Памятный поцелуй

Волков ехал на заднем сидении и смотрел, как за окном мелькают многоэтажки. Родной Питер встречал Олега серыми домами, затянутым небом и моросью. Брюнет должен был приехать сюда через год, но приехал на полгода раньше. Волков прикрыл глаза, слушая, как по окну бьют мелкие капли воды. После того, как Олег отслужил год в армии, он приехал к своему Серёже. Молодой программист был невероятно рад этому. В то время Разумовскому дали квартиру от детдома. Именно там состоялась их встреча. Волков боялся, что рыжик его и на порог не пустит, но, когда дверь открыл заспанный Разумовский, два друга замерли, разглядывая друг друга. Серёжа практически не изменился, конечно, не считая мешков под глазами от недосыпа. Олег же стал более накаченным, стоял с идеально прямой спиной, и не мог слова из себя выдавить. Хотя этого и не понадобилось. Серёжа схватил Волкова за руку и втащил в квартиру. Как только входная дверь закрылась, Разумовский впился жадным поцелуем в Олега. Из воспоминаний Волкова вывел гудок таксиста. Кажется, какой-то мудак подрезал водителя. Хотя это Олега волновало меньше всего. Почему-то сейчас хотелось утопать в воспоминаниях. Олег вспомнил, как Серёжа застыл, когда узнал, что Волков подписал контракт ещё на два года. *** Четыре с половиной года назад Серёжа сидел на стуле, поджав одну ногу к груди, а другую спустил на пол. На Разумовском были серые спортивные штаны, белая футболка, а сверху всего этого накинут фиолетовый, тонкий халат. Волков сидел напротив, за маленьким кухонным столом. Они пили чай, ну как пили — Серёжа практически сразу опустошил свою кружку, слушая рассказы Волкова, а вот Олег к чаю не притронулся. Повисла густая тишина, которая сжигала Волкова, но, конечно, больше его сжигали нечитаемые эмоции в раскрытых голубых глазах напротив. — Ты хочешь сказать, что опять бросишь меня на два года? — Олег чувствовал, как Серёжа подавляет злость. — Нет, я не бросаю тебя на два года. — Волкову не нравилась такая формулировка. — Просто я понял, что мне там самое место. — Монолог Олега прервал Серёжа, вскочив со стула и плеснув в лицо Волкова остывший чай. Брюнет зажмурил глаза, а когда открыл, увидел только подол фиолетового халата, который скрылся за углом. Олег провёл рукой по лицу, стряхивая лишние капли, и даже порадовался, что чай был без сахара. Волков посмотрел на мокрую униформу, махнул рукой, подумав про себя «в стиралку закину», и пошёл за своим неугомонным. Рыжик нашёлся в единственной комнате на кровати. Серёжа что-то активно писал в ноутбуке. — Серый, я же не в бордель на два года еду. — А ты рискни здоровьем. Посмотрим, как ты без хуя походишь. — Брызнул Птица, переставая писать. Олег выдохнул и сел перед своим чудом на корточки. — Галчонок, а ты чего злишься? — Волков говорил это ласково, что бы хоть кто-то из них успокоился. — Дай подумать, Волков. Может потому, что когда мы выяснили, что мы имеем соулмейта, он молча кинул нас после секса? — наигранно сказал Птица, жестикулируя руками. — Знаешь, сколько я его успокаивал? — Олег опустил глаза и поджал губы. — Прости меня. — Чуть тише сказал брюнет, на что сразу услышал фырчание. — Засунь себе это «прости» в жопу. Ты ведь сейчас нас опять бросишь, а потом что? Мне этого из петли доставать? Нет уж, Олеженька, мне легче тебя наручниками к батарее пристегнуть. — Волков поднял голову и поморщил нос. — Серёж, я ведь не навсегда уезжаю. — Сейчас Олег решил, что лучше уж будет поговорить с Серёжей. — Я здесь лишний буду. Куда мне идти? Это ты у нас гений, а я так, вышибала. Деньги там небольшие, но все равно, что-то смогу тебе скидывать, а ты пока развивать свою программу будешь. Просто пойми, не моё это. Не могу я здесь просто сидеть. — А как же я? — уже более тоскливо, почти на гране слез. Волков взял руку Разумовского, и стал гладить большим пальцем, успокаивая. — А ты намного талантливее меня. Поверь, за эти два года ты много чего добиться сможешь. — Но я ведь один буду. — Не один, ты с галчонком, а он тебя защитит, да и я буду приезжать. Ты пойми, я не хочу, чтобы ты свой талант за кассой оставил. — Серёжа смотрел уже без злости, лишь с грустью. — Ты прости, за чай… — Спустя секунд пять молчания, пробубнил Серёжа. — Нечего. — Улыбнулся Волков и поцеловал руку рыжика. — Ты больше не злишься? — Конечно злюсь. Но, ты ведь уже подписал контракт и мне тебя не переубедить? — С надеждой в глазах спросил Серёжа. Олег кивнул в знак согласия. *** Два с половиной года назад Олег лежал на широкой, двуспальной кровати в одних боксёрах. За два года отсутствия, у Волкова отросла борода, появилась вечная строгость в глазах, но не сейчас. Сейчас Олег смотрел на спящего рядом с ним Серёжу со всей своей любовью. Разумовский мирно спал рядом, в старой футболке Волкова с надписью «Ария». Утренние лучики солнца, пробиваясь сквозь плохо зашторенные окна, падали на рыжие пряди. Да, эта квартира не та однокомнатная пещерка. Как и говорил Волков, за два года Серёжа смог создать собственную социальную сеть, и найти спонсоров, а сейчас достраивалось здание «Vmeste», где будет главный офис соц. сети. Олег стал перебирать волосы Разумовского, и думать о главной, на данный момент, проблеме: как сказать Серёже, что он вновь уедет. Рыжик открывает глаза очень нехотя, жмурится, но все-таки открыв их, улыбается, как кот после передоза валерьянкой. Серёжа подтягивается к Олегу и смазано целует в губы. Волков только сейчас замечает, какой рисунок он оставил на шее и ключице Разумовскому. Рыжик в улыбке закусывает нижнюю губу, и большим пальцем гладит бороду. — Она тебе идёт. Да и ощущения немного другие… — Игриво промурлыкал Серёжа и впился мягкими губами в губы Олега. Волков с удовольствием отвечал на поцелуй, углубляя, как только можно. Однако нежный поцелуй превратился в резкий, болезненный укус в нижнюю губу до крови. Олег зарычал, а Птица довольно оторвался от Волкова, и, улыбаясь, облизнул свои губы. — Галчонок, опять хулиганишь? — чуть укоризненно сказал Олег, смотря на парня. — А что? Вы с Серёжей всю ночь хулиганили, а мне уже нельзя? — Мог бы попросить. Ты же знаешь, что я бы не отказал. — Хер так сотрёшь. Да и тело не такое сильное, чтобы два раза подряд. — А настоящая причина? — Волков поднял бровь и улыбнулся. Конечно, он знал, что тело Разумовского могло выдержать ещё как минимум раза два. Птица фыркнул. — Серёжа бы не выдержал. — Олег нахмурился, не понимая. Рыжик закатил глаза. — Ну, я всё-таки не насовсем ухожу. Так что чувствую, как телу приятно. Приглушённо, но чувствую. А Серёжа даже такого бы мог не выдержать. «Говори за себя, я бы ещё на один заход пошёл» — Птица цокнул. Когда он поднял глаза на Волкова, то мужчина залип куда-то на шею Серёжи. Повисла тишина. Рыжие брови спустились к переносице, а голубые глаза смотрели на задумчивого Олега. — Так, Волков, говори. — Серёжа серьёзно посмотрел на брюнета, который вышел из своих раздумий, услышав свою фамилию. — Что говорить? — Что ты собирался сказать. Мы уже выучили это лицо. — Какое лицо? — Олег решил отыграть дурачка. — Лицо «Серёж, я придумал очередную хуйню, которая тебе не понравится, но уже поздно». — Ну это не то, чтобы хуй- — Волков. — Серёжа перебил Олега, рыкнув на него, да так, что послышался стук зубов. Брюнет потёр лоб, опуская глаза. — В общем, там ещё один контракт… — неуверенно начал Олег. Рыжая бестия подскочил, и, взяв подушку, стал лупить Волкова по лицу. Брюнет поморщился, но поставил блок рукой. Хотя Птица тоже не желал находиться в стороне, поэтому навалился на Олега, душа его подушкой. Волков взялся за запястья Разумовского, но отдирать его от себя не стал. Пусть немного перебесится. Однако, когда воздуха стало не хватать, Олег стал слегка постукивать рукой по запястью друга. Но это не помешало Птице усилить нажим. Волков понимал, что сейчас начнёт терять сознание, и отпустил руки Серёжи, ведь сил уже не было. Только тогда Олегу дали желанный воздух. Брюнет сделал резкий вздох и бессильно закрыл глаза. — Почему ты не дал мне его убить?! — рядом Птица и Серёжа устроили небольшой спор. — Проблем больше только. Да и, его и так жизнь мозгами обидела. — Серёжа сидел на краю кровати, и смотрел на щель между шторами. — Серёженька, я ведь уже взрослый человек. — Нихуя ты не взрослый. В войнушку в детстве не наигрался, а сейчас всё навёрстываешь. — Фыркнул Разумовский, и стал, как в детстве, перебирать пальцы. — Это мой последний контракт… — Волков придвинулся поближе и обнял своего рыжика за талию со спины. Олег поцеловал своего соулмейта в шею, на что Серёжа дёрнул головой. — Сейчас отслужу, к тебе приеду и останусь… — А сейчас это сделать нельзя? — Разумовский повернул голову и злобно глянул на Олега. — Да тут понимаешь… Я этот контракт ещё год назад подписал. Просто не думал, что ты за два года так богат станешь… — Разумовский больно ущипнул Олега за ляжку. — Ай. Здесь не на что обижаться. Ты хоть и гений, но не все гении достигали таких высот за два года. Некоторых признали и то, после смерти. — А причём тут контракт? — всё ещё зло спросил Серёжа. — Ну, мне сказали, если подпишу, то там потом платить будут прилично. Я сразу согласился. Не хотел, чтобы ты о деньгах парился. А тут вон что… — Олег неопределённо обвёл глазами квартиру. — Купил себе неплохие хоромы, башню почти в центре отгрохал… — А этот контракт разорвать можно? — Серёжа заметно расслабился в руках Олега, и откинулся на его грудь. — Нельзя. Но, я как приеду, больше не оставлю тебя. Работу найду… — На меня работать будешь. — Сразу сказал Серёжа, рисуя узоры на руке Олега. — Серый, я не программист, если что. — Волков улыбнулся, и поцеловал своё чудо в макушку. — А мне программистов хватает. Будешь моим телохранителем. Не зря шесть лет отслужишь. — Семь. — Тихо сказал Волков, поджимая губы. Серёжа поднял голову, и на его лице читалось примерно: «Мне тебе сейчас въебать или чуть позже?». Олег виновато улыбнулся, за что получил ладонью в нос. Это было больно. Волков сразу приложил ладонь к носу и заскулил, пока Серёжа встал с кровати, как ни в чём не бывало. — А приезжать будешь? — чуть помедлив, спросил Серёжа перед тем, как выйти из комнаты. — Посмотрим на твоё поведение. — Чуть оклемавшись, сказал Волков. *** — Приехали. — Таксист посмотрел в зеркало заднего вида. Волков кивнул, достав из заднего кармана несколько купюр, и протянул водителю. Олег вышел из машины и чуть размялся. Плечо неприятно заныло. Волков не хотел стоять под неприятным дождиком, поэтому пошёл быстрее к входу в офис. Брюнет уже навестил старую квартиру Серёжи, но, не найдя его там, понял, что Разумовский давно не появлялся здесь. Всё пыльное, как будто рыжик забыл о существовании этой квартиры. Хотя, долго находиться в пустой квартире Олег не захотел, и, переодевшись, поехал на работу к Серёже. Зайдя в офис, Волков направился к лифту. Брюнет был здесь несколько лет назад, но в то время верхние этажи ещё не были достроены. Волков нажал на кнопку, стеклянные двери плавно закрылись, и лифт поехал вверх. — Здравствуйте, Олег. — Мягкий женский голос раздался где-то сверху. Волков чуть вздрогнул и поднял голову. На лице появилась мягкая улыбка. — Привет, Марго. — Да, Серёжа ему все уши прожужжал, что создал ИИ, как у Тони Старка. Конечно же, познакомил Марго с Олегом, и дал все возможные доступы к счетам, к башне, и всему, что касалось Разумовского и его компании. — Мне оповестить Сергея о вашем приходе? — Нет, пусть будет сюрприз. — Как скажете. — Он не сильно сейчас занят? — Если пребывание на диване с планшетом не считается занятостью, то нет, Сергей свободен. — Олег улыбнулся чуть сильнее, представляя, какую картину он увидит. Наконец, лифт остановился и раскрыл двери, выпуская Волкова. Брюнет пошёл по коридору с серверами, ненадолго останавливаясь у стеклянной двери. «Забабахал себе офис, конечно» — проносится в голове Волкова. Олег входит, и сразу оглядывается. Перед ним стол, притом, кажется, не обычный. Слева диван, на котором, полулёжа, расположился Серёжа. Рыжик был в чёрной футболке, таких же спортивных штанах, пёстром халате и босиком. Разумовский держал в одной руке планшет, а в другой, кажется, пончик. Скорее всего опять не ест нормально. Серёжа вздрогнул, не ожидая увидеть гостя. Парень отложил планшет и более прямо сел, хмуря брови. Радость Олега мгновенно пропала. Что-то явно не так. Повисла тишина. Разумовский, не отводя взгляда от Волкова, спросил: — Марго, это кто? — такого вопроса брюнет не ожидал. — Это Олег. — Спокойно отчеканила ИИ. Рыжик резко вскочил с дивана, и, положив пончик на стол, прошлёпал босыми ногами мимо Волкова, подходя к столу и включая его. — У меня с вами запланирована встреча? Марго меня не предупредила. — Серёжа поднял голову на Олега. Брюнет смотрел пустыми глазами на Разумовского, чувствуя, как сердце бьёт в висках, руки сразу холодеют. Страх. Животный страх полностью овладел телом Олега. Из этого ступора его вывело открытие двери, и человек, который зашёл в офис. Парень, русый, выше Серёжи. Незнакомец ненадолго замер в дверях, а после подошёл к Разумовскому, обнимая его за талию, и с непониманием глядя на Волкова… *** Полгода назад Серёжа сидел на полу в офисе. Время было уже за полночь. Всю комнату освещали лишь фонари с улиц и луна. Голубые глаза опухли, сосуды полопались из-за слёз, рыжие волосы были растрёпаны. Разумовский прижимал ногу к груди и всхлипывал. Голос сел, слёзы продолжали течь, но Серёжа не замечал этого. Напротив валялся документ, на котором кратко было написано «…погиб при исполнении…». Разумовский не верил, не хотел, не мог. Рыжик, не моргая, смотрел на документ, как на огонь. Кусал костяшку указательного пальца, не чувствуя боли. «Не правда, не правда, не правда!» — только и крутилось в голове Разумовского. «Серёж, успокойся. Нам надо разобраться» — Птица и сам паниковал, но не имел права показывать это. «Он не мог нас оставить. Не имел права!» — Он не мог так поступить с нами! — Серёжа вцепился в свои волосы, сильнее сжимаясь, и слыша, как звук отразился эхом в пустом офисе. «Разумовский! Тряпка ты никчёмная! Быстро вскочил и начал проверять информацию!» — нет, Птица не верил, что Волков так просто погиб. Серёжа вздрогнул, поднялся на ноги, подбегая к столу. — Марго, открой сайт с данными военнослужащих. — Сделано, Сергей. — Рыжий сел за стол, и, открыв несколько программ, стал взламывать сайт, чтобы найти все возможные документы на Олега. Руки тряслись, на глаза то и дело наворачивались слёзы. Через пару минут перед Серёжей были все возможные документы на Волкова, фотографии, приказы, приписки. Разумовский стал читать рапорт одного из солдат. «…Сирия… внезапная атака… ранение… отступление…» — парень прижал руку ко рту и закрыл глаза, всхлипывая сильнее. На экране показалось фото тела, в военной форме, с простреленным плечом. Серёжа знал, это Олег. «Нет! Это не он! Олег не долбоёб, чтобы просто так умереть!» — Заткнись. Заткнись! ЗАТКНИСЬ! — Разумовский прижал ладони к ушам и не хотел, чтобы Птица сейчас давал ему надежду. Повисла тишина. Даже в голове было тихо. Парень вздохнул полной грудью, выдохнул и выбежал из кабинета. Серёжа решил спуститься по лестнице, вытирая щёки большими пальцами. Этаж под офисом Разумовский обустраивал, как жилое помещение для себя. Серёжа действовал на автомате, он просто хотел заглушить это липкое, колющее чувство в груди. Разумовский забежал на кухню, которой пользовался раз пять от силы, пооткрывал все шкафчики, и, наконец, нашёл бутылку. Это был дорогой коньяк, и предназначался он для них с Олегом, когда тот вернётся с армии. Серёжа не стал задерживать эту мысль в голове и, открыв бутылку, сделал несколько глотков. Алкоголь неприятно обжог горло и рот. Разумовский поморщился, но это не остановило его сделать ещё пару глотков. Люди придумали топить свою боль в алкоголе. Ведь так ты не думаешь об этом. Именно этот стереотип двигал Разумовским. Есть спирт — нет проблем. Было бы всё так легко… Спустя полбутылки коньяк уже не хотел вливаться в организм. Точнее, организм был готов вернуть коньяк обратно. Слёзы высохли, остались лишь неприятные мокрые полоски на щеках, стягивающие кожу. Кухня поплыла, мысли вместе с ней. Серёжа стал дышать ртом, грудь вздымалась плавно, но вдохи выходили очень глубокими. Всё тело стало покрываться неприятной, липкой влагой. «Жарко» — Всё, что смог выдать пьяный мозг Разумовского. Рыжий кое-как встал, хватаясь за столешницу. Ноги понесли пьяное тело на автомате к лифту. Двери открылись, пропуская хозяина башни внутрь. Серёжа зашёл, сразу же облокачиваясь на холодное стекло. — Марго. — Такое знакомое и привычное имя получилось смазано, но ИИ понял и сразу отозвался. — Да, Сергей? — Мне нужно на улицу. — Капли пота стали неприятно течь по шее и вискам. — Хорошо. — Отозвалась Марго, закрывая двери и спуская лифт. Серёжу чуть пошатнуло, когда он понял, что лифт движется. Однако Разумовский героически устоял, и через несколько минут его тело обдало прохладным, вечерним ветерком. Погода была более-менее тёплая, для ночи уж точно. Разумовский выпрямился и пошёл по пустой улице. Вспотевшее тело стало быстро остывать под ветром, голова хоть и кружилась, но не так сильно. «Может, это просто плохая шутка? Может, кто-то из его роты решил так подшутить?» — Серёжа шёл на сделку со своими мыслями, но его же мысли, тихим, но уверенным голосом говорили: «Кому ты пытаешься это доказать? Ты видел фотографии. Не ври себе» — От этого голоса стало ещё более противно. Слёзы вновь потекли по щекам, и именно сейчас, в его голову пришла мысль, о которой он не раз пожалеет. «Хочу забыть» — Почему-то эта идея казалась самой правильной. Это будет честно. Олега больше нет, Разумовскому незачем больше быть честным с кем-то, быть верным кому-то. Серёжа достал телефон из заднего кармана и, вытерев струйки слёз с лица, быстро забил адрес ближайшего гей-клуба. В нескольких кварталах как раз был довольно хороший клуб. Миллиардер направился туда с конкретной целью. Нет, он не хотел забывать Олега, он хотел забыть о его смерти. Через несколько минут, Разумовский уверенно шёл к входу, даже не смотря на охранника. Многие из очереди стали его узнавать и шептаться. Серёже не была интересна эта толпа от слова «совсем». Охранник, конечно, притормозил Сергея у входа, но от взгляда голубых глаз, который горел обещанием сжечь всю семью бедного работника, бугай понял, что гость очень важный, и пропустил Разумовского внутрь. В клубе было довольно много людей. Громкий бит сразу стал долбить по ушам, пьяный мозг взбодрился чуть сильнее, но виски неприятно загудели. Разумовский сел около барной стойки, подзывая официанта. — Давай самое дорогое, но не очень крепкое. — Хоть музыка была ужасно громкой, бармен расслышал желание Сергея и стал делать коктейль. Разумовский выпрямил спину и осмотрелся. Серёжа примерно знал, что это за места, он читал. Здесь чаще всего были люди без соулмейта. Именно такая персона ему и нужна. Из-за резко меняющейся палитры, голова закружилась ещё сильнее, поэтому Серёжа стал рассматривать барную стойку. Через минуту, перед Разумовским поставили бокал с коктейлем, который Сергей сразу оплатил через часы. «Нам здесь нечего делать» — Где-то приглушённо сказал Птица, и Разумовский прислушался бы, если бы к нему не подсел смазливый парень, уверенно смотря на Сергея. — Приветик, не видел тебя здесь раньше. — Парень улыбался, держа в руках коктейль. Серёжа напрягся, смотря на подсевшего. Каре по плечи, но более растрёпанное, чем укладка Разумовского. Русый, в очках, повыше самого Серёжи, но такой же худой. — Может потому, что я здесь впервые. — Сергей посмотрел с вызовом на парня, отпивая коктейль, хотя паника в груди трезвонила. — Хах, а мне нравится твой настрой. Хотя я немного удивлён, что ты в таком месте, и без телохранителей. — Я хочу расслабиться. Устал от покупных кукол. Захотелось чего-то живого. — Что-то на подсознании скреблось и говорило: «Каких нахуй кукол, Серёжа?» Но сейчас хотелось слушать только пьяный мозг. — Так у знаменитого Сергея Разумовского нет соулмейта, и он ещё и по мальчикам? — Парень как будто насмехался над Сергеем. Голубоглазый наклонил голову и прищурил глаза. — Если что не устраивает, выход там. — Разумовский кивнул в сторону выхода, на что незнакомец только хищнее улыбнулся. — Нет, меня всё устраивает. Просто интересно посмотреть на тебя с другой стороны. Я Михаил, кстати, ну или просто Миша. — И зачем мне эта информация? — Ну, я планирую здесь задержаться, а мне бы хотелось, чтобы ты хотя бы запомнил моё имя. — А ты самоуверенный. — Серёжа довольно улыбнулся, затыкая все мысли алкоголем и разговором с Мишей. *** Просидел Сергей с новым собеседником примерно час. Они угощали друг друга алкоголем, говорили ни о чем и одновременно обо всём. Хотя Разумовский продолжал играть роль богатого папочки, алкоголь стал приятно давить на мозг, заставляя заплетаться язык. — Мне кажется, тебе хватит. — Михаил встал со стула и подал руку Сергею. Разумовский поморщился, но принял помощь и встал со стула. Новый знакомец взял гения за талию, и повёл на выход. На улице Серёжа прикрыл глаза, вдыхая уже холодный воздух. — Поедем ко мне? — шепнул на ухо ласковый голос, заставляя Разумовского вздрогнуть от жара. — Едем ко мне. — Уверенно сказал Серёжа, улыбаясь. — Или ты думаешь, что я построил здание «Vmeste», чтобы ездить к кому-то на дом? — Миша улыбнулся на такое высказывание. Парень вызвал такси, и через пару минут они уже ехали к Сергею в апартаменты. Наконец мозг немного мог отдохнуть. Без музыки, без вечных разговоров, без алкоголя. Разумовский прикрыл глаза и облокотил голову на спинку сидения, пытаясь хоть немного собрать мысли в кучу, но что-то было не так. Тело вновь обдало жаром, все органы как будто покрылись мурашками, дышать тяжело. Сергей расстегнул верхние две пуговицы рубашки, за что удостоился хищного взгляда. Миша положил руку на коленку Разумовского. От прикосновения Серёжа вздрогнул и посмотрел, как чужая рука поглаживает кожу через ткань. Это выглядело так не правильно, мозг отказывался принимать эту картину. «Это не те руки, не ЕГО руки» — Несмотря на сопротивление разума, тело отзывалось. Кожа горела, хотелось больше прикосновений. Все эти ощущения вызывали такой резонанс во всем теле. Последние трезвые клетки мозга кричали «Убегай! Остановись!», но и эти крики скрыла пелена жара, мурашек и возбуждения, смешанного с болью. Серёжа уже не помнил, как они приехали, как Разумовский вылез из машины, как они вызвали лифт. Рыжик осознал себя только на кровати, как кто-то расстёгивал его рубашку и мокро целовал в открытые участки тела. Всё тело горело, от каждого прикосновения, поцелуя. Глаза защипало, как будто кровь превратилась в лаву, и глаза обжигало огнём. Разумовский зажмурился, по вискам потекли слезы, немного снимая жар. «Серёжа! Не смей это делать!» — Этот голос, он звучал приглушённо. «Я не могу сопротивляться» — Тело не слушалось. Разумовский чувствовал, как чужие руки проводят по голому торсу, спускаются на уже оголённые ноги. Голос сверху как будто через воду. — Я даже не ожидал такого эффекта. — Миша взял Серёжу за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Голубой радужки практически не было видно. — Я хочу, чтобы ты попросил тебя трахнуть. Как маленькую блядь, которая будет стонать. — Всё это говорилось с такой зверской улыбкой, что Разумовский стал молиться Волкову, лишь бы его забрали отсюда. — Мне… — Голос надломился, на разговоры не хватало слюны. — Мне очень плохо. — Кажется, Серёжа сказал это зря. Улыбка с лица Михаила сразу исчезла, превращаясь в злобный оскал. По комнате раздался звук шлепка. Правая щека загорелась, как будто её ошпарили кипятком. — Сейчас полегчает. — Вновь издевательски мягко сказал Миша. Сергей вскрикнул, почувствовав, как в ключицу впились зубами. Михаил отцепился от бедной кожи Разумовского, но рывком снял боксёры с рыжего. Русый наспех достал презерватив из кармана, и стал расстёгивать ремень, а следом и сами джинсы. Серёжа стал пытаться отползти, наконец, понимая, что же он натворил, но Миша был против отступать. У Михаила уже стоял, кажется, вся эта картина его только забавляла. Парень схватил Сергея за лодыжку, притягивая к себе и закидывая ногу на плечо. Миша мазнул языком по двум своим пальцам, а после провёл меж ягодиц Сергея. — Ух, а я смотрю, ты не любишь быть снизу. Но мне это только в радость. Люблю не растянутых. — П-пожалуйста, н-не надо… — Серёжа чуть привстал на локтях, смотря умоляющими глазами на Мишу. Русый только улыбнулся краем губ. Порвав упаковку от презерватива, Миша натянул резинку на пенис. — Я-я не х-хочу. — это уже была мольба. Из глаз снова потекли слёзы. Миша только показал клыки, и вошёл в Разумовского полностью. Сергей вскрикнул, но после крик превратился в скулёж. Русый и сам застонал, чувствуя, насколько узко в Сергее, и как его сжимают. Михаил стал двигаться в среднем темпе, слушая, как от каждого толчка под ним стонет Сергей. — Чего тебе не нравится? Я ведь знаю, чувствую, как тебе хорошо. Ты как шлюха, тебе мало. — Миша улыбался, и входил в Разумовского все сильнее, жёстче. «Это не так. Это больно!» — Сергей жмурился, пытаясь не стонать, хотя это даже не было стоном. Это был крик боли, смешанный с посаженным горлом. Все казалось не правильным. С Олегом было по-другому, с ним было приятно. Где же Волков, когда он так нужен? «Он в Сирии, и приедет не скоро» — Пронеслось в голове Серёжи. «Как же теперь я буду смотреть ему в глаза? Что мне сказать?» — Разумовский вновь взвизгнул, почувствовав, как его укусили за сосок. Притом не просто укусили. Его сжали острыми зубами и не хотели отпускать. Эти мучения продлились не так долго, но для Серёжи это была вечность. Миша вышел из уже более растянутых стенок, снял презерватив и довёл до оргазма себя рукой. Сперма покрыла торс Разумовского, обжигая его тело. Однако жар стал спадать с тела, глаза не болели, а руки и ноги уже более-менее двигались. Серёжа стал сбивчиво дышать, пытаясь сесть. Однако его попытка была прервана резким толчком в грудь. Михаил навис над телом гения, кладя руку на ключицу. — А ты, видно, недооценил меня. — Кажется, новая партия не хотела всё вот так заканчивать. Разумовский нахмурился, глаза сверкнули желтизной. Рыжик вцепился когтями в бок своего мучителя. Послышался вскрик, а после дикий, грозный рык. — Ах ты сука! — Парень быстро надавил на шею Сергея, заставляя тело под собой царапать бока сильнее, извиваться и пыхтеть, стараясь вырваться. Эта была игра на выбывание. И всё сейчас было против Серёжи. Руки стали неметь, глаза закатываться, кислорода не хватало. — Ты будешь лежать подо мной, пока мне это не надоест… *** Серёжа кое-как открыл глаза, всё тело как будто перемололи в мясорубке. Рыжик привстал на локтях, осматриваясь. Он у себя дома, рядом какой-то парень, Миша, кажется. Сергей вылезает из постели, держась за голову и пытаясь вспомнить, что вчера было. Голова кажется тяжёлой, в груди мерзкий ком, задница неприятно ноет. Гений заходит в ванную и останавливается у зеркала. Волосы все растрёпанные, шея в синяках, засосах, на ключицах и груди картина не лучше. — Выглядишь как говно, Серёж. — Говорит с собой Разумовский. Рыжая макушка прячется в душе, включает тёплую воду и пытается вспомнить, что вчера было вообще. Кажется, филантропу захотелось немного повеселиться, и он пошёл в бар. Ну, Серёжа мог себе это позволить, он ведь не имел соулмейта. Хотя, было очень странно, что парень не помнил ночи, наверное, напился. Рыжик смыл остатки ночи, выключил душ, вышел из кабинки, обмотался полотенцем и направился обратно в спальню. Разумовский достал телефон из брюк, которые валялись около кровати. Сев на кровать, Серёжа стал быстро лазить по новостям, в надежде, что не засветился где-нибудь. Тело рядом подало признаки жизни и повернулось на бок, сонно смотря на Серёжу. — Доброе утро. — Разумовский спокойно смотрел в карие глаза. Миша привстал на локтях, и резко примкнул к губам Сергея. Рыжик сначала замер, но после неуверенно открыл рот, пропуская язык глубже. Это было так непривычно. Когда он последний раз целовался? Кажется, никогда. Миша отстранился, с улыбкой, и даже с какой-то извращённой нежностью, поглаживая щеку Сергея. — Как тебе ночка? — Честно? Я плохо помню. — Ну, я надеюсь, у меня ещё будет возможность тебе напомнить. — От Миши веяло уверенностью. У Разумовского дёрнулся уголок губ. — Зависит от твоего поведения. Что хочешь на завтрак? — О, завтрак от самого Сергея Разумовского? — Миша удивлённо вскинул брови. — Размечтался. Я закажу нам что-нибудь. *** Серёжа и сам не понял, как, но они стали встречаться. Сначала они позавтракали, а после Миша предложил на неделе встретиться и погулять. Разумовский сначала долго думал, но после ему назначили время и дату. Отказаться уже было поздно, поэтому рыжик пришёл. Вечер они провели неплохо, но всё равно было не по себе. Ещё через несколько таких встреч ночь повторилась, но на этот раз Михаил был чертовски нежным, ласковым, и Серёжа вроде как получил удовольствие. Хотя, на утро вновь было ощущение потери. Разумовский уверил себя, что это нормально. Так и должно быть, так у всех, у кого нет соулмейта. Шли недели, всё было не плохо. Михаил ухаживал за Сергеем. Вытаскивал на свидания, иногда был нежным, иногда они просто проводили дни в квартире. И у них появилось какое-то негласное условие насчёт пятницы. Почему-то именно в этот день Суворин начинал ластиться к Разумовскому, что перетекало после в секс. Рыжик сначала этого не замечал, после свыкся, и это просто стало привычкой. И, вроде бы, всё хорошо, сеть становиться популярной, зависимость от спонсоров становится всё меньше, новый парень, который любит. Хотя это первые его романтические отношения, которые он помнит. Но, в одну из пятниц, всё начинает медленно рушиться. Серёжа вваливается в свою комнату в одиннадцать вечера. Гений не спал примерно 32 часа, ведь на носу большое обновление. Сил нет даже на переодеться, кажется, что он сейчас заснёт, как чувствует, что рядом прогибается кровать, и кто-то мокро начинает целовать загривок. Разумовский переворачивается на спину, смотря на улыбающегося Суворина. — Миш, я устал… — Серёжа кладёт руку на щеку парня, поглаживая небольшую щетину. — Давай не сегодня? — Михаил наклоняется, целуя Разумовского в губы. Чувствуется неприятный привкус никотина. Да, парень курил, и Серёже это не очень нравилось. Скажем честно, ему это совсем не нравилось. Разумовский толком не мог объяснить, почему, но понимал, это с детства. — Не, Серёженька, у меня настроение на сегодня… — Суворин стал снимать домашнюю футболку с Разумовского, целуя оголённые участки кожи. — Ну я правда устал. Давай утром? — Миша навис над Сергеем, привычной улыбки не было, был лишь холодный взгляд, из-за чего Разумовский поёжился. Суворин стал поглаживать щеку рыжика и что-то обдумывать. Вся эта ситуация чертовски пугала. Михаил опустился к лицу Разумовского, оставил быстрый поцелуй на губах, а после стал обманчиво ласково шептать: — Я тут, понимаешь ли, стараюсь, ласку тебе выказываю, а ты не можешь мне показать, как ты меня любишь. Так дело не пойдёт… — рука Миши резко очутилась на горле Серёжи и начала душить. — Но, так уж и быть. Раз ты так спешишь, то сегодня обойдёмся без подготовки. — Разумовский вцепился в руку Миши, пытаясь убрать её от своего горла. Попытки не увенчались успехом. Серёжа чувствовал, как с него снимают штаны с трусами, резко, без смазки, вставляя два пальца. Рыжик выгибается, кричит, но горло сжимают сильнее, и вместо крика слышится хрип. — Знаешь, за что я обожаю твою задницу?.. — Миша наклоняется к груди и медленно проводит носом к бёдрам, вдыхая запах Сергея. — Ты никак не можешь привыкнуть к моему члену. Всегда узкий, как будто в первый раз. — Суворин больно кусает косточку бедра. На глазах Разумовского сразу выступают слёзы. Михаил всё-таки удосужился достать из правого кармана джинс презерватив, и открыть одной рукой и зубами. Почему у русого был презерватив в кармане, Серёжа не хотел думать. *** Проснулся Разумовский в часа три ночи. В комнате было темно, рядом спал Миша. Серёжа вскочил из-за неспокойного сна. После секса гений просто отрубился, не контролируя сознание. Горло болело, как, в принципе, и задница. Рыжик встал с кровати и направился в душ. Мышцы болели, тело плохо слушалось, в голове была пустота, а в груди вновь то противное чувство, но к нему Разумовский привык. Наконец, встав под тёплую воду, Серёжа облокотился на холодный кафель. Рука огладила след от укуса на косточке, а после медленно опустилась меж ягодиц. Серёжа зажмурился, чувствуя, что там неприятно стягивает кожу, и оно уже засохло. Разумовский стал осторожно смывать сперму под водой, пока не увидел, что семя где-то было красным. Внутри всё замерло, слёзы сами полились из уголков глаз. Парень скатился по кафелю, сжимаясь в комочек, тихо всхлипывая и начиная дрожать. «Это нормально, это нормально, так у всех» — Серёжа убеждал себя, что так должно быть. «Он ведь любит меня. Я не могу не отвечать» — Все знания о любви, социуме, взаимоотношениях раньше строились на одном человеке, но сейчас его не существовало для Разумовского. Миша был единственным, кто сейчас был с Серёжей. «Он прав, я должен давать любовь в ответ…» *** Наше время — Какие-то проблемы, Серёж? — поинтересовался Миша, наклоняясь к уху рыжего. Разумовский напрягся всем телом. — Н-нет, всё хорошо. Просто Марго не предупредила о встрече. — Олег понял, что надо как-то выкручиваться. Наброситься на парня рядом был не вариант. — Я старый друг. — Тихо прохрипел Волков, стараясь ровно дышать. — Мы ещё с детдома общались. Захотел сделать сюрприз. — Каждое слово приходилось вырывать из себя щипцами. Разумовский вздрогнул, услышав «детдом». Рыжик положил пальцы на виски и нахмурился. Волков более-менее собрался с мыслями, и продолжил: — Да, наверное, я слишком понадеялся, что ты меня вспомнишь. Извини, что так внезапно. Я пойду. — Олег быстро вышел из офиса, и направился к лифту. Серёжа и Миша проводили того взглядом. — Ты правда его не помнишь? — Нет. Я вообще не помню своё детство. — Разумовский пожал плечами. Зайдя в лифт, Олег сделал пару вдохов и выдохов. Нажал на кнопку первого этажа. — Марго, дай мне высший уровень доступа ко всем системам. — Пароль? — Галчонок. — Доступ получен. — Заблокируй всю информацию об Олеге Волкове, не считая имени и номера. Поставь доступ Сергея Разумовского до среднего. — Сделано. — Волков вышел из лифта и направился на улицу. — Что же тут произошло… — прорычал Олег под нос, направляясь в квартиру.