Мы найдём тебя

– Господин, – в зал вошел Хитоши, низко поклонившись, – я всё выяснил. Разрешите доложить? Шото обернулся. Они с Хикару уже около получаса находились в гостиной на длинной перине. Альфа полулежал, закинув ногу на ногу, а омега сидел в кольце его рук, играясь с деревянными фигурками разной формы. Квадраты, прямоугольники, шары. Малыш строил из них домики. – М… подожди, – Тодороки бросил взгляд на сына, не желая его бросать. Проводить время с ребенком ему нравилось. Он и раньше любил детей. А по своему сынишке страшно соскучился. Порой, находясь так далеко от своей семьи, Шото думал, что в его должности нет ничего хорошего. Император послал на границу, и пока военные действия не закончатся, он не вернется. А ведь до рождения ребенка и своей первой любви альфа думал, что быть легатом прекрасно. – А, пап, – Хикару обернулся к нему, удивленно посмотрев на Шинсо, что замер в дверях. – Тебе надо уходить? – забеспокоился он. Тодороки с нежностью во взгляде ему улыбнулся. – Нет, просто… ну, мне надо отойти, – он сел, поцеловав мальчика в макушку. Тот грустно вздохнул, кивнув. Он проводил отца внимательным взглядом, напоследок сказав: – Только возвращайся скорее. Играть будем. – Обязательно, – кивнул Шото и спешно вышел в коридор. – Что ты узнал? – спросил он хмуро. – Как вы знаете, господин Изуку оставил свою должность в тот же день, что и покинул дом. Я расспрашивал его коллег, сенаторов об этом. Но никто ничего не знает. Он перестал общаться с ними, оборвал все контакты за последние полгода. Будто заранее готовился к отъезду. Передал дела другому человеку и просто исчез, – рассказал Хитоши. Тодороки нахмурился и медленно кивнул. – Хорошо, – он погладил подбородок, – и что же? Что же ты хочешь сказать? Его отъезд, очевидно, был спланирован… – Господин, если позволите, – Шинсо быстро огляделся по сторонам, убеждаясь, что рядом никого нет, – я считаю, что вам нужно копать под сенаторов. Пока я расспрашивал о господине Изуку, некоторые из них вели себя очень подозрительно. Вы же знаете, множество людей хотели его подсидеть. – Хочешь сказать, кто-то угрожал ему? – приподнял брови Шото. – Наверняка так… но кто? И даже если мы найдем его, это… не значит, что мы найдем Изуку. – Господин, не стоит отчаиваться. Зато вы сможете выведать причины и поводы. – Эх… – Тодороки вздохнул. – Что ж… можешь быть свободен, – он махнул рукой, возвращаясь в комнату. Хитоши поклонился и ушел. – Ты быстро, – отметил Хикару, что, кажется, только и ждал его возвращения. – Я же обещал, – Шото грустно усмехнулся. Он сел рядом с сыном, прижавшись к его маленькой спинке. – О чем вы говорили? – спросил мальчик. – Я слышал, как тот дяденька назвал имя папы… – он вздохнул. – Вы его нашли? – предположил малыш с надеждой. – Э… – Тодороки поморщился. – Нет, извини, – поджал он губы. – Я пока что в процессе. – Мм… – омега вновь вздохнул и поник. Лениво откинул рукой кубики и обернулся к отцу, встав на ножки. – Почему он уехал? – спросил мальчик серьезно. – Я не знаю, – честно признал Шото. Прошла пара дней, но от Мидории не было никаких вестей. – Прости. – Мм… – Хикару грустно опустил голову. – Раньше он так надолго никогда не уезжал… – Ты скучаешь? – с нежностью в глазах улыбнулся альфа, потрепав сына по голове. – Угу… мы с ним всегда-всегда были вместе, – рассказал мальчик. – Мы с ним… играли, кушали вместе… он укладывал меня спать… Тодороки виновато на него посмотрел. Он может делать всё это, но всё равно не сможет заменить Изуку. – Я тоже сильно скучаю. – Ты со мной больше играешь… – вдруг сказал омега и обхватил отца за шею. – Но я всё равно его жду… Шото погладил малыша по спине, хмурясь. Тот так легко доверился ему. Может, где-то на подкорке сознания остались воспоминания об отце, или, может, он признал родной аромат… – Как думаешь, куда он мог уехать? – спросил невзначай Тодороки. Вряд ли Хикару мог знать об этом хоть что-то. – На юг, – мгновенно ответил мальчик. – Он поехал на родину к родителям. – Что? – альфа нахмурился, отпрянув, и заглянул сыну в глаза, – откуда ты знаешь? – Он сам мне говорил, – рассказал омега. – Перед тем как уложить спать. Говорил, что ему надо будет уехать. У Шото отвисла челюсть. Он глупо моргнул, переваривая услышанное. – Ты уверен? – нахмурился Тодороки. – Да. Он говорил, что… сильно-сильно меня любит, но… должен уехать, – Хикару вздохнул. – Чего ж ты молчал! – удивленно воскликнул альфа. – Ну… – малыш растерялся, – папа просил меня никому не рассказывать. Но раз… ты тоже мой папа, думаю, рассказать можно. И он просил, чтобы я его не искал… – Хикару, – Шото нервно выдохнул, горячо поцеловав сына в лоб. – Ты уверен? Точно на юг к родителям? – Да. – Тогда мы сейчас же едем за ним! – воскликнул Тодороки, подхватывая омегу на руки и скорее направляясь в коридор. Мальчик тут же прижался к нему, слегка улыбаясь. Альфа кликнул слугу, объявив о своем отъезде. Он предполагал, что Изуку мог вернуться к родителям, но ему показалось это слишком простым и очевидным. Множество мыслей вертелись в голове Шото, пока он готовился ехать в погоню. Отправлять слуг не решился: ему нужно лично увидеть Мидорию, поговорить с ним, узнать о всех причинах и поводах. Слугам доверять нельзя. Альфа не стал никому рассказывать о своих соображениях. Ему вдруг начало казаться, что Изуку, если его побег был вынужденной мерой, хочет, чтобы его нашли. Хочет, чтобы его проблему решили. Ну конечно! Он так любит своего ребенка, он бы ни за что его не оставил. – Наверное, кто-то заставил его уехать и забрать всех своих слуг. Доверять моим слугам он не может, мало ли… – бормотал Тодороки, расхаживая по обеденному залу. – И единственным, кого он мог предупредить, был Хикару… Но зачем было просить его молчать? Ах, точно-точно, чтобы никто не прознал о том, что Изуку рассказал о своем местонахождении. Оставлять записи тоже не слишком безопасно – их могли найти слуги… Шото улыбнулся своим мыслям. Мидория не глуп, он много что мог просчитать. Остается лишь Тодороки не глупить и понять смысл его подсказок. Изуку хорошо знает своего сына: тот сильно доверчивый с близкими людьми. – Господин, – его одернули, – я слышал, вы отъезжаете, – к нему подошел Шинсо, низко кланяющийся. – Да, – Шото обернулся к нему, – кое-что выяснил. Ты едешь со мной, – приказал он. Хитоши, поняв, что о подробностях Тодороки распространяться не собирается, поклонился и поспешил на сборы. Голову альфы вновь переполнили разные догадки. Сенаторы? Сенаторы… Они могли его подсидеть, могли попытаться пропихнуть своего человека. Но чем таким они пригрозили Изуку, что тот уехал? Его положение так высоко, он так богат и влиятелен. С каким же противником столкнулся, раз не смог его раздавить? К вечеру приготовления были готовы. Шото не решился ехать большой делегацией, это было бы глупо. Лишь небольшой отряд доверенных лиц. – Хикару, – Тодороки вошел в комнату к сыну. Тот сидел за своим невысоким столиком и читал книжку. Хотя его явно больше интересовали изображения, ведь книга была на языке, которого он не мог знать. Где он эту книжонку взял, оставалось загадкой. – Папа! – малыш обернулся к нему, спрыгнул со стульчика, побежал навстречу. – Мы уезжаем? – спросил он с трепетом. Шото присел перед ним на корточки, вздохнув. Поначалу ему показалось, что брать с собой Хикару будет опрометчиво. Малыш не готов к походу. До другой страны далековато. Но сейчас, глядя в большие горящие серые глаза, Тодороки понимает, что просто физически не может его оставить. Не на кого просто. Совсем без родителей он завянет. – Да, уезжаем, – вздохнул альфа с улыбкой. – Нас ждет очень долгая дорога… Как совершить столь длинный переезд с ребенком Тодороки не представлял, но нацелен был крайне серьезно. Его сопровождающие солдаты и он сам во множестве вещей не нуждались. Но для Хикару пришлось взять несколько мешков с его одеждой и некоторыми другими личными вещичками. – Господин, – обратился к Шото один из солдат, – если мы возьмем повозку, наш путь удлинится. Лошади будут быстрее уставать, да и в целом… Тодороки обернулся на него, одарив испепеляющим взглядом. Он и сам это прекрасно понимал. Но оставить своего ребенка совсем без удобств не мог. – Пап-пап, – к ним вдруг с крыльца выбежал Хикару, врезавшись отцу лицом в живот. Тот опустил голову, удивленно на него посмотрев. – Что такое? – альфа потрепал сына по голове, махая одновременно солдату рукой, чтобы он поскорее ушел. – А можно взять петушка? – с тревогой спросил мальчик, протягивая взрослому большую игрушку птицы из дерева. Он вечно таскал ее с собой, редко выпуская из рук. Как Шото знал, ее ему подарил Изуку полгода назад. – Можно, конечно, – Тодороки мягко улыбнулся, вздохнув. Из-за его взрослых проблем он не может лишать ребенка детства и радости. – А можно взять солдатиков? – вновь спросил омега, показывая отцу свои сокровища. Все сделанные из дерева, некоторые даже местами окрашенные. Дорогие… – Думаю, – Шото поморщился, – тебе будет не совсем удобно с ними со всеми. Потеряешь кого-нибудь в дороге, – осторожно проговорил он. – Ну, – Хикару грустно опустил голову. – Давай ты всё же возьмешь только одну игрушку, договорились? – Тодороки подхватил его на руки, прижав к себе. Тот радостно засмеялся: очень любил оказываться поднятым. – М… – омега неуверенно осмотрел свое добро. – Посмотри, – Шото повернул его в сторону повозки за воротами. Вокруг нее расхаживали военные, слуги, терпеливо ожидая. – У нас и так есть солдатики. Ну, только живые. – С живыми нельзя играть, – вздохнул мальчик. – Но ладно, я возьму только петушка, – улыбнулся он. – Вот и молодец, – Тодороки поцеловал его в щеку. Они около получаса ещё собирались: Шото решил перед выездом ещё раз покормить Хикару. Тот кушал удивительно быстро, уже предвкушая скорую встречу с Изуку. Тодороки смотрел на него с легким сочувствием. Может, они и не найдут Мидорию. Да и вряд ли Хикару представляет по-настоящему, как выглядит поездка в другую страну. Несколько недель тряски… Отряд выдвинулся страшно спешно, через полчаса покинув столицу. Шото с сыном сидели в повозке. Для альфы это было чем-то ненормальным, он привык сидеть на лошади и руководить процессом, расположившись в начале клина, которым обычно выстраивались солдата. Но бросать Хикару одного в повозке не хотелось. Мальчик сидел на лавочке под боком у отца и внимательно смотрел в маленькое окошко. Поначалу он с восхищением в больших глазах наблюдал за красивыми домами и множеством людей. Но вскоре высокие здания закончились, а из людей остались только лишь простолюдины в некрасивых грязных одеждах. – Мы долго будем ехать? – спросил устало Хикару. Тодороки вздохнул. Он погладил его по боку, прижимая ближе к себе. – Долго, сынок, долго, – не стал альфа врать. – Ты уже утомился? – Ага… – мальчик прикрыл глаза. Лишь три часа они в дороге, а он уже устал. Шото потянул его на себя, посадив на коленки. Омега с интересом на него посмотрел. Он всегда оживлялся, когда Тодороки брал его на руки. – Хочешь спать? – уточнил альфа, любуясь его дивными крупными кудрями. Помнится, во время беременности Мидории он сильно переживал, на кого из них будет похож их ребенок. Шото не считал себя уродливым, нет. Но он так сильно был восхищен Изуку и его красотой, что ему страшно хотелось, чтобы их малыш был во всем похож на Мидорию. И когда Хикару наконец родился, Тодороки не мог нарадоваться. Сынок был во всем, как Изуку. его лицо покрывали веснушки, а голову – дивные зеленоватые кудри. Все, кто видел малыша, пророчили ему стать копией Мидории. Разве что глазки мальчика были серые. Большие, внимательные. По мере взросления сына Шото мечтал только о том, чтобы мальчик оказался омегой. Для него почему-то это было принципиальным вопросом. Хотелось, чтобы Хикару, как вырастет, максимально походил на Изуку. Чтобы ничего в нем не было от Шото, от его родителей, от Энджи… – Нет, не хочу спать, – решительно ответил мальчик. – Я… – он вздохнул, – я просто устал. – Я тоже, – Тодороки погладил ребенка по спине. – Но нужно потерпеть. – Угу… – омега опустил голову. – А мы точно найдем папу? – с тревогой спросил он. – Я очень на это надеюсь, – честно ответил Шото. – Он ведь сказал тебе, что поедет к родителям, верно? – Угу… – Значит, мы едем за ним следом. К родителям. Твоим бабушке с дедушкой, – альфа мягко улыбнулся. – А если мы его там не найдем? – заволновался Хикару. – Мы постараемся найти. – А если не найдем? Если его там не окажется? – омега весь вытянулся от переживания. Тодороки притянул его ближе к себе. – Будем искать… Ты же не думаешь, что он мог соврать тебе? – Э… что? – Он ведь сказал тебе правду? – упростил фразу Шото. – Да, – Хикару решительно закивал головой. – Папа мне никогда не врет. Альфа улыбнулся уголками губ. Он тоже, будучи ребенком, верил, что родители искренние с ним. Всегда. – Расскажи мне, как вы с ним жили? – попросил Тодороки. Несмотря на то, что сын очень легко доверился ему и мгновенно признал своим отцом, альфа всё равно ощущал пустоту. Явно понимал, что три года его отсутствия бесследно не прошли. Он очень многое упустил… А ведь так долго мечтал, что будет с Хикару всегда, будет наблюдать, как тот взрослеет, всегда будет рядом. Увы, для военного эта мечта несбыточна. – Как жили? – омега удивленно на него посмотрел. – Хорошо жили, – он улыбнулся. – А чем вы занимались? – Ну… – мальчик нахмурился, – мы играли. Но не очень много, – он грустно вздохнул, – папа часто был на… ну… – По делам в сенате? – предположил Шото. – Да-да! – Хикару закивал головой. – Вот… а последние месяцы он начал говорить, что я уже большой. Перестал со мной играть совсем… и спать со мной перестал… – грустно рассказал он. Тодороки мягко улыбнулся. – Ну да, ты уже не маленький, – согласился он. – Я большой! – подтвердил омега. – Но… я всё равно хочу, чтобы мы… как раньше… – Ну-ну, – альфа потрепал его по волосам. – То, что он прекратил с тобой играть, не значит, что он начал меньше тебя любить. Верно? – Угу… – Хикару чуть улыбнулся. – А теперь он вообще уехал, – грустно сказал он. – Ему пришлось, – Шото поморщился. Думать о том, что же сподвигло Мидорию уйти, было довольно больно. Страшно предполагать, что с ним могло случиться. Кто ему угрожал… – Почему пришлось? – Ну… так получилось. – М… – мальчик опустил голову. – Давай поиграем, – он слез с колен отца, взяв в руку игрушку петушка, что доселе лежал рядом с ними. – Хорошо, – не стал Тодороки сопротивляться. Он помнил, как с ним в детстве никто играть не любил. Разве что слуги… но это совершенно другое. – Как мы будем играть? У меня нет игрушки. – М… – Хикару нахмурился. – У меня только петушок… – грустно протянул он. Вдруг снаружи послышался громкий крик. Они ведь только выехали за город. Что могло произойти? Шото быстро глянул в окно. Какие-то люди, быть может, местные разбойники. Пустынная дорога, грабежи в таких местах случаются довольно часто. – Сынок, – альфа поднялся, посадив омегу на свое место, – посиди здесь тихо. Мне нужно выйти. – Один? – мальчик испуганно схватился за края его тоги. – Да. Я скоро вернусь. А ты сиди здесь и даже не думай вылезать! Справишься? – М… д-да, – Хикару с тревогой на него посмотрел. Тодороки, слыша снаружи шум, скорее вылез, доставая свой меч, крепко сжав рукоятку пальцами. Нет, это были не просто разбойники. Слишком организованное для разбойников войско окружило их небольшую делегацию кольцом. Солдаты с мечами, все закованные в металл, на крепких конях. – О, какая встреча! – послышался громогласный до неприятного знакомый голос. Шото передернуло. Он мгновенно узнал его обладателя. – Так неожиданно встретить тебя здесь, дорогой зять, – послышался другой, так же противный, только более писклявый. Тодороки медленно вздохнул. – Деверь, золовка, – Шото вышел вперед, натянуто улыбаясь родственникам. – Действительная, какая неожиданная встреча, – согласился он. – Зятек, может, опустишь меч, а то ведь не по-людски как-то. Семья как-никак, – альфа улыбнулась ему. Тодороки скрипнул зубами. Единственное неприятное, что было для него в браке с Изуку, его родственники. Нет, вовсе не родители, ведь именно те устроили их брак. А сводные брат и сестра. Точнее, называть сводными их было нельзя. Альфа и омега – незаконно рожденные двойняшки, бастарды. Внебрачные дети матери Изуку. Они оба ненавидели своего братца за то, что тот один являлся законным ребенком, за то, что купался в любви родителей. Шото плохо разбирался в отношениях между ними, но знал, что родственной любовью там и не пахнет. Софья, альфа, несмотря на незаконное происхождение добилась неслыханных высот. Она не могла, как Изуку, использовать всюду влияние своей семьи, из-за чего страшно ему завидовала. Дважды пыталась убить, к счастью, неудачно. Изуку уверен, что это была она, хотя вину доказать не удалось. Ирэн, омега, стал невероятно известен, но влиянием как таковым не обладал. Он недолюбливал и свою сестрицу, с которой они вечно конкурировали. Но злоба и ненависть к Изуку вечно их объединяла. Оба были лишь на год его младше, поэтому практически ни в чем не уступали. Изуку отзывался о них с огромной тревогой. Говорил, что их стоит опасаться. Шото успокаивал его, говорил, что боятся нечего, ведь родственнички остались на родине. Но те зачем-то перебрались сюда… В голове Тодороки сразу же, только он увидел их, закружились страшные мысли. – Что привело вас сюда? – Шото махнул рукой, заставив своих солдат расступиться. Он медленно прошел меж них к родственникам. – Дела-дела, – качнул головой Ирэн. – Может, вас хотели навестить, – улыбнулся он. Очень неприятной, даже мерзкой улыбкой. Глядя на этих двоих, Тодороки не мог поверить, что у них с Изуку одна мать. Оба бастарда даже внешне не походили на семью Мидории. От слова совсем. У Ирэна были огненные яркие волосы, из-за чего Шото всегда вспоминал своего отца, глядя на него. В нем ни за что нельзя было различить омегу, уж слишком тот был широкоплеч, высок и силен физически. София же имела длинные прямые черные, как смоль, волосы, и жуткие красные глаза. В этом с братом они похожи. – А я вот уезжаю, – протянул Тодороки, внимательно наблюдая за этими двумя. Он прекрасно понимал, что те безо всяких зазрений совести убьют его. Останавливает их лишь то, что Шото – легат, командующий целым легионом. Если он вдруг умрет, возникнет множество вопросов. – А куда, если не секрет? – София спрыгнула с лошади и медленно к нему подошла. Слуги Шото сразу же напряглись, готовые убить ее мгновенно. Хотя это было совершенно глупо. Тодороки года четыре назад встречался с ней, видел, как она дралась с кем-то на спор в таверне. Мгновенная, ослепительная победа. Уж слишком у этой альфы тяжелый удар. Она была далека от военных дел, но легко могла дать фору большей части служивых. – Приказ императора, ничего личного, – натянуто улыбнулся Шото. Что-то подсказывало ему, что эти двое всё знают. Ему даже подумалось, что именно они причастны к тому, что Изуку уехал. – Да? – Софья изогнула бровь. – А что в повозке? – прищурилась она. – Груз, – незамедлительно отозвался Тодороки. Мысленно он взмолился, чтобы всё сложилось удачно. Чтобы Хикару, слушаясь его, сидел тише воды, ниже травы. Чтобы золовку это не интересовало. – Хм, – альфа быстро глянула на Ирэна, тот кивнул. Шото напрягся, ожидая нападения в любой момент. – Странно-странно… Слышала, ты только вернулся с войны, подавил столько восстаний. О твоих подвигах уже сказки слагать начинают. Чего ж император так без продыху на новое дело отправляет? Тодороки поморщился. Видно по этой змее, что уже знает ответ. В воспоминаниях Шото тут же всплыла та записка Изуку. «Быть осторожным, никому не доверять». Мидория предупреждал, среди слуг множество предателей. Тодороки не удивиться, если узнает, что некоторые из его подчиненных работают на кого-то другого. Может, даже на кого-то из этих двоих. – Так вот, – Шото дернул плечами. – Мы можем проехать? – Чего так торопиться? Расскажи, как дела у братца? – весело спросила София. Тодороки передернуло. Чего ж они время тянут? Может, и не собираются их отпускать живыми. – Хорошо, – сухо ответил Шото. – Да? – Да. – Как интересно…