Работа мечты?

             Как заработать студенту на жизнь или на карманные расходы, когда родители против того, чтобы их чадо трудилось. Оправдываясь тем, что в будущем успеет заработать, но, а что, если деньги нужны сейчас.       Чимин задумчиво посмотрел на входящий звонок. Потом вздохнул. Потом еще раз. Да, «секс по телефону» — это явно не та работа, на которую он надеялся, но другого выхода нет. Чимину придется ответить на звонок.       Чимин улыбнулся. Он любил новую работу. Звонков было немного, от двух до пяти за вечер, и каждый из них Пак ждал с нетерпением. Курсы актёрского мастерства, которые он когда-то закончил, теперь пригождались. Быть может скоро ублажать всяких придурков по мобильному ему надоест, но уж точно не сейчас, ему нужны деньги. Да и к тому же это весело.       Парень быстро преодолел расстояние от кухни до кровати, на ходу нажимая на кнопку приема вызова. — Развратный малыш к вашим услугам, — ответил он по инструкции, разваливаясь на кровати в форме звезды. — Я исполню самые невероятные фантазии.       На том конце линии воцарилось молчание. Не неловкое, как у некоторых позвонивших впервые клиентов, не знающих, как завязать разговор, стесняющихся самих себя, как Чимин в первые разы. Не сопение раньше времени начавших дергать себя за рычаг потных дядек. Просто молчание, которым Пак воспользовался, чтоб достать из ящика леденец. Пытаться разговорить клиента самому — противоречило корпоративным правилам: пусть хоть ни слова не вякнет, лишь бы денежки на счёт капали. Молчание быстро закончилось. — Отсоси мне, малыш…       Рука Чимина остановилась, так и не донеся чупа-чупс до рта. Он сам напрягся, замер, прислушиваясь, не последует ли чего-нибудь еще. Сердце ускорило свой ритм, в висках за пульсировало, бросило в жар. Эта фраза… произнесённая с томным придыханием… обманчиво мягкая… с приказом… Такой фразой всегда пользовался бывший, Мин Юнги.       На короткую долю секунды Чимину показалось, что это он и есть, но врать себе было бессмысленно. Голос был молодым и приятным, но с Юнги мог спутать только глухой или с легкой хрипотцой.       Пак сглотнул, возвращаясь в реальность. Сфокусировал взгляд на облаках за окном, перевел его на выезжающий со стоянки черный спортивный автомобиль с блатными номерами. — С удовольствием, милорд, —Чимин добавил в речь энтузиазма, включаясь в обычную игру, скрывая нахлынувшее разочарование за бодрым тоном. Воспользовавшись паузой в ожидании ответа собеседника, он поднес чупа-чупс ко рту и ловко разорвал обертку зубами, быстро сунул конфету в рот. Сосание леденца помогало приблизиться к реальным звукам минета, заводило клиентов еще сильнее.       Чимину ничего на его покорное согласие не ответили, что уже было странным, но не мешало валять дурака самому. То есть — работать, конечно, работать. — Ты сидишь в шикарном кресле, — посмотрев на себя в зеркало, что висело напротив кровати и поправив светлую чёлку, начал проговаривать один из стандартных «сценариев», которые он заучивал на курсах. — Поза расслабленная. Ладони лежат на широких подлокотниках, пальцы легонько сжимают мягкую обивку, дорогого кресла. Ноги немного расставлены в стороны. Твои джинсы бугрятся от не помещающегося в них огромного ствола. Ты в нетерпении. Я слышу твое частое дыхание…       Не отнимая от уха телефон, Чимин почесал глаз. Порнографический монолог можно было бы укоротить: «сунул, вынул и пошёл», но, если клиент не прерывает, значит, он в состоянии оплатить. Это, во-первых, а во-вторых, спешить было некуда.       Чимин перевернулся на бок, громко сглатывая, посасывая чупа-чупс. — Мой рот в предвкушении наполняется слюной. Я опускаюсь на колени меж твоих массивных ботинок. Протягиваю руки и расстёгиваю пуговицу на джинсах, потом хватаюсь за ползунок молнии и тяну его вниз. Твоё дыхание учащается, я слышу твои шумные выдохи.       На самом деле Пак не слышал ничего. Ни похрюкивания, ни сопения, ни тихих стонов, ни того самого дыхания. Какие-то отголоски звуков присутствовали, но где-то далеко, задним фоном. Словно клиент не дрочил, ловя каждое его слово, а положил мобильный на стол и ушёл по своим делам. Или же он просто ждёт, когда покорная шлюшка перейдёт к главному.       Чимин решил это проверить. Он закрыл глаза и представил, что перед ним очаровательный молодой человек. Не важно, что Чимин не знает, как ОН выглядит. — Теперь твой член свободен. Боже, какой он красивый! Я не могу дольше удержаться. Я придвигаюсь ближе и с наслаждением обхватываю губами набухшую головку, сосу, проникая в уретру острым кончиком своего похотливого язычка…       От леденца за щекой рот, и вправду, наполнился слюной… — Резко раскрываю рот шире и наклоняюсь, заглатывая твой агрегат до самого основания. Мой ротик горячий, влажный и глубокий. Твоя головка упирается мне в гланды, спуская в горло первые капельки спермы. Я делаю глотательные движения, ты стонешь. Берешь меня за волосы на макушке и сильнее насаживаешь на твёрдый ствол. Я не сопротивляюсь, принимая полностью, отсасываю. Мне нравится…       Внизу живота стало разливаться недвусмысленное тепло, яички налились тяжестью. Чтобы отвлечься от нарастающего возбуждения и потом не дрочить в туалете, кончая в бумажное полотенце, Чимин встал с кровати и открыл окно, выглядывая в него. Причмокнул леденцом. — Ты убираешь руку, и я выпускаю твой член изо рта. Снова обвожу кончиком языка головку, щекочу уздечку, всей шириной языка провожу от яичек до головки и опять играю с уздечкой. Ты стонешь, тебе хорошо, ты сгораешь от желания. Твои пальцы сжимают мою шевелюру, тело подрагивает. Твой член стал темным и влажным от моей слюны и непрекращающихся посасываний. Ты хочешь еще, еще… Ты обращаешься со мной грубо, и мне это нравится, я возбудился и истекаю смазкой…       Завибрировал второй телефон. Чимин вынул его из кармана, посмотрел на экран — мама. Пора заканчивать. — Надавливанием на затылок ты заставляешь меня раскрыть рот и толкаешься на всю длину. Мощный поток обжигающей и вязкой спермы выплёскивается мне на язык, я с наслаждением сглатываю его, смакуя солоноватый вкус твоего семени. Выжимаю всё до единой капли, вылизываю, обсасываю. Игрок не теряет сил, он готов к новым подвигам. Моя узкая дырочка ждёт, когда ее раздвинут… — Нет, — голос в динамике телефона действительно приятный. — Я просил только отсос. Ты справился, молодец.       Дальше раздались короткие гудки. Чимин даже испытал разочарование, хотя, когда клиент ответил после двадцати минут молчания, он едва не вздрогнул от неожиданности. Значит, его всё-таки слушали. Что ж, с таким неразговорчивым парнем можно было б продолжить, перейти к анальным удовольствиям. Он бы в красках расписал, как клиент ритмично толкается в его упругий, похотливый зад, а на самом деле не прочь был бы поменяться местами. Причем, в реальности.       Чимин разгрыз остатки чупа-чупса, быстро доел сладкие осколки и поднял со стола давно замолчавший телефон. — Алло, мам. Прости, что не ответил раньше, я был в душе. —Конечно врать не хорошо, но её расстраивать тоже не хочется. — Ты же не забыл, что сегодня у нас ужинаешь? — Нет, я уже собираюсь. — Хорошо, мы тебя ждем.

***

      На улицах Сеула становилось прохладно и выпал первый снег. Только шестизначные суммы на карманные расходы, заработанные забавной трепотней по телефону, грели душу. А что? — он не напрягался, молол несусветную чушь и получал не плохие деньжата. Начальство тоже на мозги не капало, не заставляло сидеть в офисе под камерой наблюдения, отчётов в трёх экземплярах о словесно оттраханных шкур, не требовало. Красота. Правду говорят: языком болтать — не мешки ворочать. Чимин думает остаться после универа в этом доходном бизнесе.       Чимин сидел на кухне своей личной квартирки и постукивал мобильным телефоном по столу. В чашке перед ним остывал американо. Тусклый, желтый свет от лампочки нагонял сонливость.       Раздалась громкая музыка, «iPhone» в ладони завибрировал. Второй звонок за смену. Если это тот самый уродский импотент, Пак пообещал его прибить сковородкой. —Развратный малыш исполнит любой каприз, — сладким голоском пролепетал Чимин, надеясь, что на проводе нормальный клиент, который три минуты подышит в трубку, дёргая свой шнурок, и с брачным воплем орангутангов на кончает себе целый кулак. — Отсоси мне, малыш.       Да чтоб тебя, придурок! Пак в приступе бешенства едва не швырнул телефон о кафельный пол, но потом просто положил его на стол и закрыл лицо ладонью, покачал головой: ну, сколько можно над ним издеваться? Найдёт этого уёбка и так ему отсосёт, что тот навсегда это слово забудет. И номер телефона развлечений для взрослых тоже! Ну, кто прикалываться вздумал? По голосу ведь не пиздюк, лет на двадцать пять тянет, а шутки дурацкие! Или это вообще робот. Хоть головой об стенку бейся! Почти две недели одна и та же хуйня: «Отсоси мне, малыш. Ты справился. Молодец»!       Чимин зарычал от безысходности. Отключить вызов он не мог. Да и не хотел. Пусть этот мудак платит за свои издевательства над психикой занятого делом человека.       Он поднял телефон и приложил его к уху. —АД. Мы около затухшего вулкана. Ты висишь вверх ногами на одном из выступов. В костюме огромного демона, зацепившись хвостом за камень. И из кожаного костюма наружу торчит только хуй, огромный и толстый, как лиана в джунглях. И еще яйца торчат, размером с кокосовые орехи. Такие же уродливые и волосатые.       Грубо, конечно, но все нормальные варианты за пятнадцать дней он использовал. И крышу небоскрёба, и горы, и гориллу в джунглях. Устал воображать его Богом. На романтику больше не тянуло. Тянуло дать в зубы долбанному уёбку. Неужели из знакомых кто-то узнал и теперь прикалывается? Хотя кто будет ради смеха по полчаса, иногда даже по часу, молчать по платному номеру? Нет, что-то с этим челом не в порядке. Но это его проблемы. — Я подхожу к тебе и открываю рот пошире, берусь за твой агрегат двумя руками и заталкиваю его в себя. У меня сводит челюсть, но член всё равно не помещается. Но я отважно сосу. Сосу, лижу, причмокиваю.       Чим смачно почмокал губами. На чупа-чупс он сегодня решил не тратиться— обойдется чувак, не достоин он того, чтоб из-за него лишней парой сотен килокалорий себя пичкать. — Ты ворчишь, жмуришься, повизгиваешь. Машешь крыльями. Твой писюн дергается, яйца покачиваются, я ловлю их в кулаки и сжимаю, выкручиваю.       Чимин почувствовал, что возбуждается. Член наливается кровью, и плотная джинсовая ткань прижимает его к низу живота. Если немного поёрзать, можно кончить без помощи рук. — Гигантская головка пихается мне в глотку, разрывает голосовые связки. Я хриплю. Тебя это неимоверно заводит. И мощная струя спермы, как из гидрошланга высокого давления, сбивает меня с ног и уносит в жерло вулкана. Я не могу подняться, залитый скользкой, липкой, вонючей дрянью. Ты увеличил свой член еще на полметра и отсасываешь себе сам! Ур-р!..       Очень хотелось закончить это слово, крикнуть «Урод! Долбоёб! Не звони сюда больше!», но оскорблять клиентов было нельзя. Да и зачем рубить золотой сук, на котором сидишь, показывать свою несостоятельность и отчаяние, радовать старперов? Это всего лишь работа и надо относиться к ней, как к работе.       Чимин расстегнул пуговицу на джинсах, давая затвердевшему члену немного больше пространства. Хотелось запустить руку и поласкать себя, выпустить пар оглушительной разрядкой. — У тебя хорошо получилось. Молодец.       Пак стиснул зубы и стукнул мобильником по столу, затем отшвырнул его и застегнул джинсы. Не будет он дрочить на блядского полудурка! Сдвинутого на отсасывании ушлёпка, который, скорее всего, страшный, как атомная война, и отросток у него размером с гороховый стручок. Заебал!       Но голос у него… Голос у него был очень красивым.

***

      Главный корпус Сеульского университета в последние дни семестра похож на растревоженный улей. Студенты сдают хвосты, подлизываются к преподам. Третьего курса это не касается. На лекциях сидят только самые заучки, остальные, если и появляются, то только чтобы пожрать в дешевой столовке.       Группа Чимина сегодня состояла всего из тринадцати человек. Звонкий голос препода гулко разносился по пустой аудитории, рассчитанный на сотню-другую человек. Время было уже позднее, потому что им перенесли пару с тридцатого декабря на сегодняшнее число.       Пак сидел на верхних рядах, пытался слушать и конспектировать, но мелодия телефона прервала тишину. Преподаватель удивлённо остановился, выискивая нарушителя. — Извините, — поспешил сказать Чимин, вытягивая телефон из кармана. Он, как назло, там застрял.       Профессор вернулся к объяснению каких-то формул, а студенты уткнули носы в конспекты.       Пак быстро нажал на экран, принимая вызов. По идее его смена уже началась, поэтому никто из диспетчеров долго не размышлял, перенаправляя ему звонок, их не волновала его учеба. Знал, что так может случиться — взял бы да ушёл. —Развратный малыш… исполнит… — прошептал Чимин, прикрыв рот рукой и следя за реакцией одногруппников, — все ваши… капризы…       Кажется, всё в группе тихо, а на другом конце линии… Пауза — Черт!!! Нет! Нет! Нет! Только не он! Только не это придурок! — Отсоси мне, малыш…       Чимин мысленно взвыл, закатывая глаза так, что еще чуть-чуть и они смогут увидеть мозг. — Конечно, — прошипел Чим в трубку. — Конечно. Сейчас. Где на этот раз? На айсберге? Чтоб ты свой хуй отморозил? — А почему ты шёпотом?       Чимина аж в пот прошибло. Неужели мистер «Отсоси мне малыш» знает другие слова? И почему он заговорил именно сегодня, сейчас, когда нет возможности вовлечь его в диалог? — Я на паре…       Опять короткая пауза. — Студент или преподаватель? — Студент… — Отсоси мне, малыш…       Чимин не выдержал. Терпение иссякло окончательно. — Может, перестанешь издеваться? Кто ты такой? Что тебе от меня надо? Звони и еби мозги кому-нибудь другому!       На его эмоциональный шепот, усиленный почти пустым помещением, опять обернулись все одногруппники. Профессор особенно пристально смотрел на него.       На том конце трубки снова выдержали секундную паузу. — Нет. Мне нравится твой голос и твои фантазии. Так что — отсоси мне, малыш.       Чимин не знал, что на это сказать. Сердце дрогнуло. Значит, это действительно чокнутый воздыхатель. И что теперь с этим делать?       Он встал из-за парты, покидал ручки и тетрадь в рюкзак и, прижимая трубку к уху, поскакал вниз к выходу. — Сейчас, погоди, — шепнул он, косясь на преподавателя. —Пак Чимин, куда вы? — изумленно вопросил профессор. —Профессор Ким, я могу выйти? — шагая в двери, обратил взгляд на профессора и, не дожидаясь ответа, юркнул в нее. В холле ходили и стояли у окон люди. В такой обстановке тоже не позанимаешься словесным сексом. А собеседник висел на проводе, не отключался. Денежки капали.       Чимину стало стыдно, что он разоряет человека, готового выкладывать круглые суммы за один его голос. Он вприпрыжку по лестнице спустился на первый этаж, сунул гардеробщице номерок. — Я ушел с лекции, в машину сяду и начнем.       Пуховик Чимин буквально выхватил из рук пожилой женщины, надевать не стал, прямо в одном худи выбежал на улицу. Мороз с радостью принял его в свои распростертые и ледяные объятия.       Бежать до стоянки было недолго. Чимин пикнул сигнализацией и быстро забрался в тачку. — Эй, ты еще здесь? Скажи хоть слово. Я из-за тебя простуду подхватить рискую.       Молчание. Опять это грёбанное молчание!       Пак готов был сломать всё вокруг. Только удалось выяснить, что парень живой и вменяемый человек, как вдруг на тебе — опять полный ноль. Ну что с тобой не так? — Хоть скажи, чего ты хочешь? В каком месте? В какой позе? Моя фантазия уже иссякла. Это уже шестнадцатый раз, а я не писатель, я простой студент. Даже не гуманитарий. Если тебе просто хочется слышать мой голос, давай я тебе «Войну и мир» перескажу? Или песенку спою? — Значит, минета я сегодня не дождусь? — недовольно проговорил воздыхатель. —Ну наконец-то, — ты заговорил, — Пак переложил телефон в другую руку. — Я отсосу тебе, отсосу, но ты хотя бы веди со мной диалог. — Зачем? — Как зачем? Все ведут. Или просто стонут. Или еще что-нибудь.       Он опять не спешил отвечать. Пауза не была долгой, секунд пять, не более, но Чимин терял терпение и сходил с ума, потому что не мог удержать внимание собеседника. Тайна остается неразгаданной. — Я звоню, чтобы слышать твой голос, а не свой, так что… — Стой! — перебил Чимин, подскакивая на сиденье. — Тебе нравится мой голос? Ответь. — Да. — А мне нравится твой. Правда! Он отличается от всех сюда звонящих. — Это не служба знакомств, это секс по телефону. Я звоню, ты меня ублажаешь. Всё предельно просто. — Хорошо, хорошо, — быстро согласился Пак. — Но почему бы нам не пообщаться вне моей работы? — Для чего? — устало и безразлично, послышалось с другой стороны. Эти интонации напоминали бывшего, такого же упёртого и принципиального в каждой мелочи. Упрямого барана. — Как для чего? Ты гей, я гей. Мы могли бы найти много общего. Дай мне номер своего телефона или мой запиши. — Я подумаю, — два коротких слова и снова тишина. Пак посмотрел на экран и увидел, что вызов завершен. — До завтра, — пробормотал он, постукивая телефоном о кожаную оплётку руля. Оставалось надеяться, что это завтра для них наступит, парень снова позвонит и скинет с себя нелепую холодную маску, под которой наверняка скрывается хороший, веселый человек. Чимин и сам не понимал, почему так привык к нему, чем он его зацепил. Спрашивал себя об этом на протяжении второй недели. Наверно, в его окружении ОН был единственным за последний год человеком, проявившим к нему хоть немного интереса, не знавший его жизни, косяков и провалов. С которым можно было бы начать отношения с чистого листа.       Мечты-мечты. Собеседник в телефоне мог оказаться кем угодно, включая серийного убийцу, расчленяющего своих жертв.

***

      Новый год был уже на носу. До него оставалось всего семь дней. Люди как с ума посходили: ёлки, наряды, подарки. Погода капризничала.              Чимин сидел в аудитории, не вникал в монотонную речь престарелой профессорши, смотрел в окно, занимавшее почти всю стену, но редких снежинок не видел — думал. О НЕМ. За прошедшие дни Пак так и не выяснил его настоящего имени, зато растрепал обо всех своих сексуальных предпочтениях. Других клиентов почти не попадалось, потому что всё время линию занимал один — постоянный. Они занимались словесной любовью, Чимин ласкал себя для него. О том, дрочит ли ОН, он тоже не смог допытаться, но Чимини не настаивал, у него и так за спиной выросли крылья. Он почувствовал родственную душу, с которой было легко и комфортно.       Хотя… Иногда Паку казалось, что он разговаривает с бывшим. Что-то было в НЕМ от Юнги. Стремление руководить. Умение уклоняться от прямых ответов. Способность добиться желаемого. Закрытость. Возможно, Чимин придерживался этого варианта, что «ОН» и Юнги похожи, а ему самому просто импонирует такой тип мужчин, поэтому и запал на НЕГО практически с первой фразы.       Однако, как ни крути, а призраки прошлого не отпускали. За прошедшие ночи Чимин просыпался в холодном поту, во сне Юнги признавался, что клиент — это он. В такие минуты Пак обещал себе порвать любую связь с НИМ, уйти из фирмы, полностью посвятить себя учебе. ОН, как и Юнги, богат, а снова в золотую клетку не хотелось ни за какие коврижки.       В рюкзаке завибрировал телефон. Блять, опять рабочий. Проигнорировать? — Развратный малыш выполнит ваши пожелания, — прошептал Чимин, закрывая рот и трубку ладонью. Он сидел в самом конце аудитории, вряд ли бы кто-нибудь разобрал его игривое приветствие. — Отсоси мне, малыш. — Привет, господин… — на сердце стало тепло и радостно. Двадцать три года, а при встрече с любимым сердечко перекачивает кровь в два раза быстрее. Да и разве не должно? Самый возраст для серьёзных намерений и обдуманных поступков. — Ты опять на паре? Я рано позвонил? Не мог дождаться, чтобы услышать тебя…       Какое это прекрасное чувство — взаимность. Душа ликует и поёт! Пора бы заговорить о свидании, но Пак боялся торопить события, ему достаточно было знать, что есть на свете человек, которому он тоже небезразличен. — Да, на паре. Хочешь, уйду и поболтаем? — Нет, оставайся. Тебе надо учиться. Я перезвоню вечером. — Жду… — Пока, ЧимЧим.       Перед глазами Пака взорвалась яркая вспышка, он вскочил, забыл, где находится. В голове билось только одно: «ЧимЧим!» Так называл его бывший! Значит, это он! Всё-таки он! ОН не знал о его прозвище. — ЧимЧим?! — заорал Пак, приковывая взгляды однокурсников и преподавателя. — Так это ты Мин Юнги?! Не звони мне больше, скотина!       Мир перевернулся вверх тормашками. Все хрупкие, планы и мечты — разбились и разлетелись на мелкие осколки. Жить резко расхотелось. Чимин схватил рюкзак, не потрудившись засунуть в него письменные принадлежности со стола, закинул на плечо и выбежал из кабинета. Чихать он хотел, что его вызовут в деканат и станут отчитывать за неподобающее краснодипломнику поведение. Пошли все на хуй. Его личный мир рухнул.