***
Сочувствие всегда было таким странным понятием для маленькой Мелиссы. С тех пор, как она научилась ходить, даже прежде чем она поняла, что такое сентиментальность, она всегда с лёгкостью понимала эмоции окружающих. Что было слишком удивительным. Будучи воспитанной в бедной семье, она всегда замечала какую-то колеблющуюся ауру чувств, которую малышке было сложно игнорировать и не подпитываться ею. Она почти ничего не могла вспомнить из того времени, что проводила с матерью и отцом, только чувства. Надежда, отчаяние, страх, тоска. Это было всё, что она могла увидеть, если бы когда-нибудь она глубоко заблудилась в своём разуме. Просто кружащаяся смесь красок, представляющее из себя единственное воспоминание о её родителях, оставшееся у неё. Ни лиц, ни голосов, только яркие краски. С другой стороны, у неё не было особой причины помнить своих родителей во всех подробностях. Ей было всего пять лет, когда они погибли по причине, которую ей ещё предстояло понять, оставив её одну в замешательстве, блуждании, страхе. Ей было всего пять лет, когда её нашли на грани голода и обезвоживания посреди пустыни, покрытую рваной одеждой, присыпанную слоем песка, маленькое тело, не подающее никаких признаков сознания. Мелисса всегда была загадкой для тех, кто, к счастью, нашёл её, пока не стало слишком поздно. И когда она наконец очнулась в незнакомом месте на незнакомой ложе, она снова увидела их — снова почувствовала. Цвета добрых незнакомцев. Спустя 4 года, после того, как она выздоровела и была удочерена военным, она занялась учёбой. Выросшая в окружении, которое сильно поддерживало использование алхимии, Мелисса могла сосредоточиться только на изучении всего, что могла, об этой ветви философии — этой необыкновенной форме силы, которую часто восхваляли добрые люди вокруг неё. Может быть, её вдохновил её законный опекун или идея вырасти, чтобы узнать о чём-то, чего раньше не знала? Нет. Это было чистое чувство адреналина и гордости, которое пробежало по её венам, когда она трансмутировала свою первую цементную фигурку. Это было чувство полезности, которое она почувствовала, когда осознала, что может использовать эту силу, чтобы сделать что-то для себя. Это была надежда, которую она испытывала в отношении своего будущего, когда она мечтала о жизни, потраченной на защиту других с помощью силы, которую она самостоятельно научилась контролировать. Мелисса росла, имея очень мало знаний, она была такой хрупкой и растерянной. Всё, что она знала — это эмоции, всё, что она могла — это чувствовать. Если бы она могла взять все свои большие силы и слабости и использовать их, чтобы жить той жизнью, что была ей дана и понять мир вокруг неё, чтобы люди чувствовали себя менее хрупкими и менее растерянными, то она бы поступила именно так. И сделала бы это с помощью алхимии. Юная девушка молча сидела в стопке книг, хранящихся в архиве Центрального Штаба, полностью завороженная текстом перед ней. Она погрузилась в множество страниц алхимической истории и алхимических техник, каждое слово или фраза, что предлагали учебники, запечатлили себя в её уме. Ей было всего девять, но её сердце было настроено на то, чтобы воспользоваться этими знаниями и стать одним из государственных алхимиков, как и её опекун. Мелисса была готова сделать всё возможное, чтобы указать и обеспечить себе дорогу, даже если это означало то, что ей придётся оставаться в библиотеке от рассвета до заката. Не то чтобы исследования ей не нравились. На самом деле, она даже обнаружила, что ежедневно с нетерпением ожидает этих трудоёмких часов. Она услышала, как за ней открылась дверь, но не обратила внимания на внезапное присутствие двух человек. Она точно знала, кто стоял в дверном проёме, наблюдая за её сосредоточенной фигуркой с расстояния в несколько метров. Мелисса была настолько занята, проговаривая вслух химические формулы себе под нос и нетерпеливо проводя пальцем по напечатанному тексту, что даже не признавала мужчин. Тот, кто взялся за дверную ручку, раздражённо покачал головой, заставляя стоящего позади него подполковника легонько усмехнуться. — Уже прошло, наверное, почти одиннадцать часов? — спросил офицер, известный как Маэс Хьюз, своего усталого друга. — Похоже на то. Мне уже даже трудно вытащить её отсюда просто чтобы поесть, — ответил полковник Рой Мустанг, почёсывая свои тёмные волосы, глядя на то, как горбилась Мелисса. — А ей действительно нравится всё это, да? — подполковник поправил очки с дурацкой усмешкой. Рой вздохнул. — Всё, чем она занимается сейчас, так это читает до изнеможения. — Ты не можешь её винить в этом. В какой-то момент она всё-таки должна была перенять твои привычки. Мужчина с ониксовыми глазами щёлкнул языком, зная, что его дорогой друг был прав (на самом деле было не так много случаев, когда сочувствующий мужчина ошибался). Прошло почти пять лет с тех пор, как Рой взял эту девочку к себе — незадолго до Ишварской войны. Пять лет с тех пор, как он почувствовал, как замерло его сердце при виде её слабого тела, почти погребённого в песке. Рой возвращался с миссии в Лиоре, так он и нашёл её. В тот момент, как его взгляд упал на маленькую фигурку, он, не теряя времени, схватил её и отнёс к Крис Мустанг, совершенно не зная, что ему делать. Ему тогда было всего двадцать и он абсолютно ничего не знал о воспитании детей. Но когда он увидел, как её широко раскрытые глаза привыкают к незнакомому окружению, а зрачки слегка сужаются от осознания ужасного воспоминания, когда она приходила в себя, он знал одно. Он знал, что никогда не позволит ребёнку расти одному, как было бы с ним, если бы его не усыновила Мадам Кристмас. Взгляд в её голубых глазах сказал ему, что он вляпался по уши, да и Крис не сделала ничего, что могло бы направить его в сторону более логичного решения, как например передать ребёнка тем, кто более опытен в обращении с детьми. Она поняла, что Рой увидел в этом ребёнке в тот день, и когда Мелисса вцепилась в его руку, боясь отпустить те доброту и спокойствие, что он ей показал в своём лице, Рой пришёл к выводу, что она никуда не пойдёт. По крайней мере без него. В тот день она ничего не сказала ни ему, ни кому-либо ещё. Только назвала своё имя и поделилась тем фактом, что её родители были убиты. И неопытный или нет, клянусь Богом, с этого момента Рой Мустанг собирался заботиться об этой девочке и защищать её всем, что у него было. После этого все посмотрели на него по-разному, недоумевая, какого чёрта человек, желавший стать будущим фюрером, взял на себя ответственность в лице ребёнка. Некоторые предполагали, что это было лишь для имиджа, но Хьюз знал, что за таким решением стояло большее. Риза тоже это поняла, после того, как она повстречала его и эту малышку, что цеплялась за него на похоронах своего отца. Сам Рой даже не понимал, как ему удалось зайти с Мелиссой настолько далеко. Но как только она начала подрастать, когда в её некогда тусклых и испуганных глазах вспыхивали радость и невинность, он решил, что, должно быть, сделал что-то правильно. Он подумал, что принял лучшее решение в своей жизни, приняв маленького дьявола. Покачав головой, полковник ухмыльнулся от этой мысли. — Я просто надеюсь, что она не станет слишком похожей на меня. — Я вот что скажу! Последнее, что нужно всей армии — это два Роя Мустанга, — взволнованно согласился Маэс, довольно резко хлопнув Роя по спине. Полковник устало взглянул на него, когда Хьюз посмеялся над собственной игривостью. — Думаешь, она правда пройдёт квалификацию? Рой снова перевёл взгляд на Мелиссу, как только сменилась тема разговора. — Я в этом даже не сомневаюсь. Малышка не просто чертовски умна, её упорству позавидовать можно. У неё есть сила и страсть к делу, а это то, что ценится в конце-концов. Маэс скривил бровь, заметив изменение в его тоне. — Тогда почему ты так подавлен? — С такой скоростью она скоро будет готова. Года через два или три, плюс-минус. Просто, как только она придёт к нам, пути назад уже не будет. Она будет армейским псом, её жизнь не будет прежней. — Может и так, но посмотри на неё, Рой. Это то, чего она действительно хочет, видно прям по тому, как она смотрит на эти глупые старые книги. В конце-концов, это её выбор. Никто не будет вступать в армию, не зная, чем они пожертвуют, — мудро сказал Маэс, мягко улыбаясь. Рой медленно кивнул, полностью зная о том, что сказал ему его друг. — Не хотел бы, чтобы она потом пожалела об этом. Или, что ещё хуже, пострадала. — Я сомневаюсь, что она сильно пострадает, в конце-концов, она тренируется с высококвалифицированными военными. Что о сожалениях… я почти уверен, что ты больше боишься того, что она НЕ пожалеет об этом. Огненный Алхимик ничего не ответил, просто что-то проворчал. — Я вас слышу, вообще-то. Пара мужчин застыла от внезапного тихого, но ясного голоса Мелиссы, эхом разносящегося по тускло освещённой библиотеке. Наконец она прервала учёбу, чтобы взглянуть на них через плечо, сладко улыбаясь. — Вы не величайшие в мире шептуны. Глаза Маэса наполнились слезами, когда он пробормотал что-то вроде, «как быстро милашка растёт!», в то время как Рой вспотел от драматизированных комментариев своего друга. Он жестом попросил Мелиссу подойти к нему, на что она надула губы. — Ещё пять минут? — умоляла она, хлопая ресницами. Рой раздражённо стиснул зубы, откровенно говоря, смущённый тем фактом, что девятилетний ребёнок всё ещё использовал щенячьи глазки, чтобы сломить его. Хьюз охотно схватил Роя за плечи, как будто изо всех сил пытался остаться на ногах. — Это ловушка, Мустанг! Она просила пять минут ещё два часа назад! — прошипел он ему на ухо. — Блин, я знаю! Она каждый раз так делает, — прокряхтел Рой. Гигантское эго этого человека, на самом деле, не смогло сравниться с его неспособностью сказать «нет» своему ребёнку, и, честно говоря, это наносило серьёзный ущерб его репутации как человека, что будет фюрером, по крайней мере, он так думал. Медленно вздохнув, он заставил свой взгляд встретиться с гигантскими глазами Мелиссы. — У тебя было более, чем достаточно времени для занятий сегодня, Мелисса. Ты ничего не ела, так что пошли. Рой чуть не откусил Хьюзу палец, когда он тихо поздравил его за напористость. Мелисса могла бы и продолжить, но как только её глаза оторвались от страниц и она вернулась в реальность, она внезапно осознала свой голод. Она нехотя сдалась и убрала беспорядок с книгами, прежде чем встать. Рой внутренне радовался тому, как воспитал её, а потом стал угрожать Маэсу сквозь зубы, что если он кому-нибудь об этом расскажет. (Хьюз всё равно позже расскажет об этом Ризе.) Маленькая девочка бросилась к Рою и обвила руками его туловище, хихикая над удивлённым «уф», которое он издал, прежде чем положить руку в перчатке ей на голову. — Читала сегодня чего-нибудь интересного? — спросил он, мягко улыбаясь ей. Она подняла голову с его живота, лучезарно взглянув на него. — Ага! Всё тот же старый материал, который изучаю, но он всё такой же крутой. О, а можно я покажу трюк, который я выучила и практиковала, когда вернёмся домой? — Давай, действуй, — усмехнулся Рой. Маэс закрыл архивы, в то время, как Мелисса взволнованно вскрикнула. Два офицера прошли по коридору по обе стороны от девочки, будто бы они её телохранители, и терпеливо слушали, как она рассказывала о своих выводах. Рой не отрицал своей гордости, которую он чувствовал в груди, когда он слушал, как девочка, которую он воспитывал, говорила с такой целеустремлённостью и радостью. Хотя он не мог не бояться за неё, но он знал, что она вырастет и будет делать необычные вещи. Однако, он никогда бы не догадался до того, насколько необычной она была с самого рождения.Пролог
1 июля 2021 г. в 17:30
Эмпатия — способность понимать или чувствовать то, что другой человек переживает в рамках своих взглядов, то есть, способность поставить себя на место другого.
Эмпат — очень чувствительный человек, обладающий острой способностью понимать, что думают и чувствуют окружающие.