреннее, заложенное в нем природой выражение лица.       - ..!       В носу защипало, лицо исказилось. Хотела она плакать или смеяться, а может - и то, и другое. Она даже не представляла, что стоило бы сказать в такой-то момент, но, возможно, в словах не было нужды. Она обвила руками шею Юлана - так, как того желало ее сердце.       Ей все еще было чего бояться. То, от чего она отказалась, чувства от которых отреклась - все это не вернется так быстро, сколько бы она о них ни говорилась и каких бы надежд ни питала. Она могла бы снова оставить надежды - быстрее, чем вернет то, что утратила. Она по-прежнему думала, что это куда лучше, чем снова протянуть руку и получить пощечину по лицу. Но на этом все. Неважно, решит она отказаться, или же продолжит верить.       Умрет она, или будет жить - каким бы ни был ее выбор, он будет рядом.       Пока Юлан рядом, ей казалось, что бояться просто больше нечего.