Исповедь

       Мир умирает. Это случилось не так давно, как можно было бы себе представить. Но в какой-то момент все кардинально изменилось, и то, с чем раньше упорно боролись, выползло наружу и в блаженстве устроилось на новом месте. Теперь в этом мире царят одни грехи. Добра и света в нем осталось слишком мало, чтобы вернуть все в прежнее русло, но достаточно, чтобы надежда не погасла навеки. Среди погрязших в страстях взрослых, утративших человечность, единственными неискушенными и непорочными остались лишь дети. Но они слишком малы, чтобы противостоять монстрам, хоть внутри них с самого рождения таятся невероятная сила воли и стремление жить.        Когда-то я был абсолютно никем, пустым отзвуком, тенью, ползающей по земле в непрерывном поиске чего-то. Когда случилась Катастрофа, мое бессмысленное существование обрело какое-то значение. Тень нашла себе форму и стала чем-то средним между человеком и монстром. К тому времени я еще не осознавал в полной мере, в чем мое предназначение. Но потом нашел ответ. Я сторонился людей, но почему-то меня тянуло к детям. Мне было приятно и интересно наблюдать за ними, за их играми, за их дружеской беседой, вглядываться в каждого и находить невиданные миры, неподвластные объяснению. Каждый ребенок казался мне совершенно уникальным и прекрасным созданием, в котором есть столько силы, что с ее помощью можно поднимать горы, и столько веры, что ее хватило бы на то, чтобы победить даже смерть. Они просто слишком малы и не знают, на что способны.        Я понял, что в моих силах сохранить ту самую частичку света, оставшуюся в каждом ребенке, ради будущего мира. Поскольку никого почти не осталось, кому под силу бороться с новыми угрозами, придется мне. К тому времени, как сия мысль посетила мое новообразованное сознание, мне было еще неведомо, как можно выполнить столь важную миссию – совершенно одному. Умея быстро перемещаться по земле, я был способен посетить любой уголок света, разыскать любую душу, но что делать после поимки – вот это по-настоящему сложный вопрос. Ведь в Далеком краю не осталось безопасных мест, где можно было бы укрыть от внешних угроз юное поколение. Во-вторых, стоило подумать об их дальнейшем содержании. Весьма удобно, когда у тебя нет потребности в пище, крове, отдыхе, однако человек так устроен, что жить без этих условий достаточно долго он не может. Проблема имела место, и решить ее нужно было в первую очередь. А как это сделать, я не знал.        Решение нашлось, но, говорю вам открыто, лучше бы существовал другой способ разрешить ситуацию. Помяните мое слово, я жалею об этом каждый день, уговаривая себя, что выбора не было, но затем говоря самому себе, что, по мнению людей, выбор есть всегда.        Когда мировое равновесие нарушилось, в море появился загадочный корабль. Громоздкое надводное и подводное строение, похожее на кита, вставшего на собственный хвост, кочевало вокруг Далекого края, появляясь то в одном, то в другом месте, но примерно в одно и то же время на постоянной основе. Управлял сиим морским гигантом, работающим на пару, человек, точнее, женщина по имени Леди или Госпожа – высокая дама в бардовом костюме гейши, чье лицо скрыто за белой фарфоровой маской. Для меня не казалось чем-то удивительным, что люди часто носят маски, как в прямом, так и в переносном смысле, но что-то в этой женщине настораживало меня. В душе Госпожи таился непроглядный мрак, к нему примешивалось нечто, отдающее древностью, таинственное и зловещее. Ни капли света, ни намека на доброту – ничего ровным счетом, кроме густой липкой тьмы, похожей на мазут. Эта дама отнюдь не была простой служанкой, и ее мотивы представлялись очень прозаичными.        Когда я впервые узнал о Чреве и его хозяйке, в мою «душу» (даже не знаю, можно ли это так назвать) закралось сомнение по поводу того, что этот корабль безопасен. По своей наивности я посетил его лично и встретился с самой Госпожой. Что удивительно, она ничуть не была ошеломлена или напугана моим видом, скорее, наоборот, мое появление вызвало в ней странный интерес. А поведав о своей «миссии», я уловил еле различимый мрачный восторг, всколыхнувшийся в душе дамы в кимоно. Она тут же согласилась пустить детей на Чрево и, прежде чем я успел возразить, пообещала, что им ничто не причинит вреда. Резкая до тошноты доброжелательность не сулила ничего хорошего, но та женщина вела себя весьма убедительно, да и я к тому времени был на грани отчаяния. Подавленный, растерянный, я схватился за ее предложение, как тонущий муравей – за спасительную травинку.        Безумное желание быть кому-то нужным, спасти человечество, непривычная для бестелесной сущности усталость, искра надежды – все это затмило мой разум, не позволило мыслить адекватно. Как же я был глуп, как мог обмануться хитростью этой коварной женщины! Как я оказался наивен, раз принял ее слова за чистую монету! Тогда, приняв ее помощь, я и не мог подумать, чем обернется в будущем эта встреча с самим дьяволом. А когда понял, стало слишком поздно.        Конечно, сказать, что я так просто бы отдал детей незнакомке, не убедившись в их безопасности – значит слукавить. Мне хотелось верить (и я был почти уверен), что Леди не знает о моем секрете, поэтому мне не стоило труда следить за ней на приличном расстоянии. Лодка, которую я «позаимствовал» у местного рыбака - в кавычках, потому что он был к тому времени уже мертв, а мне позарез требовалось плавающее средство (и не стоит упрекать меня в краже, мертвым все равно ничего уже не нужно), пригодилась. Найденных малышей я сажал в лодку, и мы вместе пересекали иногда спокойные, иногда бушующие волны моря, чтобы добраться до Чрева. К счастью, инцидентов по дороге не случалось (уж что-то, а погоду я улавливать умею и в шторм не выхожу), но морскую болезнь никуда не денешь, здесь я просчитался.        Детям становилось плохо, они бледнели, даже приобретали зеленоватый оттенок, и внутри них боль и тошнота сливались в один бултыхающийся комок. Половина держалась из последних сил, другая половина не отрывалась от борта в беспрерывной рвоте. После выхода в море ничего сделать уже было нельзя, и я, чтобы хоть как-то помочь своим пассажирам, откладывал весла, брал их на руки и, прижимая к груди, убаюкивал. Совсем не сразу понял, что могу влиять на людей, заставлять их быть тихими, усыплять, а как выяснил, то не преминул воспользоваться. В спящем состоянии переносить качку удавалось куда легче.        Поначалу Леди сама встречала нас на уступе у самого входа в Чрево. Она уводила детей с собой, держа за руку, и мощные металлические двери за ними начинали медленно закрываться. Я внутрь не заходил, стоял снаружи, прищурившись, и вглядывался в удаляющуюся маленькую фигурку, пока она не исчезала в недрах корабля. Всматривался до тех пор, пока точно не удостоверюсь, что все в порядке. Ребенок долго мог находиться в одном месте, а рядом суетилась Госпожа. Меня пробивало на мелкую дрожь, хотелось протиснуться в какую-нибудь щель, просочиться сквозь обшивку судна, дотянуться до крохотного живого существа. Что она там с ним делает?        Глаза меня никогда не обманывали. Всех ребят, что я привозил, Леди отводила на нижние ярусы Чрева, в одно большое помещение, которое из себя представляло детский сад. Я чувствовал облегчение, когда видел светлые контуры их младенческих лиц, когда слышал ровное биение сердца. Они там все вместе, им не страшно и, кажется, совсем не скучно. Там были игрушки, качели, кровати – все, что нужно для содержания ребенка. Леди не так часто навещала их, но назначила для охраны Сторожа – странного карлика с длинными руками, который прежде работал у нее уборщиком, а теперь должен был следить за порядком и за тем, чтобы малыши никуда не сбегали. Он укладывал их спать, приносил еду с кухни, проверял комнаты на наличие пиявок – опасных скользких гадов, которые могли стать угрозой для малышей. Все выглядело как никогда спокойно, и я даже начал сомневаться в своих ранних тревожных ощущениях. Главное, что все были в безопасности.        Однажды все пошло наперекосяк. К Чреву пристал пароход с людьми. Он часто привозил на корабль гостей, что представляли собой толстых неповоротливых жителей оставшихся городов. Они настолько увязли в своем собственном эго, что на них нельзя было взглянуть без отвращения. Я относился равнодушно к взрослым, потерявшим себя в этой ужасной войне человека с самим собой, и даже не обращал внимания на то, что, попав на корабль, они никогда не возвращались обратно. Их мысли и чувства перестали быть для меня видимы, а потому я считал, что они попросту удобно устроились на корабле, который снабжал их всем необходимым для праздной жизни. Так можно было весь старый свет собрать на одном корабле: былое неустойчивое поколение постепенно уйдет в небытие, дав возможность начать все заново новому поколению.        Вот только с очередным приходом гостей случилось непоправимое – стали пропадать дети. Я чувствовал, как сердце отдельного ребенка вдругохватывал ужас, такой сильный, что разуму не удавалось придумать зло, способное вызвать столь мощный эмоциональный всплеск. Практически на себе испытывал колоссальную боль, пронизывающую все тело бедолаги, слышал истошные душераздирающие крики до тех пор, пока сияние души не затухало совсем. Потом прекращалось все – и боль, и крики, а ребенок пропадал из «поля зрения». Навсегда. Напрасно я оглядывал Чрево, пытаясь отыскать затерянную душу; время от времени редкие всполохи выскакивали из пучины безмолвия, но они были слишком тусклыми и очень редкими, чтобы за них уцепиться. А после угасали и они.        Трагедии повторялись, дети уходили все чаще и чаще, зато Госпожа, раньше носящая «маску» дружелюбия, теперь показала свое истинное лицо. Она перестала притворяться и начала относиться к иждивенцам как к вещам. Во всей неразберихе проглядывала подозрительная связь: чем больше малышей пропадало, тем сильнее и, можно сказать, живее становилась гейша. Тьма внутри женщины ширилась, крепла, и я слишком поздно понял, в чем состоял подвох оказанной мне услуги.        Поглощение душ! Мне было известно, что на корабле у Леди хранились старинные книги и рукописи, среди которых находились и колдовские гримуары, сохранившиеся еще со времен Средневековья, но я не мог даже представить, что одинокой женщине хватит смелости и сил использовать заклинания из них в реальной жизни. Что-то нехорошее случилось в жизни Госпожи – сквозь пелену мрака сложно заметить отголосок несчастливого прошлого, однако он существует – и она возжелала себе невозможного – вечной молодости. На свете нет ничего вечного, это закон бытия, который люди всячески намеревались нарушить. Но колдовство поглощения душ могло дать Леди то, чего она желала. Взамен чьей-то душе она получала жизненную энергию и юность, но проклятие изъедало ее изнутри. Созданные в прошлом посеребренные зеркала обладали способностью раскрывать сокровенное в тех, кто в них смотрит, и потому каждый раз, когда ведьма глядела на свое отражение, она видела старуху, худую, сгорбленную и злую. Свой настоящий, изуродованный облик.        Несомненно, за все необходимо платить. За свое желание Госпожа платила душой – как своей, так и чужой. Детские души подходили ей – они были чисты, непорочны, продлевали молодость на большее время, чем жизненная сила взрослых. Но гейша не сходила с корабля во внешний мир, почему – доселе мне неизвестно. Оттого моя просьба вдохнула в нее надежду на осуществление задуманного плана, и она так поспешно согласилась мне помочь.        Она наверняка за прошедшее время успела изучить все свои книги, чтобы найти обо мне больше ценной информации. Догадалась о том, что в моих силах проскользнуть куда угодно, и сделала так, чтобы я не смог тайно пробраться на Чрево. А я пытался, поверьте. Но дальше тяжелых дверей меня не пускал невидимый барьер, прорвать который оказалось невыполнимой задачей – магия Леди была сильнее моих сил. Меньшее, что я мог – пройтись по палубе, но, к сожалению, снаружи не нашлось ни одной, хотя бы крошечной щелочки, в которую можно было пролезть. Оставалось лишь небольшое отверстие для якорной цепи, но оно вело к верхним этажам, а там Хозяйка, разумеется, заметила бы мое присутствие.        Это были еще цветочки, ягодки оказались куда хуже. К тому времени, как истина была известна, я надеялся хотя бы найти для оставшихся другой приют и не привозить их на Чрево – перестать снабжать главу корабля ценным «грузом». После я рассчитывал найти способ пробраться внутрь и увести пленников подальше от коварной леди. Но не тут-то было. Госпожа не только провела меня, но и подчинила – в ее библиотеке явно нашлось такое древнее заклятие, которое лишает воли. Увы, на призрачных ипостасях вроде меня оно тоже работает, и я оказался обречен. С поимкой очередного ребенка меня как магнитом тянуло обратно к Чреву – моя сущность была привязана к этому злополучному месту тонкими нитями колдовства, достаточно сильного, что любая попытка вырваться оканчивалась болезненной неудачей и истощением сил, так что хитрая женщина заранее зарубила мои опрометчивые планы на корню. Мне ничего не оставалось, кроме как отвозить каждого найденного малыша на корабль снова и снова, возможно, до поры, когда на земле вообще не останется детей. Пока совсем никого не останется.        Глупец, как был я жалок и наивен в тот день, прося у нее убежища для спасения детей! Как мог я так легко обмануться, зная все тонкости и сложнейшие хитросплетения человеческой души! Мое простодушие сыграло со мной злую шутку, и я сам загнал самых беззащитных существ в пасть зверю на корм! Я был слеп... И, похоже, я собственными «руками» обрел человечество на гибель...        Бросаться междометиями – не моя привычка, но - черт возьми! – эта ведьма знала, к кому обратиться! Я по собственной глупости стал ее рабом, притом очень полезным. Хотя расчетливость Леди имеет свои границы, ибо даже самый изощренный человеческий ум не может всего предугадать. В конце концов, кто она такая, раз надеялась, что тень станет во всем ее слушаться?!        Я не стану служить Хозяйке, чего бы мне это не стоило! Мне не все равно, что случится в будущем. Пускай лишенный воли, но я мог бы повлиять на судьбу жителей Чрева. Время от времени я чувствовал, как некоторые дети, набравшись смелости покинуть пределы детской комнаты и не попавшись монстрам подводного корабля, собираются в группы, как они переговариваются между собой о побеге и вынашивают опрометчивые, но отнюдь не безнадежные планы покинуть Чрево раз и навсегда. С каждым днем их решительность растет. Но им чего-то не хватает, может, кого-то. Лидера. Человека, который первым рискнет противостоять стражам Чрева и его Хозяйке, кто будет силен настолько, чтобы победить ее. Пока такого не нашлось, но, я уверен, он обязательно мне встретится. Жизнь – необычное и воистину великое явление, способное самостоятельно восстанавливать нарушенный баланс добра и зла.        Леди рано поторопилась, заставив меня привозить всех найденных детей, какими бы они ни были. Они не такие беспомощные, как кажется на первый взгляд. Одни безропотно повинуются, следуют за мной в пасть зверя, другие пытаются сопротивляться, и обычными уговорами их не возьмешь. В редких случаях встречаются такие, кто дает мне прямой отпор. Эти дети умеют постоять за себя, они готовы на все, чтобы выжить. Взять такого ребенка с собой на Чрево – все равно, что кинуть на дно посудины большую часовую бомбу. Нет-нет, да и взорвется, не оставив камня на камне. Думаю, к такому Хозяйка не была готова        Пока Госпожа жива, пока она управляет Чревом, я бессилен. Пока она высасывает энергию из других, ее правление продолжится. Но если с ней что-то случится, чары, сковывающие меня, исчезнут, и я вновь стану свободным. И тогда, уж поверьте, я положу конец этому ужасу.