Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      - Помнишь, что случилось тогда? Все же ты была в большом смятении, Вай-чан.       - Все в порядке, я помню.       Когда она коснулась кончиками пальцев щеки, которую теперь совсем уж жгло огнем, в сознании всплыли воспоминания о вчерашнем. Болезненные и мучительные, и Вайолетт тряхнула головой, дабы выбросить их из своей головы.       Кончики пальцев рук и ног, окрасившиеся в болезненный красный цвет, вовремя согрелись и потому не особо пострадали. Ступни немного порезало, но, благо, не было ни грибка, ни нагноений. На щеке тоже не останется и следа. Старый порез превратился в большую язву во рту, но, к счастью, ни один зуб не пострадал.       Руки, ноги и щека были основательно обработаны и больше не болели. Болело лишь сердце, которое она прежде считала мертвым. Чувства были слишком уж яркими, дабы отмахнуться от них как от простых воспоминаний. Душевные раны так и не зажили и лишь изнуряли разум.       - То, что ты сказал мне вчера... прошлой ночью, сделало меня счастливее всех на свете. Я могла лишь мечтать о таком замечательном чуде. Я была очень, очень, очень счастлива. ... но...       События, случившиеся несколько часов назад, сами собой прокрутились в ее голове. Она была слаба, почти что мертва, и потому так легко на все кивала. И поскольку была слаба, в тот момент говорила лишь чистую правду. Она не желала жить, хотела быть с ним, кивала головой на слова о браке, ведь это было пределом мечтаний Вайолетт.       Давай поженимся, давай так и поступим. Принять решение такого рода было не так-то просто ── по крайней мере, для нее.       В семье Вахан, обделенной мальчиком, Вайолетт была обязана взять в мужья примака, который станет следующим главой семьи. Мэриджун также может взять на себя эту роль, но с точки зрения крови эту роль, скорее всего, придется взять на себя Вайолетт. Начать хотя бы с того, что Олд, на собственной шкуре испытавший прелести неудачного брака с ужасной женой, ни за что не позволит своей дочери стать частью брака по расчету. А дедушка Вайолетт - единственный и неповторимый абсолют - человек, для которого страна важнее семьи и дома.       Ради страны герцогский род Вахан обязан выжить. Воля и мнение Вайолетт не имеют никакой роли, а перед лицом благополучия страны жизнь одной-единственной дочери - не ценнее песчинки.       - Юлан, ты искал меня и нашел, и этого более чем достаточно. Те твои слова спасли мне жизнь, и это все, что мне сейчас нужно.       Спасибо, прости, я в порядке, не волнуйся. Она понимала, что должна улыбнуться, но щеки совершенно не слушались. Причиной были не ссадины, но ожидания, раздувшиеся до той степени, что их было попросту невозможно оправдать.       Она желала быть рядом с ним, хотела, чтобы и он всегда был с ней. Хотела прижаться к нему просто потому, что вчера он первым сделал шаг навстречу. Вайолетт сама была виновата в своих поступках, ей не позволят сделать выбор.       - ──Ничуть, Вай-чан, ты все не так поняла.       Обе руки, сцепленные на коленях, обхватила одна широкая ладонь. Большая массивная мужская ладонь. Когда ладошки мальчика, что был настолько мал, что не мог даже смотреть вперед, не держа ее за руку, стали такими надежными? Всякий раз, когда она чувствовала поддержку и защиту этих рук, ее переполняло щекотливое счастье.       - Я не лгал тебе, Вай-чан. Все твои мечты и счастье непременно станут явью, я сам воплощу их в жизнь.       Покаяние, известное лишь Вайолетт. Безнадега и сожаление, ведомые лишь Юлану.       Было будущее, что она себе нарисовала, сидя в темнице. Было будущее, за которое он твердо решил ухватиться, кипя от ненависти в той церкви. Если бы не желание того дня, все обратилось бы в прах.       - Пока ты рядом со мной, нет ничего, что мне не было бы по силам.       Ради счастья Вайолетт ── чтобы подарить ей счастье этими руками.       По этой причине Юлан даже обернул само время вспять.       - Вернее, будет правильнее сказать, что ты имеешь полное право злиться на меня, Вай-чан.       - ..?       - Ну... долгая история, но я принял решение, не беря в учет твои мнение, пожелания или что-то в этом роде.       Только что он так невозмутимо улыбался, а теперь пожимал плечами, как ребенок, который только и ждал наказания. Сколько бы он ни рос, сея фигура никогда не изменится. Например, как он смотрел в ожидании ее реакции. Или как отчаянно он поднимал с пола глаза и пытался установить зрительный контакт, прежде чем извиниться. Или как цеплялся за ее рукав, пока не получал прощение. Правда, теперь вместо рукава он сжимал обе ее ладони.       - ──Боже, ну что с тобой поделать.       Мужчина, возлюбленный, мальчик, братишка. Как ни крути, а уж слишком она была слаба в присутствии Юлана.       Он наверняка и сам прекрасно это понимал, не так ли?