Я чувствую это глубоко внутри, Это уже под кожей. Я ненавижу то, чем я стал. Кошмар только начался. Я должен признаться, что ощущаю себя монстром.
Вики стояла в коридоре школьного лазарета и в задумчивости смотрела в высокое — почти от пола и до самого потолка — стрельчатое окно, вертя в пальцах маленький стеклянный пузырёк со сверкающим, будто перламутровые блёстки с розовой гривы сказочного единорога, порошком Забвения, что дала ей доктор. Сегодня с самого утра всё началось из рук вон плохо. Сначала Энди не появился на первом уроке и последующих, потом эти косые взгляды остальных Непризнанных в её сторону и их тихие перешёптывания за спиной на занятиях, затем очередное земное задание от Фенцио, на котором она планировала отлучиться и найти новые улики своего убийства или может быть снова, хоть одним глазком, пусть даже издалека, посмотреть на родного отца. Казалось, хотя бы тут всё начало складываться удачно, ведь после выдачи задания и отправки класса к водовороту, учитель, сославшись на срочные дела в Цитадели и велев им сдать подробный отчёт о проделанной работе на следующем занятии, торопливо покинул учеников, предоставив их самим себе. Но Вики даже не успела прыгнуть в воронку, предусмотрительно дождавшись последней очереди, чтобы не привлекать внимание одноклассников, в особенности своих друзей, как почувствовала сначала лёгкое, а затем нарастающее до тошноты головокружение. Она начала пятиться назад от закручивающейся спирали вихря, когда в глазах стали появляться пугающие тёмные пятна, а потом и вовсе весь мир вокруг завертелся волчком, проваливаясь в непроглядную черноту, и вот теперь она здесь. Непризнанная вспомнила своё первое земное задание, как наконец-то встретилась с папой, знакомство с Дино и как он в первый раз выручил её, прикрыв перед своим отцом, не побоявшись его гнева. Вики очень хотела найти своего убийцу, эта мысль не давала покоя, но больше всего ей нужно было совсем другое, что влекло её обратно на Землю сильнее всего, и она это понимала, так неужели прямо сейчас нужно окончательно и бесповоротно от всего отказаться? Девушка посмотрела на бутылочку, закрытую небольшой корковой пробкой, а затем решительно схватилась за узорчатую кованую раму окна и потянула на себя, отчего та с тихим скрипом поддалась, и нижняя створка раскрылась, впуская в каменную прохладу коридора тягучий зной полудня и птичий щебет. Она, больше не раздумывая ни секунды, коротко замахнулась и швырнула пузырёк с порошком в распахнутое окно, зная, что густые кусты под стенами крыла лазарета надёжно скроют следы её личного преступления. — Снова решила прыгнуть, Уокер? — за спиной раздался знакомый насмешливый тон Геральда и негромкие приближающиеся шаги. Вики слегка вздрогнула, оборачиваясь, и с досадой попыталась спрятать панику за встречным сарказмом: — Низковато теперь для меня, не находите? — но тут же, испугавшись собственной дерзости, прикусила язык и виновато опустила взгляд на свои ноги. — Извините, просто мне стало душно, но, как оказалось, там сейчас тоже довольно жарко. Учитель подошёл к ней ближе и коротко вздохнул: — Ввиду сегодняшнего отсутствия Фенцио, мне сообщили, что случилось с тобой на последнем уроке и причину такого происшествия, — его голос звучал на удивление не строго, скорее немного устало, руки были привычно скрещены на груди, но Вики всё равно не решалась поднять на него взгляд, боясь увидеть в холодных глазах разочарование. — Поэтому, — продолжил он спокойно, — тебе придётся проследовать за мной, Уокер. Развернувшись, преподаватель молча направился прочь, давая понять ученице, что выбора у неё в сущности нет, кроме как идти за ним, что Вики и сделала, про себя искренне радуясь, что это всё же Геральд, а не Фенцио, крики которого были бы слышны отсюда и до личных покоев Сатаны в самой глубине Ада. Когда они очутились перед водоворотом, ведущим на Землю, возле которого Непризнанная пару часов назад потеряла сознание, учитель остановился и повернулся к девушке: — Похоже, сегодня придётся-таки прыгнуть, Уокер, — он сделал приглашающий жест рукой. — И мне снова вместе с тобой. Справишься сама? — в его голосе прорезалась едва уловимая ирония. Вот теперь Вики не удержалась и с удивлением, зная по рассказам, что преподаватель не любит спускаться к смертным, подняла взор на Геральда, но к своему облегчению, не увидела в его взгляде осуждения или разочарования, скорее неподдельную серьёзность и сосредоточенность, не смотря на лёгкую подколку в произнесённых только что словах. Она лишь молча кивнула, продолжая завороженно смотреть в северно-ледовитый океан глаз учителя, затем моргнула, почувствовав смущение, и решительно шагнула в портал, на этот раз не забыв раскрыть свои серые с турмалиновыми всполохами крылья. Пока Вики стремительно летела вниз, то слышала за спиной сопровождающий шорох огромных крыльев учителя, но как бы ей ни хотелось обернуться, чтобы снова насладиться их величием в полёте, она не рискнула, боясь столкнуться с изучающим взглядом, будто проникающим под кожу и вскрывающим всю её сущность изнутри, вытаскивая самые потаённые секреты наружу, поэтому подавила в себе этот странный нелепый порыв. Ещё большей точки изумления Вики достигла, когда они прибыли в конечный пункт их назначения, оказавшись в до боли знакомой, такой милой её человеческой душе, комнате. Она застыла в оцепенении у двери, силясь сделать хоть вдох, но с губ сорвался лишь сдавленный хрип, смешиваясь с подступающими к горлу слезами, пальцы левой руки судорожно вцепились в собственную светлую кофточку в районе сердца, где вмиг стало так горячо и холодно одновременно, а затем тоскливо защемило и предательски кольнуло в области груди. Вики не слышала, как в абсолютной тишине рядом появился Геральд, потому что продолжала с горечью и тоской в глазах смотреть на собственного отца, сидящего на полу её спальни, ничуть не изменившейся со дня смерти, даже скорее ставшей такой идеально чистой, будто храм с букетом цветов и фотографией на тумбочке-алтаре возле изголовья. Она знала наверняка, что если откроет шкаф, то увидит там свою одежду нетронутой, в таком же аккуратном порядке заботливо разложенной по полочкам родителем, рука которого так и не поднялась, чтобы отнести их в церковь на благотворительность для малоимущих или бездомных. Папа выглядел совсем плохо, даже ещё хуже с тех самых пор, как она видела его в первый и последний раз после своей смерти. Такой осунувшийся подавленный и одинокий он сидел откинувшись спиной на изножье кровати, а рядом на пушистом ворсе бежевого ковра лежал раскрытый альбом с её детскими фотографиями, где мама была тоже жива, где они втроём улыбались, охваченные таким всепоглощающим настоящим семейным счастьем. Но сейчас взгляд отца был потухшим и бесцветным, каким-то стеклянным, будто он смотрел в одну точку, сквозь свою дочь и её преподавателя, стоящих прямо перед ним, и Вики поняла, что он действительно их не видит. Она с болью глядела на полупустую бутылку виски в правой руке отца, к горлышку которой он только что приложился, отпивая даже не поморщившись, будто вовсе не чувствуя вкуса, опустошённо смотрела как из уголков его глаз прочертили свой путь мокрые солёные дорожки по щекам к самому подбородку, чувствуя, что из её собственных глаз льются точно такие же, капая и оставляя следы на многострадальной кофте, за которую всё ещё цеплялись пальцы. Первым затянувшееся молчание нарушил Геральд. В гнетущей атмосфере его голос прозвучал под стать тихо, но отрезвляюще жёстко: — Довольна, Уокер? Результат твоего неуёмного упорства и упрямства. Вики ошарашенно повернула голову к нему с немым вопросом в глазах, судорожно сглатывая слёзы, и не в состоянии сейчас вымолвить хоть слово. — Узы крови одни из самых сильных, даже после смерти, — терпеливо пояснил учитель, игнорируя взгляд своей ученицы и продолжая смотреть прямо перед собой. — Вы топите друг друга в своих слезах. Он чувствует твои страдания, как и ты его, мучается сам и мучает тебя, и так по кругу, подобно вечному двигателю, пока кто-нибудь первым не сойдет с ума. В то время как её сердце обрывалось и делало кульбит куда-то прямиком в пропасть, оставляя лишь ноющую после себя пустоту, она нашла в себе мужество снова перевести взгляд на отца, слушая жестокую страшную правду и вытирая мокрое от щиплющей влаги лицо длинными рукавами своей кофточки. — Разве тебе доставляет садистское удовольствие каждый раз являться сюда, чтобы упиваться его болью и своей значимостью, требуя подтверждения для своего эго, что ты не забыта? — теперь Геральд повернулся и вопросительно приподнял бровь, смотря на раскрасневшийся профиль Вики. — Или может это какое-то мазохистское наслаждение снова и снова вспарывать самой себе свежие швы на рубце собственной души? Она с ужасом отрицательно замотала головой, судорожно вытирая вновь подступившие было слёзы, и несмело посмотрела на учителя в ответ. — Даже сейчас он незримо ощущает твоё присутствие рядом, думая, что уже начинает сходить с ума от горя, и так каждый раз, когда ты хотя бы думаешь о нём, — добавил он, продолжая смотреть прямо на девушку. — Но я так много не успела ему сказать… — её голос осип и был таким тихим, дрожащим и ломким. — Возможно, — на секунду тон Геральда смягчился, а во взгляде промелькнуло понимание и сочувствие, показавшиеся Вики всего лишь происками воспалённого воображения. — Только разве твой отец сам не знает всё то, что бы ты хотела ему сказать, не чувствовал этого при твоей жизни? Как и ты глубоко в душе понимаешь, что бы он сказал тебе, имей возможность увидеть сейчас снова. Так к чему сотрясать воздух? Иногда в молчании приходит понимание большего и рождается необходимая истина. Они неотрывно смотрели друг на друга, и Вики казалось, что она видит Геральда впервые, потому что ей не почудилось, и его взгляд сейчас вовсе не был похож на свет далёких, обжигающих бесчувственным холодом, звёзд, скорее на спокойную тёмную гладь безбрежного моря, подсвеченного серебром ночного светила. От таких на удивление чутких фраз, скрывающих поддержку, и умиротворяющих глаз, она ощутила на сердце приятную нахлынувшую волну тепла, словно погрузилась в безмятежную и обволакивающую мягкую толщу воды, укрощающую разыгравшуюся бурю в её мечущейся душе. — Пришло время решать, Уокер, — он окончательно развернулся к ней и протянул руку, раскрывая ладонь, на которой лежала так хорошо знакомая крохотная баночка с розовым искрящимся порошком. — Кого ты любишь больше: себя или своего отца? — учитель кивнул в сторону сгорбившейся фигуры и снова выжидающе посмотрел на девушку. Вики удивленно моргнула на пузырёк в его руке, чувствуя, как краснеет от стыда, но всё же подняла на Геральда твёрдый уверенный взгляд, понимая всю суть подвоха в этом вопросе. — Папу. Я всегда выберу папу, — она протянула тонкие дрожащие пальцы, схватила спасительный порошок, спрятав его в кулак и прижав к груди. — Умничка, Уокер, — губы Геральда тронула чуть заметная бархатная улыбка. — Нам пора, — он посмотрел вверх, призывая водоворот, а затем снова перевёл взор на неё. — И пора прощаться. Вики понимающе кивнула, обернулась к отцу, сдерживая в который раз выступившие непрошенные слёзы и тихо что-то прошептала, отчего мужчина встрепенулся, отставил бутылку в сторону и более осознанно уставился в пустоту перед собой, также что-то бормоча себе под нос, будто отвечая невидимой дочери. Геральд не слышал, что она сказала, зато легко догадался, прочитав по губам. Всего два предложения, в два и три слова, так просто, но он с удовлетворением почувствовал, как из её энергии начали исчезать терпкая соль и вяжущая горечь. Не сговариваясь, они вместе взлетели к порталу, в уютном, не требующем слов молчании направляясь обратно, только теперь летели рядом, едва соприкасаясь кончиками крыльев, думая каждый о своём. Оказавшись снова на территории школы, Вики поняла, что жаркий полдень успел смениться тёплым вечером. На душе было тоскливо, но на удивление спокойно, будто тяжёлая глыба, отравляющая своим существованием её нынешнюю жизнь, наконец дала трещину. — Выпей лекарство и позволь себе отдохнуть, — Геральд посмотрел на свою ученицу, слегка прищурившись с деланной подозрительностью. — Не подведи меня, Уокер. — Не подведу, обещаю, — она снова кивнула учителю, чувствуя в сердце щемящую благодарность. — Спасибо. Я была жуткой эгоисткой. — Все мы не без греха, — внезапно он усмехнулся одним уголком губ, но скорее добродушно, без привычного сарказма. — Ох, Шепфа, и убери этот щенячий взгляд, а то я сам сейчас того и гляди расплачусь, — Геральд нарочито небрежно махнул рукой в сторону школы, возвращая во взгляд излюбленную иронию. — Давай, шагай, Уокер, я и так с тобой прилично провозился. Вики почувствовала, как против воли, на её собственных губах растягивается широкая, даже немного идиотская, счастливая улыбка: — Иду-иду, не смею больше задерживать, — она попятилась, затем окончательно развернулась и направилась в сторону женского крыла здания, испытывая странное ощущение, что вовсе не хочет уходить. Комната встретила Непризнанную непривычным одиночеством и тишиной. До ужина ещё было время, поэтому Вики незамедлительно выпила порошок, который сразу же стал суспензией, стоило только вытащить из пузырька пробку, что по неестественно-розовому цвету и приторно-клубничному вкусу до ужаса напомнила ей сироп от кашля, затем стянула с себя короткую пушистую персиковую кофточку и голубые джинсы, легла в манящие объятия мягкой прохладной кровати, размышляя о произошедшем, и сама не заметила, как погрузилась в глубокий сладкий сон. Проснулась Вики, когда за окном уже начали опускаться сумерки. На душе было легко и спокойно, в комнате было по-прежнему пусто и тихо, так как Мими в поле зрения не наблюдалось, а возможность поужинать была безвозвратно упущена. Поэтому она лениво потянулась и неспешно поплелась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Взглянув на себя в зеркало, девушка ужаснулась: волосы взлохмачены, припухшие от слёз веки, следы туши под глазами, и, как вишенка на торте, вмятина от подушки на правой щеке. Быстро умывшись и уложив волосы, Вики переоделась в уютный спортивный хлопковый костюм нежного оливкового цвета, состоящий из толстовки и штанов, вернулась из ванной в полутёмную спальню и только тогда, окончательно проснувшись, поняла, что здесь, собственно, не так. Похоже, Мими не появлялась в комнате с утра, с тех самых пор, как они вместе ушли на занятия, потому что энергия её тела, как теперь знала Вики, состоящая из вкуса сладкой малины и трепетного аромата розовой чайной розы, уже почти растворилась и совсем не ощущалась. К тому же, посреди спальни не наблюдалось новой горы из фирменных пакетов с одеждой, брендовых обувных коробок и блестящих побрякушек, которые подруга притаскивала для себя и Вики каждый раз после очередного земного задания, а затем с упоением примеряла весь вечер, крутясь перед зеркалом и соседкой, создавая новые стильные образы, будто для показа на подиуме одного из самых известных модельеров. Но сейчас в их обители было подозрительно, до неприличия, тоскливо и неуютно, что насторожило Непризнанную и заставило остановиться посреди комнаты, в мрачных раздумьях притопывая ногой, в попытке решить, что делать и куда двигаться дальше. Неужели Мими сегодня не успела или была не в духе наведываться в земные бутики, но скорее именно их посещение всегда отвлекало и поднимало настроение подруге. Вполне возможно, что она просто себя накручивает, а Мими спокойно сидит в поезде в компании парней с очередной порцией глифта и смеётся над их глупыми, но такими милыми шутками. Согласно кивнув самой себе, Вики, наконец обретя цель, поспешила скорее в вагон, но там её ждало горькое разочарование. Народу было битком набито, впрочем, почти, как и всегда, но ни одного хоть немного знакомого лица она не увидела, не говоря уже про своих друзей. Решив, что раз никого из них здесь нет, значит они зависают где-то все вместе, девушка немного успокоилась и уже не так торопливо отправилась к комнате Энди и Сэми, стараясь успеть до отбоя, справедливо прикинув, что это второе место в их личном хит-параде, куда они могли пойти, чтобы провести время. В гордом одиночестве добредя до спальни парней, Вики уже было занесла руку, чтобы постучать, но замерла, услышав приглушённые смешки и странные постанывания за дверью. Она приложила руку к тёмному полированному дереву и сосредоточенно прислушалась, но теперь уже по-другому, тотчас уловив за закрытой дверью сначала энергию тела Ади, что сразу ворвалась на её вкусовые рецепторы жгучестью имбиря, что ещё больше сближало его со своим парнем, и горечью чёрного перца, а затем почувствовала и первую энергию Сэми, осевшую на языке пряными восточными специями и заполнившую нос ярким контрастным ароматом свежей зелени и нежной лаванды. Но как Вики больше ни пыталась различить аромат своей подруги — ей не удалось, впрочем, звуки из спальни говорили сами за себя, давая понять, что парни решили провести интимный романтический вечер наедине, так как энергию тела Энди, которого они, по всей видимости, выпроводили погулять, тоже уловить не получилось. Подумав о том, что портить приятный досуг парочке вовсе не хочется, Вики направилась в обратную сторону по пустым коридорам, дающим понять, что время отбоя уже как раз наступило, сосредоточенно размышляя, куда могла подеваться Мими, ведь быть в одиночестве совсем не в её характере, а провести время в компании с Энди было сравнимо пытке. Непризнанная подавила нарастающее в груди чувство тревоги и решила напоследок проверить фонтан в саду и бассейн Плачущих Дев, после чего отправиться за подмогой, пусть даже это будет означать подставить подругу, но если та не вернётся к поздней ночи, то она просто с ума сойдет от беспокойства. Единственное, что Вики знала заранее, так это к кому пойдёт в такой плачевной ситуации за помощью, даже ни секунды не сомневаясь в своём мысленном выборе. The secret side of me I never let you see. I keep it caged but I can’t control it. So stay away from me: the beast is ugly. I feel the rage and I just can’t hold it.Я никогда не покажу тебе Свою тайную сторону. Я держу её в клетке, но не контролирую. Держись подальше: чудовище уродливо. Я чувствую ярость и не могу её сдерживать.
Она подумала, что, возможно, опрометчиво решила срезать путь до фонтана через сумерки арочной галереи, которой они с Мими любили возвращаться из поезда или практических занятий, что располагалась между зданием школы и темнеющим сейчас садом, где с упоением стрекотали ночные небесные насекомые. Но окончательно убедилась в этом слишком поздно, когда заметила чёрный силуэт в конце галереи, медленно направляющийся к ней уверенной крадущейся походкой. Рассчитывать на то, что это Мими, было глупо, так как тень была слишком высокой и широкоплечей, а когда во мраке красными углями вспыхнули радужки глаз, Вики на мгновение испуганно замерла, будто надеялась раствориться или слиться с тенями длинного коридора, тем не менее понимая, что её уже заметили, а отступать назад или убегать в страхе ей не позволит гордость, поэтому снова решительно двинулась вперёд, делая вид, что бояться ей абсолютно нечего. — Какая встреча, Непризнанная, — раздался вкрадчивый голос Люцифера, осторожным эхом отражаясь от каменных сводов. — На ловца и зверь бежит. Только в нашем случае ловец и зверь представлены в одном лице. Девушка приблизилась к нему уже достаточно, чтобы различить бордово-винное оперение, в сумерках отливающее синевой, хищный оскал на губах и почувствовать лёгкие пары алкоголя, — глифта, не энергию его бурбона — витающие вокруг сына Сатаны. — Люцифер, мне, правда, сейчас вовсе не до твоих обид, — нервно пробормотала Вики, стараясь не поднимать свой взгляд, в попытке обойти его и просто пройти мимо. — Давай потом поговорим. Но Люци не позволил ей уйти, цепко схватив за руку чуть выше локтя, и резко развернул к себе, в один момент перестав быть вальяжным и наигранно благодушным. — Поговорим? — его пальцы больно впились в нежную кожу плеча, а алое марево глаз пожирало пристальным взором её расширившиеся от ужаса зрачки. — Я не собирался разговаривать с тобой, только лишь указать, где твоё место, чтобы больше не забывала. Вики дёрнулась в попытке освободить свою руку, пряча тревогу за напускной дерзостью: — Отпусти! — она снова повела плечом сильнее, сдерживаясь, чтобы не застонать от боли, буквально ощущая, как на поверхности бархата кожи проступают багровые синяки по контуру отпечатков. — Ты делаешь мне больно, кретин! — О, это только начало, обещаю, — гневно прошипел Люцифер и слегка повёл носом, принюхиваясь, будто зверь на охоте. — Я уже чувствую сладкий пьянящий запах страха в твоей энергии тела и души, Непризнанная. It’s scratching on the walls In the closet, in the halls. It comes awake and I can’t control it. Hidin under the bed In my body, in my head. Why won’t somebody come and save me from this? Make it end.Оно оставляет царапины на стенах, В кладовой, в коридоре. Оно просыпается, и я его не контролирую. Прячется под кроватью, В моём теле, в моей голове. Почему кто-нибудь не придёт и не спасёт меня от этого? Пусть это закончится!
Он отпустил было её руку, но не давая Вики опомниться, тут же толкнул раскрытой ладонью в грудь, заставляя врезаться спиной в острую каменную стену школы и оцарапать нежное основание серых с отблесками нефрита крыльев. Девушка охнула от новой порции боли, но на ногах устояла. — Пьян здесь только ты, — против собственной воли яростно выдала Вики, прижимаясь к стене здания, зная, что своими словами делает только хуже, что её, откровенно говоря, заносит, но ничего с собой поделать не могла, настолько её бесила сложившаяся ситуация, ровно насколько и пугала. Люцифер, злобно рыкнув, резко шагнул к ней, выставив левую руку перпендикулярно перед собой и прижав предплечье к шее девушки под самым подбородком, вжал её голову в каменную кладку, почти лишив доступа к кислороду, впился пожаром своих глаз в зрачки жертвы и яростно прошептал: — Что ты теперь скажешь, Непризнанная? — он издевательски чуть сильнее надавил на шею. — Будешь молить меня о пощаде? — Скажу, что ты напыщенный самодовольный индюк, — сдавленно прохрипела Вики едва слышно. Сын Сатаны практически взревел, яростно обрушив кулак правой руки на стену, оставляя вмятину и трещины на камне возле самого уха девушки, отчего она непроизвольно дёрнулась от неожиданности и подступившей паники. — Ты думаешь я шучу или это игра такая, чёрт подери! — процедил он сквозь стиснутые зубы, ощерившись в гневном оскале. — Сначала я хотел лишь подпалить твои мерзкие серые крылья, чтобы ты знала, на какой высоте должна ползать в своей никчёмности, но теперь вижу, что твой длинный язык тоже надо укоротить. Образ немой пресмыкающейся пойдет тебе гораздо больше! My secret side I keep Hid under lock and key. I keep it caged but I can’t control it. Cause if I let him out He’ll tear me up, break me down. Why won’t somebody come and save me from this? Make it end.Свою тайную сторону я храню За семью замками. Я держу её в клетке, но не контролирую, Потому что если я выпущу его, Монстр разорвёт на части и погубит меня. Почему кто-нибудь не придёт и не спасёт меня от этого? Пусть это закончится!
Вики с ужасом поняла, что Люцифер действительно готов воплотить свои угрозы в жизнь, но не смогла больше выдавить даже слова протеста, только тихо просипеть, в попытке издать хотя бы слабый стон, так как горло нещадно саднило, лёгкие горели от нехватки воздуха, а сознание медленно, но верно, начало ускользать от неё. — Где же твоя смелость, Непризнанная? Больше не дерзишь в ответ? — довольная, почти садистская ухмылка окрасила его лицо в поистине демонический облик, глаза налились адским заревом, и она почувствовала удушающий жар пламени возле своего виска, так близко, что ощутила неприятный и пугающий запах палёных волос. Что случилось в следующую секунду Вики даже не успела понять, всё произошло слишком стремительно и одномоментно: вот пламя на ладони Люцифера резко погасло, сдуваемое порывом стылого ветра, её саму будто накрыло с головой бушующей ледяной волной, а демона отшвырнуло от неё, давая наконец-то возможность дышать, в противоположную сторону с такой силой, что, с грохотом влетев спиной в резную мраморную колонну, сын Сатаны оставил на ней глубокую широкую трещину, которая тут же угрожающе резво побежала вверх до самого арочного свода, а с потолка посыпались кусочки цветной мозаики. Хватая ртом воздух, Вики медленно осела по стене вниз и перевела взгляд на Люцифера, различая в свете луны лишь силуэт его помятых крыльев с обломанным оперением. Вот она увидела, как он пытается подняться, слегка пошатываясь, разглядела взор его горящих красными всполохами глаз, направленных в темноту, и услышала его почти змеиное шипение: — Геральд… — с раздражением и злобой произнёс он, держась за колонну рукой, чтобы снова не упасть на каменный пол галереи. It’s hidin in the dark. Its teeth are razor sharp. There’s no escape for me. It wants my soul, it wants my heart.Он прячется в темноте, Его зубы, как лезвия бритвы. Нет спасения для меня, Он хочет мою душу, он хочет моё сердце.
Вики обернулась в том же направлении и заметила стремительную чёрную тень, что приближалась к ним с конца арочного коридора, угрожающе раскрыв исполинские крылья, отливающие в лучах ночного светила опасной холодной сталью и заполнившие собой всю ширину пространства так, что кончики перьев скребли по стене с одной стороны и по ряду колонн с другой. Она завороженно, пребывая в немом оцепенении, наблюдала за подходящим всё ближе преподавателем и понимала, что второй раз за этот бесконечно-долгий день не узнаёт его. Никогда еще Вики не видела учителя таким разъярённым: воздух вокруг буквально звенел от мощи его энергии, что волнами растекалась вокруг них незримыми потоками, в глазах сверкал синий огонь, прожигая мёрзлым льдом сына Сатаны, губы изогнулись в яростном оскале: — Ты перешёл все границы, Люцифер! — а голос прозвучал низким рокотом, гулким эхом раздаваясь одновременно ото всюду, ударяя прямиком в голову и проникая в мозг до самой подкорки. — Не вмешивайся, Геральд! — повысил тон демон, держась за ушибленное в падении плечо. — Просто пройди мимо! — Это приказ? — теперь губы учителя тронула ироничная ухмылка, однако во взгляде по-прежнему сквозил плохо сдерживаемый гнев. — На каком основании? Люцифер блеснул алой радужкой и гордо вздёрнул подбородок: — Считай это волей своего Владыки и его прямого наследника, как твоего будущего Правителя. Однако Геральд похоже таким заявлением нисколько не впечатлился, широко шагнув почти вплотную к Люци, он с презрением заглянул ему в глаза и свистящим от ярости шёпотом процедил: — Послушай, птенчик, для меня был, есть и будет только один Повелитель. Кроме того, мы на нейтральной территории, и я давно уже просто преподаватель, поэтому можешь засунуть свою волю прямиком и глубоко в Ад. — Не угрожай мне! — почти прокричал Люцифер, наступая на него в ответ. — Не тот ли это Повелитель, которого казнили с твоей помощью? — он злорадно усмехнулся, — И я знаю, что от твоих сил осталась едва лишь половина. No one can hear me scream. Maybe it’s just a dream Or maybe it’s inside of me. Stop this monster!Никто не услышит мой крик, Может, это просто сон, Или, может, это внутри меня. Останови этого монстра!
Теперь Вики отчётливо разглядела во взоре преподавателя полыхнувшее синее пламя и в страхе сжалась в тени стены, притихнув и молча наблюдая за происходящим, радуясь, что про неё забыли вовсе, потому что ясно понимала, в отличие от самого Люци, что он опрометчиво сейчас сказал лишнего, о чём может незамедлительно пожалеть. — Я подчинял легионы бесов, — глухо прорычал Геральд, — Неужели ты думаешь, что половины не хватит на тебя одного? — Ты не посмеешь, — внезапно побледнел Люцифер и схватился за голову, будто отчаянно противясь чему-то. — Уже посмел, — чеканя каждое слово, жёстко произнес демон, буквально нависая над сыном Сатаны. Вики не понимала, что происходит, но когда ноги Люци дрогнули, и он медленно опустился на одно колено, сдавленно простонав от незримой боли, она вспомнила, как над обрывом в её собственной голове звучал голос преподавателя, призывая сделать выбор между чащей леса и прыжком в бездну. — Не сопротивляйся, Люцифер, так ты делаешь себе только хуже, — взгляд холодных глаз Геральда давил свинцовой плитой, вынуждая демона встать на оба колена и покорно уронить голову, опуская взор потухших красных глаз в пол. Учитель склонился над ним и твёрдым, но уже спокойным в своей уверенности, оттого внушающим ещё больший страх, голосом пообещал: — Если я ещё хоть раз увижу или узнаю, что ты подошёл к Уокер ближе, чем позволено, посмотрел дольше, чем положено или заговорил о чём не должен, то я сделаю из тебя черепаху и заставлю так ползти до самого Ада прямиком к подножию трона твоего папочки. Ты меня услышал? — дождавшись кивка сына Сатаны, демон добавил: — Теперь скажи ей правду. Непризнанная с удивлением заметила взгляд Геральда в свою сторону, видела, как Люцифер пытается отчаянно сопротивляться приказу, морщась от боли в своей голове, но затем не выдерживает, рвано выдыхает и подчиняется: — Мими не заслужила такого обращения, она не виновата, что влюбилась в чудовище. Я не хотел причинять ей боль, лишь защитить от себя самого. Отец давно меня сломал, превратив в своё подобие, меня уже не изменить. Я не заслуживаю любви, потому что не умею любить. Это мой выбор и так я наказываю себя сам. Выпрямившись, учитель ослабил воздействие на сына Сатаны, но тот похоже даже этого не заметил, словно вскрыв давно болевший старый нарыв и, вычищая весь гной, что там скопился за долгие столетия, уже не мог остановиться и продолжил говорить: — Я не должен был вымещать на тебе злость за своё бессилие что-либо изменить, ведь твой гнев за подругу был справедлив, — слова давались ему с трудом, но приносили долгожданное облегчение. — Это был недостойный для наследника Ада поступок, впредь такого больше не повторится, даю слово. Продолжая сидеть возле стены, не шелохнувшись, Вики слушала эту исповедь и не верила своим собственным ушам, практически затаив дыхание, чтобы случайно не спугнуть представшее перед ней наваждение. Она не знала было ли это сказано целиком под давлением способности Геральда или он лишь дал нужный толчок такой необходимой сейчас правде, но понимала, что на это так или иначе нужно определённое мужество, чтобы к тому же не потерять лицо, поэтому сглотнула всё ещё скребущий комок боли в горле и тихо произнесла: — Я верю и принимаю твои извинения, Люцифер, но в первую очередь тебе всё же стоит объясниться с Мими. Она действительно такого не заслужила. Люцифер сдержанно кивнул, затем неожиданно для себя осознав, что учитель просто стоит рядом, больше не воздействуя на него, попытался подняться с колен, слегка пошатнувшись при этом, но с удивлением обнаружил, что старший демон взял его за предплечье, а вторую руку положил на плечо, поддерживая и помогая подняться. — Каково это, Геральд, променять разрушительный огонь Преисподней на сдержанную ледяную ярость? — сын Сатаны с едва уловимой грустью во взгляде посмотрел на него. — Иногда я тебе искренне завидую. Преподаватель, нахмурившись, отстранился, но все же ответил честно: — Мне действительно жаль, Люцифер, на это уходят столетия упорных тренировок, хотя в твоём случае это заранее неосуществимо, потому что адское пламя часть тебя, оно питает твою сущность. Это твой дар, который ты можешь использовать безгранично, вся огненная мощь Преисподней подвластна тебе, но она же и пожирает тебя изнутри. Правда, ты можешь научиться контролировать это пламя не только физически, но и укротить внутри себя, чтобы энергия огня пришла в гармонию с твоей энергией и перестала раздирать тебя на части бесконтрольными вспышками гнева. Ты должен управлять им, а не он тобой. — Думаешь, что у меня получится? — Люци в изумлении приподнял брови. — Если примешь его и перестанешь бояться, полагая, что это окончательно превратит тебя в безжалостное чудовище, — Геральд привычно усмехнулся. — Но я не считаю тебя безнадёжным, ведь минуту назад я не видел перед собой того ужасного монстра, которым ты себя возомнил. Признавать свои ошибки — это не слабость, порой на это нужна очень большая сила, — и неожиданно уверенно закончил: — Я подумаю, что можно с этим сделать. Люцифер задумчиво хмыкнул и уже было направился прочь по коридору, но через пару шагов, остановившись, развернулся и негромко произнёс: — Спасибо, учитель, — он с уважением слегка кивнул головой и только затем, снова отвернувшись, продолжил свой путь, растворяясь во мраке галереи. Геральд проводил его долгим взглядом, а затем решительным шагом подошёл к Вики и протянул ей свою правую руку: — Ну и насыщенный же у тебя денёк выдался, Уокер, — как ни в чём не бывало мягко отметил он, всего одной фразой окончательно разрушая напряжённую обстановку. Вики несмело вложила свою хрупкую маленькую ладошку в его — широкую и сильную, наконец поднялась на ноги, чувствуя, как уголки губ сами собой приподнимаются в лёгкой улыбке от его слов, и заглянула в глаза учителю, с потаённой радостью обнаруживая там спокойную морскую гладь с едва заметными, уже такими родными, волнами сарказма, будто ничего не случилось и не было в них совсем недавно обжигающего изморозью синего пламени. Геральд, не разжимая пальцев, слегка потянул её за руку, немного поворачивая сначала левым боком к себе, затем правым, рассматривая, и нахмурился, обнаружив подпаленную прядь волос почти у самого уха девушки и красную широкую полосу на тонкой шее, но тут же успокоился, усилием воли подавив тихо закипающий гнев, осознав, что повреждения, которыми она отделалась, были всё же минимальные из возможных. — И который, похоже, всё никак не закончится, — наконец смогла сокрушённо вздохнуть Вики, стряхивая с себя наваждение, вызванное одним лишь его взором, и с тревогой вспоминая куда шла и зачем, до того, как в тенях коридора появилась высокая фигура Люцифера. — Я, собственно, как раз собиралась найти Вас, чтобы попросить о помощи, — она виновато опустила взгляд в мощёный камнем пол. Геральд снова нахмурился и моментально обрёл прежнюю серьёзность: — Выкладывай, что там у тебя случилось, Уокер, — разрешил он, а затем, опомнившись, заметил, что всё ещё держит руку девушки в своей, и поспешно разжал пальцы, мягко отпуская её тёплую ладонь. — Мими пропала. Я всюду искала, но её нигде нет, — Вики рефлекторно потянулась следом за мужской рукой, в попытке снова ухватиться за его пальцы, но вовремя осознав, что творит, незаметно отдернула кисть, опуская и неловко пряча за собственную спину. — Когда ты видела свою соседку в последний раз? — задал резонный вопрос Геральд, скрестив руки на груди, чтобы тоже хоть куда-то их деть. Вики снова подняла взгляд на демона, но увидев, что он стоит так близко к ней в полумраке пустого коридора и смотрит прямо на неё своими отливающими серебром в свете луны невозможными голубыми глазами, опять смущённо опустила взор вниз на свои любимые белые кеды. — Когда она прыгнула в водоворот, отправляясь на земное задание, а я грохнулась в обморок, — она слегка кашлянула, подавляя приступ неловкости. — Мне кажется, что Мими так и не вернулась, потому что по всем признакам в комнате она не появлялась с самого утра. — Что же, Шерлок, если ты права, и Мими нет в школе или на её территории, а тем более в Аду, то ты обратилась почти по адресу, — он, больше не тратя времени на бесполезные разговоры, повернулся и направился в сторону жилого крыла преподавателей. — Идём, Уокер, будем искать твою подругу, должен же я хоть немного оправдать возложенную на меня надежду.